Сказ о королевских воинах

Случилось это далеко за полночь, когда темная ночь уже полноправно вступила в свои права, вот только Стиву вполне объяснимо не спалось. Утром, едва забрезжит рассвет и встанет заря первая ждет его мать-дорога – путь длинный и нелегкий. Самому идти – дурную башку иметь; Стив это знал, но все равно собирался – дочку королевскую в жены ой как хотелось. Принцесса, а именовали ее гордо – Наташей, была королю, хоть и приемной, но любил он ее, как родную. От того пообещал за нее, как говорится, и полцарства и руку девичью, белоснежную. Рука, к слову, у Наташи была тяжелой – Стив на собственной шкуре проверил, когда во время дворцового празднества целоваться полез. Огреб как положено, решил: спасет принцессу, а та, глядишь, смилостивится и отдастся спасителю своему, благодарная. Наташа была красивой: рыжая, своенравная – та еще бестия, на костер бы ее за язык ее колкий, да король не позволит (Фьюри приемную дочь любил, ничего для нее не жалел). От того и не хотел Стив славу ни с кем делить. Слыл он в народе воином мужественным, королю верным – на дракона в одиночку ходил. Дракон был сильным, боевым, не раз королевство от набегов войска темного мага Локи защищал, вот только на девственниц больно падок был, вот и приходилось Стиву время от времени на серьезный разговор с драконом ходить: не сыскать, мол, Тони, девственниц больше в королевстве, довольствуйся тем, что есть. Вон сколько девок желающих: в очередь выстраиваются, словцом крепким друг друга покрывают, а ему девственниц подавай! Вот и не спалось Стиву. Стоял молча, опираясь крепкой рукой на деревянную раму, вглядывался в темноту за окном и размышлял: как же чудищу зеленому принцессу удалось утащить? Да прямо из покоев дворцовых! Наташа-то у них не промах, и словцом и мечом кого хочешь накажет. Стоял Стив и думал, что с великаном зеленокожим тягаться, это не с Тони жгучее пойло в его драконьей башне попивать да дев бестолковых обсуждать. Тут и кольчугу в сундуке запылившуюся надевать, и меч со щитом, пламенем из пасти отца Тони – Говарда закаленный доставать. Великая битва грядет! Смотрел Стив в темноту ночную, да высмотрел! Тень среди деревьев мелькнула: темная, быстрая. Заподозрил воин неладное, и выскочил на улицу – вора ловить. Проследил за гостем незваным аж до самого дворца королевского, ловкости и статности дивуясь. Тень шмыгнула в покои королевские, да там и растворилась среди темных дворцовых коридоров – как не глядел Стив, как не высматривал, а прознать след чужака так и не удалось. А наутро король его к себе вызвал – с новым королевским наемником знакомить. Незнакомец стоял уверенно, могучую спину ровно держал. Хмуро смотрел из-под спадающей на лоб длинной копны волос точно вдаль, не обращая внимания ни на короля, ни на воина его лучшего – Стива Роджерса. Оскал его скрывала черная маска, а одна рука была полностью закована в железные латы. Стив слышал о его подвигах, от того на душе его стало гадко – делить славу с таким воином ему точно не хотелось. Да и вообще, иметь какие-либо общие дела – тоже. Роджерс сразу же признал в нем вчерашнюю тень. Пожалуй, так ловко скрыться от его зоркого взора мог только он. В народе наемник слыл Зимним Солдатом – судачили, что родом он из Северных земель – самого сурового королевства, где из детей с детства готовили воинов. Не чурался якшаться с всякими низкими личностями и, поговаривали, совсем не имел морали – видел только жертву, которую ему заказали и золото, которым ему заплатят. – Идите, воины мои, да верните дочь мою ненаглядную! – взмолился король Фьюри. – Худо мне без нее, ой как худо! – и упал драматично на трон, жестом приказывая наполнить кубок вином. Стив на Зимнего Солдата косо так посмотрел, но ничего не сказал. Только, когда они уже за пределами королевства были, вдруг насупился, и выдал: – О принцессе даже не думай! Я ее спасу, и отдастся она тоже мне! Наемник на него из-под нахмуренных бровей-то посмотрел, смерил холодным взглядом с ног до головы, да как рассмеется. Роджерс тут же подумал, что одному из них к концу путешествия точно понадобится придворный лекарь. – Ты с принцессой-то своей говорил хоть раз? Да я к ней под прицелом драконьего пламени не подойду, та еще рыжая бестия, все нервы вытреплет, да еще и мозги выбьет. Плавали, знаем. – А, может, за это она мне и нравится? За язык ее острый и владение мечом, не хуже, чем все воины королевские? А ты бы прикусил язык свой длинный, о принцессе Романовой так не смей говорить! – Дак тебе же нравится, когда болтают, – подразнил Солдат и, не дожидаясь Стива, свернул на тропу, ведущую в Асгардский лес. – Я еще и мечом неплохо владею. Стив нахмурился, но ничего не сказал – тоже ему, принцесса нашлась. *** Шли три дня и три ночи. По дороге заглянули в таверну к Тору – в делах увеселительных мужик просто богом слыл. Пойло у него такое жгучее наливали, что ни один здоровый детина больше пинты не выдерживал. Разливал Тор напиток свой адский по кружкам, закидывал молот здоровенный на плечо и ходил с важным видом из угла в угол – следил, чтоб никто мордобой учинить не надумал. А кто драться все же осмеливался – тот под зад вышеупомянутым молотом и получал, да путь в таверну ему заказан был. В таверне встретили Тони, старый дракон там опять дев молодых соблазнял. Посидели, выпили. Разговорились. Оказалось, что Солдата Зимнего Джеймсом зовут, но предпочитает он Баки, родом он не из Северных земель, а из Новойорского королевства из удела Бруклинского, откуда был и сам Стив – по-пьяни решили, что чуть ли не братья и на радостях поцеловались. Тони с Тором сурово переглянулись и решили, что воинов королевских лучше бы уложить на сеновале спать, а то еще натворят чего. Наутро с похмелья идти никуда не хотелось, тело жутко чесалось, а сено приходилось доставать не то, что из кольчуги, а из белья исподнего. Посетовали воины на пойло торовское, выпили на дорожку еще по кружке, и отправились в путь-дорогу – принцесса сама себя не спасет. К вечеру добрались до поселения Соколиного глаза. Лучник, притаившись среди веток широченных на дереве, встретил их градом стрел, а когда признал в путниках воинов королевских – добродушной улыбкой и плотным ужином. Клинт на деле мужиком был добротным – в прошлом служил лучником в королевском войске, а когда жена ему третьего сорванца родила – ушел к семье. Теперь вот только охотится да границу леса от чужаков и нелюдей защищает. Воины плотно поужинали, поговорили, дела дворцовые обсудили. И уже хотели расходиться, как жена Бартона слово свое женское решила вставить. Говорит, мол, несколько дней назад делами домашними занималась – стирала у реки, когда видит – пара странная идет. Мужчина и женщина: мужчина с торсом голым по пояс, а женщина, наоборот, – в накидке длинной, да с капюшоном. И уж больно дева на принцессу Романову похожа была, но теперь уж, когда миссис Бартон прознала, что Наташу выкрали, – не сомневается, что именно ее и видела. Вот только никакого зеленого монстра с путниками не было, да и шла принцесса явно по доброй воле. Шагали не спеша, смеялись, мужчина увлеченно рассказывал что-то о лечебных травах – точно обученный грамоте, не простолюдин. Услышав об обученном муже, разбирающемся в лечебных травах, Стив сразу вспомнил об одном лекаре, который в лесной глуши живет. Слыл он в народе знахарем – все мог вылечить, от простуды до глубоких ран от меча воинского. Не раз во дворец по королевскому поручению приезжал, воинов лечил, а прошлым летом, когда принцесса Романова захворала, – отваром ее целебным поил да заботился, наверное, больше недели. Вот только отшельником страстным был, как король его не убеждал во дворец перебраться – все говорил, что в лесной глуши ему лучше. Там, мол, природа близко, уединение, а главное – спокойствие. Одним словом – чудак редкостный. Решили воины к знахарю идти. Посоветовались, пришли к выводу, что Наташа от чудища-то зеленокожего сбежать могла – принцесса-то не промах у них. А в лесу как раз лекаря своего встретила, тот ее и приютил у себя, пока гонца в королевство не отправят. На том и порешали. Так, как теоретически принцесса Романова теперь была в относительной безопасности, сговорились у Бартонов заночевать, а поутру в путь выступить, сытыми и отдохнувшими – жена Клинта кухарка просто отменная оказалась. Спали Стив и Баки вдвоем. Долго крутились каждый на своем ложе, в тонкие покрывала кутаясь, а затем, громко выругавшись, Баки притянул Стива к себе и укрыл еще и своим одеялом – ночи ближе к Северной границе все холоднее, а тепло чужого тела еще никто не отменял. На рассвете оба проснулись в поту. Смущенно отодвинулись друг от друга, скрывая понятную реакцию тела, откашлялись и разбрелись по углам одеваться. В путь вышли спустя полчаса, прихватив с собой клунок с пирожками миссис Бартон. Шли весь день молча, каждый думая о своем. К середине ночи решили развести костер и заночевать-таки на небольшой поляне, скрытой с одной стороны от посторонних глаз густым колючим кустарником, а с другой – отвесной скалой, что громоздилась над ними черным валуном. Зато было тепло, и не задувал ветер. Спали опять вместе. Покрывал не было, поэтому довольствовались сухими листьями вместо ложа и объятиями. Не то, чтобы кто-то из путников был против. Когда к вечеру следующего дня дошли до хижины знахаря Беннера, не знали, что и думать. Встретила их смеющаяся и раскрасневшаяся Наташа. Принцесса развешивала белье и уж точно не была похожа на пленницу. Когда заметила приближающихся к ней воинов, как-то резко стушевалась и попятилась. – Стив, – ее удивлению, казалось, не было предела. – Как вы меня нашли? Не успел воин королевский и слова промолвить, как из хижины вылетел лекарь. Лицо у него было злое, искаженное гримасой, тело все тряслось, а кожа постепенно приобретала землистый оттенок. Наташа, завидев неладное, тут же подбежала к нему. – Брюс, – тихо прошептала; рука девичья мягко коснулась мускулистого плеча. – Они друзья, пришли издалека от батюшки моего, Фьюри. Рука девичья продолжала свои легкие поглаживания, а два воина во все глаза уставились на то, как в секунду позеленевший, увеличившийся в размерах, свирепый королевский лекарь медленно успокаивался и возвращался к человеческому цвету кожи. Вот тебе и зеленокожий монстр – с уст Зимнего Солдата сорвался тихий смешок. Вот тебе и рука принцессы – улыбнулся Стив. Оказалось, что принцессу Романову вовсе не похищали – она сбежала сама и по доброй воле. Сбежала, решив, что король Фьюри ни за что не позволит принцессе, единственной наследнице королевства, выйти замуж за придворного лекаря, который, к тому же, если его разозлят, превращается в Халка – так он именовал свою вторую, зеленокожую сущность. Брюс на деле оказался умным, попросил простить его за вспыльчивость и угостил черничной настойкой, которая по крепости едва ли уступала жгучему пойлу самого Тора. Тору они, конечно же, об этом не скажут. На следующий день засобирались домой, оставив принцессе Романовой самой вершить свою судьбу. *** Король Фьюри был в бешенстве. Он срывался на придворных, пил вино кубками и в то же время благодарил воинов за хорошие вести о том, что дочь его единственная – Наташа в безопасности. Ходил как умалишенный из одного края королевской палаты в другой, а спустя уже двадцать минут, приказал придворным собираться в путь – навестить дочь и ее новоиспеченного мужа. Стив с Баки только переглянулись и поспешили удалиться. После долгой дороги путь они держали только в одно место – в таверну Тора. – Жаль, только, что руку принцессы я так и не получил, – вслух посетовал Роджерс и смело глотнул добрую часть эля из кружки. – Ну, я, конечно, не принцесса, но мечом и языком орудовать умею, – ухмыльнулся Баки и тоже глотнул пойла, – да и рука у меня получше – металлическая. Солдат покрасовался перед Стивом рукой своей добротной, а тот рассмеялся. Не принцесса, так воин – так даже лучше. *** Тони с Тором распивали фирменный эль в дальнем углу таверны и с опаской поглядывали на двух воинов, что кончали уже вторую пинту торовского пойла. – Ставлю свою драконью броню – целоваться начнут, – заявил Тони, и тут же позабыв о предмете своего спора, отвлекся на сидящую неподалеку пышногрудую деревенскую девицу. – Хей, прекрасная дева, не хочешь составить старому дракону компанию? Тор на это только закатил глаза, водрузил на плечо свой молот и подался в обход по своей таверне. И не приведи черт, кто-то удумает драться.