Обнаженный для тебя

Глава 1 - Та единственная ночь ничего не значит, Крис. Это… Это больше никогда не повторится. - В этом нет ничего постыдного! - Конечно есть! - … - Господи, прости. Я не это имел в виду. Крис…. Не молчи, пожалуйста! - …Нам не о чем больше говорить. *короткие гудки в трубке* POV Крис Весь интерес неопределенности жизни в том, что каждый раз, натыкаясь на что-то невероятно интересное и вдохновляющее, ты хочешь бросить все и отдаться новым дуновениям. К сожалению, не каждый раз тебе повезет в том, что ты выберешь. Я, например, был и сценаристом, и артистом, и писателем. Да кем я еще не был! В каждой роли мне нравилось что-то, что прописывалось сценарием для фильма, как те же прыжки с парашютом, что весь я загорался желанием проделать то же. К сожалению, и это, бывало, заканчивалось трагично. Но не всегда все было так плохо, поэтому могу прямо заявить, что прожил жизнь не зря. Конечно, я не выдающийся актер и не снимался в куче фильмов, которым даже могут присудить «Золотую малину». Допустим, лучшим в моей жизни было попадание в каст сериала «Хор» или «Удар молнии». Хотя, наверное, это лучшие работы, потому что я там играю главные роли…но не суть! Они изменили мою жизнь, заставили задуматься над множеством вопросов, которые раньше не обсуждались вслух. И в каждом я находил что-то особенное. Например, научился шантажировать моих коллег, конечно, в шутку, но за это спасибо «Удару Молнии». - Крис Колфер. Меня зовут. - Ваш выход на сцену. Вобрав в себя как можно больше воздуха, я направился на сцену. Зал стих. Прожекторы ударяли в глаза. Не знаю, есть ли смысл описывать весь этот процесс, через который я уже столько раз проходил. Прослушивания – это те еще штучки. Ты никогда не знаешь, что ждут от тебя продюсеры, а им нужно что-то особенное. Что-то, что взорвет их внутренний мир. И зачастую в тебе не бывает этого, зато в том парне, который не может дотянуть нужную ноту, всегда имеется родинка на каком-нибудь полужопии, которая так и отражает внутренний мир персонажа. И по лицам продюсеров и по тому, как они безвкусно смотрят на меня, могу заявить, что я опять не прошел прослушивание. Под конец песни, я обращаю внимание на то, как дверь в зал открывается, впуская солнечный свет в темноту помещения. К сожалению, мне тяжело разглядеть, кто это, но он садится на последних рядах, скрывшись в темноте. Странно, что я все еще могу думать и размышлять о жизненных смыслах, продолжая петь песню. Когда-то давно я мог петь песню, уходить в какую-то параллельную вселенную, забывать о происходящем. Это был для меня словно наркотик, словно рай. Песни подбирались больше для души, чем для публики. Я пел их и чувствовал, что нахожусь на своем месте, там, где должен быть. Но сейчас… сейчас все песни бессмысленны, ну, или же я просто не стараюсь в них вдуматься. Да и кой смысл? Но что-то меня до сих пор привлекает в той странной темной фигуре, расположившейся на последних рядах. Казалось, что мне знаком ее силуэт, движения. Словно я знаю этого человека. - Мистер Колфер. Спасибо, мы свяжемся с вами. Прокашлявшись, я кланяюсь, думая, что они никогда свяжутся со мной. *** Ладно, могу сказать на прямую - я нахожусь в очень-очень затяжной осенней депрессии, в которой уже, наверное, на протяжении пары лет. Все началось после того, что произошло с Кори… Мой мир словно перевернулся в тот момент, ведь никто, совершенно никто не ожидал этого. Я, буквально, видел его пару дней назад и даже выпил пару стопок в компании с кастом сериала, а потом это… Следом было то, о чем мне совершенно не хочется вспоминать, хотя я уже простил того человека. Мы просто не поняли друг друга. Или только я. Потом проблемы с родителями, снова неоправданные претензии общества на мою ориентацию, хотя большинство уже приняло нас. Болезнь моего пса Купера. Да в принципе, я каждую неудачу приписываю к своему периоду депрессии и сваливаю все на нее, а не на себя. Так удобнее и проще. - Крис! Сняв свои огромные наушники с головы, я случайно опрокидываю их от испуга, и кот, которого я гладил на руках, с тонким ревом спрыгивает, растопырив когти. - Что, что, что тебе надо! – Возмущенно кричу я, посмотрев на Уилла. – Ты не видишь, я занят! - И чем же? – Уперев руку в бок, спрашивает он. – Тем, что опять меланхолишь? - Это не нарушает законы США. Так что, да. Уилл подходит ко мне и опускается, чтобы приложить ладонь к моему лбу. - Знаешь, твой лоб слишком холодный, - Прищуривается он, кокетливо улыбнувшись. – Это нарушает постельные законы. - Какие законы, - Усмехнувшись, спрашиваю я. - Постельные законы – это законы, при которых твоя температура тела должна быть не меньше тридцати семи, а на всех видимых и не видимых частях тела должен проглядываться пот. Хотя, у твоей фарфоровой кожи нет пота. Его хитрая и пошлая улыбка, его движения и прикосновения сказали мне, чего хочет Уилл, но тогда я резко вспрыгнул с кресла, придумывая тупые отговорки, лишь бы не идти в кровать… с ним. - Я.. Я.. У меня… понимаешь, было такое неудачное прослушивание, и вообще что-то я сегодня себя плохо чувствую… И мама звонила, что-то просила помочь ей…С Ханной что-то опять не так… Поджав губы, я хватаю телефон в руки и медленно большими шагами ухожу в сторону ванной, обходя омрачившегося парня вокруг, который и успел только понять, что сегодня ему ничего не перепадет, как я уже спрятался от него за дверью нашей бежевой ванной комнаты. Я чувствую себя таким виноватым из-за того, что между нами так давно не было ничего интимного. Он, как взрослый мужчина, должен получить удовлетворение собственных естественных желаний, а я не могу дать ему, потому что просто не хочу, не могу. У меня просто «не встает», как говорится. Я перестал заниматься физической культурой, руки ослабли, но и не ем я тоже. Похудел на четыре килограмма, мне свободны мои любимые брюки. Я даже слушал песни Бьенсе в последний раз прошлой весной, а уже наступила золотая осень! - Крис, ты в порядке? – Вдруг стучится обеспокоенно в дверь Уилл. Он всегда стучал два раза, тормозил, а потом еще раз, когда пробовал достучаться до меня: мылся ли я или просто сидел дома и смотрел телевизор. - Да-да, все отлично. Я просто умываюсь, - Вру я, запустив пальцы в волосы и сжав их. Так голова начинала болеть меньше, когда боль охватывала и сковывала. - Я не слышу шума воды, - К моему ужасу замечает парень. Его голос обеспокоен, он заметил, что мне опять стало плохо. – Я могу помочь тебе, Крис? - Все хорошо. Дорогой, иди в кровать, я скоро приду, - Пробую успокоить его я. – Мне.. просто надо побыть одному. Слышу тяжелый вздох усмирения и понимаю, что ему приходится силой заставлять себя молча терпеть это. Мне так жаль его, что ему приходится смириться с этим, жить с этим камнем на сердце, словно ничего не происходит. Но, думаю, мы оба можем сказать, что наши отношения уже не прежние. Пропала та искра, осталась лишь обыденность и привычка. - Хорошо, - Наконец соглашается он. – Но, как только ты выйдешь из ванны, нам придется серьезно поговорить об этом. Господи, как же мне тяжело.