Стяжок

Стяжок, прокол, узор… Стяжок, прокол, узор… Ритм, звучавший в голове музыкальным напевом, неслышно, чуть с озорством, раздавался вновь и вновь. Он и его хозяйка отдавались друг другу, и в собственном же единении создавали столь уже знакомый, приятный сердцу и глазу, шедевр. Кроткая усмешка, означившая начало нового танца иглы и нитки, чуть изменила ход ритма, дала ему мотив, под который тот ускорился и запел во всю мощь своих творческих легких. Шедевр достоен всего, и хозяйка, не жалея сил, поспешила за старым товарищем, поддаваясь, также как и он, повелению дуэта. Творец и вдохновение пели вместе, как и всегда, как они и привыкли. - Вот так, всё, - со смехом произнесла швея, сдувая со лба намокшую чёлку. Её болевшие после полуторачасового труда копытца сами собой опускались вниз, в поисках успокаивающей прохлады раннего утра. Лазурные грани ткани, не оставшись безучастными, поспешили блеснуть в прокравшихся сквозь разленившиеся на страже шторы первых лучах солнца. Небесный наряд заиграл, как важная леди, распушив весь свой шарм и великолепие. - Ты право, ты просто изумительно. Встречавшие рассвет уставшие от напряжения глаза, в вот уже который раз выискивали в просыпавшейся звёздочке какой-то ответ. Возможно, их зачаровывал блеск, который та дарила так, как не сумел бы ни один алмаз в мире, а возможно, солнце ей было чем-то близко и знакомо, как далекий друг из неведомых далей, имя которым – прошлое. Она и сама не могла дать ответа на этот вопрос, и было глупо кому-либо иному пускаться в разгадывание того, что может хранить облечённая в творческую суть кобыличья душа. - И вам доброе утро, миледи, - чуть прошелестело в полутьме салона, чьи пёстрые стены были вот-вот готовы к новому дню. Вот только не для кобылки, что тихим и ломким шагом ступала наверх. Бессонная ночь отыгралась на забывшей сон пони, лихо припомнив ей об оплате. Той оплате, что наливала её тонкие ножки жгучим металлом, обжигавшим и без того изнеможенное тело. - Зато хоть управилась, - позволив себе небольшую вольность – поворчать, кобылка приоткрыла неприметную белую дверцу. Впустив её в святая святых – спальню, она поспешила запереться на ключ, закрыв жизнь хозяйки на нечто большее, чем простой дверной замок. Свити Бель преобразилась. Преобразилась резко, живо и ярко, откинув все свои манеры. К Дискорду их, прочь! Тряхнув гривой, она со всей прямотой сорвала мешавшие ей заколки и прочие девичьи ухищрения. Для других это кощунство, а для неё… Для неё это величайшая радость, радость того, что она, хоть на миг, но свободна. - Это была тяжёлая ночь. - Со вздохом облегчения она обрушилась всем телом на маленькую жеребячью кровать. Миниатюрная мебель едва ли была готова к такому, но, чуть обидчиво скрипнув, смирилась даже с этой причудой хозяйки. - Свобода, - прошептала с блаженством кобылка, прикрывая глаза. Каждую ночь, или, как сейчас, утро она повторяла без устали всего одно это слово. И оно единственное могло хоть как-то напомнить ей, что бывает в мире и крошечный повод для счастья. Бутик “Carousel”, позёвывая и похрустывая своими холёными боками, готовился в очередной раз вывести своё изысканное нутро на показ. Невероятной красоты бальные платья, облегающие талию обворожительные костюмы, а порой даже самая обычная одежда, кружили вокруг посетителя тот самый хоровод из карнавала. И в поддержку же праздника, задумка хозяйки бутика была по-праздничному проста и незатейлива – коль ты не был кем угодно, быть красивым тебе никто не запрещал. И это работало. Щедрая натура Рэрити не раздавала свои творения направо и налево, но продавала столь деликатно, что высказывания о листиках пришло именно из-под этих стен. Щедрость процветала, росла и крепла, и никому, даже в самом дурном сне… - Хэй-хэй-хэй! – воскликнул голосистый оклик. Подорвавшись с места, Свити едва не столкнулась лбом с радужной шевелюрой, которая накрывала до невозможности ехидную, расплывшуюся в улыбке моську. - Проснись и шей, швея ты расщедрившаяся, проснись и шей! – во всю свою ядрёную пегасью глотку прокричал сгусток неуёмной энергии. Бель застонала, растягивая, как сестра, гласные чуть в менее изысканных формах. - Рэйнбоу, так важно ворваться в мою… - осекнувшись, кобылка чуть прикусила язык, дабы тот не шёл впереди рогатой головы. По крайней мере, Рэрети это умела. - Скучаешь, да? – серьёзно спросил пегас, чуть сочувствующе нахмурив брови. – Да не парься ты, она же учится у самой принцессы Луны! Это же, опегасить какой почёт! - Ты даже не можешь представить какой, - с едва уловимым сарказмом произнесла Свити, приподнимаясь с уже навеки ушедшей в прошлое кроватки. Она бы многое отдала бы за эту возможность, кто же знал, что судьба извернёт всё так… - Эх, да ладно тебе, видела бы ты как скучает по ней мелкота. Вот где слёзы не по делу используются, - цокнула Дэш, под удивлённый взгляд подруги. - Девочки сильно переживают? - Невинный вопрос о давних друзьях уже не вызывал никаких эмоций, и белоснежный утонченный лик оставался все также аристократично бесстрастным. - Ха, да их бы слёзы на море хватило! Ай, переживут! – отмахнулась спортпони. Повисшая пауза продержалась недолго, так как, не имея должного выхода, пернатая энергия моментально, без всяких предупреждений, перешла на совершенно иное русло. – Ну, и где мой крутой костюм? - Там же, где и всегда – в примерочной, внизу, - неожиданно глухо произнесла Свити, привстав под внимательный взгляд радужногривой. Изогнуться, оттопырить ножку, пожеманничать... Отныне, именно так начинался её день, и винить в этом было некого, да и незачем. В конце концов, реальность в глазах ребёнка смотрелась уже вполне сносно, и потому Свити, не теряя времени, одним грациозным прыжком выскользнула из собственной комнаты. Вслед понеслись недовольные возгласы, но, чего-чего, а здесь Рэрити вряд ли бы стерпела… - Я в ванную, Дэш. В отличие от тебя, я ей редко пренебрегаю, - отозвалась Бель, оставив Верность наедине со всем своим недовольством разом. Хмурое выражение лица старшей сестры, с которым когда-то юная Свити сталкивалась лишь в самые критичные моменты шалостей, смотрело на неё с зеркала мрачной картиной нового дня. И пусть этот день был похож на предыдущий, пусть. Для самой младшей сестры он не станет обыденным. - Прости, - прошептала она собственному отражению, разглядывая чужие черты с глухой надеждой, что они, наконец, сойдут с её лица и превратятся в ту самую плутоватую улыбку истинной леди Щедрость. Рэрити... Но это было глупо. И лишь покачав головой, она плюхнулась в заполненную водой раковину. Когда-то её за это ругали, порой даже наказывали, но теперь… Теперь неожиданно взрослая, не по годам лицемерная – ей было дозволено всё. Всё, кроме одной малости – детства. - Ты скоро там, принцесса туалетных комнат? – донеслось из-за двери. Вынырнув, Свити замотала головой из стороны в сторону, подарив стенам копытотворный дождь. - За что ты так мне отомстила, сестра? – Протяжный вздох, вместо ответа. - Даже утро, и то ты успела у меня забрать? – вновь задав самой себе вопрос, недовольно просипела кобылка. Отвечать настырному пегасу не было ни сил, ни желания. Это не её подруга, не та, с которой вместе хорошо и весело. Нет. Это чужая пони, которой нужна она – Рэрити, и ей, Свити, придётся её давать снова и снова. - Я сейчас! – сбавив крутой норов, выкрикнула Бель. Откинутая за ненадобностью расчёска, и волосы, что отныне вместо завитой волны, ниспадали с плеч. Несомненно, кое-кого хватил бы удар, увидь он подобное кощунство, но кое-кого здесь не было, а расчесывать непослушную копну под бурчание нетерпеливой бестии – было то ещё удовольствие для вчерашнего ребёнка. По крайней мере, пока. - Верная ты – это я поверю, - начала Свити, выходя за порог своего последнего оплота уединения, - вот только если придётся кого-то ждать продолжительное время, то… До этого лежавший на полу, и оттого старательно изображавший то самое продолжительное время, пегас вскинулся и с полуоборота загорел свои глаза огнём спора. - Да я готова хоть всю жизнь ждать, только бы повод был! – с жаром рявкнула Дэш, но уставшие за вот уже который день глаза Бель не выдали и тени энтузиазма. - Верю. И если мне надо будет кого в очередь вместо себя поставить, к тебе подойду первой. - Оно и ве… Ха! – оценив подколку, пегас легонько стукнул в знак уважения по белоснежной грудке копытом, и, вот диво, вместо “Какие манеры, Рэйнбоу Эйр Дэш” она получила лишь улыбку. - Хм, а ты изменилась, Рэрити, - со всей прямотой призналась Рэйнбоу, чуть свесив голову набок. Услышав чужое имя, бывший ребёнок невольно усмехнулся. - Мы меняемся всю жизнь, дорогуша. Только-только привыкли к детству, а уже вскоре кто-то такой же большой и ещё более несчастный выпихивает нас в реальность взрослой жизни, где он сам становится жалким и дряблым только лишь для того, чтобы вскоре уступить нам это “почётное” место. – Тускневшие от каждого слова глаза бойкой пони на миг даже потеряли нить происходящего, но даже у этой проблемы имелось своё решение. - Ну ты и лягнула, - тряхнув головой, выдала пони, - теперь сиди и забывай ваши с Твайлайт яйцеголовые речи, – но, заметив насмешливый взгляд, пегас поспешил распушить свои крылья, - неа, я говорю серьёзно: такому тугодуму, как я, лучше знания сюда, - гулкий стук по голове, - не вкладывать. Я и так ею часто обо всё стучусь… Прощание с неугомонной пони прошло бурно. Вскрик, и тонна коверканий слова “круто” посыпались на Свити Бель потоком. Пегас, в пику своего характера, влез в наряд подобно закоренелой моднице, поправляя редкие украшения на свой манер. Недолгие прихорашивания ускоренные ехидными замечаниями хозяйки ателье закончились уже за порогом, откуда пегас улетел со свистом и криком “спасибо”. Всё, что оставалось Бель – улыбаться. Улыбаться не так как раньше, а с неким озорством, подчёркнутой некоторой долей снисхождения. Вроде просто, на первый взгляд. А вот на второй, когда от посетительницы не осталось и облачного следа, улыбка поникла и потухла. - Удачи, - чуть слышно сказала она в синеву неба, разворачиваясь обратно. Этот лётный костюм ещё не раз принесёт Дэш победу, заставив её восходящую звезду загореться на зависть всем вондерболтам разом. Возможности возможны – обожала повторять Рэрити, прихорашивая очередное платье, сидя вот за такими раздумьями. Увы, раздумья перешли вместе с судьбой, перечеркнув все возможности младшей. Не будет весёлого выпускного, тот был аж целых пять лет назад, не будет первых свиданий и поцелуев, в них легкая на подъём душа сестры опередила младшую ещё задолго до её рождения. Всё уже было, и ничего первого, как у Рэйнбоу, не будет. - И пусть, - с напускным безразличием повторила она уже свою поныне излюбленную фразу. Всего-то ничего, а вера в собственное безразличие растёт. И именно это радовало юную кобылку больше всего. Впереди была работа. Платья изготавливались, платья шились и кружились в магическом вальсе манекенов, готовясь к настоящим балам, принцам и романтическим приключениям. Свити не сумела сдержать смеха, когда особо разбушевавшаяся от накала страстей парочка из витрины завертелась столь сильно, что чуть не лишила кружащих рядом собратьев частей тела. Маленькая отрада в стиле её сестры, которую она мельком подсмотрела лишь единожды. Тогда Рэрити не только смеялась - она танцевала, воистину галантно оттягивала ножку, совершала умопомрачительные пируэты, и всё это в компании безмолвных, но от этого не менее душевных фигур. - Премного благодарю, - учтиво распрощалась Бель, поклонившись своему кавалеру в сестринском книксене. Лысенькая фигура идеального пони склонила голову в ответ, поцеловав копыто дамы в кротком поцелуе того самого, настоящего принца. Лишь об одном юная пони не жалела – судьбу, что ей досталась, трудно было назвать скучной. Приключения, слава, искусство… Так много занимательных вещей, в которых будет участвовать она, - разве это плохо? Возможно. А возможно, заслышав тихий стук во входную дверь, хозяйка с удивлением для самой себя найдёт белоснежный конверт из самой лучшей бумаги, и, развернув его, найдёт крохотное письмо. Прерваться от работы на прочтение неожиданного послания – что может быть романтичнее, и Свити, откинув вновь намокшую тёмно-фиолетовую чёлку, с интересом вчиталась в всего одну строку: “Привет, Рэрити, я, тут, в общем-то, подумал… Можно я зайду на чай в восемь?”. Мелодичный смех, заставивший близлежащие кусты пугливо задрожать, сменился шуршанием пера и едва слышным дуновением ветра. Магия, со спокойной её непритязательностью, направила взметнувшийся листочек вверх в небеса, чтобы затем, чуть задержав его в томительной вышине, аккуратно опустить на трясшийся кустик ежевики. Свити вновь усмехнулась, скрываясь в полутьме её творческой обители. Какая малость – ответить небольшой взаимностью? Пусть огонь преследования померкнет, зато малыш, сам того не замечая, получит свой приз, которого Рэрити никогда бы ему не дала. Всего лишь два слова “С большим удовольствием”, и счастливый вскрик с улицы позволил Бель хоть на миг почувствовать себя именно собой. Рэрити так никогда бы не поступила, но вот Свити Бель… Свити могла. - Милая пони в магии дружбы познанья найдёт… - напевом проводя целый день, кобылка без устали трудилась, прихорашивая каждый уголок повзрослевшей обители. Неделя бессонных ночей проходила вместе с болью - её ждала работа. Очищенные от пыли шкафы заполнялись платьями для местной труппы танцоров, а к ним в очередь вставала даже самая банальная готовка чего-нибудь, что можно было бы худо-бедно назвать едой. Времени на детство не было, и каждое новое занятие стоило уже не пробовать, а уметь. Но дрожавшие в едва заметной судороге копыта с довольными лицами покупателей всё же сказали прямо – смогла. Ни намёка, ни слова окружавшим друзьям и знакомым – Свити уехала, её просто нет. Не было той скромной девочки и тогда, когда взрослые степенные кобылицы, вдруг захихикав как молоденькие кобылки, рассказывали своей мастеровитой подруге последние слухи Понивилля. Не было юной меткоискательницы и в тот момент, когда чёткий властный голос поторопил сунувших было нос Эплблум и Скуталу. День прошёл обычно, как и положено леди Щедрость. А вечер, кое-как освобождённый от чужих друзей и знакомых, она старалась хотя бы раз провести по-своему. Приглашение на званый ужин уже давно и без всякого блеска валялось в мусорной корзине, с ехидцой закидываемый осколками яичной скорлупы. Сковородка, не по-вечернему завтрачно шипя, раскалила как саму себя, так и то, что порядочные пони называли яичницей. Чёрная мрачная масса, скворча угрозы, явно не собиралась умирать смертью храбрых и съедобных. Но Свити, лишь нахмурив белый лобик, вновь и вновь старалась спасти свой недальновидный ужин, которому просто не объяснить, что перед ней всего лишь маленький и ничего не смыслящий ребёнок. И итог, дымящийся на тарелке куском пепла, со всего одним допустимым вздохом отправился вслед за скорлупой. Ужин отменялся. - Ненавижу… - чуть выпятив нижнюю губу, буркнула кобылка. Голодное бурчание желудка, подогреваемое вконец испорченным настроением, звучало требовательней с каждой минутой. - Паршивый день… паршивые пони… паршивая жизнь… - с шипением повторяла она, оставив кухню позади. Не в силах сдерживаться, она резко зажмурилась. - Плевать, мне всё равно, - спокойным тоном произнесла она, чуть улыбнувшись самой себе. Недавно обретенное лекарство подействовало, и стыдливое возвращение к готовке в очередной раз заполнило бутик душераздирающими ароматами горелой еды. Хруст, стоявший в челюсти Свити, был готов повергнуть в шок любого неподготовленного. Скрежет пилы, чьим аккомпанементом служила как минимум половина инструментария плотника, означал лишь одно – это можно есть. Раньше она вполне могла требовательно стучать ложкой и вилкой по столу, дожидаясь, когда готовая на выдумки сестра выставит очередной шедевр собственного производства. Огромные как троны съестных богов торты, похожие на кисель супы крем-брюле, и порой нечто уж совсем экзотическое. Широко раскрытые глаза ребёнка, с восхищением взиравшие на очередное чудо от хозяйки во всех смыслах этого слова сейчас казались шуткой. Кусок каменной на вкус резины, её в этом убеждал ещё больше. “Я жду” – прозвучало в голове тихим шёпотом. Потрогав лоб, кобылка с ужасом подумала, что готовка всё-таки не обошлась без жертв, но, спустя всего мгновение, шепот повторился вновь, и знакомые нотки доселе скрываемой толики властности подняли её без всяких размышлений. С трудом проглотив отчаянно сопротивлявшийся ужин, она с резвой скоростью выхватила из шкафчика еле заметный серый плащик и выбежала на улицу. Капюшон легко приноровился на хозяйкиной голове, а сама она с всё большей тревогой повторяла услышанный ею приказ. Понивилль был городом маленьким и молодым. С самого приезда сюда, Свити он всегда казался бурным подростком, которому только-только разрешили жить одному и без присмотра. И вроде бы, всё чинно и степенно, но отойди чуть в сторону, взгляни немного сбоку, и городок тут же теряет всякий лоск. Скрытое бунтарство текло по его улочкам, заставляя своих маленьких горожан раскрывать душу в обход любому мнению. И кобылка, как бы ни хотелось ей закрыть эту страницу, за то и ценила свой уютный городок. Особенно сейчас, когда свобода стала цениться совершенно по-иному. Но путь, чуть извивающийся промеж растущих как на дрожжах строений, миновал причуды местной жизни. Прозвучавший рядом тоненький, чуть давящий на уши, голосок дёрнул её резко вправо, огибая уже издали видимую “сладкую” крышу кондитерской. Бег стал резвее, а цокот копыт звонче – спешка была не пустой блажью. - Рэрити, постой, - зазвенел назойливый писк. - Не сейчас, - рыкнула Свити, вбегая в перипетии улочек. Резкий рывок в тень, и розовое пятно промелькнуло мимо. Вскоре ей не раз придётся пожалеть, и, быть может, даже извиняться, но сейчас ей было лишь наплевать. Пинки-фокусница, Пинки-смешлинка, Пинки-доставала… Последнее детское прозвище, с лёгкой подачи метконосцев, даже сейчас играло на языке, готовое сорваться вслед скачущей пони. Тихая рощица западного Понивилля приняла юную беглянку без всяких слов, предоставив ей тень степенных дубов и вязов. Пожилые деревья и сами не были рады любому проявлению неуважения к чужому поиску уединения, а потому возгласы главной шутницы города стихли тотчас - им, как и их хозяйке, здесь попросту не было места. Бель с благодарностью погладила замшелую кору одного из жителей самого тихого из районов города, а после направилась лишь ей одной знакомой тропинкой. Деревья расступились, величественно освободив место самому лучшему, залитому светом клочку их небольшого леса. Выйдя на свет, Свити поклонилась. - Здравствуй, моя дорогая. Прошу прощения, что мне пришлось прервать твой вечерний отдых. - Вы мне ничем не помешали, Ваше Высочество, - тихо, едва на уровне слышимости, пробормотала Свити. Сияние, покачав головой, указала копытом возле себя. - Присядь, - краткий приказ прозвучал ровно на той же едва слышной ноте, но кобылка ринулась моментально, опустившись рядом на примятую кем-то недавно траву. - Недавно приходила Твайлайт, - пояснила белая как снег принцесса Селестия, участливо всматриваясь во взъерошенную от бега пони. - Она знает? - Нет, и лучше, если не узнает и впредь, - нехотя ответила принцесса, чуть скривив губы. – Твайли не из тех, кому можно доверять тайны такого рода. Она, как бы это сказать… - Слишком настойчива и бесцеремонна? – подсказала Свити. Смешок кантерлотской богини получился чуть смущённый, но, судя по всему, одобрительный. - И как же такая проницательная и мудрая кобылка, в твоём лице, ускользнула от набора в Школу? Из тебя бы вышла могущественная магесса. - Но получилась вылитая сестра, Ваше Высочество, - с горькой усмешкой пошутила Бель. - Да… Мы вечно становимся не теми, кем хотели бы стать в детстве, - согласился аликорн. Её задумчивый взгляд, устремлённый куда-то вдаль, заставил Свити чуть улыбнуться. - Но, как бы это не звучало, приятно знать, что я не одна, так ведь? - Конечно. – Взгляд, опустившись вниз, налился сочувствием и заботой. – Я не могу тебе подарить обратно твоё детство, Свити Бель, но я буду рядом с тобой, и не позволю тебе оказаться наедине с твоей ношей. - Это такая же ноша, как и всякая другая, кому приходится что-то терять, я не вижу здесь ничего особенного, - отмахнулась Бель. Она и сама, опередив свою наставницу, искала в этих словах браваду. Но, судя по всему, её там не было, лекарство начало действовать. – К тому же, я думаю, что и вам пришлось от чего-то отказываться, чтобы обеспечить оставшееся шансом на жизнь. - Разумеется, мы, как бы это не хотелось, строим своё будущее на лишениях, - покачав головой, ответила кобылица, - кто-то отказывается от любви, дабы обеспечить ею свой народ, а кто-то, как ты, становится сильнее со смертью близкого. Мы заложники должных и правильных действий, моя дорогая, но… – Поднявшийся ветер закачал стоявшие вокруг деревья, а светлый оттенок шёрстки принцессы потемнел вслед за взглядом, не таившим уже ничего хорошего. – Вот только мир устроен так, что должно не значит справедливо… Ветер вслед за словами стих, а сама принцесса, подобрав под себя ноги, нахмурилась лишь сильнее. Свити смотрела на свою наставницу с интересом, но высказать хоть слово побоялась даже больше, чем само это гнетущее меж ними молчание. - Я пыталась, малышка моя, я старалась этого избежать, - наконец заговорила Селестия, - даже была готова попросить прощения у старой подруги, лишь бы она мне помогла с заменой, но… - Ваше Высочество, я не в обиде, что вы. – Прозвучал долгий тихий смех. - Я знаю, иначе бы я ни за что и никогда не предложила бы тебе этого. Ты слишком умна, чтобы обижаться на мироздание, но корить себя я не перестану, - покачав головой, ответила принцесса. - Но почему? - Потому что я в ответе, Бель, я не могу сказать: “пусть” или “бывает”. Когда эти два слова побеждают в твоей жизни, сама её ценность теряется и исчезает, а раз так, то какой смысл бороться? - Рэрити тоже боролась, и сейчас её нет. Мир жесток, и просто надо привыкнуть, что рано или поздно все наши начинания рухнут. Я… не в обиде лишь потому, что это жизнь. Какой смысл стенать и жалеть, когда всё прошло? - спокойно произнесла Свити. Ещё две недели назад такой тон и такие взрослые слова привели бы её в восторг, но сейчас это, отчего-то, смотрелось как ничего особо выдающегося. - Что же, возможно, - кивнув, согласилась принцесса, - а возможно, что всё это пройдёт, и где-то вдали нас будет ждать обещанная награда. – Повернувшись к кобылке, она приподняла её голову и улыбнулась. – Я не стала счастливее от своего выбора, но, видя вас и вашу мирскую радость, я никогда не жалела о том, чего лишилась. Ты научишься, малышка, научишься ценить то, что пришло взамен ушедшего. Кобылка и кобылица – два странных гостя дубовой поляны, смотрели друг на друга странными взглядами. Взгляд молодой был твёрдым и, в какой-то мере мудрым, но искорки пережитых несчастий, то и дело, перечёркивали всё, оставляя лишь пустоту. Взгляд же прожившей немало кобылицы был скорее озорным и живым одновременно. Глядя на него, казалось, что мудрость здесь сменил далёкий как прошлый век маразм, но это было не так, потому как стоило сменить ракурс, и те же самые мудрость и твёрдость вновь становились видны невооружённым глазом. Они не прятались, просто цена за них из памяти иступилась. - Я постараюсь, Ваше Высочество… Понивилль, подобно маленькому ребёнку, не стремился рано ложиться спать. Горожане, рассевшись кто как, вели добродушные соседские разговоры за чаем и холодным лимонадом, который, так кстати, подвозился добродушными фермерами. Казалось бы, зачем? К чему вся эта показательная радость и дружелюбие, когда, приди беда, всё рушится тотчас. Важная мысль, основательная, но ею понивилльцы себя не утруждали. Вечер был хорош, и соседи того не хуже, живи, да радуйся. - Пока не пришла пора платить, - хмуро произнесла Свити, входя в тихий городок. Спокойный шаг, степенный, как и его ушедшая хозяйка, выдавал путника в плаще лучше всяких примет. Леди Щедрость, чья краса, как и острый язычок, могли прославить этот город и без толики героизма. Вот, только увы, память в эти дарования не входила. - Только не сейчас… - вырвалось при виде скачущего розового пятна. Яркая клякса, только учуяв запах духов жертвы, мигом сменил свои милые щебетания с пони на преследование. - Рэрити! Рывок кобылки в плаще выдался резким, едва заметным. Свити, как в приторном дежавю, петляла по проулкам, пока позади звонкими скачками двигался Смех. - Мне нужно домой! – она рявкнула, что есть силы, назад. - Но мне нужно! – настойчивый писк резанул по ушам, и, когда желание почти проиграло меланхолии, проулок сменился на долгожданную площадь с гордо высившимся бутиком. - Oui! – вырвалось само по себе. Всего чуть-чуть и… Рывок! - Да стой ты, бегунья! - Но узорчатая дверь, с до невозможности злорадным щелчком, закрылась аккурат перед настойчивым розовым носиком. - Не сегодня, - с торжеством заявила Бель, отвернувшись от дергавшейся под ударами двери. Оставшись наедине с тишиной, мысли кружатся быстрее. Кажется, что перед тобой открылись все секреты этого мира, каждая её малозначительная песчинка, а затем снова они заполняют собой всё – мысли. Прислонившись под затихшей, наконец, дверью Свити устало выдохнула накопившееся за целый день напряжение. Казалось бы, аудиенция у самой принцессы – это ответ на любой назревший в жизни вопрос! От “как жить” до “в чём смысл этого жить”, но и здесь всё оказалось куда прозаичней. - К чему все угрызения совести вываливать на меня? Что ей, своей младшей сестры мало, так теперь ещё я буду выслушивать от неё, какая она плохая?.. – буркнула сгорбленная белая фигура в тишине ателье. - А самое-то главное, самое-то, кьютимарка побери главное, я никого не виню. – Тишина, неохотно принимая новые правила игры одинокой пони, изменила свой тон, заиграв новый куплет. – Именно я, та самая бедная и несчастная кобылка, которая и школы не закончила, а уже успела проставить галочки у половины пунктов в жизненном списке, спокойно взирала на то, как передо мной смущается и гневится сама Селестия! Странное дело, но Свити, не в пример своей наставнице, слушателей вовсе не желала. Ей хватало её одной, без сестринского акцента и манер, той юной меткоискательницы, которой всё ни по чём, пока на крупе не объявится рисунок. Такая малость, как высказать себе старой всё наболевшее, была приятным бонусом, которую она себе позволяла всё реже и реже. - Вот только всё это пустое, и мне на это, буду честна, наплевать, - безразличный будничный тон, под эгидой которого длиннополый плащ полетел в угол, сказал всё просто, без затей. - Ну, по крайней мере, упрекнуть меня сестричке будет не в чем. По крайней мере не во всём… Завидев мельтешащий небольшой субъект возле знаменитой обители мисс Рэрити, многим жителям города, по непонятным причинам, часто приходила на ум собачья кличка. И вроде бы, при детальном рассмотрении в чертах этого субъекта можно было различить острые шипы и клыки, а в умных зелёных глазах так и вовсе плескался недюжинный интеллект, но пресловутая привычка искать в памяти имена псиного племени осталась неизменной. Вот только сегодня что-то изменилось. Было ли виной тому письмо, или в дело вступили множества мотивационных книг, по, опять-таки, странной случайности заменявшей львиную долю научной беллетристики городской библиотеки, но нынче невзрачный драконий детёныш был на высоте. Гордо подняв свою головку, он храбро отстучал незамысловатый мотивчик по двери, нацепив самую лучшую из своих улыбок. - Рэрити! – чуть воскликнул он, припомнив, что его мечта редко когда соизволяла открыть дверь после первого стука. Впрочем, не сегодня. Где-то внутри послышалось столь долгожданное “Иду”. Приосанившись, молодой дракон покрепче перехватил коробку с тортом, приготовившись драпать что есть сил, если ситуация того потребует. - Да-да? – Прозвучал невинный вопрос, приоткрывая вместе с собой дверь. Стоявшая за ней пони лишь напоминала собой ту самую мисс Рэрити. Взлохмаченная, в облепивших её, как зебра, кляксах копоти, она выглядела для своего неряшливого вида весьма довольной и простодушной. Что нисколько не входило в кругозор гостя. - Я… - Потеря дара речи, тот самый казус, что сопроводил их первую встречу, вернулся с новой силой. Рэрити не сияла, ей было не до того, потому как перемазанная в чёрной саже, она виновато улыбалась и по-девичьи уводила взгляд вниз. Старая Рэрити такому произойти не позволила из принципа, но новая Рэрити была другой, и дракону, пусть и не всегда любившему перемены, это даже понравилось. - Спайк, ты извини, я тут заморачивалась с ужином и… - Спайк? Не “Спайки-Вайки”, а просто Спайк? Разве это законно? - Я… Я могу помочь? - Ну разумеется, если ты не собираешься заедать чай воздухом, - шутливо выдала Рэрити. Соглашаясь с её словами, позади неё что-то гулко бухнуло, после чего она прытью бросилась вглубь дома, восстанавливая порядок. Дракон же, ошеломлённый свидетель событий, последовал внутрь. - Надо узнать у Твайлайт про амулеты от чейнджлингов. – Минутная остановка перешедшая в смешок, заставила чешуйчатую мордашку скривиться в усмешке. – Хотя, зачем, я ведь всё равно не люблю читать про магию…