***
Утро выдалось на удивление теплым, нежели ранее. За окном догорали последние лучи солнца, даруя жителям гостиницы свое тепло. Белые пушистые облака чуть скрывали его, словно желая стереть с небосклона, но увы оного им не удавалось сделать. Утро после дождя… Из распахнутого окна доносился запах сырости, скорее схожий с запахом мокрого асфальта. Капли дождя остались на листве деревьев, которые в свою очередь походили на драгоценные камни всевозможных цветов из-за бликов того самого солнца. Можно сказать, что утро выдалось ни на есть прекрасным и его не могло ничего испортить, конечно же за исключением одной особы, обитающей в соседнем номере, о которой Франциск даже и не догадывался.***
Утро… Запах вина, что наполнил всю комнату после вчерашнего вечера. Изысканный запах красного, десятилетней выдержки. Да-да, Франциск обожал попивать вино в одиночестве совмещая с табаком. Запах его так же присутствовал в номере, но более притупленный свежим порывом ветра, что приподнимал плотно задвинутые шторы, пропуская солнечные лучи, освещающие прекрасные черты блондина средних лет, который в свою очередь покоился на большой двухместной кровати, застеленной белоснежными простынями. Мужчина был укрыт теплым пуховым одеялом, край которого был сдвинут в сторону, открывая ноги Франциска. Прошло около пяти минут перед тем, как Бонфуа открыл глаза. Сначала он морщился, а затем все же преодолел сонное состояние, плавно поднимаясь с кровати и так же медленно и плавно опуская свои босые ноги на пол в белоснежные мягкие тапочки. Вид у Франциска был ни на есть смехотворным: пшеничного цвета волосы стали схожими со свалявшимся сеном, а под глазами образовались мешки, словно фиолетовые синяки. Все это было свидетельством недосыпания. Окончательно проснувшись, мужчина направился в ванную комнату для того чтобы смыть с себя остатки сна, а после, приведя себя в более подобающий вид, позавтракать. Хоть аппетита у Бонфуа и не было, он все же заказал себе легкий завтрак — вошло в привычку. Дожидаясь прислуги, блондин как и всегда, подойдя к окну закурил, выпуская кольцами клубы дыма во след попутному ветру, раздувающему пшеничного оттенка пряди волос, которые уже были уложены и приведены в порядок после сна. Тишину нарушили отзвуки каблуков за дверью — скорее всего официантка принесла завтрак. Послышался приглушенный стук в дверь, в сопровождении женского голоса: — Господин Бонфуа, могу ли я войти? — ответом же послужил тихий бас. — Да-да, входите. — после этих слов дверь отворилась, за ней же стояла молодая девушка с подносом. Пройдя в номер, она остановилась у стола и поставила поднос, который держала в руках на этот самый стол, а после неслышно покинула помещение, оставив мужчину в одиночестве со своими мыслями, которые скорее всего не давали Франциску покоя.***
За стеною слышался высокий голос Артура, но его невозможно было узнать из-за постороннего шума на улице. Кёркленд встал гораздо раньше Бонфуа, поэтому попивая чай из фарфоровой чашки размышлял чем занять себя на этот день. В голову пришла очень даже чудная идея — посетить новый ресторан в центре города. Говорят, что там выступает одна из знаменитейших групп, излюбленный Артуром. Обо всем этом он узнал от Гилберта, что отдыхал здесь в прошлом году. Увы, но Артуру выдалось отправиться сюда именно сейчас и упустить возможность увидеть своего любимого солиста воплоти он уж не мог упустить. Продолжая так далее размышлять, юноша, глаза которого загорелись искоркой азарта, походили теперь на два изумруда, блестящих в полумраке. Дело в том, что Артур не очень то и любил солнце, поэтому всегда плотно задвигал шторы, не позволяя ему проникнуть в помещение. Свет же ему заменяли ароматические свечи с очень даже приятным ароматом. Сейчас же в номере обитал запах цитрусовых, напоминая о зиме, именно о том самом дне, когда Франциск и Артур впервые увидели друг дуга, а в прочем это не столь и важно. Важнее же будет тот факт, что размышляя о своем Франциск пришел к такому же мнению, но оба мужчины об этом даже и не догадывались.***
День медленно сменился вечером и вот уже оба парня покинули свои номера. Оставалось сделать лишь пару шагов и отворить дверь ресторана, но, вместо этого Артур остановился, так как заметил столь знакомую личность, которой и являлся Франциск. Лицо юноши выражало явно сильно удивление, сменившееся радостью, а после и восторгом. Пытаясь сдержать все свои эмоции, как это подобает англичанам, Артур все же отворил дверь и проскользнув внутрь, занял один из дальних столов в надежде остаться незамеченным французом, но увы, Бонфуа успел заметить Кёркленда и проследив за ним лишь одним только взглядом проследовать следом. Артур не спешил ничего заказывать, он лишь только тихо сидел на месте, как и всегда изучая меню от чего и не заметил, как за его столик подсел француз. Как только англичанин поднял свои глаза, он встретился взглядом прямо с Бонфуа и чуть было не упал на пол со стула, благо успел прийти в себя вовремя, а затем и спросить: — Франциск, не ожидал Вас здесь увидеть. Какими судьбами? — довольно тихо для себя произнес юноша, все еще прибывая в состоянии шока. — Тот же вопрос я и хотел задать Вам, Артур, но Вы меня опередили. На Ваш вопрос я отвечу. Я как и Вы полагаю приехал сюда отдохнуть от суеты Франции… Так сказать, сменить обстановку. — своим привычным голосом отвечал Франциск, внимательно вглядываясь в изумрудные глаза своего собеседница, словно бы пытаясь в них что-то прочесть. — Я так же приехал отдохнуть, как и Вы. Что ж, радует, что мы одни и более никого из нам знакомых. Что-нибудь уже выбрали? Могу посоветовать прекрасное вино. — в своем репертуаре начал Бонфуа. Артур видимо был не против и согласился откушать со своим другом пару бокальчиков. Бокал за бокалом и такими темпами Артур был сильно пьян, что уже просто был не в состоянии трезво размышлять и стоять на ногах. В добавок ко всему этому Кёркленд стал словно сам не свой из скромного юноши стал таким же распутным как Франциск, требуя еще выпивки, но вместо этого получил легкую затрещину от друга, который пытался перекинуть через себя француз. Благо это у него вышло. Спустя около пятнадцати минут пьяный Артур лежал на большой кровати двухместной кровати в номере Франциска, под которым собственно и оказался. Тот в свою очередь освобождал « пьяницу » от лишней одежды, уже мягко накрывая своими теплыми устами уста Артура, который на удивление даже и не сопротивляться. Либо на него так действовал алкоголь, либо где-то в глубине души он любил этого взбалмошного мужчину, что позволил прикоснуться к себе. Сквозь поцелуй послышался тихий стон Кёркленда, который явно жаждал большего, хоть и находился в не трезвом состоянии, позволяя себя полностью обнажить. — Артур… Я давно хотел тебе сказать. — было начал блондин, но ему не дали договорить, заняв рот своими сладкими губами, что Франциск мог вечно целовать, ибо они были так притягательны.***
Обнаженные тела слились в этот вечер воедино и ничто не могло нарушить это столь желанное слияние. Чувства, эмоции, все слилось воедино, даруя влюбленным новые и неописуемые чувства… Тишина же нарушалась стонами обоих, что нарастали и становились лишь только громче. Это мгновение невозможно было забыть и быть может оное свершится вновь, кто знает. Сейчас же обоим возлюбленным было так хорошо, как никогда ранее… Ведь этот первый столь животный секс и породил чувства двух влюбленных, переведя их на новую ступень в отношениях, связывая нерушимой цепью. Казалось бы, что слияние было вечным, лишь только под утро все стихло, а сквозь сон можно было расслышать чуть слышный шепот Артура: « А я ведь давно тебя люблю!»