Promesse (Обещание)

      Дорогой Бэкхён,       Сегодня я нарушил одно из наших обещаний. Но ты простишь меня, если я скажу, что это было для моего же блага?       Я пришёл на луг, на наш луг. Я знаю, что мы обещали друг другу ходить туда только вместе, но, учитывая обстоятельства, ты должен понять, что я не мог поступить иначе.       Твои любимые цветы стоят не тронутыми, даже несмотря на то, что весна почти закончилась. Я чувствую, что они ждут тебя. Если это так, то они никогда не завянут.       Зато наше любимое дерево — большой дуб посреди луга — кажется, стал ещё выше; ты помнишь, насколько он казался нам недостижимым раньше? Кстати, именно под ним я и сижу, пока пишу тебе это письмо. Несколько солнечных лучей, проникающих сквозь листву на его ветвях, достаточно освещают это место, но сохраняют тень, так чтобы я мог чувствовать себя комфортно. Моя спина прислонена к коре дуба, а ноги вытянуты передо мной на траве. Это так завораживает. И теперь, наконец, я чувствую себя хорошо, так, как уже очень давно себя не чувствовал.       Я знаю тебя. В этот момент ты бы сказал, что я торможу и отвлекаюсь от основной темы: почему я здесь? Почему я нарушил одно из наших обещаний? Есть только один ответ на все эти вопросы.       Я боюсь, Бэкхён.       Время идёт так быстро, и я чувствую, что оно уносит с собой все мои воспоминания о тебе. Когда я закрываю глаза, всё кажется настолько размытым и далёким. Я вижу твоё лицо, озарённое улыбкой, но уже не помню всех деталей, к примеру, где находятся твои родинки или какого именно цвета твои глаза. Конечно, всегда есть фотографии или видеозаписи, но ведь нет ничего более особенного, чем воспоминания, словно небольшие капсулы хранящиеся внутри меня. Однако, со временем, их срок истекает, а сами они уже не столь красивы, как были изначально.       Это основная причина моего прихода. Я думал, что в месте, где мы проводили так много времени вместе, мои воспоминания о тебе вновь прояснятся. Но я никогда не подозревал, что их накопилось настолько много.       Этим утром, пробегая по небольшой тропинке, ведущей меня к лугу, мне пришло видение о тебе, словно застывшем во времени. Я видел тебя, бегающего по лугу, как обычно это происходило во время очередной ссоры у высокого дуба. Даже бегая за тобой, я мог видеть твои длинные чёрные пряди, переливающиеся жемчужными капельками пота, и твою улыбку, затмевающую всё вокруг. Я удивился, что вообще принял участие в этой гонке, учитывая, что она не была реальной, но в конце концов, запыхавшись, я добрался до края луга, где журчала наша маленькая речка.       Я сел и опустил ноги в воду; это помогло мне освежиться. Хоть вода и была холодной, к моему удивлению, у небольших скал я обнаружил стайку рыб всевозможных цветов, то и дело подплывающих и щекочущих меня. Совсем забыв о том, что тебя здесь нет, я поднял голову, чтобы поделиться с тобой своей радостью, и заметил тебя, сидящего рядом со мной, как будто бы ты никогда и не уходил. Твой взгляд медленно скользил по реке перед тобой, и было нетрудно понять, что ты считал всё это забавным. И могу поклясться, что шум ветра, скользящий меж ветвей деревьев и смешивающийся с журчанием бесконечно текущей воды, приносил с собой самый чудесный звук: твой смех.       Но, как только я отвёл взгляд на реку, чтобы, обернувшись, вновь поймать твой образ, тебя там больше не было.       После, поборов это чувство беспомощности в своей груди, я решил подняться и продолжить свой путь к нашему дереву. Луг был таким же замечательным, как и в моих воспоминаниях; зелёная трава практически светилась, должно быть, от солнечных лучей, окутавших всё вокруг. Было довольно легко заметить этот огромный дуб, единственное дерево подобного размера, тут, всего лишь в нескольких метрах от меня. В какой-то момент я решил остановиться, чтобы убедиться в его величественности, и, когда я обернулся, чтобы ещё раз осмотреться, ты снова был там, передо мной. Ты был так прекрасен, с ветром, слегка касающимся твоих волос, и этой вечной улыбкой в уголках твоих губ. На мгновение, мне захотелось заплакать. Затем ты побежал ко мне, видимо, чтобы обогнать, и я обернулся посмотреть, куда же ты собрался. Именно тогда я заметил, что ты был не один; я тоже был там. По моему росту, который сильно отличался от нынешнего, я понял, что тогда мы были ещё детьми. Мы хотели сыграть в мяч, но, как обычно, я не мог отнять его у тебя. Ты всегда был способнее меня, не правда ли? У меня никогда не было хорошей координации, чтобы быть наравне с тобой. Но всё-таки было в этом что-то особенное, раз я помнил это. Я не мог вспомнить, что именно, пока не упал на тебя, теряя равновесие. Словно загипнотизированные мы смотрели друг другу в глаза. Как я мог забыть о таком важном событии? Я увидел, как ты медленно прикрыл глаза, и наклонился, чтобы подарить тебе поцелуй, наш первый поцелуй. Ты сжал мой свитер в своих пальцах, в то время как мои руки осторожно касались твоих щёк. В какой-то момент мы оказались в нашем собственном мире, вдали от всего, от жизни в том числе. Я закрыл свои глаза, больше не в состоянии сдерживать слёзы, а когда вновь открыл их — ты уже пропал.       Я застыл на месте, время вновь взбудоражило и возродило мои чувства. Когда слёзы перестали застилать мне глаза, я развернулся, чтобы продолжить свой путь к дубу. Там, где я снова увидел нас, и всё то, что произошло под ним. Знаешь, что отделяет эти воспоминания от других? Я чётко слышал твои голос и слёзы. Я помню этот момент, словно это было вчера. Мы стоим рядом; ты прячешь своё лицо в своих ладонях, не позволяя увидеть мне твоих слёз, но даже так я хорошо слышу твоё прерывистые дыхание, ты буквально задыхаешься от боли. И я, всё ещё более юный, нежно поглаживаю твою спину, в надежде тебя успокоить. Что же было причиной той первой ссоры?       «Если кто-то и уйдёт, то это лишь ты, Пак Чанёль!»       Я слышу твой голос, будто бы я до сих пор там. Каждое слово словно кинжал вонзалось в моё сердце. Я помню, как сейчас. Тогда я отдалился от тебя на некоторое время из-за опасения, что родители неправильно отнесутся к нашим новым отношениям. Я хорошо видел, что что-то в тебе изменилось, особенно, когда мы были в моём доме. Было меньше ласки, меньше секретов, общих улыбок. Я чувствовал, что ты не был готов терпеть это со мной, противостоять старшим, и я не хотел заставлять тебя делать всё это. Позже я попросил тебя присоединиться ко мне на лугу, там, где были разорваны наши отношения и где ты мне сказал эти роковые слова, уверяя тем самым, что готов пересечь горы, лишь бы остаться со мной.       Полагаю, мы действительно не умеем держать свои обещания, да?       Эти слова сейчас причиняют мне такую боль. Хотя тогда они принесли мне столько счастья.       «Ладно, рискнём.»       Ты положил свои руки на бёдра и повернулся ко мне. Улыбка, которой ты одарил меня, была такой искренней, но в то же самое время — беспомощной. Ты выглядел таким потрясающим, несмотря на покрасневшие щёки и заплаканные глаза. Вот, я вижу себя, склонившегося над тобой, желающего коснуться твоих губ, но назойливый луч солнца, проскользнувший сквозь ветви, ослепил меня. Когда я вновь открыл глаза, нас больше не было.       В несколько широких шагов я мгновенно преодолел расстояние, остававшееся до дерева. Я думал, если потороплюсь, видение вновь вернётся, но, к сожалению, этого не случилось. Смирившись, я устроился под широкой кроной дуба, на том же месте, где всего несколько минут назад стоял мой образ из прошлого. Чтобы успокоиться, мне пришлось сделать пару глубоких вдохов, пока я не почувствовал себя лучше. Недолго думая, я достал из своей сумки, которую поставил рядом с собой, блокнот с карандашом и начал писать тебе это письмо. Только я хотел записать первые слова, как почувствовал чью-то чуть подрагивающую руку на своём колене. Я не сразу понял, что это был ты. Повернув голову в сторону, с которой и появилась бледная конечность, я увидел тебя. Ты смотрел на меня глазами, полными слёз, которые не торопились падать, словно умоляя меня этим удержать тебя и ни в коем случае не бросать.       «Я болен, Чанёль.»       Нет. Если и было воспоминание, которое я не хотел бы снова увидеть, то это было оно.       «Они говорят, что это лейкоз.»       Я тут же отворачиваюсь, впиваясь взглядом в землю перед собой; моё сердце разорвалось ещё до твоих слов. Я наивно думал, что со временем будет не так больно, но был не прав. Прикрыв уши дрожащими руками, я надеялся избавиться от рвущегося наружу прошлого. Я убедил себя, что мне необходимо чувствовать твою руку на своём плече, чтобы успокоиться. Но даже сквозь тихий плач, мои руки, шум ветра и щебет нескольких птиц вокруг я отчётливо слышал твой голос.       «Всё будет в порядке, Чанёль, я люблю тебя.»       Ты никогда не произносил этих слов до этого момента, я точно помню. Вот уже очень давно я не ощущал столь тёплого чувства в своей груди. Переведя взгляд на твой образ, я встретил добрую улыбку в уголках твоих губ, так знакомую мне. Но, когда я захотел приблизиться к тебе, чтобы обнять, ты исчез, пройдя меж моих пальцев, подобно облаку пыли от резкого порыва ветра.       Я никогда не плакал, думая о тебе. Но пришло время, и вот, скрестив руки на своих коленях, я сижу, больше не в состоянии сдерживать слёзы. Здесь мои видения о тебе настолько реальны, что становится слишком больно.       Ты ушёл почти год назад. В день твоей смерти дождь лил, не переставая; небо, видимо, разделяло со мной мои страдания. Ты ведь так долго хотел покинуть меня, оставить одного.       Спустя какое-то время, я осознал и принял твой уход. Я знал, что всё это время ты страдал, хоть и всегда старался выглядеть сильным передо мной.       Однако, остаются дни, как, например, сегодня, которые приносят мне всё новые и новые вопросы, напоминающие о том, что я должен попробовать что-то новое, перестать думать о прошлом и жить настоящим. Но ведь то, что случилось, нельзя изменить, правда? И мы могли бы сделать что-то большее?       Я решил написать тебе это письмо, несмотря на все эти убийственные чувства, появившиеся после воскрешения моих воспоминаний; и всё же я не могу сопротивляться улыбке на своих губах, пока пишу тебе. Я спокойно прожил последние несколько месяцев, оберегая и сохраняя как можно больше чудесных моментов, которые нам удалось провести вместе. Сейчас, когда я думаю о тебе, Бэкхён, я не могу поступить иначе, пересилить себя и не улыбаться, ведь мне так хорошо. Я знаю, что всегда будет малое чувство бессилия и грусти внутри, когда я буду вспоминать тебя, но они никогда не изгонят из меня ту радость, которую я ощущаю, думая о нас и о том, что мы пережили.       Я рад, что пришёл сюда. Вот уже очень давно я думал, что буду только грустить, вспоминая все эти моменты, только из-за этого я сомневался в том, стоит ли возвращаться на наш луг. Но и здесь я оказался неправ. Во-первых, воспоминания оживили во мне четкие и ясные твои образы. Во-вторых, всё это успокоило меня и позволило принять то, что произошло с нами, ведь это место — доказательство того, как мы были счастливы вместе.       И именно за это я хочу сказать тебе спасибо.       Спасибо, Бэкхён.       За все удивительные моменты, которые ты подарил мне и которые я смог вспомнить сегодня. Спасибо за твою улыбку, твои успокаивающее ласки и за то, что всегда знал, как меня рассмешить.       Спасибо, что любил меня и позволил мне любить тебя.       Есть так много вещей, за которые я мог бы поблагодарить тебя, но время идёт, и, должен признать, что устал и моё письмо пора заканчивать. Вдали, меж тенями деревьев, я пообещал увидеть твой силуэт и твою руку, поднятую в воздухе в знак прощания. Несмотря на то, что я далеко от тебя, я вновь чётко слышу твой голос, донесённый до меня ветром, который произносит такие простые слова:       «До встречи, Чанёль.»       До встречи, Бэкхён.       Я люблю тебя.