***
Мэйбл проснулась в холодном поту. Вся в мурашках. По спине пробежал холод. Он, казалось, перебирал каждый позвонок худощавой спины. Завернувшись в одеяло, девица закрыла глаза. Который день подряд ей снился один и тот же кошмар: она слышит чей-то голос, идёт в конец тоннеля и падает в пропасть, при этом ей всё время кто-то шепчет одну и ту же фразу. Словно что-то толкает её сделать какой-то шаг, а потом так же упасть. Девушка отбросила одеяло в сторону и недовольно фыркнула. «Сегодня я не высплюсь, завтра будут синяки под глазами, подруги будут смеяться, я буду уставшей, у меня будет болеть голова! Ненавижу понедельники! Кто их вообще придумал?» Мэйбл встала с кровати и аккуратно, на цыпочках, подошла к двери, дернула за ручку, и та, противно заскрипев, открылась. Девушка, выйдя из помещения стала спускаться по старой лестнице. Спустившись, девушка включила свет на кухне. Поставила чайник и стала ждать, при этом засыпая на ходу.***
Мэйбл задремала, даже не заметив как вскипел чайник. Сосуд издавал такой свист, что разбудил Диппера. Он, сонный, побрел на кухню, где застал спящую сестру. Парень всё понял: опять кошмары. И что же делать? Здесь бы помог дядя Форд, но, увы, его тут нет. Ах, если бы вернуть те дни, когда они приезжали на лето к своему дяде Стэну и открывали множество тайн и загадок! Диппер присел рядом с сестрой и тихонечко коснулся её головы и начал нежно гладить. Та с недоумением открыла глаза и посмотрела на брата, добродушно улыбавшегося ей. — Опять приснился кошмар? — заботливо спросил он. — Д-да. Уже которую ночь подряд. Я не знаю, что с этим делать. Может, это — вещий сон? — спросила сестра, схватившись за голову. — Не надо молоть чепуху. Тебе надо больше отдыхать. книжки в свободное время читай, а то сидишь в гаджете не отрываясь. — Диппер понимал, что это занятие увлекательно, но для глаз и мозга оно вредно, особенно, в больших количествах. — Знаешь, я тут стала часто задумываться, как там поживает Дядя Стэн, какое же новое изобретение делает Дядя Форд… Ты не задумывался об этом? Ты по ним не скучаешь? Диппер на минуту задумался. И правда, интересно узнать, как дела у всех друзей, у родственников. Мэйбл замечает заминку, и поддерживает брата крепкими объятиями. — Давай поедем. Неважно, что скажут родители, слышишь? Пусть они удерживали нас всё это время, но теперь никто, слышишь, никто не сможет нам помешать! Помнишь, ты сказал, что если я хочу, то обязательно добьюсь. Я хочу туда вернутся, Диппер, и я туда вернусь. Мэйбл вскочила со стула и побежала в сторону лестницы. — Мэйбл, ты куда? — шатен привстал со стула. — Как куда? Собирать вещи! — оптимистка всплеснула руками и побежала вверх по лестнице, уже не беспокоясь, что может кого-то разбудить. Орегон, Гравити фоллз, 5 лет назад. На чердаке было темно. На первом этаже были слышны шаги. Дядя Стэн не спал. Да, уснёшь тут, когда твой брат, которого ты тридцать лет не видел, вернулся. Мэйбл лежала на кровати думая о чём-то, Диппер же, отвернувшись к стенке, мирно посапывал. В голове Пайнс собралось множество мыслей и фактов, которые надо было обдумать. В шкафу послышалось шипение. С чем это связано? Шатенка быстро нырнула под одеяло. Испугалась, что ещё сказать. Хоть Мэйбл за это лето увидела множество монстров, но страх всего мистического у неё остался. Кто знает, что прячется в шкафу, и каким образом оно среагирует на двойняшку. Нет, она к шкафу не подойдет и не откроет, никогда. Орегон, Гравити фоллз. Стэн вышел из своей комнаты, чтобы заварить себе чаю. Сегодня, как назло, не спалось. Видимо, он стал настолько стар, что теперь будет просыпаться посреди ночи и идти пить чай. «Неужели, я старый? Удивительно быстро пролетело время. Теперь у меня есть внуки, которые, к сожалению, не звонят и не пишут. Безобразие! Родители воспитали своих детей так, что они теперь стали похоже на них самих — некультурные, невежды. Почему они просто не могут уделить, хотя бы, три месяца их жизни на то, чтобы съездить на природу, в чудесный, полный загадок город Гравити фоллз. Кстати, а почему только дети, я уверен, что и родители не прочь посетить это место. Не надо держать всё внутри, ведь рано или поздно всё выйдет наружу, и оправдаться потом будет сложно». Пайнс-старший размышлял в больших масштабах. Те, кто считал его глупым стариком, умеющим лишь выпрашивать деньги, сильно ошибались. Да, Стэн любил лгать и обманывать людей, но делал он это лишь для того, чтобы доказать своей семье и детям, что он сможет заработать, как он и обещал отцу, когда тот выгнал его из дома. Стэн до сих пор помнил тот день. На душе было неспокойно, скребли кошки, цепляясь когтями за его старческое сердце. Тут, его размышления прервал какой-то звук, неприятный для ушей. Старик оглянулся, пытаясь понять, откуда шли звуковые волны. За спиной никого не оказалось. Пайнс-старший печально вздохнул, ну вот, теперь и галлюцинации начались. Закипел чайник, Стэн снова обернулся, и подошёл к нему. Снял с плиты. Вдруг свет ослепил глаза Ли, и по непонятной причине старик упал на пол, при этом подняв такой грохот, что прибежал обеспокоенный Форд. Сразу заметив, что брат лежит на полу, Форд хотел вызвать скорую, но вдруг со Стэнли произошло что-то совсем другое, связанное с аномалиями, поэтому скорую вызывать он не стал. Принёс аптечку и телефон, вот он, случай на миллион, когда можно вызвать своих любимых внуков — Диппера и Мэйбл Пайнс. Пьемонт, Калифорния. Мэйбл торопилась, неопрятно складывала вещи, в то время, как Диппер писал записку «для школы» и «для родителей». В первой записке говорилось:«Уважаемый мистер Стюарт! Я, миссис Пайнс, мать близнецов — Диппера и Мэйбл Пайнс, хочу сообщить Вам такую информацию. Двойняшек не будет на уроках, так как они уезжают. У нас в семье проблемы, поэтому прошу отпустить их с уроков. Миссис Пайнс.»
А во второй записке было обращение к родителем, и Диппер пытался высказать то, что он был недоволен решением родителей, ибо они запретили им выезжать из этого города:«Дорогие мама и папа! Вы сделали неправильно, запретив нам выезжать на природу, поэтому мы с Мэйбл решили наконец-то поехать в наш любимый городок. Это только наше решение. Мы должны проведать Дядю Стэна и Дядю Форда. Если вы прочитали это, не смейте приезжать к нам! Не волнуйтесь, всё будет хорошо. С любовью, Диппер.»
Когда Пайнс дописал записки, одну положил на стол, а другую себе в карман, потом передаст учителю. Они продумали всё до мелочей. Сказать учителю, что семейные дела, причём неотложные, придумала оптимистка. А вот написать родителем то, что думает сам Пайнс, какое у него на душе было чувство, когда родители запретили выезжать им на природу, не то что в «Гравити фоллз», даже на природу! Безусловно, до этого додумался Диппер. Шатен поднялся наверх, к сестре, и, приоткрыв дверь, он остановился. Затаив дыхание, смотрел, как собирается Мэйбл: торопясь складывает вещи, успевая при этом одеваться и причёсываться, но ладно бы только свои, так она ещё и о брате позаботилась! В комнате горел светильник, конечно, он не так освещал комнату, было слегка мрачновато, но что могло помешать шатенке? — Ну, что, навстречу приключениям? — шатен прошёл в саму комнату, развёл руки в стороны и улыбнулся. — На встречу приключениям! — Мэйбл, заметившая брата не сразу, набросилась на него, забывая, что внизу спят родители, и в любой момент, от громкого звука, они могут проснуться. Идиллию прервал телефонный звонок. Кто может звонить так поздно? Близнецы завели спор, кто подойдёт к телефону, в итоге проиграв спор, пошёл Диппер. — Алло! Да-да. Как, плохо? Приезжать? А мы как раз собирались. Да-да. Мы уже собрали чемоданы. Угу, ждите. — Пайнс повесил трубку и повернулся к шатенке. Мэйбл ничего не нужно было объяснять. Она сама всё поняла. Через несколько минут оптимистка тащила за собой Диппера, с дорожными чемоданами, а тот лишь стонал. Погода была, мягко говоря, паршивой: луны не было видно, лил дождь. Было очень холодно. Двойняшки вышли одетыми, мягко говоря, не по погоде. На остановке даже посидеть было нельзя, потому что скамейка была вся мокрая, с дорог ручейками стекала вода. Оптимистка всегда любила их, представляя, что это бурный поток. Пьемонт, Калифорния, 10 лет назад. Из дома выходят двое непосед — мальчик и девочка. Одна в резиновых сапогах, с косичками и в тоненькой, розовой курточке. Другой, в шапочке, в ботинках, в штанишках и теплом свитере. Рядом с близнецами стоит мама, строгая, сердитая, чем-то недовольная. Она отпускает детей гулять, а сама садиться на лавочку и внимательно наблюдает за ними, чтобы никто из них не попал под машину, никто не полез в грязь, никто не стал кидаться, а такое уже было несколько раз. Пайнс подбежала к дороге, где не было машин. Сделала один маленький шажочек и наступила в лужу. В ту, что похожа на бесконечный ручей. Шатенка посмотрела вниз. Несколько метров вниз — и он втекал в большую, огромнейшую лужу. Мэйбл посмотрела на мать, та читала книгу, и решив, что пока она не видит можно спуститься, посмотреть, как втекает этот «маленький ручеек» в «океан». Девочка побежала. Пьемонт, Калифорния. Автобус подошёл не в назначенное время, но хорошо, что подошёл вообще. Двойняшки сели на места и автобус тронулся. — Не могу поверить, что мы снова здесь, в этом автобусе, который идёт до Гравити фоллз! — Мэйбл посмотрела в окно, темно, совершенно ничего не видно, только огромные пошатывающиеся сосны. — Ты думаешь, я в это верю? — шатен улыбнулся и решил вспомнить детство, ведь дорога предстоит долгая. Оптимистка, которой приснился кошмар, наконец-то смогла заснуть, и Диппер, наверное, тоже. Орегон, Гравити фоллз. Автобус резко затормозил, что заставило наших героев проснуться. Это значило, что они приехали. Двойняшки взяли свои чемоданы, и спокойно, не торопясь, вышли из автобуса. Тихий вздох. Близнецы переглянулись. Сколько приятных воспоминаний связано с этим местом. Хочется поскорее увидеть старых друзей, и, может, познакомиться с новыми. Тут Диппер замечает, что девушка начинает замерзать, коленки дрожат, а сама она обхватывает себя руками, в надежде согреться. Надо торопиться! До «Хижины чудес» совсем недалеко. Пайнс хватает Мэйбл за руку, и они отправляются в лесную чащу. По дороге в лицо лезут ветки, но шатен легко ломает их и следует дальше, держа сестру за руку. Вот она, лесная тропа, которая выведет их к хижине. — Мэйбл, слушай, давай я дам тебе свитер, а то, вижу, ты совсем замерзла. — Пайнс снимает с себя свитер и остаются в одной футболке. — Не надо, Диппер. Видишь, мы почти пришли. — шатенка указывает на свет, который чуть-чуть мелькает между деревьями. — Тебе точно не холодно? -спрашивает шатен. Глупый вопрос. Конечно, ей холодно, и Диппер это прекрасно понимает, но хочет доказать, что заботится о своей сестре, в обиду он её не даст, даже холоду, который заставляет Пайнс покрываться мурашками. — Н-нет. — ошибка. Мэйбл выдаёт себя, она начинает щелкать зубами. — Пошли уже, почему остановились-то? — В этот раз шаг двух героев ускоряется, и скоро они прибывают на место. Ступая по деревянным ступенькам, Пайнс поднимается, следом за ним идёт и оптимистка. Стук в дверь. На пороге появился взволнованный и обеспокоенный Форд. Он оглядывается и видит их, двух близняшек, что приезжали к ним, сюда, на лето, пять лет назад. Боже, как же они изменились, их и не узнать! Стэнфорд пропускает их, забирая чемоданы и приглашая их в комнату, где сейчас лежал Ли. — С ним точно всё в порядке? — интересуется девушка, и садиться на кровать, рядом со Стэном. Мэйбл осторожно убирает компресс с его головы, который, видимо сделал Форд, когда увидел своего брата лежачего на полу, без сознания. — Насчёт этого предполагать не могу, моя дорогая. Но уверен — жить будет. — Стэнфорд попытался улыбнуться, чтобы хоть как-то рассеять эту мрачную атмосферу. Пройдя в помещение, близнецы рассаживаются в кресла, а дядя Форд идёт ставить чайник. Тепло помогало расслабиться. Но Диппер решил напомнить сестре о недавнем кошмаре. — Дядя Форд, объясни, может ли человеку снится один и тот же сон каждый день? — Форд взглянул на шатена, а Мэйбл в свою очередь шикнула на него: — Не до моих снов! Дяде Стэну плохо! — она вскочила с кровати и потащила Пайнса в коридор. Форд не стал подслушивать, поэтому решил заняться чем-нибудь полезным, к примеру, почитать книгу. В комнате Ли было мало книг, и, скорее, это были не книги, а журналы для стариков. Но отвлечься от этой суматохи надо было, поэтому старик взял первый попавшийся в руки журнал, открыл его на первой странице, и стал вчитываться в текст. А вот за дверью происходил настоящий кошмар. То Мэйбл орала на Диппера, то Диппер кричал на Мэйбл, упрекая её в том, что она не слушает его, и прячет свою внутреннюю красоту, а вот капризничать начинает всё чаще, причём почти всегда на пустом месте. В итоге, как всегда, сдался Диппер. Непринуждённый талант сестры — спорить — всегда выполнял своё дело, но в этот раз, как показалась самому Пайнсу, он продержался дольше, чем обычно. Открыв дверь, Пайнс тихо позвал Форда, так сказать, на «собеседование», в подвал. Старик отложил журнал в сторону, привстал, и аккуратненько, на цыпочках, прошёл к выходу из комнаты, закрыв за собой дверь. Дальше, Пайнс-старший подошёл к автомату, ввёл код и дверь открылась, он зашёл в лифт, нажал кнопку и спустился вниз. Мэйбл в это время была на кухне и заваривала всем успокоительный чай, потому как сегодняшнее происшествие требовало стальных нервов. Напевая мелодию, Пайнс разлила чай по кружкам, и стала рыскать по шкафам, ища траву, для заварки. Вдруг, шатенка остановилась и прислушалась. Шаги, она точно их слышала, тяжёлые шаги. В соседней комнате послышался грохот, что-то упало. Оптимистка убрала руки от ящика и сделала несколько неуверенных шагов. Сердце бешено заколотилось. — Кто там? — Мэйбл выглянула из-за угла, но никого не увидела. — Наверное, показалась. — подумала она, и снова взялась за приготовление чая. Снова шаги. Из-за кошмаров начались галлюцинации? Она обернулась и приподняла одну бровь. — Кто там? Отзовись! Хватит прятаться. — Мэйбл уже надоела эта игра в прятки, она решила действовать иначе. Если кто-то хочет поиграть, то она поиграет. Шатенка полезла под стол и стала ожидать «игрока». В течении нескольких минут никто не появлялся, лишь шаги, похоже человек ходил на одном месте, если, конечно, это вообще человек. Пайнс надоело сидеть под столом. Уж если эта тварь хочет, чтобы она вылезла и поиграла, то пусть, что поделать. А вдруг она вообще не хочет играть? Если ей нужно что-нибудь другое, к примеру, воры. Шатенка схватила ножик и стала ожидать. Самое неожиданное было тогда, когда из-за угла появился не вор, и не «тварь какая-нибудь», а Дядя Стэн. — Фуф, Дядя. Зачем ты меня так пугаешь? А ну-ка быстро ложись в постель! — голос Мэйбл прозвучал строго, словно она отчитывала маленького ребёнка за его проделки. — Ты чай будешь? — Стэн кивнул и сел за стол. — Тогда, подожди, сейчас сделаю. Мэйбл подошла к чайнику, взяла кружку и налила горячей воды. Заварку она так и не нашла, поэтому продолжила поиски. Стэн внимательно наблюдал за своей внучатой племянницей, она допустила ошибку, оставила столовый нож на столе. Ну, а что? Кто не рискует, тот не пьёт. Ли осторожно, пока племянница не видит, взял нож и спрятал за спину. — С чем чай-то? — Стэн кивнул головой в сторону своей кружки, которую держала в руках Мэйбл. — Это — успокоительный чай, Дядя, от нервов. — Пайнс поставила кружку рядом со Стэном, а сама в это время подошла к шкафчику, который открыла, буквально, недавно. — От нервов это — хорошо. Помогает, особенно вам, Пайнсы. — шатенка обернулась. Она не поняла смысл дядиной фразы. — Чего? Дядя Стэн, — она коснулась его плеча. — Ты же, — договорить она не успела, потому что Ли схватил её за запястье и отбросил в сторону, и Мэйбл только сейчас заметила, что в правой руке у него нож. — Попалась, Падающая Звёздочка! — перед лицом девушки был нож. Вся жизнь мгновенно пролетела перед её глазами.