Это судьба

Кара шла позади брюнетки, соблюдая дистанцию и тишину. Взгляд невольно скользил по обнаженным идеальным ногам девушки. Из-за того, что Кара шла на две ступени ниже Кендалл, ракурс позволял ей увидеть еле скрываемые странной короткой юбкой части тела. Понимая, что в сложившейся ситуации это неправильно, Кара слегка помотала головой, делая мысленно себе замечание, и опустила глаза, смотря под ноги. Кендалл от произошедшего отпустило. Дрожи в теле нет, и беспокойства тоже. Она чувствовала себя какой-то пустой. Даже мыслей никаких не было. И она очень благодарна Каре, что та шла молча. Кендалл не была уверена, что готова о чем-то говорить. Пока Дженнер искала ключи в своей маленькой сумочке, которая висела на длинном ремешке, перекинутым через плечо, она подумала… «А зачем Кара здесь?» У Кендалл не было желания с кем-то разговаривать. Единственное, о чем она мечтала, это встать под струи горячей воды, смыть с себя всю грязь этого вечера и лечь спать. Головой она не понимала, зачем здесь Кара, но внутри ощущалось какое-то чувство… Ей хотелось присутствия Кары. Кендалл было спокойнее, когда блондинка рядом. И это, наверное, не странно, учитывая, сколько раз Кара была ее спасителем. Но это было нечто большее, о чем Дженнер предпочла не думать. — Я схожу в душ, ты не против? — низким голосом спросила Кендалл, снимая странные, как отметила про себя Делевинь, розовые туфли. — Нет, конечно, — Кара понимающе кивнула, смотря в глаза Кендалл, но та отвела взгляд в сторону, и потом вовсе отвернулась, направляясь в ванную комнату. Упираясь одной рукой о стену, Кара сняла с себя ботинок сначала с одной ноги, наступая на пятку другой, а потом то же самое проделала и со второй. Она разувалась так всю свою жизнь, за что ее ругали все, потому что из-за этого ее обувь долго не служила. Подошва постоянно отрывалась. Кендалл уже скрылась за дверью ванной комнаты, и чем себя занять, Делевинь не знала. Но пустой желудок подал ей идею, поэтому Кара направилась на кухню. — Ты не против, если я найду у тебя что-нибудь перекусить? — Кара решила, что рыться в чужом холодильнике без ведома хозяйки будет верхом нахальства, даже несмотря на их довольно близкие отношения, и на то, что она уже хозяйничала на этой самой кухне сегодняшним утром. — Да, конечно, — эхом послышался голос брюнетки из ванны. Импульсы дошли до мозга Делевинь, и та без зазрения совести направилась прямиком к холодильнику. За то время, пока Дженнер, не щадя кожи, терла себя мочалкой до боли, Кара успела съесть сделанные на скорую руку бутерброды, выпить кружку чая и налить себе вторую. За то время, пока не было Кендалл, Кара много успела обдумать. Она настолько глубоко погрузилась в мысли, что не заметила, как из душа пришла брюнетка, завернувшись в белый махровый халат, на подобие тех, что даются в отелях. — Знаешь, это неправильно, — начала Кара, поднимая взгляд от кружки с чаем к лицу Кендалл, которая села напротив. — Что неправильно? — Дженнер непонимающе нахмурилась. Она убрала левой рукой мокрые волосы за ухо и внимательно посмотрела на блондинку. — Ну, — Кара замолчала, подбирая слова. — Ты преподаватель и- — И что? — довольно грубо оборвала ее Кендалл. Резкая смена настроения кареглазой смутила Кару. Предчувствуя не совсем приятный разговор и понимая, что Кендалл начала заводиться, Кара на секунду замолчала, сомкнув челюсть. — Ничего, — Делевинь отрицательно помотала головой и начала вставать из-за стола, пока темноволосая ее не остановила. — Нет, продолжай, раз начала, — приказным тоном сказала Кендалл и посмотрела на Кару с вызовом. — Я преподаватель, и что? Я не могу отдыхать? Развлекаться? Выпить? Я должна закрыться в четырех стенах и тихо проверять рефераты и самостоятельные работы? Ты это хотела сказать? — Кендалл явно была зла. Ее брови были нахмурены, шея напряжена настолько, что были видны сухожилия, губы изогнулись в оскал, обнажив стиснутые зубы. Она не кричала, она шипела. И Кара не понимала, почему Кендалл так завелась. Делевинь не хотела конфликта. Она не хотела ругаться, поэтому она продолжала молчать, не провоцируя брюнетку. Кто знает, что еще может вывести ту из себя. Только, казалось, даже молчание провоцировало и распаляло в ней злость еще больше. — Ну, и что ты молчишь? — лицо брюнетки расслабилось, но раздражение в голосе было слышно. Сглотнув, на свой страх и риск, Кара продолжила свою мысль. — Я не говорю, чтобы ты закрылась в комнате и никуда не выходила, — она старалась говорить ровным тоном, но чувствовала, как раздражение внутри нее начинало расти. Она старалась держать себя в руках, чтобы не начать отвечать Дженнер в той же манере. Она мысленно напоминала себе, что не хочет ссор. — Но раз ты преподаватель, ты… ты ведь так любишь рамки и границы, так и веди себя подобающе. — Что? — лицо Кендалл, которое до этого момента было нахмурено, разгладилось, а губы слегка приоткрылись одновременно в возмущении и удивлении. — Ты говоришь, что тебя достало, что тебя все видят, как объект желания, что тебе надоели вечные приставания и домогательства, но тем не менее сама ходишь в клубы и одеваешься, как… Кара замолчала, поджав губы так и не закончив предложение. Она вовремя прикусила язычок, на кончике которого осталось то самое обидное слово, описывающее девушек легкого поведения, доступных девушек. Кара не хотела его произносить не потому, что это обидно и оскорбительно. Оно не совсем подходило к образу Дженнер, но другого Кара подобрать не могла. — Как кто? — надтреснутым и тихим голосом переспросила Кендалл, поддавшись вперед и смотря прямо в лицо Делевинь. — Ну, договаривай… Как кто? Как шлюха, да? Ты это хотела сказать? Заметь, ты тоже ходишь в клубы, но я не говорю, что ты шлюха, хотя я уверена, что в сексуальных связях ты побывала с большим количеством людей. — Нет, — сдавленно и чуть с хрипотцой в голосе ответила Кара, не смея опустить ни глаз, ни головы. Она не привыкла уходить от конфликта, с Кендалл она ссориться не хотела. Но выбора у нее не было, темноволосая не оставит этот разговор незаконченным. Проигнорировав ту часть, где брюнетка, между прочим, все-таки назвала Кару шлюхой, она продолжила:  — Я не говорю, что ты шлюха. Но… ты выглядишь… Боже! — Кара больше не могла сдерживать в себе, с каждым мгновением все больше растущие в себе эмоции, поэтому она резко встала со стула и, ходя из стороны в сторону по довольно маленькой кухне, перестала сдерживать себя в выражениях. — Окей, раз мы уже начали, то я выскажу все, что думаю. Тебе надоело, что до тебя домогаются, что тебя лапают, но смотря на то, как ты одеваешься, не сказать, что тебе это не нравится! Я не договорила, — Кара остановила Кендалл, готовую что-то сказать в свою защиту, выставив перед собой руку с торчащим указательным пальцем. — Я сейчас не обвиняю жертву в изнасиловании, мол она сама виновата, не надо было так откровенно одеваться, но это мужчины. Это их психология! Это их ебаное воспитание! Для них это знак! Маяк! Зеленый, блять, свет! Они видят полуголую девушку, значит она «хочет». Они хотят. И хрен ты тут им что объяснишь. И если тебе это, блять, так не нравится, так какого хуя ты так одеваешься? В эту юбку, которая нихрена не прикрывает, и топ, из которого сиськи свисают? — А что, если мне нравится так выглядеть? мне нравится выглядеть, как шлюха! Не ты ли мне говорила, что в жизни нужно все попробовать? Что нужно спасать мою молодость? — Изнасилование не входило в этот список, — сквозь зубы прошипела блондинка, заставив этим замолчать Кендалл. Кара видела, как дернулись зрачки кареглазой, и слегка задрожала губа. — Я не хотела поднимать эту тему, но ты думала о том, что могло бы… что почти случилось, пока я не пришла? Ты отдаешь себе отчет, что если бы я, сидя хрен знает где, по счастливой случайности не заметила девушку, до которой докопался какой-то мужик, и если бы я не решилась пойти спасать ее, что бы случилось? — Кара наклонилась ближе к лицу брюнетки, которое стало нечитаемым. Кара не могла понять, что испытывала Кендалл, но она была уверена, что тот факт, что Кендалл закрылась сейчас от нее, не означает, что внутри у нее все также пусто. — На входе стояло три здоровенных мужика, которые никого не пускали, пока один из его дружков знаешь чем был занят? И ты даже спасибо мне не сказала. Я не первый раз спасаю твой зад, может, стоит задуматься? Делевинь стояла напротив столешницы, за которой сидела Кендалл на высоком стуле, и тяжело дышала после своей громкой тирады в ожидании ответа брюнетки. Только Дженнер не спешила с ответом, а слепо смотрела куда-то в ноги напротив стоящей девушки. Еще несколько мгновений, несколько секунд непрерывного зрительного контакт, и из темных глаза потекли слезы. Кендалл закусила нижнюю губу, а челюсть предательски задрожала. — Кен, — Кара сделала шаг в сторону девушки, но та выставила перед собой обе руки, поспешно вставая со стула. — Не надо, — надломленным голосом, запротестовала брюнека. — Не подходи. — Кенни, прости, я… я не хоте- — Кара сделала еще одну попытку подойти и успокоить своего преподавателя. — Прошу, не трогай меня, — Дженнер сорвалась на крик, а ее тихий плач сменился на истерику. Делевинь остановилась в полуметре от Кендалл. В груди все болезненно сжималось от вида рыдающей девушки. Кару пугала ее истерика, Кару пугала собственная беспомощность в сложившейся ситуации. Она не знала, что делать. Кендалл не подпускала к себе. Делевинь неимоверно сильно хотелось заключить девушку в объятия и успокоить. Она бы очень хотела сказать, что «не это имела в виду» или «не это хотела сказать», но она имела, хотела и сказала. Кара хотела, чтобы до Дженнер дошло, пускай это больно и, возможно, это будет травмой. Но смотреть на плачущую девушку, которая тебе небезразлична, тоже было больно. Кара так и стояла в оцепенении, не смея двинуться в сторону Кендалл еще раз. — Оставь меня, прошу. Уходи. Я… я не хочу никого видеть, — плачущим голосом попросила брюнетка. — Я уйду, хорошо, — приподняв и выставив перед собой руки в знак капитуляции, блондинка согласилась. — Только пообещай мне, что ты ничего с собой не сделаешь. Кендалл, услышав просьбу британки, в усмешке помотала головой. — Кендалл, прошу, обещай мне, что ты ничего с собой не сделаешь, и я оставлю тебя. Я уйду, — Кара тяжело сглотнула. Вытирая непрекращающиеся слезы с щек, Дженнер подняла голову к потолку и истерично выдохнула. — Я обещаю, — надтреснутым голосом все-таки дала обещание Кендалл. — Хорошо. Я уйду. Делевинь опустила руки и медленно развернулась к арке, соединяющей кухню и зал, все еще сомневаясь, стоит ли ей оставлять брюнетку одну. Она покинула кухню, попадая в зал, а поскольку зал и коридор не были разделены никакой перегородкой и уж тем более дверью, то через три шага она была уже в коридоре. Кендалл не вышла, пока Кара обувалась, и не вышла, когда та покидала квартиру, тихо закрывая дверь. Она даже не смотрела на блондинку, когда та получила свое обещание. Теперь, когда в доме кроме нее никого не было, Кендалл медленно сползла по кухонному шкафчику, о который упиралась бедрами, содрогаясь в некотролируемом плаче. Закрыв за собой дверь, Кара не спешила уходить, все еще сомневаясь, а стоит ли ей. Но Кендалл настоятельно просила ее. Но Кара не может ее оставить. Ей больно за брюнетку. И становилось еще больнее, когда за тяжелой дверью она слышала плач брюнетки. Делевинь чувствовала, что сама вот-вот заплачет. Закусив губу и еще раз все взвесив, она дернулась в сторону дверной ручки. Она понимала, что если она вернется, Кендалл еще раз попросит ее уйти, и, может, даже собственноручно вытолкнет ее из квартиры, но на не могла ее оставить. С ней должен был быть кто-то рядом. Нажав на дверную ручку, Кара не смогла открыть дверь, потому что… —Блядская автоматика! — выругалась про себя блондинка. Дверь без ключа открывалась только изнутри. Ломиться в нее было глупо. Кендалл бы все равно не открыла. Прикусив нижнюю губу, Кара отпустила ручку и, сжав ладонь в кулак, подняла глаза перед собой, посмотрела на темную дверь и развернулась к лестнице. Она спускалась медленно. Перед каждой ступенью нога блондинки зависала в воздухе на доли секунды. Когда плач Дженнер перестал быть слышимым, Делевинь достала из заднего кармана черных джинс телефон и набрала подругу. — Алло, Кейт, не отвлекаю? Я иду в общежитие. — А, ладно… Хорошо, а почему не осталась у Кендалл? — Она… она, — судорожно пыталась придумать причину, — хотела побыть одна. — Ладно, а что с голосом? Что-то случилось? — Нет, просто устала, — Кара потерла переносицу, будто у нее болит голова, и будто Кейт может ее сейчас видеть. — Как придешь в общежитие, дай знать. Люблю тебя. — Хорошо, и я тебя люблю, — на последнем слове губ блондинки коснулась улыбка.

***

Кендалл сидела на полу, прижав ноги к груди. Ей было больно, но не от того, что случилось в клубе, а от того, что единственный человек, в котором она могла найти поддержку в этом чужом городе, столь нелестно о ней отзывался. Где-то там глубоко в подкорке мозга она понимала, что Кара права, но сейчас эмоции брали над ней верх. Она замолчала на секунду, когда услышала, что дверная ручка зашевелилась. И внутри появилось какое-то теплое чувство… надежда, что это Кара. Несмотря на то, что она говорила, что не хочет никого видеть, она надеялась, что Кара вернется. Она бы не прогнала. Она хотела ее рядом. Но ничего не произошло. Тишина. Дверь не открылась. Кара не вернулась. И Кендалл вновь дала волю слезам и истерике.