Пароль: одержимая или эффект зверя

      Барабанная дробь...=) Приятного чтения!:)       Учиха, по-привычному одетый в чёрный плащ Акатсуки с кровавыми облаками, словно притомлённый путник, сидел в тени ветвистой сосны, подперев спиной её ствол и согнув ногу в колене, наблюдая за тем, как переливалась и блестела на солнце вода в горной реке. Будто бы присел немного передохнуть после очередной миссии, как в старые добрые времена. Будто бы не предстоял бой насмерть с теми, кого он так сильно любил и пытался защитить.       Услав подальше напарника, нукенин смиренно готовился к встрече с судьбой.       Короткое время, проведённое в умиротворённой тишине, пошло Итачи на пользу. Помогло собраться с мыслями и силами. Запрокинув слегка голову и закрыв глаза, он прислушался к оживлённому пению птиц на ветвях и звукам журчащей рядом воды. Спокойствие окружающей природы передалось нукенину, и мысленно он порадовался, что смог в последний раз мирно насладиться красотой и красками этого мира, который скоро покинет.       У тебя же учищённо заколотилось сердце, когда преследующее тебя долгие недели видение, наконец, воплотилось в живую фигуру молодого брюнета с пронзительными глазами, у уголков которых вдоль носа по щекам расходились тёмные полосы. На секунду тебе даже показалось, что ты застала его задумчивым и печальным, но всё изменилось, стоило ему повернуть в твою сторону голову, обращая на тебя внимание.       Слова, как ты и предполагала, со страхом застряли в горле, не позволяя чему-либо вразумительному слететь с приоткрытых губ, заставляя лишь просто заворожённо застыть и немигающим взглядом уставиться на акатсука.       Итачи, преисполненный достоинством и шлейфом неуловимого шарма, не торопясь, поднялся с земли, выпрямляясь в полный рост. Увидев тебя одну, он даже порадовался в глубине души, что его младший братец, чья чакра не ощущалась, где-то отстал, подарив последнюю возможность проститься, хотя быстро отринул эту неподобающую своему положению мысль. Он бы многое отдал сейчас за короткое объяснение, но, к сожалению, в его гениальной роли злодея не было прописано подобных реплик. Нукенину лишь оставалось надеяться, что когда-нибудь Саске всё-таки сможет исправить грехи старшего брата, компенсировав любовью и заботой причинённую им боль.       Разделяемые дистанцией не больше десятка метров, вы разглядывали друг друга, как старые напарники, давно не видевшиеся и успевшие стать чужими людьми, но признававшие каждый в другом неотъемлемую частичку своего прошлого.       — Уже не стремишься броситься на меня в лобовой атаке? Видимо, долгая разлука остудила твой пыл и чему-то тебя научила, — от его слов веяло неприкрытой колкостью, хоть сказаны они были с абсолютно непроницаемым лицом. Всё в лучших традициях первых миссий в составе Акатсуки.       До этого момента Итачи был совершенно уверен в том, что ты, как он и планировал, пришла вместе с Саске, чтобы убить его, но глядя на твоё серьёзное лицо, не выражавшее никаких признаков агрессии или злобы, немало удивился, отмечая про себя, что, должно быть, твой самоконтроль стал гораздо сильнее.       — Итачи… — запинаясь, произнесла ты, заставив шиноби вздрогнуть, вспоминая, как давно ты уже не называла его по имени, просто, вот так. — Я хочу тебя попросить…       Каждое слово давалось с трудом, а тем более под пристальным взглядом Его багрового Шарингана, но ты знала, что другого шанса уже никогда не будет, поэтому продолжала.       Нукенин в удивлении выгнул бровь, сохраняя бесстрастное выражение лица, а ещё больше его изумление и опасения увеличились, когда ты осознанно сделала несколько шагов ему навстречу, сократив расстояние ровно до половины.       — Покажи мне, как ты убил Кирицугу Имаи.       И.: «Что?!» На короткое мгновение Итачи не смог скрыть удивления, но быстро взял себя в руки, заглядывая в напряжённые тёмно-зелёные глаза напротив и читая в них непоколебимую решимость. И.: «Неужели у неё возникли подозрения? Если она что-то узнала, что тогда?» Однако, правдоподобность этого варианта стремилась к нулю, так что старший Учиха с большей бы вероятностью поверил в то, что Саске отказался от мести, поэтому до сих пор не показывается. В том, что в тот роковой день он не оставил следов, Итачи был уверен, как в том, что он — Учиха, да и его гендзюцу, как он сам мог убедиться, ещё не развеялось.       — Сомневаешься, что я — убийца? — холодно поинтересовался шиноби. Он ясно помнил, что сам лично в устной форме отчитывался о проделанной миссии перед Советом, не оставив никаких письменных свидетельств.       — Просто покажи мне, — настаивала ты. — Я хочу увидеть тот день.       С каждой фразой твой голос становился увереннее, как будто бы, чем дольше Учиха упорствовал, тем больше ты чувствовала неладное. Но внезапно нукенин нашёл логическое объяснение, и догадка о том, что ты до сих пор не можешь порвать со своей наивной привязанностью к нему, осенила акатсука.       — Я больше не могу использовать Мангекё Шаринган, — Итачи ещё раз пристально смерил тебя взглядом, — ты знаешь.       — Используй мои глаза, — без колебаний предложила ты, и ни одна фальшивая нота сомнения не прозвучала в твоём голосе. — При помощи Техники Моделирования Реальности.       — На это потребуется бОльшая половина твоей чакры. Не боишься остаться безоружной перед врагом? — хоть его слова намеренно несли плохо завуалированную угрозу, догадливый и расчётливый брюнет уже знал, что удовлетворит твою безумную просьбу.       — Я готова рискнуть, — «…Лишь бы, наконец, узнать правду!» — додумала ты, но не произнесла вслух.       Учиха молча приблизился и остановился в шаге от тебя, у которой всё сжалось внутри. Глядя на твою хрупкую фигуру сверху вниз рубиновым Шаринганом, он как будто бы говорил: «Так и быть. Только не смей жалеть или трястись от ужаса, ведь ты сама попросила об этом».       Однако, в это время под ледяной маской вселенского зла чуткое и противящееся разного рода жестокости сердце шиноби со страшной силой возжелало в последний раз прикоснуться к тебе, дотронуться до лица и провести пальцами по коже, чуть огрубевшей от нещадного ветра, которым славилась Страна Молнии. Позволить себе маленькую слабость в самый последний раз. Но далеко не в первый.       Итачи понятия не имел, почему в тот день, лёжа на сырых плитах разрушенного храма клана, когда Саске, потерявший сознание, почти убил его, он неожиданно, вопреки своим замыслам, попросил тебя спасти его. «Помоги мне» чуть слышно сорвалось с окровавленных побелевших губ. Удерживая остатки сознания силой железной воли, с чувством выполненного долга стараясь запомнить это ощущение подкрадывающейся смерти, он вдруг почувствовал рядом знакомую чакру и, кажется, даже услышал тихий дрожащий голос своей напарницы.       «Предсмертные галлюцинации? Бред?.. Или же, правда, Она? Сейчас. Здесь!»       И затем он неосознанно почти бесшумно выдохнул, едва шевеля губами: «Помоги мне…»       Для чего?       Он больше не собирался жить. Что тогда??       Человек, склонившийся над ним, если, конечно, это не эфемерный плод уходящего в пустоту сознания, судя по голосу, сдерживал рыдания. И с грустной мыслью, что девушка с волосами цвета белоснежного снега сейчас, возможно, льёт слёзы над его трупом, разум Итачи погрузился во мрак.       После он не раз пытался объяснить сам себе тот поступок. Вместо того, чтобы, как задумывалось, истечь кровью на мокрых камнях и раз и навсегда уйти в небытие, искупив тем самым свои грехи, он позвал тебя. Проявил слабость. А слабость ли?.. Желание жить — слабость? Возможно, в тот момент просто не отдавал себе отчёта, приняв свои ощущения ослабшего тела и разума за галлюцинацию. Единственное оправдывающее его объяснение. Или же… в коем-то веке поставил собственные человеческие желания превыше долга и высшей цели, вырвав для себя ещё немного драгоценного времени рядом с той, к которой успел привязаться? С однозначным ответом шиноби затруднялся. В принципе, не так важно. В любом случае, ты вытащила его с того света по его же минутной слабовольной просьбе, за что Учиха был тебе благодарен, и что больше уже никогда не повторится.       И.: «Возможно, я опрометчиво сам же попался в собственноручно расставленную ловушку, но это не имеет никакого значения. После моей смерти ты останешься в надёжных руках Саске, который сумеет о тебе позаботиться. Поэтому я не могу допустить, чтобы ты, Рене, начала колебаться в желании убить меня, как слабовольно колебался я сам, оттого я исполню твою просьбу и покажу тебе тот далёкий день своей жизни».       Не отводя взгляда от пронизывающего грозного Шарингана, устремлённого на тебя, ты, как зачарованная, по памяти сложила печати, погружая вас обоих в гендзюцу. Однако, на этот раз в ней тебе была отведена всего лишь роль молчаливого зрителя. События десятилетней давности развернулись на твоих глазах…       Позволив сознанию Итачи полностью контролировать иллюзию, ты смотрела на всё происходящее со стороны с плохо завуалированным интересом и волнением.       Ты огляделась и поняла, что стоишь в каком-то тёмном помещении, заполненном кромешным мраком, но через несколько секунд глаза адаптировались к темноте и начали различать очертания окружающих предметов. Судя по всему, ты стояла возле самой дальней стены в неизвестном доме, в небольшой гостиной. Сбоку куда-то наверх, видимо, на второй этаж вела деревянная лестница. Этот дом и эту обстановку ты видела впервые, даже несмотря на то, что они отдалённо напоминали твой собственный дом в Конохе. Окна плотно задёрнуты шторами, но ты всё же уловила в крошечном просвете слабый отблик лунного света и лишь убедилась в своих догадках в том, что на улице стояла ночь.       Т.: «Должно быть, я в доме отца в Стране Молнии, где он выполнял свою миссию…» Ты не успела додумать мысль, как внезапно две тени перед тобой почти синхронно отделились из противоположных углов, заставив тебя затаить дыхание. Они замерли на короткий промежуток времени так, что ты смогла хорошо их разглядеть. Тем более, у тени, застывшей слева от тебя, была одна отличительная особенность… Выделяясь во мраке, в её глазах, как два огромных светящихся шара, зловеще горел алый Шаринган. Ты увидела совсем юного Итачи в экипировке АНБУ, но без маски, которому было тринадцать, хотя если бы ты не могла знать этого заранее, то, возможно, приплюсовала бы ещё пару лет, ибо тогда он выглядел старше своего возраста. Похоже, уже тогда один его взгляд способен был пробрать противника до мурашек, однако вторая тень напротив, на удивление, сохраняла спокойствие. Ты тяжело сглотнула и с тревогой и бешеным биением сердца перевела на неё взгляд…       «Отец!» — пронеслось в голове.       Шиноби, противостоявший Учихе, на две головы превосходил молодого человека в росте. Им оказался довольно привлекательной наружности мужчина лет тридцати на вид, скорее худощавой комплекции, в домашней одежде: подпоясанной юката и сандалях. Даже во мраке ты различила его светлые, предположительно белые волосы, аккуратно убранные за плечи так, что только удлинённая чёлка подчёркивала красивый овал лица. В его мягких аристократических чертах лица ты уловила лишь отдалённое сходство со своими. На щеке тоненькой полоской залёг шрам, о котором когда-то упомянул Кисаме. Даже при столь скудном освещении ты разглядела его глаза — абсолютно пустые белые глазницы с отсутствующими радужкой и зрачком, что могло означать только одно — он использовал кеккей генкай. Именно таким, с воинственным видом, предстал перед тобой Кирицугу Имаи, в чей дом внезапно пожаловал нежданный гость.       Едва ты только успела мысленно сделать слепок с образа и отпечатать его в памяти, как неожиданно три томоэ Шарингана стали закручиваться, не предвещая ничего хорошего, и в следующую секунду в глазах юного капитана АНБУ вспыхнул Мангекё Шаринган. Ты буквально ощутила, как ледяная клешня страха скользнула под рёбра и коснулась почти остановившегося сердца. Подобный животный страх неизвестной природы ты впервые испытывала за малознакомого человека, предчувствуя скорую трагическую развязку. На какой-то момент ты поняла, что Учиха использовал Тсукиёми, но с содраганием боялась представить, каким пыткам подверг твоего отца отступник. Страстно захотелось немедленно броситься к ним, чтобы помешать Итачи, и только осознание того, что ничего уже не исправишь, а эта иллюзия — простое жестокое отражение прошлого, удержало тебя от безрассудства. Вскоре всё, действительно, было кончено. Закатив глаза, мужчина медленно сполз по стене и растянулся на полу, вытянув ноги. На лице тринадцатилетнего Итачи не дрогнул ни один мускул, чего нельзя было сказать про тебя, но это был ещё далеко не конец ночного кошмара. Приблизившись к поверженному противнику, анбу с секунду смотрел на неподвижное тело. После спокойно достал кунай, присел на корточки, подавшись вперёд, и… хладнокровно перерезал горло, чтобы наверняка.       В темноте посреди звенящей тишины ты только услышала резкий и быстрый звук, и показалось, что лезвие рассекло где-то внизу собственного живота. Тебя всю трясло не на шутку: от ужаса, от злости, от жажды мести! Но тут совершенно внезапно в комнате шёлкнул выключатель, и зажёгся свет. Ты подняла голову и возле лестницы, на ступеньках увидела застывшую с недоумевающим выражением лица маленькую девочку лет десяти, в белом сползшем с одного плечика кимоно. И тут при взгляде на неё что-то вошло в тебя, будто пронзая сердце — ты поняла, что видишь себя в детстве! Ребёнок с чёрными непроглядными глазищами и белоснежными растрёпанными волосами сонно тёр кулачком левый глаз, стараясь понять, что происходит. Ты с волнением перевела взгляд на Учиху, который уже успел к тому моменту подняться и выпрямиться в полный рост перед испуганно разглядывающей его девочкой, загораживая собой труп у стены. Посмотрев со своего места в его глаза, в которых продолжал гореть Шаринган, ты на секунду почувствовала, как кровь стыла в жилах, ибо не могла ошибиться, ясно читая в них жажду убийства…       Т.: «Почему мой отец совсем не сопротивлялся?! Неужели после применения техники „Заходящее солнце“ он решил, что ему не победить в сражении с Учиха? Как можно было так легко сдаться, что это за шиноби такой?! — яростно сжала кулаки. — А девочка… что с ней станет? Неужели мой отец даже не захотел, не попытался защитить свою дочь, трусливо сдавшись в самом начале на милость врага? И это герой Конохи, о котором говорил Ибики-сан?! Да я презираю и ненавижу таких героев, чтоб его… Ксо! … Нет, я не верю! Мой отец не мог быть таким трусом! Это всё ложь! Мой папа просто не мог. не мог… так поступить…»       Итачи решил, что достаточно, собираясь развеять далёкие образы, но внезапно ощутил такую мощную накрывшую его волну разрывающей душу боли и горечи, что на минуту потерял контроль не только над иллюзией, но и над своим разумом. В этот момент ты поборола сознание Учихи и заглянула туда, куда совсем не стоило — в его воспоминания…       Ты увидела Итачи в его бытность капитаном АНБУ. В полутёмной комнате, полностью экипированный в спец-форму, он склонился на одно колено, уперев одну руку в пол, напротив продолговатого стола, за которым в полном составе с каменными лицами восседали старейшины Конохи, включая Третьего Хокаге. От подобной картины ты поёжилась, вспомнив, как сама впервые точно также предстала перед Советом в четырнадцать лет, дослужившись до капитана. Обычно, если вот так вызывают «на ковёр» — хорошего не жди. Значит, что статус миссии, которую тебе собираются поручить, совершенно секретен и сулит выполнение какой-либо грязной работы в духе особой команды по тактике и убийствам.       — Итачи-кун, ты уже не первый день в АНБУ и зарекомендовал себя, как одарённый и преданный шиноби, поэтому мы собираемся доверить тебе особую миссию, о которой никто не должен знать в деревне или за её пределами, — церемонно начал Сандайме.       — Благодарю за оказанное доверие, — юноша в знак почтительности опустил голову.       — Твоё задание будет заключаться в том, чтобы отправиться в Страну Молнии и ликвидировать предателя, — решительное слово взял Данзо, посчитав, что Третьему с его мягкостью сложно будет изложить суть дела. — Его имя тебе, должно быть, хорошо известно — это Кирицугу Имаи.       — Как?! — шиноби не сдержался и вопреки своей привычной сдержанности, устремил взгляд, полный удивления, на стариков. — Из уничтоженного клана Кирицугу? Но ведь только благодаря ему Коноха выстояла в войне. Благодаря их уникальному клановому доудзюцу…       — Мы понимаем, что для тебя, как и для многих других, Кирицугу Имаи — герой, — парировал Третий, — но после войны прошло почти десять лет, и многое изменилось.       — Последнему оставшемуся в живых представителю клана Кирицугу была поручена секретная шпионская миссия по слежке за границей Стран Огня и Молнии, где Кумо даже после подписания мира продолжила наращивать военную силу, — пояснила ситуацию Кохару, и к тому времени Итачи уже справился со своей минутной горячностью, возвратив лицу прежнее непроницаемое выражение. — Его сведения оказались весьма ценны и позволяли в течение десятка лет избегать прямого военного столкновения, но недавно мы получили новость, что непосредственно на границе, в том месте, где поселился Имаи, Кумо организовала склад с боеприпасами и запасает оружие. Единственным правильным решением в данной ситуации остаётся на опережение уничтожить деревню вместе со складом и местными жителями, чтобы не вызвать подозрений в причастности к этому Конохи. Деревня совсем небольшая и располагается среди скал вдали от крупных населённых пунктов. Однако, в ответ на приказ мы получили сообщение от нашего шпиона, что он сомневается в правильности подобного решения, и что он не намерен жертвовать ни в чём неповинными людьми.       — Видимо, за годы сытой, спокойной жизни Кирицугу совсем забыл, что такое война, — сурово высказался лидер Корня, — каково это, каждый день хоронить десятки мёртвых и сотнями посылать на смерть живых в самое пекло. Похоже, шпионя за врагом, Имаи чересчур проникся наивной симпатией к обычным людям. Однако, жизнь сотни крестьян — ничто, в сравнении с десятками тысяч жертв с обеих сторон, которые повлечёт заново развязанная война! Каждый дальновидно мыслящий шиноби должен в первую очередь понимать это!       — Хоть я и не сторонник радикальных методов, но сейчас я вынужден согласиться с Данзо, — Хирузен вздохнул и прямо, без обиняков, посмотрел на покорно слушающего Учиху. — Жизнь шиноби полна трудных выборов, но для общего блага иногда следует пожертвовать чем-то малым, чтобы сохранить мир. Ты ещё очень молод, Итачи-кун, и в душе можешь осудить нас. Но того требует безопасность селения. Любой ценой нам необходимо избежать новой войны.       — Я сделаю, как прикажете, — эмоций юный гений так и не выказал, склоняя голову перед старейшинами.       — Не волнуйся, зачистить деревню мы пошлём специальный отряд АНБУ. Твоя же миссия заключается только в устранении предателя, — хладнокровно изрёк мужчина с тростью, неприятно сощурившись. — С тобой пойдут ещё два моих проверенных человека, если что будут на подхвате. Ни в коем случае не расслабляйся. Носители глаз Кирицугу — неприятные противники, но, думаю, что с твоим Шаринганом у тебя не возникнет больших проблем. И ещё… — инструктировал Данзо. — После выполнения задания всё должно выглядеть так, будто на его дом напали шиноби Деревни Скрытого облака. В официальной версии будет числиться, что его шпионская деятельность оказалась раскрыта, за что Кумо расправилась с лазутчиком.       — Я всё понял.       — Прекрасно. Тогда завтра же отправляйся.       — Хай.       Ты со стороны уловила, как мимолётная тень эмоции, похожей на сожаление, пробежала по беспристрастному лицу молодого ниндзя, но из-за того, что он покорно склонил голову, загородив глаза тёмными графитовыми прядями, для старейшин это так и осталось незамеченным. Тогда ты и осознала, что он был лишь безропотным используемым инструментом, в то время как чёрные пауки Конохи расставляли сети и плели интриги в интересах безопасности деревни. В этом механизме перемалывались и приносились в жертву жизни отдельных шиноби. Деревня процветала на их костях и искалеченных судьбах.       После, следуя за воспоминаниями Итачи, ты перенеслась в тот день, когда Учиха находился на миссии, в уже знакомый тёмный дом, где состоялся разговор между двумя тенями.       — Кто ты? — спросил мужчина, сдёрнув с руки перчатку и активируя доудзюцу.       — Думаю, бесполезно скрывать что-то от Вашего кеккей генкай, — спокойно отозвался Итачи, снимая с лица фарфоровую маску и открывая противнику своё лицо.       — Как я и ожидал, Коноха, наконец, прислала за мной своих убийц. Ты из Корня, тебя послал Данзо?       — Нет, я — член АНБУ и здесь по приказу Совета.       — Ясно, — задумчиво протянул мужчина, не удивившись ответу, — в сущности, это ничего не меняет. Ведь ты пришёл, чтобы убить меня, так?       — Мне известно, что Вы и Ваш клан сделали для Конохи, поэтому я уважительно отношусь к Вам, как к человеку, который даже после потери близких пожертвовал своими интересами во имя поддержания мира между двумя странами. Должен сказать, что лично для меня Вы являетесь примером истинного шиноби, и я не считаю предательством Ваш поступок. Но хоть я и не разделяю мнение руководства деревни насчёт Вас, я не могу ослушаться приказа. Мне очень жаль, Имаи-сан.       — Ты ведь из клана Учиха? Своими глазами я вижу в тебе огромный потенциал и то, что уже сейчас у меня мало шансов выстоять против твоего Шарингана… Я не желаю проливать кровь ниндзя Листа, которых защищал вместе с кланом во времена Третьей Великой Войны шиноби. Что ж, если родная деревня, которой я служил и оставался предан столько лет, в конце концов, отдала приказ убить меня, я не стану усложнять тебе задачу.       — Простите меня…       — Ты не виноват, что обладаешь достаточной силой и способностями, из-за которых именно тебе поручили эту миссию. Я вижу, что ты смышлённый парень и, как шиноби, не меньше предан Конохе, поэтому перед смертью я хочу попросить тебя об одной вещи.       Недолго раздумывая, тень слева коротко кивнула в знак согласия.       — В Листе принято считать, что я последний Кирицугу, оставшийся в живых, но это не так. Уже стало не так, поскольку у меня есть дочь Асами, унаследовавшая кеккей генкай клана. В интересах Конохи не потерять подобное редкое доудзюцу, — привёл веский аргумент Имаи, — поэтому я прошу тебя: после моей смерти сохрани моей дочери жизнь и забери её с собой в Коноху, ничего не рассказывая про эту миссию! Пусть она никогда не узнает, кто отдал приказ убить её отца! Совет согласится принять её и воспитать, как куноичи Листа. Ты знаешь Морино Ибики?       — Командира отряда пыток и допросов?       — Да. Пусть он вырастит её. Он — мой старый близкий друг и не откажется. Ты сделаешь это для меня и, в первую очередь, для деревни? — с нажимом спросил джоунин.       — Я не вижу в этом ничего, что нарушало бы мой приказ.       — Дай мне слово, что с Асами всё будет хорошо! — настойчиво потребовал мужчина.       — Я обещаю, — несколько секунд, понадобившихся Итачи на размышления, прошли в пугающей тишине. — Слово шиноби.       — Благодарю тебя…       После ты увидела, как Учиха на мгновение закрыл глаза, а уже через секунду из мглы на свою жертву смотрел устрашающий алый Шаринган. Что произошло дальше, ты знала.       — Кто ты? — девочка с просоня уставилась большими чёрными глазами на незнакомого юношу, стоявшего посреди глубокой ночи в их гостиной. Внезапно она вздрогнула, словно поразившись собственной догадке, и испуганно прижала руки к груди. — Шиноби?!       Девочка вдруг заметила, что за фигурой незнакомца, одетого в экипировку ниндзя, возле стены неподвижно лежало что-то, напоминающее человеческое тело. Приглядевшись, она узнала тёмную ткань юката и сандали, которые носил отец, и графитовые глаза, вмиг обезумев, расширились от ужаса. Сон как рукой сняло. Итачи сохранял молчание и лишь пристально следил за переменами в ребёнке.       — О-тец… — нечленораздельно прошептала Асами, ничего не понимая и не веря своим глазам. Она медленно перевела затравленный взгляд на брюнета и только сейчас заметила, что с глазами парня было что-то не так… Завораживающие, страшащие, цвета крови, опасные глаза с тремя чёрными томоэ смотрели прямо ей в душу, пробирая до дрожи!       — Что с моим отцом?.. — перебарывая панический страх и ощущение, что случилось что-то непоправимо ужасное, спросила маленькая куноичи.       — Он мёртв, — с предельным спокойствием ответил Учиха.       — Ты… Ты убил его?! — всё нутро девочки перевернулось, а лицо мученически перекосилось.       Вспышка дикой ярости на секунду затмила сознание, но тело, будто на минуту сковало невидимыми цепями от шока. Лишь зашкаливающее сердцебиение стучало в висках со страшной силой. Девочка, не растерявшись, стремительно сдёрнула с левой руки перчатку, и в её глазах, сделавшихся вмиг непроницаемо белыми, Итачи собственноручно увидел унаследованное доудзюцу.       — На ваш дом напали, — с подкупающей уверенностью произнёс шиноби из Конохи. — Я находился поблизости, но не успел помешать.       — Кто напал? — с недоумением выговорила, сдерживая подступающие слёзы.       — Двое неизвестных. Им удалось скрыться, — он отвечал очень немногословно, но глубокий серьёзный голос непроизвольно располагал к себе.       Асами колебалась, не зная, может ли она ему верить. На вид ему было около пятнадцати — не сильно старше самой девочки — но она уже видела, что молодой ниндзя, стоявший перед ней, очень силён. Хотя всё же не настолько, чтобы в одиночку так просто победить её отца. На нём не было протектора, с помощью которого можно было бы определить из какой он страны, что являлось весьма подозрительным, но почему-то интуитивно девочка хотела ему довериться. Как жаль, что она не такая сильная!       Опасения за собственную жизнь отошли на второй план, из груди к горлу подступали рыдания. Не сдержавшись, со слезами на глазах она внезапно сорвалась со своего места и, как безумная, бросилась к трупу, но когда пробегала мимо брюнета, Итачи быстро перехватил и удержал её возле себя, ухватив за ворот кимоно.       — Вымажешься в крови, и убийцам легче будет найти тебя, — сурово и со знанием дела пояснил юноша, беря девчонку за плечи и разворачивая к себе лицом.       Из глаз Асами градом катились слёзы, она не могла отвести взгляда от распластавшегося у стены мёртвого тела отца. Итачи с трудом удалось заставить её посмотреть на себя.       — Эти люди могут вернуться за тобой. Я выведу тебя из деревни и помогу спрятаться.       — Кто ты? — шмыгая носом, она уже не пыталась вырваться, а прислушивалась к его словам. — Откуда ты?       — Я шиноби из Кумо, — соврал юноша, не поведя и бровью, и, достав из набедренной сумки протектор ниндзя Деревни, Скрытой в Облаке, показал девочке. — Нам нужно торопиться, пока убийцы твоего отца не вернулись.       Страшно было даже подумать, что это за ниндзя, которые смогли так легко убить такого одарённого и сильного шиноби, как отец, поэтому Асами лишь тихонько кивнула в ответ.       — Ни на шаг не отходи от меня, — приказал юноша, внушительно глянув на куноичи. — И не звука!       Бесшумно выскользнув из дома вместе с девчонкой, предварительно просканировав местность на наличие посторонней чакры Шаринганом и убедившись в относительной безопасности, Итачи, сокрытый ночной мглой, быстро направился к дальним воротам деревни, увлекая за собой за руку куноичи. Перебегая от одного дома к другому, постоянно опасливо озираясь по сторонам, Асами доверилась своему проводнику, крепко вцепившись в его ладонь и следуя по пятам.       Если сейчас отвести девчонку к напарникам из АНБУ, дожидавшимся его в условленном месте, Асами при виде угрожающе разодетых шиноби, ни за что не поверит в подобное совпадение, а если вырубить на время и так донести в Коноху — потом замучаешься объясняться. Да и желание Совета размещать у себя в деревне дочь опального шиноби тоже было каким-то сомнительным. Разумеется, девчонка сразу начала бы задавать неудобные вопросы и когда-нибудь захотела бы докопаться до истины, а Итачи хорошо знал, как поступали в Корне с проблемными ниндзя. Однако, ценность доудзюцу клана Кирицугу для Конохи сомнений не вызывала, поэтому над тем, как стоило лучше поступить в сложившейся ситуации, необходимо было хорошенечко подумать, а не принимать решение сгоряча.       Несмотря на непредвиденно свалившийся на него балласт, Учиха быстро сообразил, где можно было на время спрятать вверенную ему девчонку так, чтобы никто ничего не заподозрил. Отличительной особенностью данной местности Страны Молнии являлись скалистые горы, окружавшие и таким образом защищавшие небольшую деревню со всех сторон. Именно в одной из их расщелин оставить девчонку показалось Итачи самым надёжным.       Покинув деревню, Учиха и Асами устремились на север. Для своего возраста куноичи уже неплохо взбиралась и перпрыгивала на высоченные валуны, посылая к стопам чакру, но Итачи посчитал, что всё равно это недостаточно быстро и, не спрашивая, подхватив девочку на руки, вместе с ней в несколько прыжков оказался на приличной высоте, где располагалась как раз подходящая пещера.       — Сейчас мне необходимо уйти, — поставив Асами на землю, сообщил молодой человек, опасающийся, что другие АНБУ заподозрят в его длительном отсутствии неладное. — Я вернусь через несколько дней. Дождись меня и старайся не показываться никому на глаза, поняла? — затем, подумав, что всё-таки перед ним сейчас стоял ещё совсем ребёнок, а не профессионально обученный шиноби, Итачи смягчился и добавил: — Сможешь продержаться?       — Здесь неподалёку есть лес и река, а значит — вода и пища, — слёзы почти высохли от жёсткого ветра, но голос всё равно был слаб. — Я попробую.       Кивнув напоследок, шиноби растворился во мраке, оставив девочку один на один со своим горем.       — Как всё прошло?       Возле скалистого склона ты увидела силуэты троих шиноби в масках и экипировке АНБУ.       — Задание выполнено.       — Капитан, Вы обыскали дом?       — Да. Никаких компромитирующих следов, — тот, что выделялся на общем фоне самым невысоким ростом, поскольку был самым младшим, добавил: — Всё выглядит так, будто напали шиноби Кумо. Я оставил там их протектор и ещё несколько улик.       — Отлично. Можно возвращаться и доложить, что миссия прошла успешно.