Четыре пятнадцать

Дикая страсть. Что это за понятие? Зачем эта страсть нужна? Ведь она может быть безответной, и тогда тебя разрывает на мелкие кусочки, как только что упавший стеклянный стакан с девятого этажа. Но тебя она скинет с самых небес, чтобы эта боль была отчётливее, чтобы ты не хотел ее испытывать (если ты не мазохист конечно), понимая, что этого не избежать. На тысячи кусочков разбивался и он , Акааши Кейджи, каждый день в четыре часа и пятнадцать минут. В это время заканчивалась смена у его личной Дикой страсти. Вернее он ее испытывал. К Бокуто Котаро. Это имя у него в голове около месяца, и весь этот месяц ровно в четыре пятнадцать брюнет проходит мимо тату салона, из которого и выходит объект страсти. А ведь все так безобидно начиналось. Просто решил пойти другой дорогой, решил сменить переулок на поворот, решил сменить пару метров, а изменил свою судьбу. Если можно назвать судьбой то, что сменил он поворот в четыре десять, а через пять минут уже был напротив того самого тату салона. Он был знаком с одним из мастеров - Ивайзуме Хаджиме, но виделись они лишь раз. В то время Акааши хотел резких перемен, пытался стать нормальным подростком с татуировками или пирсингом на самых странных частях тела. Тогда над одной из его бровей появились два серебряных шарика. Ему нравились разного рода тату, пирсинги и прочая металлическая фигня на коже. Она заводила, но он не понимал до какой степени. Не понимал до того самого дня. Проходя мимо этого салона, он зацепился взглядом за него - Бокуто Котаро. Имя его выкрикнул тот же Ивайзуме, видимо, Котаро забыл что-то. Пока парень забирал у мастера свою вещь, сердце Кейджи успело ускорить свой темп на столько, что его хозяин начал волноваться за собственное здоровье. Глаза просто нагло пялились на фигуру, руки, макушку, а потом, о б о ж е, лицо. Пирсинг брови (почти как у самого Акааши) и нижней губы, а еще три, отчётливо различимых в этом ракурсе, прокола правого уха. Еще тёплая осенняя пора позволяла носить лёгкие вещи, и Акааши был благодарен этой погоде, ведь человек, заставивший его сердце так бешено ускориться, а ноги прирости к земле, стоял в одной футболке. А эта чертова футболка открывала обзор на татуировки Бокуто, которые опутывали его правую руку терновыми колючками, а левую - ветками сакуры. Так странно, но притягивающе. Боже. Б о ж е. Божебожебоже. Что творится у темноволосого в голове, когда он решает,что будет теперь всегда ходить этой дорогой, если у него будут смены в кафе. Да и если не будут. Он будет приходить сюда. Нет. Он должен. Иначе его организм откажется функционировать, а это ведь последний год учебы в университете, и отказ мозга, а тем более тела, неприятно скажется на учёбе и на жизни в целом. Так проходит месяц - Акааши каждый день приходит в четыре пятнадцать к салону, но не так близко, чтобы можно было его заподозрить в чем-то не приличном. Сегодня он задерживается? Странно. Уже двадцать минут, но он до сих пор не вышел из салона. Может что-то случилось? А если он заметил его и сидит там прячась? А вдруг он переехал, сменил место работы, и Кейджи больше никогда его не увидит? Мыслей было много, и голова начала болеть. Засунув руку в задний карман не дешёвых джинс и достав сигарету (это была давняя подростковая привычка), закурил. Первая затяжка и облако дыма в воздухе. На второй затяжке он заметил, как кто-то выходит из здания. Бокуто как ни в чем не бывало спокойно открыл дверь, попрощался со всеми, кто был внутри, и вышел на улицу. Только в одном было различие - пошёл он не в привычном направлении, а завернул направо, прямиком к Кейджи. Сердце застучало сильнее. Не известно какая это по счету была затяжка, но Котаро подходит к Акааши почти в плотную. Вот прямо здесь и сейчас парень готов провалиться под землю, сгореть заживо или проснуться и понять, что все было сном. Прекрасным сном. Хочется курить и курить, может хоть так он бы справился с нервозностью, с коленками, что готовы подкоситься в любой момент так, что их хозяин упадёт как тряпичная кукла, которая не способна стоять без поддержки. Но нет, он должен показать себя с лучшей сторо- О Господи! Левое ухо "украшено" даже больше, чем правое. Две штанги, пересекающие друг друга, плаг и обычное серебряное кольцо. Господи, у Акааши почти встаёт на это зрелище. Его тяга к этому парню и фетиш на такое сильны по отдельности, но в комбинации просто сносят крышу. Крышу, которая и так тряслась с появления Котаро в его жизни. Пока парень размышлял и пытался подавить свое возбуждение, он пропустил просьбу Бокуто. Тот, не дождавшись реакции, положил руку ему на плечо. Это заставило Акааши резко дернуться и вопросительно посмотреть в глаза. Ему в глаза. Новая волна возбуждения, и он утонул в его янтарных глазах. —Что? А сигареты...— он снова запустил руку в карман джинс, которые слегка натянулись,что было совсем не на руку. Мысленно дав себе пощечину за такое поведение, он протянул Бокуто уже открытую пачку. Тот взял сигарету в рот и стал рыться по карманам в поисках зажигалки. Акааши в это время думал про его глаза. Они как у хищной птицы, но в тоже время медовые, затягивающие. Пока темноволосый размышлял про это, он не заметил, как к нему начало приближаться лицо человека напротив. Кейджи поднес сигарету к губам чтобы затянуться, и уже почти готов был выпустить ее из рта, но кое-что помешало это сделать. Видимо, Котаро думал, что, если прикурить одну сигарету от другой, ничего страшного не произойдёт. Но он катастрофически ошибся. Акааши не совсем осознавал, что происходит, и почему Бокуто так поступил, но его это дико заводило(хотя куда ж еще). Он слегка наклонил голову в бок и подтянулся вперёд так, что его сигарета слегка смялась под напором. Юноша принял правила игры и тоже поддался вперед. Это было не так необычно, если бы не их взгляды. Они оба были возбуждены, и оба понимали, что это взаимно. Но в голову Кейджи закрался вопрос, который удивлялся Бокуто. Почему парень возбуждён так же как и он? Ладно Акааши, его понять можно, как никак целый месяц ходил к тату салону без веских причин (причина по имени Бокуто была не просто веской, она была главной и единственной в голове у парня), и вечерами его накрывало от мыслей про пирсинг Котаро, про тату Котаро, про самого Котаро, и все это выливалось на простынь. Но парень напротив него и правда был возбуждён, и отрицать этот факт уже не получится, уж слишком видны были доказательства, хотя и у самого брюнета не лучше. Наконец отпрянув от бедного влюбленного, Бокуто выдохнул дым в противоположную сторону. Простояли они так около пяти минут. Кейджи уже почти закончил, но пытался растянуть время. Не каждый день выдавалась возможность постоять с его Дикой страстью так близко. Сейчас он мог спокойно разглядывать все его проколы, если, конечно же, это все. Возбуждение никуда не пропадало, а наоборот только усиливалось. Внизу живота то летали бабочки, то скрипели медные цепи. Он очень хотел нарушить тишину, завести непринужденный разговор, показать себя, отпечататься в его памяти на всю жизнь. Что мешало? Он не знал на какую тему можно поговорить, не знал его вкусов, не знал увлечений. Только сейчас понял, что все знания о нем сводятся к его имени и месте работы. А точно ли это место работы? Мысль возникает внезапно и не желает покидать голову, поэтому Акааши не удерживается и задаёт этот самый вопрос. — Это скорее подработка. —как ни в чем не бывало отвечает Котаро. Кажется, что он и не возбуждён, хотя скорее просто великолепно сдерживается. — Подработка...— как в тумане повторяет Кейджи. Его разум далеко не здесь, а тело окаменело. Что творит с ним этот парень? — Да, а что-то не так?— резко разворачивается, и Акааши замечает его взгляд. В любой другой ситуации этот взгляд означал бы презрение, но сейчас он выражал скорее уверенность в действиях и некую - обожебоже - игривость. Ухмылка, растянутая сильнее обычного, только подчеркивала это. Парень нервно сглотнул, эти глаза, ухмылка и расслабленная поза Котаро не предвещали ничего хорошего. — Ч-что? Бокуто понял, что немного смутил своего нового знакомого и, изменившись в лице, приблизился к нему. — Нет, ничего, —снова ухмылка, но теперь более мягкая и добрая, — Просто ты кажешься интересным. Акааши немного тряхнуло от такого. Только что человек, которого он пожирал глазами каждый день в четыре пятнадцать, назвал его интересным? Это новый уровень для Кейджи, а ведь он и не планировал его достигать. Сигарета выпала из рук, а рот самопроизвольно приоткрылся, чтобы сказать что-то. Но не вышло ничего кроме остатков дыма после, теперь уже последней, затяжки. — С какой стороны я кажусь тебе интересным? — натянув маску безразличия за считанные секунды, он приподнял свой подбородок и решился снова заглянуть в глаза юноши. — ОХОХО!— резко повысив голос и схватившись за живот, Котаро сильно напугал темноволосого, — Куроо бы оценил тебя на двенадцать из одиннадцати! Акааши не понял эту фишку (и разве обычно не говорят про одиннадцать из десяти?), но сложилось впечатление, что ему только что сделали комплимент, поэтому он неловко и шепотом поблагодарил Бокуто. — Не благодари, — он смог услышать его шёпот, ну надо же какой слух, — Ты действительно классный, хотя мы разговариваем не так уж долго. — Это взаимно. Сейчас Бокуто напомнил парню маленького ребёнка, который резко вскрикивает и удивляется всему, что он только может увидеть. Глаза этого ребенка округлились сильнее, рот вытянулся, а брови поднялись вверх. — Взаимно? Он недоверчиво покосился на шатена, но тот не сказал ничего больше. Ответ был очевиден. Акааши не знал, что делать дальше. Они стояли на том самом месте, где он собирался просто понаблюдать за Котаро и не предпринимать ничего. Он не готовился вообще знакомиться или заходить дальше этого. Поэтому сейчас он мысленно ругал себя, что встал так близко к тату салону, что парень заметил его, что сейчас он стоит напротив и может спокойно лицезреть его (Акааши) стояк. Как он мог забыть про стоящий колом член?! — Ох, мне пора. Приятно было пообщаться, Бокуто-сан, — человек напротив был явно старше, а уважение к взрослым у Кейджи было привито родителями почти с самого рождения. Расставаться с его возлюбленным не хотелось до дрожи в руках, что так выдавали его. Хотелось кричать, срывая голос, биться головой о стену до синяков, разбивать посуду на мелкие осколки. Что за желания? И это все вызывает несчастная влюбленность? Это плохо, ужасно, отвратительно. Это то чувство, которое всегда воспевают в разного рода романах и стихах? На тему любви снято большая часть фильмов, в которых почти все концовки до дури романтичные и счастливые. Так почему он исключение? Он не достоин искренней и романтичной любви? Плевать, что в парня. Плевать, что он старше. Плевать, на все стереотипы. Плевать. Это все Акааши испытывает впервые, что хуже вдвойне. Он не знает как поступают в таких ситуациях, когда ты на грани, и твоё состояние могут легко засечь. А потом опозорить, унизить и посмеяться. — Уже уходишь? — не смотри в его глаза! — А общение с тобой на редкость приятная штука. Он уже в трех метрах от Котаро, но оборачивается, смотрит и не выдерживает. Плевать на последствия. Плевать на всех. Плевать на то, что он подумает. Плеватьплеватьплевать. Он достигает его меньше чем за секунду, берет его лицо в свои руки и, закрыв глаза, целует. Поцелуй выходит неловкий, но на него почти сразу отвечают даже с большим желанием чем у самого Кейджи. Ведёт Бокуто, но Акааши берет себя в руки, лижет его верхнюю губу, проталкивает свой язык внутрь и обводит им нёбо Котаро. Парень покорно поддается напору и отвечает, переплетая их языки. Ещё чувствуется привкус недавно докуренной сигареты и шатена начинает слегка трясти. Бокуто приглушенно стонет в поцелуй, когда Акааши кусает его нижнюю губу, сразу зализывая укушенное место. Причиной разрыва поцелуя послужил клиент, выходивший из тату салона. Какой-то высокий парень в тёмных очках. — Ойкава ублюдок, — прошипел Котаро в сторону так, чтобы Кейджи его не услышал. — А, п-прости, я не должен бы- Речь, которую собирался произнести парень, резко прервали новым, более нежным поцелуем. — Тебе не кажется, что это не лучшее место для разговора? — проговорил Бокуто слегка хриплым голосом и посмотрел прямо в глаза Акааши. Тот слишком, по мнению Котаро, сексуально на него посмотрел, ведь в следующие полчаса они добирались до дома Кейджи на такси, редко разрывая свои страстные поцелуй, которые сопровождались томными вздохами и стонами. Уже зайдя в квартиру, Акааши решает спросить с чего парень так быстро на все согласился. — Сложно не согласиться на предложение такого симпатичного парня, что уже месяц появляется рядом с местом моей подработки в четыре пятнадцать. Я даже специально задерживался на час, чтобы тебя увидеть. Тут маленький мирок Кейджи, в котором был один Котаро, начал трескаться. Он заметил его?! Он видел его каждый раз?! Когда он увидел его первый раз? Мысли начали путаться, и, видимо, это было заметно по лицу Акааши, раз Бокуто спросил у него про самочувствие. — Как давно ты меня заметил? — самый главный вопрос, на который больше всего хотелось узнать ответ, был задан. Ставки сделаны, господа. Услышав реплику парня, содержавшую подробный рассказ о его рабочем дне, когда он решил проколоть себе - господибожепомоги - сосок и задержался на час, собственно, пока прокалывал его, Акааши покраснел до кончиков ушей - он не ожидал такого подробного и откровенного рассказа. Но ответ полностью его устроил, хотя появилось еще масса новых вопросов. — Не хочешь посмотреть?— Бокуто спросил темноволосого, пока тот пил чай, сидя на диване. Кейджи немного выпал из реальности и не понял к чему относится данный вопрос. — На мой проколотый сосок. Сердце ускорило темп, кровь начала быстрее бежать по венам, на лбу появились капельки пота, а сам Акааши успел поперхнуться глотком чая. Спустя секунду, уже более спокойный, хотя еще с покрасневшими щеками, он смог внятно произнести: — С удовольствием. Он никогда бы не подумал, что его фетиш настолько силён, но отрицать этот факт уже невозможно. Именно в тот день в четыре пятнадцать его жизнь перевернулась, а причиной всему - Бокуто Котаро.