Если бы не дверной замок...

Несмотря на властвующий вовсю ноябрь, в кабинете было невыносимо душно. Скорее всего, дело близилось к дождю. Небо давно уже было мрачным, тяжелым и неприветливым. Надвигалась буря, и Гокудера это чувствовал. Даже несмотря за плотно занавешенные окна. Хранителю Урагана положено такое чувствовать. По крайней мере, он верил, что положено. Окна Гокудера предусмотрительно закрыл, чтобы ничего не было слышно, как внутри, так и снаружи. И дверь запер. Так что они с Десятым были изолированы ото всех. Жаль только кондиционер еще не успели починить. Гокудера поручил такое простое задание, как звонок мастеру, Ламбо. Только вот тупая корова не сделала этого даже после второго напоминания. Утром было третье, сейчас часы показывали четверть одиннадцатого вечера, мастер уже точно не придет. Логичный вывод — Ламбо опять забыл. Если бы не Десятый, то Гокудера и мытье сортиров тупой корове не доверил. Но босс настаивал на том, чтобы мальчишку подключали к хоть какой-то работе, чтобы тот не болтался без дела. А слово Десятого — закон. Поэтому хранители из кожи вон лезли, чтобы придумать хоть какое-то посильное задание этому слабохарактерному нытику. Чаще всего доставалось именно Гокудере, правая рука босса как-никак. Хибари было плевать на всех и вся, Мукуро появлялся крайне редко, а от Ямамото и Сасагавы толку было не многим больше, чем от самого Ламбо. В общем, никакой помощи. Гокудера с тоской вспоминал случай трехлетней давности, когда Леви предложил забрать Ламбо в Варию и научить того как правильно пользоваться силой. Гокудера так обрадовался, даже начал думать, как бы превратить шутку в быль, но Десятый с ужасом заявил, что не отдаст тупую корову на заклание. Сказал, конечно, другими словами, но для Хранителя Урагана прозвучало именно так. Злился Гокудера большую часть дня, но сейчас из головы эти бытовые проблемы ушли на второй или даже третий план. Сейчас перед ним на столе лежал Десятый. И выглядел он так, что думать о чем-то другом Гокудере не позволяла совесть. Растрепанный, рубашка расстегнута, как и ширинка брюк. На груди россыпь красноватых следов оставленных губами Гокудеры. Сбившееся дыхание, мутноватый взгляд из-под ресниц. — Гокудера-кун… Крышу сорвало окончательно. Избавив босса от брюк и нижнего белья, Гокудера впился ненасытным поцелуем в такие желанные и манящие губы. Они не были близки уже больше недели. Как-то не хватало времени друг на друга — работа и обязанности были беспощадны. Но сегодня Гокудера сорвался, наблюдая, как в конце дня Десятый из-за духоты в кабинете ослабляет галстук, расстегивает пару верхних пуговиц на рубашке, оттягивает воротник, пытается сдуть прилипшую ко лбу челку. Капелька пота, воровато скатившаяся по шее в ложбинку между ключицами, сорвала последний предохранитель. И пока Десятый Вонгола пытался разузнать, что же нашло на его хранителя, Гокудера носился по комнате, закрывая окна и двери. Даже говорить ничего не стал, просто стащил босса с кресла и завалил на стол. Тсунаеши сопротивлялся, здраво предлагал уйти из кабинета, который был местным проходным двором, но Хаято не слушал. В ушах стучала кровь, и он хотел заполучить свое. В конце концов, он взрослый мужчина у которого есть потребности. И он знал, что Десятый чувствует то же самое, просто его врожденная осторожность не позволяет так быстро снять все ограничители и нестись по течению. — Гокудера-кун, — простонал он, морщась, когда тот ввел уже третий палец. — Нельзя. Не здесь… Хватит… — Говоришь одно, а вот тело реагирует иначе, — хмыкнул Гокудера, впиваясь зубами в основание его шеи. — Прости, но придется тебе воротник под горло застегивать в ближайшее время… Тсуна зашипел и принялся рывками расстегивать пуговицы на его рубашке, парочка даже куда-то отлетела. Вот уборщица утром удивится… Гокудера любил такого Тсуну. Отчаянного, дикого и страстного. Не то, что бы больше, чем обычного… он любого Тсуну обожал до умопомрачения. Просто таким его видел только Хранитель Урагана, больше никто. Только ему было это доступно. Эксклюзив так сказать. Не в силах больше сдерживаться, он приподнял Тсуну за бедра, закидывая его ногу на свое плечо. Вошел резко, до основания и едва в космос не улетел, услышав под собой сладкий стон. Как же давно между ними ничего не было! Одними поцелуями сыт не будешь, они только дразнят. К тому же и их урвать в последнее время было проблематично… Быстро двигаясь, Гокудера ласкал податливое тело и все никак не мог насмотреться на предмет своей страсти. Он знал, что Десятый впоследствии будет ругаться. Десятый всегда жутко смущается. Сколько бы лет не пошло, он все еще остается тем же самым чистым и наивным мальчишкой, что и в средней школе. Пускай и мало кто нынче видит эту его сторону. Тсуна протянул руки к его лицу и Хаято послушно наклонился. Жаркий поцелуй, грозящий спалить дотла, кожа к коже и дыхание, словно одно на двоих. Большего и не надо — лишь маленький мир, принадлежащий только им. И пускай только до долгожданной разрядки… Тяжело дыша, Гокудера отстранился, не желая причинять боссу лишний дискомфорт, вдавливая его в столешницу своим телом. Плюхнувшись на кресло, Гокудера перетащил Тсуну к себе на колени и обнял, нежно целуя в висок. — Десятый, я… Договорить он не успел — услышал, что дверная ручка поворачивается. Испугался поначалу, но успокоил себя тем, что дверь все-таки запер… Ручка не поддалась. Сначала. Но незваный посетитель оказался настойчив и все-таки смог ее открыть. — Опять заедает, — недовольное ворчание. — Тсуна… сан?.. Грудера похолодел. Грешным делом подумал, что Десятый использовал на нем Прорыв точки нуля: первая версия. Но нет. Внимание босса было приковано к двери, за которой только что скрылся красный, как помидор Ламбо. — Гокудера-кун, — зловещим голосом протянул Тсуна, слезая с его колен. — Десятый? — только и смог пискнуть он. — Сколько раз, — он собрал свою одежду с пола, — я говорил тебе, — невозмутимо надел трусы и брюки, — не позволять себе ничего такого в кабинете? — Около, — Гокудера призадумался на пару секунд, — трех сот восьмидесяти раз… — И почему же ты меня не послушался? — Но ведь… — Гокудера-кун. Тсуна не повышал голос. Нет. Просто говорил спокойным и холодным тоном. Раньше он так только в Гипер Режиме разговаривал. Но всем на голову научился и без этого справляться. Гокудера по-своему даже гордился боссом. Только не когда доставалось ему. — Покорнейше прошу меня простить, Десятый! — он упал на колени и стукнулся лбом об пол. — Нет мне прощения! — еще удар. — Я приму любое наказание! — Хорошо, — Тсуна застегнул рубашку на последнюю пуговицу. — Найди Ламбо и веди его сюда. — Что? Зачем? — Не оставлять же все так, надо объясниться. И это, — голос босса дрогнул, на щеках появился румянец, — ты там заправься… и ширинку застегни… Гокудера мчался по коридору, словно ураган. Если бы Ламбо видел с каким лицом ищет его старший товарищ — спрятался бы на другом конце города и с неделю не показывался. Хранитель Грозы как никто знал, что собой представляет рассерженный Гокудера Хаято. А уж когда причиной его раздражения был сам Ламбо… Сам Хаято не знал на кого он злился больше — на тупую корову или на себя. Ведь прекрасно знал, что замок заедает. Что если его чуть не докрутить — одно усилие и проходи кто хочешь. Но он слишком торопился, не доглядел. А что, если в следующий раз из-за его мелкой осечки Десятый пострадает? От этой мысли по спине пробежал холодок и Гокудера шумно выдохнул, невольно замедлив шаг. Нужно что-то делать с самоконтролем. Иначе это может плохо кончится… Отыскался Ламбо совершенно внезапно. Причем для обоих хранителей. Какого-то черта Ламбо сидел на корточках посреди коридора. Гокудера просто-напросто об него споткнулся, проскакал на одной ноге пару метров, но все-таки устоял. — Тупая корова! Что ты… — Спо… спокой… — мальчишка недвусмысленно хлюпал носом, даже не пытаясь встать с пола. — Так. А ну хватит, — серьезно произнес Хаято и, взяв этого идиота за шиворот, поставил на ноги. — Прекращай ныть и пошли. — Куда? — Ламбо передумал реветь и теперь с опаской глядел на Гокудеру. — Куда-куда, к Десятому на ковер, — вздохнул он и подтолкнул мелкого в спину. — Не тормози. — Но зачем? — Догадайся, блин. Двигай ходилками, бестолочь! Живее! Словно ничего и не происходило пару минут назад. Десятый гордо восседал за своим столом в глубоком кресле и строго смотрел на вошедших хранителей. Гокудера почувствовал себя нашкодившим мальчишкой и потупил взор, не в силах смотреть в любимые карие глаза. — Ламбо, — начал Тсуна, облокачиваясь на стол, — касаемо того, что ты только что видел… — Да я все понял, — он замахал на босса руками. — И я вас не осуждаю! — Понял? — в голосе Тсуны послышалась растерянность. — Ну да, шуры-муры там всякие. Вы взрослые люди, к тому же я давно все знаю! — продолжал он оправдываться. — Просто удивился и решил не мешать! — Давно знаешь? Хаято заметил, что Тсуна побледнел. Плохой знак. — Да все давно знают! — нервный смешок. — Так что не переживай, босс! Развлекайся в свое удовольствие! Ты же главный. Кто тебе запретить-то может? Гокудера в сердцах хлопнул себя по лбу. Ламбо перенервничал, порит какую-то ахинею. И совершенно не чувствует, что грядет буря. Тсуна ударил кулаком по столу, поднялся на ноги и устремил сердитый взгляд на хранителей. Хаято различил на его щеках легкий румянец и был готов поспорить, что скрытые волосами уши горят огнем. — Ламбо, ты переходишь границы дозволенного! «Пошло-поехало, — пронеслось в голове Гокудеры. — Ну что за проблемный ребенок?» — А чего я такого сказал? — Ламбо нахмурился. — Любовь — это прекрасно. И я вас ни в коем случае не осуждаю, ведь… — Довольно! — перебил его Тсуна, краснея еще сильнее. — Гокудера-кун! — Да, Десятый? — Где документы, что ты мне утром показывал? — Сейчас! Хаято метнулся к столу в углу кабинета, зашуршал бумагами, отыскивая нужное. — Вот, — он протянул боссу тонкую бордовую папку. — Ямамото уже получил копию. Еще днем. — Отлично! На лице Тсуны играла какая-то уж больно вредная улыбочка. Гокудере она сразу не понравилась — не предвещала ничего хорошего. Нет, конечно, ни на что плохое Десятый способен не был. Но вот проучить кого-то, когда его сильно достанут — это всегда пожалуйста. Влияние Реборна ни дать, ни взять. Тсуна быстро пролистал документы, кивнул самому себе и взял мобильник. Пока он ждал ответа на звонок, Гокудера и Ламбо настороженно переглянулись. — Ямамото? Привет! — весело поприветствовал он. — Да, все еще работаю… да… нет, что ты. Слушай, я по делу звоню. Твоя поездка завтрашняя отменяется. Что?.. Нет, просто вместо тебя поедет Гокудера-кун. Он сам вызвался тебя подменить, представляешь?.. Да, он отличный парень! Я передам. А у тебя завтра выходной… Да не за что. Пока! В кабинете повисла тишина. Гокудера растеряно хлопал ресницами. Услышанное медленно, но верно начинало до него доходить. — Десятый! — завопил он. — Ты отправляешь меня в эту деревню?! Даешь бейсбольному придурку выходной?! Да это же займет сутки, а то и больше! Как ты без своей правой руки справляться будешь? — Уж как-нибудь, — фыркнул Тсуна. Кольнуло обидой. Неужели он так сильно зол? — Я не могу оставить вас без присмотра, — Хаято проглотил обиду и перешел на официальный тон. — Попрошу старшего брата тебя подменить, — он пожал плечами. — Что?! Но Десятый!.. — Не кричи. Я решил. Разве не ты говорил, что решения босса — закон? — Но… — Отлично. Завтра выезжаешь, со всеми деталями ты знаком… — …я же отчет составлял, конечно, — проворчал Гокудера. — Отлично. Свободны! Гокудера кинул тоскливый взгляд на босса, но это действия не возымело. Тсуна был непреклонен. Зато Ламбо светился, словно солнышко и едва сдерживал улыбку. Еще бы, его никак не наказали, а Глуподера получил дурацкое задание. — Ах да, — голос Десятого застал их в дверях. — Вы едете вдвоем. Гокудера-кун, позаботиться о Ламбо. Хаято только набрал воздуха в легкие, чтобы возмутиться, но Тсуна его перебил: — Это не обсуждается. Гокудера-кун, я на тебя надеюсь. Закрыв за собой дверь кабинета, Хаято кинул на Ламбо презрительный взгляд. — Доволен? Все из-за тебя, тупая корова. — Но я ведь ничего плохого не сделал, — жалобно протянул он. — Мог язык за зубами держать, не нарвался бы. — Он бы все равно тебя туда отправил. — Зато без надоедливых детишек. Боже, за что мне это?! — Будто я рад такому раскладу, — насупился он. — У меня и свои дела есть… — Например, позвонить по поводу кондёра в кабинете босса? — А? — Ты бесполезен, — вздохнул Хаято. — Завтра встречаемся у особняка в семь утра. — Во сколько?! — В семь, — непреклонно произнес он. — Вещей бери по минимуму. Едем на день, ночь, день. Все. Опоздаешь — придушу. И он оставил мальчишку одного посреди коридора. У него не было времени с ним возиться, нужно было совершить один звонок. — Сасагава? Привет. — Экстримально приветствую тебя, Гокудера! — послышался ответный вопль из динамика. — Слушай, у меня к тебе важная просьба. Очень важная. — Ну? Я в нетерпении! — Ты запиши на всякий случай. А то знаю я тебя… В шесть пятьдесят Гокудера стоял подле своей машины и курил. Вроде бы ничего не забыл. Оружие прихватил, комплект сменной одежды на всякий случай взял, документы в бардачке. Даже в кабинет Десятого заскочил и пуговицы с пола собрал. Нечего дарить прислуге новые поводы для сплетен. Ламбо прибежал в две минуты восьмого. Лохматый, сонный, помятый. Гокудере его даже жалко стало. Совсем немного. И ненадолго. — Опаздываем? — Но, Гокудера-сан! Всего пара минут! — За эту пару минут я мог уехать, а ты бы провалил задание босса. — Ты бы тоже его провалил, — фыркнул он. — Тебе велели за мной присматривать. Гокудера цокнул языком, потушил сигарету в карманной пепельнице и сел за руль. — Чего встал? Выезжаем. Первые полтора часа поездки выдались тихими и спокойными. Пробок почти не было, Ламбо мирно посапывал на соседнем сидении, и Хаято, наконец, удалось остыть и привести голову в порядок. Благотворительный концерт в помощь детского дома имени святой Нинфы. На самом деле, когда Гокудера только ознакомился с документами по поводу предстоящего задания, захотел лично там присутствовать. И у него были на то личные причины. В детстве, когда он ушел из дома и бесцельно скитался по всей Италии, где ему только не пришлось побывать. И этот детский дом не был исключением. Он дарил маленькому Хаято крышу над головой на протяжении нескольких месяцев, пока мальчик не решил, что все, хватит. Тогда он не любил долго задерживаться в одном месте. Гокудере хотелось посмотреть, как все там изменилось спустя столько лет. Да и помочь тоже было бы неплохо. Вернуть долг так сказать. Если бы Хаято попросил, то Десятый не стал бы отказывать — отпустил бы. Но оставить босса одного по собственной инициативе? Увольте. Поэтому Гокудера промолчал, и Тсуна отправил Ямамото. Кто же знал, что все обернется таким образом?.. — Мы еще не приехали? — сонно протянул Ламбо. — Еще около часа ехать, — Хаято оценил маршрут по навигатору. — Спал бы дальше. — Не люблю спать в машине, — пожаловался он и стал разминать плечи. — Гокудера-сан, может расскажете куда мы и зачем? — Неужели интересно? — Я бы не спрашивал тогда. — Мы едем на благотворительный концерт, — Гокудера счел, что лучше уж поставить мальчишку в известность. — Сбор средств в пользу детского дома. — А мы там зачем? — Музыку послушать, блин, — недовольно протянул он. — А если серьезно? — терпеливо переспросил Ламбо. — Поступали письма с угрозами. Есть вероятность, что концерт могут саботировать. Или выкрасть деньги. Или еще чего покруче. — О! Играем в детективов? — Хранитель Грозы аж оживился. — Все бы тебе поиграть… Тебе сколько лет вообще? — Двенадцать! — гордо заявил Ламбо. — Ох… Будь серьезнее! — Гокудера, не отвлекаясь от дороги, щелкнул его по лбу. — От нас требуется присутствие. Думаю, что мы задавим их авторитетом. В конце концов, два хранителя Десятого Ванголы это вам не шутки. Рыпнуться не посмеют. — А если посмеют? — Тогда я пересчитаю их косточки, а ты не отсвечивай. Усек? — Я тоже могу сражаться! — насупился Ламбо. — До первого пинка, после которого ты расплачешься и убежишь. А мне потом тебя искать. — Вот не надо тут, а… — Все. Спи. Или молчи, вести мешаешь. Ламбо пожал плечами, повернулся к окну и стал созерцать мелькавший за стеклом пейзаж. Любоваться было не чем. Обычная провинция. К тому же погода подкачала. Моросил дождь, небо было хмурым, словно время и не близилось к полудню. Не хватало красок, лучей солнца, тепла. Сырость и серость. Все это прекрасно отражало творящееся на душе у Хаято. Прошло совсем немного времени, а он уже успел затосковать по Десятому. Когда он был рядом, Гокудере было плевать на погоду. Тсуна был его персональным солнцем и ясным небом. Не надо было его злить. Надо было немного подождать, не слетать с катушек. Конечно, Десятый не будет долго злиться, он так просто-напросто не умеет. Возможно, уже даже жалеет о своем поспешном решении. Но босс он на то и босс. Раз принял решение, поворачивать назад из-за чего-то личного не вариант. Тсуна давно уже это уяснил и Гокудера всегда с уважением относился ко всем его решениями. Припарковав машину возле небольшого концертного зала, Гокудера ловко выбрался из машины, минуя лужи и открыл зонт. Ламбо был тут как тут, пристроился рядышком, будто так и надо. Хаято едва поборол желание вытолкать его из-под зонта, но вовремя опомнился. Во-первых, хранитель должен был выглядеть презентабельно, а не словно мокрая и драная кошка. Во-вторых, если это чудо природы простудится, Тсуна будет переживать. Встречал их пожилой мужчина в видавшем виды вельветовом костюме. Насколько Гокудера помнил из своего отчета — его звали Абеле Сарто. Мужчина раскланялся, отвесил пару дежурных комплиментов и провел в главный зал. — Собственно здесь и будет проходить выступление, — он сделал небрежный жест рукой в сторону сцены. — И что, никакой охраны? — взгляд Хаято задержался на потолке, на котором четко виднелась облупившаяся краска. — Помилуйте, сеньор Гокудера, на какие средства? Мы так признательны, что семья Вонгола прислала аж двух человек! Мы можем быть спокойны! Вы только скажите — все сделаем и организуем! — Начало в семь? — Именно. За полчаса до этого подойдет пара человек для охраны. — Кто именно? — с подозрением в голосе поинтересовался Хаято. — Пара ребят, выпускников. Еще будет охранник из местного магазина и несколько полицейских, — не без гордости сообщил Сарто. Отлично. Несколько бесполезных гражданских и обезьяны в форме. Последних, наверное, просто для галочки пришлют, все-таки такое сборище людей… чертова провинция! — Ничего, если что — мы здесь! — гордо сказал Ламбо, чем вызвал улыбку Сарто. — Цыц. Так, а что на счет плана эвакуации? — Ох, неужели все так серьезно? — он всплеснул руками. — Не обращайте внимания, он просто слишком мнительный, — махнул рукой мальчишка. — Безопасности много не бывает. Так, если вы не возражаете, мы заедем в гостиницу, перекусим и вернемся, чтобы все хорошо осмотреть. — Конечно-конечно! Запишите мой номер телефона… Эта поездка все больше и больше злила Гокудеру. Все не слава богу! Мало того, что жить им предстояло в каком-то обшарпанном сарае, так еще и в одном номере, ибо изначально его бронировали для Ямамото, который должен был заезжать один. Остальные так называемые номера были заняты в связи с предстоящим концертом. Конечно, Гокудера мог козырнуть тем, что они не абы кто, а члены семьи Вонгола. Но пользоваться положением и именем Десятого в угоду собственному комфорту не хотелось. Все-таки он не изнеженная баба, а правая рука босса мафии. И не в таких условиях ночевать приходилось, особенно в детстве. — Чур я сплю на кровати! — выпалил Ламбо, стоило им только зайти в номер. — Чего это? — Младшим надо уступать. — Вот как? Пользуешься тем, что ты мелкий только когда тебе удобно? — с презрением спросил Хаято. — Неужели не уступишь? — он скорчил милое личико и захлопал ресницами. — На меня твои ужимки не работают, я не Миура. Плевать. Спи на кровати. Но одеяло и подушка мои. — Что? Мне просто так, что ли, спать? — А ты хочешь, чтобы я на голом полу спал? Ты не охренел? — Ладно, — видимо в мальчишке взыграла совесть. — Договорились. — Пойдем есть, нечего время на фигню тратить… После обеда их поглотила рутина. Нужно было осмотреть весь концертный зал, что внутри, что снаружи. Изучить план эвакуации, проверить окна и двери. От Ламбо помощи было мало, он просто таскался хвостиком за Хаято и периодически лез с глупыми комментариями. — Гокудера-сан, тебе не кажется, что ты слишком стараешься? — А что нам еще делать до концерта? Уж лучше изучить возможное поле битвы. — Так ты все-таки думаешь, что концерт попытаются сорвать? — Ламбо с интересом разглядывал небольшую дверку, ведущую под сцену. — Зацени, словно для гномов, маленькая такая! — Ага, для гномов, конечно, — фыркнул Хаято, но дверку проверил. — Просто у меня дурное предчувствие… — Оно у тебя всегда такое. Видишь врагов там, где их нет. — Жизнь такая, что поделать? Ну, думаю все. Поужинаем и будем смотреть концерт. Интересно, насколько он будет паршивым?.. С началом мероприятия Гокудера совсем приуныл. Организация хромала на обе ноги. Никакой системы, никакого порядка. Зато столько веселых и довольных рож, что смотреть противно. Они с Ламбо ходили по коридорам и залам, светя серьезными лицами и кольцами хранителей. Все-таки Гокудера в большей степени надеялся на репутацию семьи. Лучше проблему удавить в зародыше, чем разгребать последствия. Хотя, размяться он был не против, только вот вокруг было слишком много людей. Так что — не в этот раз. Концерт начался ровно в назначенное время. Хаято усадил Ламбо в одно из кресел у прохода и велел поглядывать по сторонам, сам же расположился неподалеку от сцены. Его словно магнитом туда притянуло. Пока на сцене завывала какая-то разукрашенная девица, Хаято разглядывал лица увлеченных или не очень зрителей. Кто-то зевал, кто-то мучительно озирался, кто-то восхищенно слушал или подпевал одними губами. В общем, ничего интересного. Взгляд зацепился за лохматого, осунувшегося парнишку. Он то ли был на измене после наркоты, то ли о чем-то сильно переживал. Не к добру. Хаято напряг слух и зрение. Что-то было не так. И он себя не накручивал. Песня закончилась, зазвучали аплодисменты, после которых воцарилась тишина. Недолгая, всего в пару секунд. Но их хватило, чтобы услышать характерный тикающий звук со стороны сцены. У Хаято аж мурашки по телу пробежали. Быть не может… Медленным приставным шагом он скрылся в тени возле сцены и нырнул за кулисы. Жизнь тут кипела. Все бегали, суетились, что-то делали. Но Гокудере было не до наблюдений. Дверка. Дверка для гномов… — Сеньор? Позвольте спросить… — начала было какая-то тетка. — Я из охраны, не обращайте на меня внимания. Скинув пиджак на видавший виды стул, Гокудера открыл эту недодверь и полез под сцену. Здесь было жутко пыльно, идти приходилось согнувшись едва ли не в пополам. Хорошо хоть тонкие лучики света, пробивающиеся сквозь щели в полу сцены, минимально освещали пространство. Врубить фонарик на мобильном Гокудера сообразил только на середине пути. Звуки музыки над головой были глухими, но громкими. Раздражающими. И когда некто заиграл сольную партию на фортепиано, Хаято нашел то, что искал. От абсурдности ситуации захотелось расхохотаться вслух. Самопальная бомба, концерт, фортепиано… такое уже было. Когда-то давно, в детстве. Интуиция и опыт не подвели. Как же все оказалось банально… Но придаваться воспоминаниями было некогда. Осмотрев нехитрую конструкцию, Хаято самодовольно хмыкнул. Дилетанты. Да он в возрасте Ламбо штуки покруче делал. Немного поколдовав над устройством, он полностью его обезвредил и выдохнул с облегчением. Кто знает, что было бы, не прицепи этот дилетант бабушкин будильник. И спасибо идеальному слуху. Пускай и больно было слышать, как неизвестный измывается над фортепиано. Выбравшись из-под сцены, Хаято отряхнулся от пыли, надел пиджак, распихав по карманам динамит и всякие провода. Покручивая будильник в руках, он вышел обратно в зал и осмотрелся. Парень в задних рядах уже совсем извелся. И Гокудера сделал два окончательных вывода — или ломка, или ждет взрыва. Когда музыка стихла, парень вытянулся в кресле, словно струна. Посидел, замерев, словно статуя и недоуменно захлопал глазами. Его взгляд забегал по сторонам и наткнулся на хранителя урагана. Тот, гаденько ухмыльнувшись, показал ему будильник. Парень вздрогнул и… вскочив, убежал из зала. — Твою мать, — прошипел Хаято. Он до конца надеялся, что перед ним обычный наркоман. Ну зачем ему приходить на место будущего взрыва? Он больной и хотел полюбоваться? Ему ничего не осталось, кроме как рвануть вслед за неудачливым подрывником. Благо среагировал он сразу, и скрыться из вида у преступника не вышло. Выскочив на улицу, Гокудера вслух выругался. Ливень стеной. А придурку все равно — улепетывает так, что только пятки и сверкают. Припустив вслед за ним, Хаято хотел было кинуть ему динамитом в спину, но сообразил, что под таким дождем это дохлый номер. Тут газовая горелка работать не будет, что говорить про обычный фитиль? Ничего, кулаки у Хаято тоже имеются, как раз их почесать о чью-нибудь рожу весь день хочется… В кармане некстати завибрировал мобильный. Гокудера чертыхнулся и прибавил скорости. Одежда промокла насквозь, стала какой-то непозволительно тяжелой. Волосы противно липли к лицу. Еще и этот телефон надрывался. Одно лучше другого! Скорее всего, помогла злость. Да и физическая подготовка у Хаято была на уровень выше, чем у этого придурка. Он его нагнал, бросившись на плечи, повалил на асфальт и заломал руку за спину. — А ну не рыпайся, скотина! — рыкнул Гокудера. — Отпусти, ублюдок психованный! Я ничего не сделал! — И чего это тогда драпал так, будто ювелирку грабанул? — Я ничего не сделал! — Это потому что я предотвратил. А вот пальчики твои проверим, и все сойдется. Парень вздрогнул и заткнулся. Хаято даже немного растерялся — быстро он сдался, даже бить не пришлось. Еще одно доказательство того, что перед ним дилетант. Или вообще простой хулиган. — Добровольно к полиции пойдем? — Никуда я не пойду! — Да что ты… — Гокудера-сан? Хаято вздрогнул и поднял взгляд. Ламбо. Промокший до нитки, глаза как два блюдца, рот чуть приоткрыт. — Ты что тут делаешь? — Подрывника поймал. Он чуть сцену с частью зала не расхреначил. — Офигеть, — протянул мальчишка и громко чихнул. — И вот куда выперся в такую погоду? — устало вздохнул он. — Тебя искать, заметил, как ты драпанул и… Дальнейшие события Гокудера так и не смог окончательно восстановить в памяти. Все как-то уж слишком быстро произошло. Рука придурка выскользнула из захвата, толчок, подошва ботинка скользнула по мостовой, удар, падение. И вот этот хрен с горы уже позади Ламбо. Обхватив его одной рукой за шею, другой приставил к его боку нечто напоминающее нож. Вот теперь Гокудера действительно испугался. Сел в лужу и в прямом и в переносном смысле слова. — Я ничего плохого не сделал! — голос придурка дрогнул. — Это все они! Я ни в чем не виноват! — Тихо, — Гокудера примиряюще поднял руки и медленно поднялся. — Отпусти мальчишку и мы поговорим спокойно. — Как же! Ты меня полиции сдашь! «Какой догадливый, — пронеслось в голове Хаято. — Но перед этим сломаю тебе пару костей за то, что ты на мою семью руку поднял». — Гокудера-сан, — начал ныть Ламбо, пытаясь убрать чужую руку от шеи. — Если ты прирежешь ребенка, твой срок возрастет в несколько крат, — посулил Хаято, надеясь запугать парня. — Этим я его не убью, но больно будет очень сильно! — нервно хохотнул придурок. Гокудера нахмурился, присмотрелся. Ливень перешел в обычный дождь, так что обзор несколько улучшился. От понимания того, что держит в руках диверсант-неудачник, его пробило на смех. Ну что за день сегодня такой? Череда приключений и удач. — А давай! — смеясь, выдал Хаято. — Что? — растерялся придурок. — Сделай ему больно, не убивая, — он уже бессовестно хохотал. — На слабо меня берешь?! — Глуподера, ты офигел?! — заверещал Ламбо. — А тебе не слабо?! Хаято сделал пару шагов навстречу и у парня сдали нервы, он все-таки нажал на кнопку. Только вот он не знал, что разряд шокера для Ламбо фактически ничто. Мальчишка больше испугался, чем что-то почувствовал и сам шарахнул электричеством так, что парня вмиг вырубило. Оказавшийся на свободе Ламбо рванул к Гокудере, вцепился в него мертвой хваткой и теперь размазывал сопли по его плечу. — Ну-ну, хватит выть, — Хаято погладил его по голове. — Все, плохой дядя наказан, ты молодец. Реветь в голос он перестал, но все еще дрожал всем телом и хныкал. Гокудера тяжко вздохнул. Все-таки когда Ламбо был совсем мелким в какой-то степени было легче. Если с ним и случалось что-то страшное, то он этого либо не осознавал, либо быстро отходил и забывал. А теперь вот мучайся с испуганной бестолочью… все-таки они его слишком избаловали. — Ламбо? — Хаято взял его за плечи и отстранил от себя. Наклонившись, он взглянул в зареванное лицо и серьезно произнес: — Соберись. Нам этого придурка еще в полицию тащить, пока не прочухался. — Угу, — мальчишка кивнул и шумно выдохнул. — Ламбо-сан не испугался. А просто удивился. — Именно так, — фыркнул Гокудера. — Пойдем уже… Возиться со всем этим дерьмом пришлось до позднего вечера. Пока сдали придурка на руки полиции, пока показания дали. Парень на деле оказался горе-мстителем. Приют имени святой Нинфы долгое время дарил крышу над головой ему и его младшему брату. Но последний умер от какой-то болезни и старший решил, что во всем виноват приют. Банально до безобразия, Гокудера только головой покачал, когда все это услышал. И как только представилась возможность — потащил мелкого в номер. Еще не хватало, чтобы простудился, Хаято тогда в глаза Десятому смотреть не сможет. Так что состояние мелкого было в приоритете. Пока одежда сохла в ванной, Гокудере пришлось пожертвовать Ламбо свою худи, ибо мелкий никакой сменной одежды с собой не взял. — Вот чем ты думал, когда собирался? — протянул Хаято и зябко поежился. Единственную сухую и теплую вещь он отдал мелкому, приходилось довольствоваться тонким пледом, благо он в багажнике машины завалялся. — Ты сам сказал, чтобы я брал минимум вещей, — капризно протянул Ламбо из-под одеяла. Да, Гокудера и подушку ему отдал. — Именно! Минимум! А ты вообще хоть что-то взял? — Леденцы! И приставку портативную, мне Тсуна подарил на день рождения, — похвастался мальчишка. — Кстати! Гокудера-сан! Ламбо сел, подполз ближе к сидящему в изножье кровати Гокудере. — Ну чего еще? — Я же не просто так вчера к Тсуне приходил. Ну, когда вы там всякими непристойностями занимались, — он ухмыльнулся, но взгляд все-таки смущенно отвел. — Тебя ударить? — Нет, спасибо, — он затряс кучерявой башкой. — Я тогда посоветоваться хотел. — На тему? — Ну-у-у… У И-Пин скоро день рождения и я не знаю, что ей подарить, — тихо сказал он, кутаясь в одеяло так, что только макушку да глаза видно было. — Вот оно что, — хищно улыбнулся Хаято и толкнул его локтем в бок. — Дела амурные, ну-ну. — Ничего подобного! — воскликнул он, высовывая на свет покрасневшую моську. — Просто… она мне классную игру на приставку подарила, я не должен ей уступать!!! — И что? Никаких идей? — Девчонки странные… в прошлом году я подарил ей мягкую игрушку… так она обозвала меня дураком и аж покраснела от злости! Гокудера фыркнул. Уж от злости ли она покраснела? Будто Ламбо не помнит какая И-Пин стеснительная. — Подари ей справочник по математике. — Э? На фига он ей? — Ну да, тупой корове не понять… И-Пин любит математику, такой подарок ей хоть пригодится. — Ты уверен? — Я часто ей с уроками помогаю, можешь мне поверить. Мелкий насупился и уставился в стену. Молчал минут пятнадцать, шурша одеялом и бубня что-то себе под нос. Гокудера за это время успел с мобильного в интернет-магазине нужный справочник найти, поскучать, отправить Тсуне сообщение с пожеланием сладких снов. — Гокудера-сан! А какой… — наконец решился мелкий. — Этот, — перебил его он, подсунув под нос телефон. — Отправлю тебе ссылку. С остальным, надеюсь, справишься? — Конечно! И это… спасибо. — Спи давай, недоразумение малолетнее, — Хаято грубо толкнул Ламбо в плечо, от чего тот завалился бочком на кровать. — Хорошо, — послушно буркнул он. — Гокудера-сан? — Ну что еще? Ламбо кинул ему на колени подушку и молча повернулся лицом к стене. «Ох уж эти дети… » Утром следующего дня Хаято, оставив мелкого досыпать в номере, уладил все оставшиеся дела. И в концертный зал сходил, и в приют заглянул. Все его благодарили, пожимали руки, приглашали заглянуть как-нибудь еще. Он кивал, криво улыбался, обещал подумать над «заманчивыми предложениями». А сам рвался обратно в номер, чтобы собрать вещи, закинуть их с мелким в машину и рвануть домой. А дом там, где находится Десятый. Плевать в Италии или Японии. Хоть на северном полюсе! Слишком соскучился, было впечатление, что не сутки прошли, а целая неделя. Поэтому, как только представилась возможность, Гокудера вернулся в номер, чтобы собрать вещи и валить отсюда куда подальше. Ламбо уже проснулся, даже одежду сложил и кровать застелил. — Гокудера-сан! Смотри! — Ламбо, который все еще щеголял в худи Хаято, встал в дурацкую позу и странно растопырил пальцы. — Я репер! Йоу! Он не выдержал, рассмеялся. Слишком уж мелкому его кофта велика была. Вместе со смехом ушло напряжение, которое преследовало его все утро. Все хорошо. Все живы, никто не пострадал, задание выполнено и Ламбо даже не простыл. Вон, идиотничает вовсю… Десятый будет доволен, только вот… — Ламбо? — позвал Гокудера, когда они сели в машину. — Чего? — Давай не будем рассказывать Десятому, что тебя брали в заложники? — Почему? — Он только расстроится. Ты же не хочешь, чтобы он к тебе охрану приставил или в особняке запер? — Нет! — мальчишка испуганно затряс длинными рукавами. — Тогда скажем, что загнали его в угол, а ты шарахнул его молнией. Все почти так и было… — Договорились! Мне нравится! Я всех спас! Я — герой! — Да-да, — отмахнулся Хаято. — А теперь поехали… Дорога вышла мучительной. Дождь, пробки, сонливость. Хорошо хоть до тупой коровы дошло не дрыхнуть, а следить, чтобы Гокудера не отрубился за рулем. Так что с горем пополам до особняка они добрались. «Босс занят» — с порога обрадовала их Хром. Гокудера аж выругался вслух, да так, что девушка залилась краской, а Ламбо глупо захихикал. Пришлось кантоваться в одной из переговорных. Стоило плюхнуться на мягкий диван, усталость накатила с новой силой. Ламбо устроился рядом, но долго не просидел, свернулся калачиком на свободной стороне дивана и тут же уснул. Хаято его не осуждал, даже немного завидовал этой беззаботности. Он бы тоже поспал, только вот нужно отчитаться перед Десятым. А еще извиниться и крепко-крепко его обнять. На его губах заиграла блаженная улыбка, и он сам не понял, как уснул… — Это экстремально мило, Савада! Чтобы эти двое и так мирно рядом друг с другом находились… Скинь потом фоточку, Киеко понравится! — Хорошо… Гокудера разлепил веки и увидел Десятого и Сасагаву. В руках Тсуны был телефон, на лице растерянность, словно его заставили на месте преступления. — Старший брат, тише. Ты Ламбо разбудишь. — Десятый? — Отнесешь Ламбо в комнату? — Тсуна обратился к Сасагаве. — А я пока с Гокудерой-куном поговорю. — Хорошо! Оставляю босса на тебя, осьминожка! Тсуна подождал пока Гокудера зайдет в кабинет и запер дверь. — Рассказывай. Хаято кивнул. Все правильно, сначала дела, все остальное может продолжать. Доклад вышел коротким и лаконичным, лишенным красок и впечатлений. Хаято давно научился сдерживать эмоции, правой руке босса мафии не пристало вести себя, славно подростку. — Ты что-то от меня утаиваешь, — Тсуна присел на край стола и глянул на Гокудеру снизу вверх. — Да ничего особенного… — Ты хочешь поспорить с моей интуицией? — лукаво улыбнулся он. — Ни в коем случае, Десятый! — Хаято невольно вытянулся по струнке. — Просто не рассказал о всяких неважных мелочах. — Ты не хочешь, чтобы я волновался, — протянул он, щуря глаза. — Это связано с Ламбо? — Ну-у… — Гокудера-кун, — прозвучало осуждающе. — Десятый, я… ну… — Ну? — Покорнейше прошу меня простить! — Гокудера по старой привычке упал на колени и стукнулся лбом об пол. — По моей неосторожности тупая корова подверглась опасности! Но ненадолго! Честно! У придурка был только шокер, я быстро это понял! А мелкому ж все равно, Десятый! Я все исправил! Прости меня! Я… Его сбивчивая речь была прервана Тсуной. Он опустился на колени напротив хранителя и провел рукой по его волосам. — Гокудера-кун, — ласково, — успокойся. Я все понял, ты молодец. — А? — Спасибо тебе, ты замечательно справился. Я был в тебе уверен, — улыбнулся Тсуна. — И я соскучился. Десятый провел рукой по его волосам, надавил на затылок, привлекая к себе и нежно поцеловал. Сердце Хаято пропустило удар. Значит, он справился? Все действительно хорошо? Десятый не злится. Силы небесные, облегчение какое! Не веря собственному счастью, Гокудера притянул босса к себе и углубил поцелуй. Оторваться друг от друга удалось только минут через десять. Переместившись в кресло Десятого, они сидели в обнимку и обменивались короткими поцелуями. — Гокудера-кун, — удобнее устраиваясь на его коленях, протянул Тсуна. — Зачем ты попросил старшего брата за мной по пятам ходить? — Ты понял, что это я? — Он сам мне сказал, даже спрашивать не пришлось, — вздохнул он. — Это было жестоко, Гокудера-кун. Он даже до туалета меня каждый раз провожал. — Ну, я велел ему не отставать от тебя ни на шаг, — улыбнулся Хаято. — Больше так не делай, — Тсуна подергал его за прядь волос. — Я чуть с ума не сошел. — А каково было мне, ты подумал? — Гокудера ткнул его пальцем в бок. — Сутки в компании Ламбо… — Да ладно тебе, он хороший мальчик. Просто маленький еще. — Вот вырастет, тогда и обсудим насколько он хороший, — Хаято скривился, но, опомнившись, решил все-таки хоть как-то объясниться: — Прости за Сасагаву, из вредности ж попросил его… — Ты тоже извини за Ламбо, психанул, — Тсуна смущенно улыбнулся и почесал в затылке. — Знаешь… я велел никого не пускать. И дверь запер. — Но ведь… Рабочий день в разгаре… — Плевать. Нам нужно наверстывать упущенное, — Тсуна чмокнул Хаято в нос. — Я слишком соскучился…