Подопытная псинка

Странно, когда пациентом главного врача, а если говорить прямо, подопытной крысой, является его же врач-ассистент. Гиперион совсем перестал считаться с человеческими жизнями. Прямо с тех пор, как Красавчик Джек "взошел на трон". Некоторый персонал переменился вслед и за начальством, не скупясь на опыты с летальным исходом. И вот, Амбулон снова сидит на сухой земле и не верит, что и на этот раз чертова машина его оживила. Он оглядел свои руки, которые буквально несколько минут назад служили подставкой для его собственных внутренностей, пока Фарма копался глубже, заставляя содрогаться от боли. Каждый раз, как смерть хватает его в свои холодные объятия, его грубо вырывают в еще более холодные механические руки системы восстановления. Каждый раз весь разум тонул в мысли о том, почему же он просто не сбежит. Хотя куда бежать? К бандитам и скагам, заполонившим Пандору? К ненавидящим Гиперион и, в частности, его специалистов, поселенцам? Дорогу до полевой базы зачищали раз в два дня. Терминал системы восстановления не удалось поставить ближе, чем на расстоянии четырех километров. Хотя Амбулон уже привык к таким "прогулкам".

***

Через какое-то время, даже не отвлекаясь на, никак не меняющийся, живописный мир Пандоры в зачищенном виде, паренек добрался до базы. Пройдя проверку сканером, он вошел внутрь. Вентиляция работала вяло, но гудела, будто двигатель самолета. Запах запекшейся и свежей крови смешивался, образуя тошнотворный "коктейль", не желающий улетучиваться с редкими порывами воздуха, уходящих в вентиляцию. Во всей лаборатории их сейчас лишь трое: только вернувшийся "с того света" Амбулон, чокнутый любитель насилия Фарма и, непонятно как связавшийся с Гиперионом, слегка трусливый, но самоуверенный и гениальный Ферст Эйд. Амбулон сомневается, что это его настоящее имя, но его это толком дела ему до этого нет. Фарма, по мнению обоих ассистентов, съехал уже давно и безповоротно. Правда в лицо выговориться никто из них не собирался. Когда тут еще имелась охрана из нескольких грузчиков, он заявил, что их синтетическая природа плохо влияет на ход опытов и, отыскав пилу, которой, как-то раз, во имя науки(!), разрезал "постоянного пациента", и бросился разносить охрану на куски. Отделался он лишь выговором. Перед официальной утилизацией деталей, Фарма прибрал пару себе. А через некоторое время, будто это было безобидное хобби, он, по кусочкам, собрал для себя крылья. Он выкрасил их белой краской, которая уже была грязного оттенка. Хотя его этоа не волновало. В день, когда крылья были закончены, безумец заставил обоих своих "коллег" провести операцию по соединению тех самых крыльев с его телом. Ферсту не верилось, что такое возможно, но они смогли создать для крыльев аналог нервной системы. Для соединения использовались части нервной системы, отвечающей за боль. Сначала крылья вызывали заметный дискомфорт. Даже просто при взгляде Амбулон видел, насколько Фарме неудобно, но врач быстро смог приспособиться и свыкнуться с обновкой. И вот, в свете яркой лампы, он стоял спиной к пареньку. Кто-нибудь в шутку сравнил бы этот силуэт с его раскинувшимися в стороны крыльями с ангелом. Но у Амбулона были свои мысли на этот счет. Он сравнивал его лишь с демоном во плоти и металле. Услышав шаги, тот обернулся, а заметив свою крыску вновь живым, улыбнулся. Не дружелюбно, как улыбаются старым друзьям, даже без иронии или сострадания, так улыбаются лишь психи, каких в Гиперионе просто немеренно. Но Амбулону выпала честь полюбить этого убийцу. Фарма только того и ждет. Когда эта любовь в молодом сердце сломится, а его покорная псинка не прибежит к хозяину, поджимая хвост. Только тогда Фарма по-настоящему будет пробовать достучаться до него. Бывали редкие случаи, когда и глава базы давал слабину по отношению к ассистенту. Этот комок отстраненности, безразличия и слепой надежды немного привлекал Фарму. Один из таких случаев произошел, когда всю группу перевели на Гелиос, дабы их место заняла команда геологов, вызванных для изучения редкого атмосферного явления. Им сказали, что это, вполне, можно считать отпуском. Тогда Фарма позвал Амбулона в свой жилой отсек на ужин, а не потому что ему понадобилась покорная псинка на еще один внепротокольный эксперимент. Конечно, готовил он не сам. Просто заказал еду в столовой. Ученых там вполне ставили выше обычного офисного планктона или механиков. Хотя вино было из запасов врача. Крылатый лишь усмехался на попытки Амбулона найти подвох в еде, питье или словах. Но после пары бокалов вина ассистент расслабился. В конце вечера паренек даже уснул головой на коленях Фармы. Последний же смог сдержать порыв и не скинул того с них, лишь вздыхая и поправляя тому волосы. Но здесь и сейчас, снова тот зашуганный Амбулон, которого все видят каждый день, когда он видится с Фармой. Но стоит ли говорить ассистенту о том, что скоро вновь будет перенаправление на Гелиос? А о том, что в закромах крылатого еще есть пару бутылок того самого вина, которое так понравилось Амбулону?