Как в детстве, помнишь?

Осень. Листья на деревьях начинают постепенно желтеть, а через месяц уже половина кроны будет лежать на земле. Погода в Москве не оставляет желать лучшего. Дожди, дожди и ещё раз дожди. Температура упала ниже десяти и видимо, не собирается подниматься выше. Который день солнце играет в прятки, закрываясь серыми тучами и не показываясь на глаза искателю. Принимаю сидячее положение и откидываю тёплое одеяло куда-то в сторону. Свешиваю ноги с кровати и встаю на холодный паркет, который заставляет дернуться от холода и по коже пробегает табун мурашек. Сейчас около двух часов ночи, а я до сих пор не сплю. Не могу. Тихо выйдя в коридор, направляюсь в соседнюю комнату, шаркая босыми ногами по полу. Сохраняя тишину, отворяю дверь в его комнату. Заглядываю и замечаю краем глаза на кровати повёрнутое ко мне спиной вздымающиеся тело, накрытое одеялом. Спит. Поняв, что в эту ночь придётся опять сидеть одному с кружкой чая на балконе, на меня навалилась грусть. Кто поговорит со мной и разбавит эту тишину смехом? Кто посмотрит со мной в окно на ночной город? Кто просто побудет рядом и не даст меня поглотить одиночеству? Хочу обнять его. Почувствовать его пальцы в своих волосах. Поёжиться от горячего шептания на ухо. Побывать в его тёплых объятиях. Ощутить его губы на своих. Понять, что он всегда будет рядом. Да, парень любит парня. Не правильно? Знаю. Умом то я понимаю, что нам не быть вместе, но сердце верит. Верит в невозможное. Гробовую тишину прервал скрип двери, которую я хотел закрыть тихо. Не обратив на это особого внимания, я направился на кухню. Сразу войдя в маленькое помещение посмотрел в окно, где был пейзаж потихоньку угасающего города. Перестав летать в облаках, смотря в никуда, я подошёл к раковине и открыл шкаф, находящийся над ней. Прекрасно, моей кружки не видать на первой полке, за то она находится на полке выше. Блин, просил же его, чтобы не ставил кружку туда. Пробую достать кружку, но не дотягиваюсь. Встаю на цыпочки и пальцами касаюсь ручки. Ещё немного потянувшись вверх я всё же смог схватить её и наконец-то встать нормально. Светло-синяя кружка постепенно заполнилась горячим напитком. Кладу две ложки сахара в кружку и не касаясь стенок и дна, размешиваю. Окно большое, если я буду стоять, то оно будет начинаться около моих колен, а заканчиваться почти у потолка. Я сел на подоконник, облокотился полуголой спиной о холодную стенку и прижал к себе ноги. Свет в соседних домах гаснет. По мокрым дорогам едут машины. Капли дождя начинают соревнование по бегу, медленно стекая вниз по окну. Навожу взгляд на противоположный дом, пялюсь в окно, за которым стоит молодая пара. Она машет руками, а он в следующую секунду просто обнимает её и целует в макушку. Интересно, каково это? Делаю глоток горячего напитка, который обжигает язык и горло, но продолжаю пить. Смотрю на небо и не вижу ни одной звезды из-за туч. Слушаю мелодию дождя за окном. Почти допив всё содержимое, встаю с подоконника и продолжаю смотреть куда-то вдаль. — Серёж? — от неожиданного голоса сзади дёргаюсь и по своей неаккуратности роняю кружку на пол, после чего та разлетается на несколько осколков, в том числе и маленьких, а одна чётвертая чая с брызгами разливается по полу. Я всё же поворачиваю голову и замечаю его, стоящего в дверном проёме. Натягиваю фальшивую улыбку и вспомнив про разбитую посуду, быстро наклоняюсь к осколкам. Сев на колени, ставлю обе руки, опираясь, но по своей невнимательности ставлю правую на стекло, которое моментально и с болью режет кожу, впиваясь в ладонь. Я болезненно зашипел и сразу же посмотрел на повреждённую часть тела. Маленький осколочек впился так, что его почти не видно. Из раны маленькой струйкой побежала красная жидкость. Не успеваю я встать на ноги, как Влад молниеносно подлетает ко мне и садится рядом, беря пораненную руку в свои две и начиная рассматривать. Он немного надавливает на ладонь, а я, закрывая глаза, немного жмурясь, кусаю губу. — Больно? — я услышал в его голосе нотки волнения. Беренич посмотрел на меня, а я медленно открыв глаза, тихо промычал, слабо кивая. Больше не проронив ни слова, он встал с пола, а я продолжал сидеть. Неожиданно он наклоняется, а в следующую секунду берёт меня на руки. Я удивлённо пялюсь на него, покрываясь румянцем, а он кидает лёгкую улыбку в мою сторону и потихоньку выходит из комнаты. — А… Тебе не тяжело..? — спрашиваю я. Прекрасно, тебя несёт человек, который не подозревает о твоих чувствах, а ты задаёшь такой вопрос. Ещё бы сказал: «Чувствую себя жёнушкой, а ты чувствуешь себя моим парнем?» — Нет, ты лёгкий. Как будто вообще не ешь, — отвечает брюнет, уже заходя в комнату. Подходит к дивану и аккуратно сажает меня на него, а сам направляется обратно на кухню за аптечкой. «Что это было? Зачем он поднял меня на руки, когда я был в состоянии дойти сам? Зачем?» — вот такие мысли были у меня в голове. Я посмотрел на ладонь, которая слабо, но кровоточила. Я и не заметил, как рядом со мной плюхнулся Владик с бинтом, пинцетом и прочими штучками. Он их положил рядом с собой и осторожно коснулся моей руки, как бы спрашивая разрешения. Я немного покраснел, отвёл глаза и протянул руку. Он осмотрел и начал обрабатывать порез, как у маленького ребёнка. — Как будто играем в дочки-матери, — сорвалось с моих губ, а брюнет остановился и посмотрел на меня серьёзным взглядом напополам с усмехающимся. Моя улыбка слетела с лица и я поняв, что ляпнул какую-то чушь, опять отвернул голову. Так мы и просидели в тишине.       *** На протяжении всей «операции» я иногда кусал губу, так как ощущения были не из приятных. Влад уже доматывает мою руку, а когда он заканчивает, я смотрю на него и говорю: — Спасибо, — после чего встаю с дивана и осматриваю забинтованную часть тела. Только собираюсь сделать шаг, как сзади раздаётся голос: — А поцеловать в щёчку? — я впал в ступор. Что он сказал? Я поворачиваюсь к нему, думая застать на его лице еле сдерживаемый смех, но губы растянуты в улыбке, — Как в детстве, помнишь?       12 лет назад — Владик, покатай меня на качелях, — сказал маленький мальчишка, сидя на деревяшке с цепями по бокам, за которые держались маленькие ручки. — Нет, — отрезал мальчик постарше имеющий тёмные волосы, пиная мяч о стену и стоя спиной к другу. — Ну покатай, покатай, покатай меня! — завыл Халусёнок, а в ответ звук ударяющегося меча о стенку. — Пожалуйста, — он продолжал выть. — А сам не можешь? — спросил брюнет, продолжая играть в «увлекательную» игру. — Я не достаю… — чуть тише сказал Серёжа и начал болтать ногами, опустив голову. Беренич посмотрел на друга и вздохнув, остановил мяч ногой, оставил его на месте, приблизившись к мальчику. — Кушать каши надо больше, Серёжа, — с улыбкой Беренич нагнулся к шатену, оперев руки о свои колени, приняв позу отдышки после бега. Тот лишь фыркнул и сильнее сжал цепи, так как Владик его уже раскатывал. *** Голубоглазый аккуратно слез с качели, пройдя мимо друга, который был примерно на голову выше. — А спасибо? — спросил брюнет и сделал обиженное личико. Халус повернулся, постоял около секунды, а после подбежал к другу и встав на носочки, чмокнул в щёчку. — Это что было? — спросил недоумевающий Владик, дотронувшись до места недавнего поцелуя. — Я видел, что девочки с соседнего дома так благодарят… — сказал мальчик и улыбнулся, а после очутился в объятиях Беренича.       В настоящее время Вспомнив, скорее всего самое приятное, что было со мной в детстве, я немного покраснел. Ведь тогда я ещё не знал, что так делают парочки и изредка девушки. Брюнет уже стоял на ногах, при чём шага за два от меня. Я посмотрел в его голубые глаза. Он в мои серо-голубые. Искра… Буря… Безумие… Я подбежал к нему, как в детстве, встал на носочки, обвил его шею своими руками и поцеловал. Поцеловал в губы. Беренич сразу же ответил на мой поцелуй, немного куснув мою нижнюю губу, которая начала кровоточить и пропустив язык в мой рот, превратил поцелуй в страстный. Вкус крови добавлял какой-то жестокости, но приятные движения языком по моему нёбу заглушали её. Оторвавшись друг от друга, на губах Владика осталось чуть-чуть моей крови, но облизнув их, она исчезла. Он подошёл ко мне и точно также «убрал» красную жидкость, только уже с моих губ. В следующую секунду он нежно обнял меня, делясь теплом и зарываясь носом в мои волосы, а я прижался к Владику плотнее, поняв, каково это.       THE END