Дорогие мои читатели, рада с вами поделиться, что, начиная с данной части, пойдут новые главы, которые ещё никто и никогда не читал — долгожданное продолжение, спустя много лет! Надеюсь, они вам полюбятся, как и первая часть фанфа:)
Шаги становились всё короче. Приблизившись на достаточное расстояние, ты замерла и ещё раз посмотрела в глаза напарника, чтобы убедиться, не передумал ли он. Как всегда, он себя оправдал.
Осторожно, даже немного робко холодные пальцы сразу коснулись того участка груди Учихи, который был нужен. Почему-то Итачи думал, что всё будет иначе. Практически в то же самое мгновенье подушечки пальцев отчётливо ощутили под собой мощный толчок мышцы, а затем ещё один и ещё… Ты сразу же поняла, что только одна вещь может так сильно биться внутри… Его сердце. Биение было на восхищение ровным, да и сам нукенин внешне казался абсолютно расслабленным. Тебе оставалось лишь позавидовать молча.
Усмотрев в твоих движениях лёгкое раздражение, Учиха бесстрастно накрыл твою руку своей, сильнее прижимая ту к телу так, что твоя ладонь уже начала открыто давить ему на грудь. Это вызвало лёгкое сопротивление с твоей стороны и, недоверчиво сверкнув глазами, ты бесстрастно предупредила:
— Без руки.
Итачи всё же уловил слабую нотку недоброжелательности. Только одним он объяснял себе подобное поведение с твоей стороны и делал это правильно: ты боялась признать тяжёлую правду. Однако, он подчинился и отстранил ладонь. Видимо, ты считала, что с её помощью брюнет сможет как-то повлиять на результат эксперимента.
Внезапно в равномерный горчичный свет от ближайшего фонаря просочился бледно-синий оттенок. Чакра, сконцентрированная тобой в ладони, обдала тусклым светом и без того бледную кожу нукенина.
Снова встретившись взглядом с пугающе спокойным шиноби, ты молча испрашивала разрешение начинать. Не изменяя себе, Учиха незамедлительно кивнул. Для обострения осязания ты закрыла глаза. Сосредоточилась.
«- Когда человек лжёт, биение сердца учащается, а при помощи освобождения чакры это совсем легко уловить прикосновением, — поделился на твоём первом в жизни допросе Ибики. — Вот, Рене, давай, попробуй!»
Тебе тогда было девять.
— Женщина, чей адрес Вы мне сегодня дали, сказала правду, в том числе и то, что она… моя мать?
Ты спросила, чётко ставя вопрос, но, всё равно ощущая лёгкую слабость. Учиха медлил, и ты уже была готова поверить, что он откажется от своих слов и утвердительного ответа…
Склонив голову, Итачи пристально посмотрел на твоё лицо. Ты не видела этого, но могла чувствовать и различить такое короткое и мучительное:
— Хай (да).
Т: «Так значит… правда…»
Его тело не вздрогнуло. Биение сердца осталось прежним, ровным.
Ничего не чувствуя, ты открыла глаза… Он оказался прав.
«- Я знала…. Знала, что это отродье пойдёт на виселицу!.. С трудом скрывая беременность от родных, на неделю раньше положенного срока мне пришлось явить на свет это проклятое дитя — девочку, как вы и сказали, и последовать указаниям её отца: я отдала ребёнка. То был последний день нашей встречи, больше я никогда не видела ни его, ни этого маленького отродья. Теперь я понимаю, что если бы не это маленькое создание, которое я вынашивала, каждый час желая ему смерти, ничего подобного бы не случилось, а всё было бы как прежде, он бы не перестал любить меня больше этой глупой случайности, и когда-нибудь мы бы бежали вместе, я бы настояла на своём, но эта маленькая дрянь родилась раньше, помешав нашему счастью, сделав из своего отца упрямца и однолюбца…»
У тебя есть мать и сводная сестра, твой клан не уничтожен. Семья… было чересчур громкое слово. Теперь многое встаёт на свои места. Почему жизнь без смысла искалечена невидимым перстом судьбы и никак не даётся…
Итачи отвернулся. От него больше ничего не зависело. Всегда уверенный в себе Учиха начинал сомневаться в необходимости своего поступка, но мысленно убеждал себя, что-то, что он сделал — правильно и, по крайней мере, честно.
Бессмысленным взглядом ты рассматривала свою ладонь и исходящий от неё свет. Это невозможно… Этого не может быть… В свою очередь брюнет не понимал какого это, быть безжалостно проклятым родной матерью.
— Мне жаль, — холодно произнёс Итачи без грамма сочувствия. Лишь глаза могли выдать его в данный момент.
— Ты знал заранее, — спокойно, но тихо произнесла ты, будто бы сама для себя, — что она меня ненавидит?
Ты неосознанно подняла глаза на его лицо. Выражение отрешённости, чуждости ко всему значимому читались в них. Непривычные слова нукенина пробудили странные догадки. Скулы стали яснее проступать на твоём лице, что свидетельствовало о том, что ты плотно стиснула зубы. Веки наполовину опустились, не достигая нижних ресниц, выражение лица начало становиться враждебным, но пока что по-прежнему олицетворяло немое хладнокровие.
— Ты ошибаешься, — сухо ответил брюнет.
— Лжёшь!
Эмоции оказались сильней, и контроль слетел… Вдавив ладонь в грудь шиноби, полная жгучей ненависти, ты закричала ему в лицо, шипя:
— Как ты нашёл её?!
Только сейчас нукенин осознал, что твои пальцы всё ещё удерживали чакру и были приставлены к его сердцу, а ногти расцарапали до крови кожу даже через сетчатую футболку, чем ты и воспользовалась. Молниеносно, одним резким движением брюнет отбросил тебя назад на пару метров.
— Какой смысл что-то рассказывать, если врёшь через слово? — отдышавшись, с угрожающим укором обращалась ты к акатсуку, но тот неумолимо молчал.
Итачи накинул поверх плащ. Он совсем не обязан отвечать — и так для напарника сделал чересчур много. Рассчитывать на благодарность было бы слишком смешно, а на возникновение законных вопросов — вполне разумно, но слишком неосмотрительно. Развернувшись, Учиха медленно стал отдаляться, оставаясь невыносимо спокойным.
Ты не двинулась с места. С первой секунды не хотелось верить, что эта женщина — твоя мать, и не только потому, что внешних сходств было ничтожно мало. В душе ты всегда верила, что оказалась в Конохе из-за несчастной случайности…. Нет, не так.
«…маленькое создание, которое я вынашивала, каждый час желая ему смерти…
…Я знала…. Знала, что это отродье пойдёт на виселицу!.....»
Сграбастав пальцами белёсую чёлку, ты провела ладонью, собирая волосы ото лба к темени, явно ощущая признаки жара.
Внутри разорвалась очень важная ниточка.
Сегодня твой День рождения. И сегодня для тебя навсегда умерла мать.
***
«Боль всё же лучше, чем ничего» — одолеваемая подобными мыслями, ты сидела на крыше неизвестного здания, когда вечернее небо настырно отказывалось чернеть, уговариваемое тучами. Вот-вот грозил разразиться ливень.
За этот короткий день не удалось много выяснить о джинчуурики. Да, наконец-то, насыщенный день твоего рождения кончился, и ты опять вернулась к заданию. Удивительно, что Лидер до сих пор не выслал подмогу, а то эта миссия и так уже чересчур подозрительно затянулась. Неужели так безгранично верит в Итачи-сана?
Обложившись кругом папками с данными о возможных носителях демона, ты стремилась поскорее кончить с этими поисками, но, как назло, ни одного подходящего кандидата не выплыло. Неужели десять лет связывая себя с профессией шиноби, ты так изрядно поистрепалась к своему семнадцатилетию, что уже просто-напросто не можешь выследить демона? Если да, то таких следопытов-профессионалов надо гнать поганой метлой к чертям собачьим. Так долго ещё ни одно твоё задание не затягивалось, и хоть ты и числилась на данный момент для Конохи в длительном отпуске, то, видимо, уже настало время брать настоящий.
Но странно… Сегодня, прохаживаясь по городу, скрыв закатившиеся глаза капюшоном, ты отклонилась от намеченного маршрута. Твоё внимание привлек необычный дом в одном из отдалённейших от центра районов селения, куда ты успела зайти, в надежде обнаружить там что-нибудь, связанное с джинчуурики. Точнее не сам дом, а то, что от него осталось.
Ветхое здание хранило следы пожара. Позади него виднелась опустелая и мёртвая улица, видимо, разделившая с домом его печальную участь.
Ты прошла вглубь. Кругом было безлюдно. Этот квартал внешне чем-то напоминал кладбище, по крайней мере, ни единой живой частички здесь ты не обнаружила. Обычно, рано или поздно на месте пожара вырастает трава, и в ней заводится мелкая живность, но дорога, по которой ты сейчас шла, устилала исключительно копоть и местами, реже, горстки серой грязи. Мимолётно дотронувшись до одного из столбов крайнего дома, ты не унесла с собой ничего кроме сажи.
Сама не зная, почему, ты остановилась напротив одного старого дома, ничем не примечательного. Резкая боль в голове заставила тебя согнуться и откинуть с волос капюшон. Перед глазами образовался туман, и всё вокруг стало в красном свете. Где-то недалеко послышалось металлическое лязганье. В голове зашумело… Из-за облаков вышла пурпурная луна…
Придя в себя, ты обнаружила, что каким-то путём очутилась внутри дома. По спине пробежали мурашки.
Никакой обстановки внутри не было — когда-то всё предали огню. От лестницы, по-видимому, ведущей на второй этаж остались лишь чёрные деревяшки, каким-то чудом уцелевшие на своих местах. Удивительно, что дом до сих пор не обвалился.
Около замазанного пеплом окна с обрывками вместо занавесок лежала куча старого хлама. Ты отшатнулась с расширившимися от удивления глазами. Каким образом?!.. Ты знала, что там раньше была кровать…
Вновь алый свет накрыл всё вокруг. На мгновение стало страшно. Кровавый луч, преломившись на стекле, прошёл сквозь тебя. Ты ощутила собственный пульс в висках. Медленно оглянувшись, на противоположной стене, дальше за которую луч пройти не мог, в алом мареве ты разглядела отпечаток человеческой ладони, сделанный… кровью… Свет исчез…
Деревянная балка внезапно упала сверху так, что ты едва смогла уклониться. Что-то подсказывало, что оставаться в этом доме опасно. Для тебя. Ты поспешила убраться.
Как только твой силуэт, сокрытый плащом, растворился за поворотом из мёртвой улицы, на крыше того самого дома появился человек. Он пристально проводил тебя настороженным взглядом…
***
В селении Молнии небо окрасилось в пепельный цвет. Грозовые тучи не оставили ни единого светлого пятнышка.
— Что-то снова случилось, Итачи-сан? — ты обернулась к новоприбывшему.
Почувствовав его чакру, ты действительно могла убедиться, что за твоей спиной сейчас возвышалась закутанная в чёрный плащ фигура брюнета, однако… На этот раз привычно пустые глаза акатсука выражали сосредоточенность и оживление. Новость, заставившая и твои глаза загореться.
Надменный бархатный голос приятно коснулся твоего уха:
— Джинчуурики найден.
