Save me

      Когда ты почти всю жизнь живешь без штрих-кода, то привыкаешь. Уже не так обидно и иногда даже шутишь про то, что свободна. Но все рушится, когда приходит осознание, что в системе на самом деле все легко. Что ошибок нет. Что она никому не дает выбора. У каждого есть свой человек.       И то, что тебе может и не понравится этот человек, систему не волнует. Это подчинение тупо и оно ограничивает свободу, чувства. Нельзя любить до регистрации, будет больно расставаться. Нельзя не пройти регистрацию, могут возникнуть неприятные последствия.       Можно ли оставаться с предназначенными друзьями? Вполне. Не обязательно заводить с ними отношений и вступать в вечный нерушимый союз. Может быть только осуждение со стороны общества, не более. Государству важно, чтобы люди вовремя проходили регистрацию. Важно, чтобы подчинялись. Но им на самом деле наплевать на их благополучие и мнение.       — Мам, это все случайно, правда, — девочка лет пяти смотрит на женщину своими огромными зелеными глазами и прячет ручки за спиной.       Аня только вздыхает и кивает, как бы прося показать, что же на этот раз произошло «случайно». Девочка берет маму за руку и ведет в свою комнату. Что ж, в голове у Лонг уже развивается тысяча сюжетов, что же могло произойти в детской. Но вот то, что она видит, заставляет ее пару раз хихикнуть, а потом закрыть глаза и посчитать до десяти.       Неужели девочка, которая как ангел во плоти, способна разбить несколько горшков с редкими цветами? И все бы ничего, если бы не белый ковер.       — Случайно? — тихо спрашивает женщина, присаживаясь перед девочкой.       — Зачем ты взяла цветы?       — Я хотела сделать для своих игрушек парк, но потом они упали и я… Это все само, правда-правда! — девочка активно закивала.       — Мам, я уберу, иди отдохни, — внезапно в комнату входит Сандра. Кажется, она вот только пришла со школы, потому что еще не успела переодеться.       Аня смотрит на девушку и благодарно улыбается. Ей уже шестнадцать, почти взрослая, но муж до сих пор считает ее маленькой. И ставит почти наравне с Мари. А от этого иногда становится смешно до боли в животе.       Женщина закрывает дверь кабинета и прислоняется к ней спиной, медленно съезжая вниз. Уже сидя на полу, она смотрит на семейный портрет, висящий на стене и грустно улыбается.       Она будет скучать по ним всем.       По родителям, которые поддерживали и не давали ей свободы, когда она требовала. За это им Аня хочет иногда сказать отдельное спасибо. Неизвестно, что было бы, если бы однажды она все же поехала на стажировку за границу. Может жила бы там? Но тогда бы у нее не было бы Владимира, Сандры и Мари…       И с братом она виделась бы реже. А это пугает. Да она и сейчас боится, что не справится, сорвется, и тогда пострадают многие. Но поддержка Игоря спасает. Он один в курсе всего, что она задумала. Конечно же, сначала ему план показался глупым, но позже он понял, что другого выхода просто нет. Слишком поздно они осознали и поняли.       А ведь все и правда могло быть по-другому, если бы она не исправила бы данные. Она бы сейчас сидела в гостиной и дожидалась Владимира с очередного внепланового собрания. Он сейчас работает за двоих. Она же ушла в отпуск. Впервые за три года.       Девочки так радовались, когда узнали, что она теперь будет дома целый месяц. Аня и не думала, что им так нужно ее присутствие. Хотя, они может и самостоятельные, но дети. И им не повезло, что родители у них работники Центра. Что мать пропадает на работе чуть ли не сутками. А отец злится из-за этого, но старается не показывать и проводит все время рядом с женой.       И только сейчас Аня поняла, насколько это все неправильно. Она настолько отдает себя системе, что на семью практически ничего не остается.       — Аня!       Женщина вздрагивает и поспешно встает с пола. Она быстро подходит к столу и делает вид, что перебирала какие-то важные бумаги.       — Аня! — в кабинет влетает разъяренный Владимир. Он смотрит на спокойную жену, и желание задушить ее становится все сильнее.       — Что-то случилось? Что с тобой? — Она не понимает, хотя догадывается.       — Немедленно объясни мне, что это такое, — он плотно закрывает дверь, чтобы дети не слышали их разговора. Им совсем не нужно вникать в проблемы взрослых. Мужчина кладет заявление об уходе своей жены на стол и ждет.       — Как оно оказалось у тебя? — Аня удивленно смотрит то на мужа, то на свое заявление.       — Максим Вишневский решил, что ты рехнулась. Какая забота с его стороны, не находишь? — едко замечает Владимир.       — Не начинай, — женщина вздрагивает, когда чувствует его ладони у себя на плечах. — Мы друзья, сколько раз говорить?       — Но когда-то вы жили вместе. Да и поднялась по карьерной лестнице ты благодаря ему. И сейчас ты проводишь слишком много времени в его обществе, — он отходит от женщины на несколько шагов назад, когда видит в ее глазах панику. — Что происходит?       — Мне предложили хорошую работу за границей, поэтому и увольняюсь…       — Но… А мы?!       — Все на столе, — Аня кивает в сторону черной папки и медленно подходит к двери.       — И что это? — Владимиру почему-то страшно даже смотреть в эту папку, не то чтобы открыть.       — Я развожусь, — четко произносит женщина, не поворачиваясь к мужу. — Дети останутся с тобой. Надеюсь, что ты поймешь меня когда-нибудь. А теперь извини, но мне нужно попрощаться с девочками.       — Если ты сейчас выйдешь из кабинете, то больше никогда даже близко не подойдешь к нашим детям, я обещаю.       — Грязно играешь, Лонг, — усмехается Аня и все же выходит. Несколько секунд спустя слышится, как что-то разбивается и падает, но женщина не обращает на это внимание.       Она заходит в комнату к девочкам и улыбается:       — У вас все хорошо?       Радостное «да» и теплые объятья служат лучшим ответом для нее.       — Будьте счастливы, хорошо?       — Мам, что с тобой? — Сандра подозрительно смотрит на нее.       — Присмотри за сестрой, хорошо? — Аня с надеждой смотрит на свою старшую дочь. И наплевать, что она для нее не родная. Она ее. Ее с того самого дня, когда они только встретились в гостиной.       — А ты…?       — Я скоро вернусь, — перебивает ее женщина, поспешно отстраняясь от девочек. — Ложитесь сегодня вовремя. Я люблю вас.       А потом выходит из детской, оставляя удивленных детей одних. Они не понимают поведение своих родителей в последнее время. Отец слишком напряжен, а мама постоянно задумчива. У Сандры предчувствие, что скоро случится что-то ужасное. А Мари хоть и маленькая, но почему-то догадывается, что одним «случайно» и «так вышло» тут не обойдется.       Слышится хлопок двери, а потом в кабинете снова что-то разбивается.       Аня садится в знакомую машину и чувствует, как по щекам текут слезы.       — Не разводи драму, это же ненадолго.       — Не ты бросаешь все, ради того, чтобы ошибка прошлого не всплыла наружу, — женщина пытается не разревется еще больше, когда видит в окне кабинета знакомый силуэт мужа, — это «ненадолго» может продлиться на несколько лет.       — Не накручивай себя, мы попытаемся решить все в ближайшие полгода. Улыбнись, я ненавижу когда ты плачешь. Ты уникальна.       — О нет, — Аня вдруг ухмыляется и смотрит на собеседника, который заводит машину. — Я не уникальна, я - ошибка, Макс.       Когда черная иномарка скрывается из виду, Владимир отходит от окна и достает бутылку дорогого коньяка из бара. Сейчас ему ничего не хочется, кроме как напиться и вернуть свою жену. Ну раз последнее он сделать уже не в состоянии, то первое вполне. И не важно, что в соседней комнате Сандра старается сдержать слезы перед маленькой сестренкой. Которая хоть и маленькая, но понимает намного больше взрослых, раз задает один и тот же вопрос:       — Все теперь по-другому, да?       И Сандре ничего не остается, как согласно кивнуть. Кажется, в их семье и правда все будет по-другому.