Дела кладовочные

- Сюда, моя Леди! - воскликнул Кот, забегая в кладовку. Он придержал дверь для Ледибаг, пропустил ее внутрь, захлопнул за ними дверь и в абсолютной темноте нашарил щеколду, закрывая их обоих изнутри. В кромешной тьме раздался дружный облегченный выдох. - Спасибо, Кот. Мне в последнее время кажется, что они хотят нас сожрать, а не взять интервью. "Неужели в знаменитом дуэте наметился раскол?" - передразнила девушка последнего журналюгу, который ради ответов на свои вопросы полез за ними безо всякой страховки по Эйфелевой башне, в результате чего героям Парижа пришлось отвлекаться на его спасение. Кот не видел ее лица, но ему это и не требовалось - уж что-что, а мимику своей Леди он знал от и до. - Осталось подождать минут тридцать, моя Леди. За это время они поразбегутся, - Кот старался говорить уверенно, но на самом деле совсем не чувствовал себя в своей тарелке. - Ладно, ждем. Надеюсь, ты не боишься темноты, котенок? - полушутливо спросила она, настороженно прислушиваясь. По коридору кто-то пробежал, но не остановился перед их убежищем. Ледибаг тихо выдохнула. Она не видела совершенно ничего и боялась пошевелиться. Кто знает, где здесь лежат швабры с ведрами, а поднимать лишний шум сейчас было опасно для жизни. Недавний бой был на удивление легким, не понадобилась даже пачка влажных салфеток, в которую превратился Талисман Удачи. Основного жару задали именно журналисты, чтоб им икалось еще трое суток! Шли минуты, адреналин постепенно выветривался из крови, ситуация становилась неловкой. Маринетт вдруг ясно осознала, что она стоит, прижимая Нуара к стенке. В кладовке было холодно, пыльно, немного тянуло плесенью и запахом половой тряпки. Руки, упирающиеся в крашеный бетон по обе стороны нуаровой шеи, щекотали волосы кота, а ее тело реагировало на его тепло. Ледибаг почувствовала резкий выдох совсем рядом со своей щекой. Видимо Нуар тоже понял, как близко они друг к другу. Идея с кладовкой больше не казалась им такой уж правильной, но деваться теперь некуда - только терпеть. Нуар ведь любит ее. Эта мысль заставила Ледибаг предпринять попытку к бегству. Она не представляла себе, что чувствовала бы, если бы ее прижал к стенке в темном чулане Адриан, и про себя только удивлялась выдержке Кота. Ледибаг, вслепую отступая назад, задела ведро. Раздался тонкий металлический звон, в пыльной тишине показавшийся им оглушающим. Его отзвук противным писком стоял у них в ушах еще с минуту. Попытка провалилась. Они замерли. Частое дыхание Кота обжигало шею, а его руки неуверенно лежали на её плечах. Окружающая темнота заставила чувства обостриться до предела. Ледибаг накрыла ладони Кота своими. Его пальцы чуть сжались, но потом снова расслабились. На ощупь Леди исследовала его руки. Теперь, когда она не имела возможности видеть Нуара, ей хотелось его ощущать. Понять, где он, как далеко он от нее, ощутить привычную уверенность, появляющуюся от присутствия напарника. Её тонкие пальцы обхватили запястья Кота, не доходя до перчаток. Широкие... Леди обвела по кругу выступающую косточку и услышала тихий выдох. Совсем близко. Он стоял меньше чем в десяти сантиметрах от нее. Маринетт была благодарна за то, что он никак не комментировал её исследования. Девушка пропустила широкие браслеты, образованные черными перчатками Кота, и аккуратно, едва касаясь, проследила дорожки вен до локтя. Она чувствовала, что он напряжен, но странное любопытство не позволило ей бросить начатое. Сгиб локтя, тугие, гладкие мышцы, облитые черным спандексом. Она проводит здесь с нажимом и... Тихий стон разрывает пыльную темноту. Девушка останавливается, но руки не убирает. Просто не может. Эта странная игра в освоение старых-новых территорий захватила её с головой. На плечах у костюма жесткие вставки. Маринетт обводит их по контуру, почти не касаясь. Скользит по плечам, к шее и там останавливается. Её большие пальцы удобно устраиваются под бубенчиком, прямо в яремной впадине. У Маринетт мурашки бегут вдоль позвоночника, когда она понимает, как бешено колотится сердце Нуара. Кажется, его сумасшедший ритм отдается у нее в ушах. — Можно? — непонятно зачем спрашивает она. Облизывает пересохшие, потрескавшиеся губы. — Да, — тихо и хрипло. И она понимает, что это не разрешение, а просьба. Отчаянная, безнадежная мольба. Её руки скользят вверх, и Кот покорно запрокидывает голову, разрешая... Все разрешая. Маринетт вслепую уже не исследует - ласкает его. Зарывается пальцами в волосы, тяжелые и гладкие, перебирает их, иногда проводя ногтями по коже головы. На каждое такое действие Кот неосознанно подается вперед, ближе к ней. Его дыхание тяжелое, сбитое и очень-очень горячее: она чувствует судорожные выдохи на своем лице и запястьях. Она так близко, что чувствует, как он закусывает губу, стараясь сдержать стон. Разум отключается, остаются только чувства. Ей безумно хочется проверить свою догадку, и потому она целует его. Почти. Просто замирает, оставив между их губами считанные миллиметры. Дыхания смешиваются, а все тело деревенеет в ожидании уже сделанного в мыслях движения. Никто из них не нарушает этот почти-поцелуй. Она облизывает губы. Он неосознанно повторяет её движение. Ощущение горячего, влажного языка на губах еще никогда не было таким... острым. Тягучим. Возбуждающим. Почти поцелуй. Нуару хватает. Он тихо сползает вниз по стене. Его колотит крупная дрожь. Кот обнимает девушку за бедра и прижимается к её животу, нашептывая бессвязный лихорадочный бред. — Тише, Котенок, — просит она, и тот послушно замолкает, но прижимается сильнее. Она, вздохнув, опускается на пыльный холодный пол прямо между его широко разведенных коленей. Нуар нашаривает в темноте её руки и сжимает их. Леди мягко вырывается и успокаивающе поглаживает Кота по коленям. Тот дергается от этого простого прикосновения и сдавленно ругается. Интересно... Девушка погладила его бедро, ощущая, как напрягаются мышцы под её ладонью. Потом еще раз. И еще. Дрожь его тела постепенно нарастала. Ледибаг наклонилась и обняла его за плечи одной рукой, продолжая легкие, неощутимые поглаживания. А потом провела рукой по всей внутренней поверхности бедра, от колена почти до паха. Кот тихо вскрикнул и попытался свести колени, стараясь усилить ощущения. — Ты громкий, Котенок, — укоризненно прошептала девушка ему на ухо, разводя сжавшиеся на её боках ноги. Она убрала руку, и он протестующе замычал. Ледибаг огладила его тяжело вздымающиеся бока, прошлась пальцами по ребрам и по хорошо прослеживаемому рельефу сухого подтянутого тела. Кот сполз по стене еще ниже, шире расставляя ноги, насколько это позволяла сделать теснота кладовой. Пожалуй, во всем была виновата царившая кругом тьма. Маринетт ни за что бы не решилась на такое, если бы не темнота. Девушка не очень хорошо понимала, как она дошла до того, что зажала в кладовке собственного напарника, но теперь её вело неистребимое любопытство: как это, когда тебя хотят? Интересно, как часто Кот фантазировал о ней в душе или перед сном? Так же, как она об Адриане? Как часто он стонал её прозвище в подушку, кончая себе в ладонь? И чувствовал ли он себя грязным после, прислушиваясь к своему постепенно успокаивающемуся дыханию? Маринетт шумно сглатывает, внутренне сжимаясь. Воздух со свистом вырывается из легких, проходя через закушенные губы. Под ней тяжело дышит Кот. И ей все еще любопытно. Несмелая рука ложится Нуару на живот. Даже через костюм чувствуется, насколько он горячий. Кот дергается, подается навстречу. Отзывчивый... Маринетт чувствует ремень на поясе, который потом перейдет в хвост. Ремень плотный, и он выглядит частью костюма, но это не так. Его можно снять, Ледибаг узнала об этом в одном из сражений. Девушка поддевает ремень пальцем и ослабляет его. Её руки гладят освободившееся место. Кот дрожит и неловко перебирает ногами. Ледибаг прекращает на секунду, а потом... Скользит ниже. Почти не касаясь. В кладовке раздается тихий скулёж. Общий. Сдавленный, переходящий в шипение - Кота, и похожий на подавленный стон - Леди. Кот задыхается. Адриан под костюмом Кота задыхается. Его просто не хватает, не хватает на то, чтобы вести себя прилично (хоть как-нибудь), чтобы перестать тянуться к его Леди, чтобы прекратить все это, ведь потом она будет жалеть... Черт! Черт! Черт! Черт! О мой бог, да, еще раз, все что угодно, просто сделай так еще раз!.. Она коснулась его через ткань. Кот замер, пережидая вспышку острейшего удовольствия. Если бы не боль, вызванная трением перевозбужденной головки о жесткий спандекс, он бы уже кончил. Просто от того, что она прикоснулась к нему через два костюма. Видимо, он был громким, потому что узкая сильная ладонь девушки зажала ему рот. Кот ерзал, стараясь потереться хоть обо что-нибудь, но рука его Леди легко прижала его бедра к полу. — Не шуми и не мешай, а то все закончится прямо сейчас, - прошептала девушка ему прямо в ухо. Для этого ей пришлось наклониться, и Кот потянулся к ней, желая подарить ответную ласку, поблагодарить за доставляемое удовольствие. Девушка невесомо провела рукой по его паху, и Коту пришлось вцепиться ей в плечи, чтобы удержать себя на месте. Он неосознанно начал вылизывать и покусывать фаланги пальцев, которые все еще закрывали его рот. Маринетт, прижатая к горячему телу Кота, оторопела от этой неожиданной ласки. Ощущать горячий юркий язык, вылизывающий каждый миллиметр, легкие укусы, горячее дыхание Кота оказалось... приятно. Она, словно зачарованная ощущениями, наклонилась вниз, к его лицу, и... Язык Кота неожиданно мазнул по её губам. Маринетт дернулась, прогибаясь в пояснице, прижимаясь к Нуару еще ближе, а потом поцеловала. Впервые - по-настоящему. Впервые она полностью осознавала, кого и зачем целует, впервые действительно до покалывания в губах хотела этого. Хотела поцеловать этого наглого, вечно флиртующего Кота, который сейчас задыхался под ней и из-за нее. Из-за того, что она с ним сделала. Она целует Нуара, не убирая руку с его губ, а лишь раздвигая пальцы. Целует жадно, так, как никогда бы не решилась, не будь это Нуар и не отдай он ей лидерство изначально. Кот стонет в этот развратный поцелуй, обнимает её, прижимает к себе, и от того, как надежно и бережно ложатся на спину широкие ладони Кота, у Маринетт мурашки пробегают вдоль позвоночника. Тихая электрическая вспышка отмены трансформации кажется им обоим смертельным разрядом. Они замирают: вцепившийся в нее Нуар и она, больше-не-Ледибаг. Маринетт чувствует, как кровь закипает в жилах от острой смеси возбуждения, страха и азарта, девушка сама превращается в чувство, в натянутую струну, и ей не хочется ничего, кроме как закончить начатое. Ей хочется кончить вместе с ним. Ей хочется видеть его лицо, когда волна наслаждения выбьет из него дух, хочется ощущать его дыхание на постепенно остывающей коже, хочется почувствовать больше. Теплые искусанные губы накрывают её. И это значит куда больше сомнений и страхов. Кот рядом. Кот надежный. Кот любит её. И она верит Коту. Маринетт отвечает на поцелуй совсем не так, как это сделала бы Ледибаг. Поцелуй тихий, спокойный, в нем нет пока страсти - только благодарность и смущение. Первые робкие шажки навстречу друг другу. "Я люблю тебя" и "Я тебе верю". Нуар держит её лицо в ладонях, прижимается к ней, обнимает её. Успокаивает. Гладит по спине, от шеи и вдоль позвоночника, снова разжигая притушенный было пожар их общего желания. Маринетт чувствовала, что они оба прошли какой-то очень важный этап их взаимоотношений, этап, за которым она может позволить Коту ласкать себя, позволить себе быть собой, не Маринетт и не Ледибаг. Где-то посередине. Если бы Адриан мог связно мыслить, он поблагодарил бы всех известных богов за то, что они подарили ему его Леди. За эти минуты в пыльном чулане, которые он будет помнить, кажется, и после смерти. Вспышка обратной трансформации. Горячие ладони Кота, грубая ткань джинс, задравшаяся футболка... Маринетт ощущает, как магия превращения покидает напарника. Их частое дыхание смешивается в темноте. Маринетт очерчивает ладонями его сильные плечи, бока, скользит пальцами по ребрам, а потом забирается под футболку. Кот прикусывает ей плечо, а потом утыкается в него лбом, мелко подрагивая. — Пожалуйста... пожалуйста, — тихо скулит он, сам не осознавая до конца, чего именно просит. Девушка, не давая себе передумать, расстёгивает пуговицу, а потом и молнию. Звук, с которым металлическая собачка скользнула вниз, кажется им чересчур громким. Адриана бьет крупная дрожь. Он крепко зажмуривается и стискивает зубы, стараясь быть тише, стараясь не спугнуть Леди. Та медлит. Он не торопит её. А потом... Горло сдавливает спазмом, а под веками взрываются фейерверки, потому что... она. его. коснулась. Кот толкается ей в руку, не успев удержать это инстинктивное движение, а Леди, приняв для себя какое-то решение, снова целует его, на этот раз проводя рукой самостоятельно. Член тяжелый, горячий и мокрый (кажется, он успел кончить до этого, но не заметил сам, вот стыд-то!), он покрыт нежной кожей, которая легко ходит по стволу. Головка гладкая, и, если оттянуть крайнюю плоть и слегка надавить на нее большим пальцем, Кот начнет стонать особенно отчаянно. Надолго его не хватает: с десяток неуверенных движений, не больше. Короткий вскрик - и руки Маринетт запачканы еще и спермой. Девушка, тяжело дыша, в пару точных касаний доводит себя до грани и заканчивает начатое. — Знаешь... сейчас бы пригодились... салфетки, — подает голос пытающийся восстановить дыхание Кот. Даже в такой ситуации он нашел самую тупую тему для разговора. Ледибаг только фыркает, трансформируясь, а потом ждёт зеленоватой вспышки, означающей, что ее напарник снова Кот. Девушка рада, что он решил не поднимать эту тему, особенно сейчас, когда тело все помнило и хранило следы, когда каждое движение отдавалось в паху приятной истомой, а губы саднили от поцелуев. *** Весь следующий день Адриана постоянно порывались отправить к медикам: то он покрывается нехорошим румянцем, то глаза у него блестят лихорадочно, то парень и вовсе теряет связь с действительностью. Но хуже всего было не это. Хуже всего было то, что Маринетт пошила костюмы к школьной постановке, и сделала она это замечательно. Нет, то есть это было хорошо, но не для Адриана. Бедного Кота постоянно мелькающая в разных вариациях фраза "у Маринетт золотые руки!" буквально отправляла в нокаут. Парень краснел, бледнел, но объяснить происходящее не мог. Не мог же он просто так подойти к однокласснице, которая вчера подарила ему крышесносный оргазм, и напомнить о том, что кошки отлично видят в темноте. А он, пусть и не совсем настоящий, но всё же Кот. Пожалуй, в ближайший месяц при Ледибаг упоминать ночное зрение не следует...