Дым вон, телефон, две сим-карты.
Первое, что сразу проверяет парень в дрожащем пространстве — телефон в кармане. В складках ткани он действительно есть, и это удивительно, но доставать его пока нет резона. На улице слышны голоса, перешептывающиеся между собой, а затем дрожь воздуха вокруг и металла разрывается, разбиваясь о громкий рев мотора. Машина трогается с места и почти сразу поворачивает направо. Блондин, сидящий у стенки, бьется о железный кузов и стискивает зубы. Протягивает вперед ноги, не делая попытки встать, и подошвой встречает что-то, что заставляет его колени подтянуться обратно, а дыхание замереть.
У другой стены сидел кто-то еще, и мертвый молодой ублюдок едва не оправдал первый титул на физиологическом уровне, забыв дышать. Машина снова повернула на острые градусы.
Как вообще все это произошло?
Дорогой номер в отеле с джакузи и девочками в нем, много алкоголя, Депо рядом, наркотики — все в честь выхода нового трека. А после провал. Отрывки мелькают в голове вихрем — вот Депо тащит его из комнаты пьяного, пытаясь отнять бутылку. А после Булевард спит, но парня кто-то по-прежнему тащит.
Осознание приходит только сейчас, и с каждой секундой паника захватывает все больше. Снова поворот, снова удар головой, а после на колено ложится ладонь и хриплый шепот прорывается сквозь шум мотора и грохот нескольких тонн фургона.
— Парень, ты жив? — и Фараон вздрагивает, широко распахнув глаза и всматриваясь во тьму. Знакомый голос, неужели похитили не только его из отеля?
Парень молчит, не в силах издать ни звука. Страх бешеным кроликом бьется внутри о ребра, разгоняя по телу адреналин. Рука на колене вселяла уверенность в том, что Фара не сойдет с ума в этой оглушающей тьме, но парень смахнул ее, дернув коленом.
— Я Мирон, — раздает вдруг снова, когда машина притормаживает, — Фёдоров.
В ответ не летит ни слова, ни звука. Фараон не представляется сам, узнав Оксимирона, не удивляется и не реагирует на это никак, ведь были вещи гораздо важнее, чем личное знакомство со звездой русграйма. Двери грузовика открылись, ослепляя сидящих внутри прожекторами. Фара пытается отползти вглубь фургона, прячась от света, а сидящий напротив Мирон прикрывает глаза рукой. Несколько силуэтов едва различимы на фоне невыносимо ярких ламп, и Фёдоров решает взять дипломатию на себя.
— Какого хуя вы устроили? — спрашивает он спокойно, смотря периферийным зрением на юношу в углу. Тот вроде бы в порядке, пытается что-то найти в кармане, пока Мирон отвлекает похитителей своим навыком красноречия.
— Вы знаете, Мирон Янович, как прибыльна порно-индустрия в наш век? — начинает грубый голос, растягивая слова с наслаждением, — Вы поймете это, когда выкуп я буду требовать не с ваших семей, а с вас самих. Вы сами позаботитесь о том, чтобы обеспечить себе выход из этой ловушки, сами принесете мне необходимую сумму, и может больше, и мы разойдемся с миром.
Мирон молчит, тяжело дыша, и снова уводит взгляд от яркого света во тьму фургона. Фараон в это время пытался набрать номер, но связь люто глушили, не работало ничего — ни звонки, ни сеть, ни карты. В слова киднеппера парень не особо вслушивался, поэтому когда его силком потащили из фургона, то лишь непонимающе хлопал глазами, успев запрятать телефон обратно в карман. Мирон же вышел добровольно, все также прикрывая глаза рукой, защищая их от агрессивного света.
Светлые волосы рассыпались по асфальту, когда парня грубо лишили точки опоры и бросили наземь. Тут же вспыхнула боль в скуле и на лбу, на коже проступили капли крови.
— Сначала орал, — командует голос где-то вдалеке и тело Фараона ставят на колени, связывают локти за спиной и толкают в плечо. Чья-то рука тянет за волосы вверх, и парень смотрит в лицо Мирону.
«Прости» шепчут его губы, и между губ толкается член. Фара широко распахивает глаза и дергает головой назад, но Фёдоров крепко держит его за волосы и проникает в ротовую полость глубже. По щекам юного репера прочерчивают дорожки слезы, падая на черный trasher, пока Мирон имеет его рот. Несколько раз Фара давится, выплевывает член и поджимает губы, пытаясь то ли прокашляться, то ли не вывернуть внутренности на асфальт, а мужчина терпеливо ждет ровно до команды «продолжай» за спиной. Снова погружение в обжигающее тепло глотки, Мирон смотрит вниз, на сосущего у него Фараона, на его длинные волосы с вплетенными в них пальцами, и непроизвольно стонет. Позади раздается удовлетворенный смешок.
— Меняйте, — раздается вскоре и Мирон исчезает из заплаканной пелены мировоззрения блондина, парня поднимают на ноги и ведут в машине, кладут на живот и оставляют так, связанным и лежащим верхней частью в машине, а ботинками стоящим на земле. Аккуратными движениями руки Мирона скользят под черную ткань и ласкают спину, считают ребра и синхронно возвращаются к позвоночнику, изучая кости под тонкой кожей. Грязный пол фургона холодит разбитую щеку и окропляется слезами Фары. Мирон снова шепчет «прости».
Под умелыми руками Фёдорова штаны вместе с боксерами от Diesel спускаются к тощим коленям. Камера захватывает каждое движение тел, а оператор изредка наводит объектив на лицо парня, но тот его прячет, кривит рот и шепчет множественное «нет».
— Нет, нет, нет, нет, пожалуйста, — хрипит он, приподнимая голову и пытаясь взглянуть на Мирона. Позади и вокруг них еще камеры, и парень бессильно ложится обратно, чувствуя, как суставы в плечах начинают болеть. Фараон выдыхает и жмурится, пытаясь остановить слезы. Но скользкая ладонь по сфинктеру заставляет распахнуть веки и приоткрыть губы. А после издать крик.
Член Мирона входит сразу и глубоко, доставляя одному из них неприятные ощущения, а второму острую боль. Но кляп, вставленный оператором между зубов, глушит крики и мольбы. Фёдоров на мгновение замирает, лаская ладонями спину Фараона, а после упирается в поясницу руками и начинает активные действия. Под ритмичные хрипы тела под собой Мирон ловит резонанс с качением автомобиля, затем ловит нихуевый кайф от слез и стонов Фары и трахает его уже со всем желанием. Не напрягают ни камеры вокруг, ни команды сзади, ни слезы. Вскоре Фараон затихает, слабо раздвинув ноги на то расстояние, насколько позволяла спущенная одежда. Снова команды, снова тишина и яркий свет. Ощущение как после бланта. Клауд осел в голове Фары толстой пленкой, зомбируя и выводя из себя. Все то, что должно происходить с ним дальше, его не волновало. Он был унижен, опущен, выебан и снят на камеру. Фараона как такового на данный момент не существовало. Он почему-то думал о Депо, когда его руки развязывали и снимали с него одежду, он думал о нем, когда спиной ложился на грязный пол и раздвигал ноги. Когда губы Мирона целовали его губы, он тоже думал о Депо, потому что тот целовался онемевшими от мета губами гораздо хуже.
Мирон целовал парня в губы и кусал его шею, одновременно с этим трахая податливое тело. Чувства внутри давно выгорели, он делал все это механически, думая о том, как все это смотрится на камеру. Фара больше не стонал и не плакал, меланхолично отвечал на поцелуи и упирался в грудь Мирона онемевшими руками. Тот Фараон, каким его представляли все — безразличным. Мертвым молодым ублюдком. И теперь под светом софитов он был сучкой Мирона, сучкой, которую трахали ровно пять минут назад в старом мерсе-микроавтобусе.
«Финал» снова командует голос, остаются всего две камеры, снимающие с разных ракурсов внутри фургона. Мирон долго и самозабвенно целует полные фараоновские губы и нехотя от них отрывается. Тело юноши поднимают вновь, ставя на колени, и все возвращается с чего началось — член во рту, жесткие волосы в паху Мирона и стоны, слезы, рефлексы, но теперь и ладонь на собственном члене. Фара кончает первый прямо на грязный пол, окропленный слезами, и замирает, позволяя Мирону трахать его рот. Фёдоров держится немногим дольше, проникая прямо в горло и спуская туда, постепенно отстраняясь и распространяя сперму по всей полости рта. По губам капает вниз, на вкус нихуя не шампанское, и Фара прикрывает глаза. С ресниц вниз падают бусины слез, мешаясь со спермой. Мирон куда-то исчезает. Парень одевается кое-как, отплевываясь по дороге, и его выталкивают из фургона. Двери микроавтобуса закрываются, он уезжает, оставляя Фараона одного посреди задворок Питера.
R1kka: Мир, я понимаю, что в этом деле ты можешь доверять только мне, но блять. Если ты попросишь меня еще раз свести видео, где ты ебешь недореперков, фейкуя это под похищение и выкуп, я пошлю тебя нахуй и выебу сам. Но раз я обещал, держи.
«Прикрепленный файл: Oxxxy/Pharaoh».
С довольной улыбкой Миро достает пленку из записывающего устройства и ставит ее на полку, поправляя остальные. «Oxxxy/LSP», «Oxxxy/Johnyboy», «Oxxxy/Dunya», «Oxxxy/ST». И лишь одна кассета лежит криво — «SCHOKK/Oxxxy».
