Ловец снов

Настоящее время… Самолет успешно приземляется в аэропорту Нью-Йорка. Погода довольно солнечная и теплая, на улице разгар дня. Не успели ребята покинуть борт самолета, как Питер снова залез в свой телефон. Лекса косо поглядывала на друга, но ничего не говорила, скорее всего, и так подозревая, с кем Питер так беспрерывно общается. Ребята выходят в главный холл, и брюнетка тут же замечает в толпе Шэрон. Лекса, взяв Пита под локоть, повела их прямиком к подруге. — С возвращением, — тепло улыбается женщина и крепко обнимает Лексу, а после и Питера, который все же соизволил, приличия ради, вылезти из телефона. — Как прошел полет? — Отлично, — слабо улыбается брюнетка. Лекса глубоко втягивает в легкие воздух и переводит взгляд в окна аэропорта, из-за которых виден город. Какое-то волнение и трепет заполняют сердце девушки. Она не была в Нью-Йорке шесть лет, и это довольно большой срок, особенно для той, у которой все лучшее в жизни произошло здесь. В этом прекрасном городе Лекса впервые по-настоящему влюбилась, испытала все оттенки любви, боли и расставания. Она снова увидит знакомые улицы, ее наверняка процветающий бар, лофт… — Твой отец сказал, что заедет к тебе вечером, — продолжает Шэрон, беря одну сумку Лексы в руку, чтобы помочь девушке. Ребята сдвинулись с места, направляясь на выход. — Лекс, милая, — вдруг заговорил Питер, засовывая телефон в задний карман джинсов, — я сейчас заеду к себе, а потом в бар. Если что, я буду там, ладно? — парень останавливается у рядом стоящего такси и смотрит на подругу. — Ладно… хорошо, — кивает брюнетка. — Если что, позвони мне, договорились? — уже тепло улыбается он и обнимает девушку. — Все будет хорошо, милая, не переживай, — шепчет он, а после отстраняется от нее. — Пока, — снова слабо улыбается девушка, а после наблюдает, как парень садится в такси, и уже через какое-то мгновение машина трогается с места. — Как отдохнула? — задает вопрос Шэрон, подходя к рядом стоящей черной Audi Q5. — Хорошо. Очень хорошо, — Лекса снова натянуто улыбается и опускает глаза. — Ты же знаешь, что можешь поговорить со мной, да? — тепло отвечает Шэрон, поворачиваясь лицом к Лексе. — Да, — кивает в ответ та. — Да, я знаю. Просто, — брюнетка вскидывает руку и вздыхает, переводя взгляд на стоянку. Слепо смотрит куда-то вперед. — За эти несколько дней столько произошло, что иногда мне кажется, что это был очередной сон. Как тогда, и мне страшно. Я не готова пока говорить об этом, ведь я еще сама не разобралась… — Что бы там ни произошло… — подруга на мгновение замолчала, обдумывая дальнейшие слова, а позже продолжила, — с Кларк, будь уверена, это был не сон. Все, что сейчас происходит – не сон, — качает головой Шэрон, подходя ближе к подруге и кладя руки ей на плечи. — Забудь о том, что было в Мюнхене. Забудь о тех кошмарах и боли – этого больше нет и не будет. Сейчас все реально, все по-настоящему, и ты начнешь все сначала, ты мне веришь? — взгляд Шэрон был серьезен, а голос уверенным и ровным. Лекса ей верила. — Да… — моргнув, все же отвечает брюнетка, а после видит теплую улыбку на губах подруги и уже улыбается в ответ. — Хорошо. А теперь пора домой. Надеюсь, ты еще помнишь адрес своего лофта, потому что я не знаю… — заулыбалась Шэрон, закидывая вещи в багажник. Лекса улыбнулась в ответ. Конечно, она помнит. Она помнит все… Уже через час черная ауди припарковывается у высотки в центре города. Всю дорогу Лекса молча смотрела в окно и лишь изредка подсказывала Шэрон дорогу до здания. Она не замечала ни желтых такси, ни людей, ни того, что говорила ей Шэрон, ни здания отца, которое они проехали по пути к дому. Но единственное, что она заметила - это тот самый переулок, где когда-то давно стоял фургончик Кларк. Тот самый переулок, поворот в который изменил всю ее жизнь. Случайный поворот не туда – и жизнь пошла новым вихрем. Увидев этот переулок, сердце Лексы снова застучало в груди. Было больно… — Мы на месте, — тихо говорит Шэрон, смотря на профиль брюнетки. — Да, — кивает в ответ та, слепо смотря перед собой. Сердце бьется в груди безумно сильно. Ей страшно. Ей страшно вновь возвращаться назад, где уже все не так, как было раньше. Все изменилось… Они вышли из машины и, забрав вещи, направились во внутрь здания. Лекса стояла в лифте и чувствовала только то, что ее сердце бьется, как бешеное. Она не понимает, почему ей так страшно. Может, потому что в этом лофте произошло так много связанного с Кларк и не только; а, может, потому что там все осталось не тронутым, как и было шесть лет назад. Каждая вещь в этой квартире будет напоминать о былом… Девушки вышли из лифта и направились к двери лофта. — Держи, — остановившись у двери, начинает Шэрон, протягивая Лексе ключ от лофта. — Мне нужно ехать в больницу. У меня скоро операция, — говорит русоволосая, наблюдая за тем, как Лекса неуверенно забирает ключ из ее рук, а после задумчиво крутит его в руке. — Позвони мне, когда обустроишься, ладно? — Хорошо, — кивает Лекса, — спасибо. Правда, — тянется к подруге и обнимает ее. — Отдыхай, милая, — тепло улыбается подруга и, погладив Лексу по плечу, уходит. После того, как двери лифта за Шэрон закрылись, казалось, что время застыло. Лекса стояла одна на этаже, покручивая ключ в руке, не решаясь войти. Она пытается вспомнить тот день, когда была в последний раз здесь. Помнит смутно, наверное, потому что было больно. Было больно физически, когда легкие горели, и сильная боль окутывала грудь, когда сильный кашель не давал дышать, будто предвещая, что еще один вздох, и он будет последним. Она почти не помнит тот день из-за приступа. Но она так ясно помнит причину, почему физическая боль в легких стала последней каплей. Она почти не помнит, когда видела Кларк в последний раз в этом лофте, но прекрасно помнит тот день, когда Кларк исчезла. Прекрасно помнит ее глаза, которые выражали так много. Лекса зажмуривается и сжимает ключ в руке сильнее, когда вспоминает всю боль в глазах Кларк, когда та поняла, что все кончено. Столько боли было в голубых глазах, столько боли… Лекса открывает глаза, чувствуя, как они неприятно пощипывают из-за подступающих слез. Девушка неуверенно вставляет ключ в замок и прокручивает. Сначала один раз, а потом и второй… Дверь открывается. Тихо. Шум, доносящийся из окон холла, утихает, когда брюнетка заходит внутрь, таща за собой чемоданы. Она была права. Все осталось так же, как и шесть лет назад, только все было накрыто белыми простынями. Наверное, Бо позаботилась об этом. В лофте довольно темно, потому что окна тоже завешены. Лекса закрывает дверь, и теперь тишина полностью окутала ее. Девушка просто стоит на месте и оглядывает лофт. Темно, мрачно, пусто. Из окон едва уловимы звуки машин. Девушка закрывает глаза и прикладывает руку ко лбу, пытаясь немного прийти в себя. Она продолжает стоять так какое-то время, а после все же делает нерешительный шаг вперед. Брюнетка медленно делает шаг за шагом, спускаясь по ступенькам и вступая ногами в гостиную. Она осталась стоять на месте, потому что воспоминания ударили в голову с новой силой. Воспоминания о том, как они с Кларк лежали на этом диване. Это был один из самых прекрасных дней, когда девушки просто были рядом друг с другом и занимались своими делами. Лекса прикрывает глаза, вспоминая тот день чуть подробнее. Вспоминает те ощущения, когда любимое тело грело ее. Как приятная тяжесть Кларк приносила ей столько уюта и тепла. Вспоминает смех блондинки, когда та пыталась отобрать у Лексы газету в попытках привлечь ее внимание к себе. И почему-то сейчас Лекса улыбается, вспоминая, что Кларк это удалось… Брюнетка подходит к дивану и, взяв простынь, резко потянула, убирая ее с мебели. Девушка закашляла и помахала рукой, когда пыль попала в ноздри. — Черт, — кривится брюнетка, махая рукой. Отбрасывает простынь в сторону. Идет дальше, сбрасывая простынь со стола, за которым Кларк терпеливо ждала ее, за которым они завтракали, ужинали и не только… Лекса проводит пальцем по поверхности черного дерева, ощущая под пальцами мощную древесину. Смотрит на опустевшую вазу, в которой когда-то стояли цветы. Вздыхает. Девушка продолжает ходить по квартире, снимая одну ткань за другой. Подходит к окнам и с силой дергает ткань вниз, срывая их. Свет сразу же бьет по глазам, но так даже лучше. Все начинает будто оживать. Оживать, отчасти… Она стоит возле окна, наблюдая за таким прекрасным Нью-Йорком, и слабо улыбается, вспоминая, как Кларк любила наблюдать за городом. Особенно в Рождество. Не передать словами, как она была счастлива. Горячий шоколад, и только они вдвоем. Это было лучшее рождество за всю жизнь Лексы. Девушка стоит еще какое-то время, погруженная в воспоминания, а после поворачивается, и ее взгляд падает на камин напротив дивана. Она идет туда, а ее взгляд прикован к фотографиям. Пыльным, на которых едва что-то можно различить. Лекса подходит к камину и берет первую рамку, дует, и пыль мелким клубком разлетается возле лица брюнетки. Девушка снова поморщилась. Протирает рукой и снова улыбается, видя изображенных на фото ее и друзей. Несколько снимков, слепленных в один. Это были прекрасные дни, когда они с ребятами уезжали на несколько дней отдыхать. Лекса проводит пальцами по стеклу рамки, касаясь счастливой Кларк, которая была в объятиях брюнетки. Лекса сглатывает и ставит рамку обратно, она разглядывает еще несколько фотографий, на которых изображены то они с Кларк, то они с друзьями. И вместе со всеми этими фотографиями стояла фотография ее матери… Брюнетка тянется к черной рамке и тут же ее очищает от пыли. Она горько улыбается, смотря на женщину с такими же зелеными глазами. Теплая улыбка на лице женщины, роскошные темные волосы. Боже, Лекса так похожа на нее… Лекса ставит рамку обратно, а после поворачивает голову вбок, смотря на лестницу, ведущую на второй этаж. Девушка начинает медленно идти туда, поднимаясь по лестнице. Она поднимается и проходит еще немного, останавливаясь напротив двери из черного дерева. Тянется к ручке и нажимает на нее. Дверь открывается. Темно. Пусто. Тихо. Будто здесь никогда никто и не жил. Будто эти стены никогда не слышали смеха Кларк, не слышали горький плач Лексы, не слышали отголоски их любви. Будто они ничего не слышали, но ведь они слышали. Они видели, сколько эти девушки пережили перед тем, как уйти. Лекса проходит внутрь и тут же сдергивает простыню с окон, кровати, тумбочек, рабочего стола и комода. Сняв последнюю простыню, Лекса замерла, а рука непроизвольно прикрыла рот. Девушка почувствовала, как ее сердце забилось во сто крат сильнее, почувствовала, как глаза начинает застилать пелена слез. Она молча смотрит на коробочку, лежащую на комоде, и старается не дать себе слабины, но ей кажется, что это было последней каплей. Перед глазами все помутнело, и она, убрав руку ото рта, тянется к коробочке, небрежно оставленной ею шесть лет назад. Черная бархатная коробочка пролежала шесть лет на том же самом месте, на каком оставила ее Лекса. В этой комнате, казалось, все застыло и замерло с того самого дня, и замерло ее будущее. Лекса дрожащими руками открывает коробочку, и слезы скатываются по щекам, когда она видит кольцо. То самое, образ которого она вынашивала несколько недель. То самое, которое она видела каждый раз перед сном и утром. Она так сильно мечтала о том, чтобы предложить Кларк свою руку и сердце. Но увы… Все разрушилось до того, как она успела осознать, что у нее больше нет времени. И что вечности покажется смертельно мало, не так, как говорила ее мама. — Лекса, — брюнетка вздрогнула, когда услышала приглушенный, до боли знакомый голос. Она поспешно закрывает коробочку и засовывает ее в первую попавшуюся шуфлядку. — Алекса, ты здесь? — снова слышится голос, но уже ближе. Лекса поспешно вытирает слезы с глаз и, пройдясь руками по волосам, натягивает улыбку, наблюдая за тем, как на пороге комнаты появляется отец. — Пап, — натянуто улыбается девушка, все еще борясь со слезами. Мужчина смотрит на дочь теплым взглядом и вздыхает, наверное, без лишних слов понимая, что дочь испытывает. Он молча стоит на пороге, наблюдая как лицо дочери становится уже не таким стойким и его сердце сжимается, когда он видит, что его девочка больше не сдерживается. Лекса всхлипывает и закрывает лицо ладонями, позволяя слезам идти. Мужчина тут же подрывается и уже через пару шагов приближается к дочери, а затем обнимает ее. Крепко. Настолько, чтобы та почувствовала его поддержку и любовь. — Тише, — шепчет он ей в волосы, продолжая поглаживать по голове и спине, утешая. Сердце просто скулит, чувствуя содрогающееся в рыданиях тело дочери. Ее плач, но он понимает. Ей это нужно, ведь она так много пережила, она заслужила право на оплакивание своей прошлой жизни. — Мы начнем все сначала, малышка. Мы восстановимся, — тихо прошептал отец и обнял дочь сильнее, когда почувствовал, что та обняла его в ответ, зарываясь лицом в его плечо. — Я обещаю тебе… Семь лет назад. Нью-Йорк… Вечер. За окном ранняя осень, огни зданий и билбордов освещают город, шум за окном привычно доносится до ушей ребят. Лекса наблюдает за Питером, который лежит на ее диване и молча смотрит в потолок, изредка попивая пиво из бутылки. Девушка вздыхает, смотря на парня, а после подходит к дивану и садится у его ног. — Пит, — начинает она, облокачиваясь локтем о спинку дивана, торсом поворачиваясь к нему. Он молчит, продолжая пить пиво, и смотрит в потолок. — Ты не можешь снова мучить себя из-за нее. Он продолжает молчать и пить пиво, и тогда Лекса резко сбрасывает ноги парня с дивана, отчего тот сразу же пришел в себя, чуть не упав с дивана, при этом успев расплескать немного пива на себя. — Черт! — буркнул он, пошатываясь, принимая сидячее положение. — Она сука, Лекса. Ты бы видела, с каким отвращением она смотрела на меня. Будто я грязь, — проскулил парень, смотря подруге в глаза и прикладывая ладонь к груди. Лекса сглатывает, смотря в глаза друга, в которых столько боли. Парень вздыхает и откидывается назад. Прикрывает глаза и слегка касается рукой разбитой губы, шипит, когда становится больно, и еще тяжелее вздыхает, возвращая руку на диван. — Пит, она единственный близкий тебе человек, — успокаивает брюнета Лекса, придвигаясь ближе к нему. — Нет. Она никто для меня. Мой близкий человек – это ты, — строго отвечает он, открыв глаза, обращая взгляд в зеленые глаза напротив. — Она четко дала мне знать, что не желает видеть меня и слышать. Это она отказалась от меня, а не я от нее, — прошипел парень, тыча пальцем куда-то вниз, не отрывая взгляда от Лексы. — Она никогда не любила меня, Лекса, — уже жалобным голосом прошептал парень и закрыл глаза, снова откидываясь на спинку дивана. — Не говори так, — шепчет она, еще придвигаясь к нему, начиная гладить парня по волосам в утешительном жесте. — Знаешь, что она мне сказала вчера вечером, когда я встретил ее? — парень снова открыл глаза, косо посмотрев в теплые зеленые глаза, смотрящие на него со всей нежностью и любовью. Лекса молчит. — «Родители были бы оскорблены тем, что ты их сын. Ты мал и ничтожен. Ты – не моя кровь», — повторил слова сестры парень максимально спокойным голосом, и все же под конец его голос дрогнул. — И она права, Лекса. Я мал и ничтожен, — последние слова парень хрипло прошептал, и из его глаз пошли слезы. — Нет, нет, нет, — качает головой Лекса, шепча. Она тянется к парню и обнимает его, кладя его голову себе на плечо. — Она не права, слышишь? Ты самый прекрасный, добрый, светлый и любящий человек на свете. И я тебя очень сильно люблю, и мы обязательно справимся с этим, — шепчет девушка, поглаживая парня по волосам. Тот обнимает ее в ответ сильнее, зарываясь лицом в ее волосы. — Она мне не нужна, если она не может принять меня… — шепчет он куда-то в волосы Лексы. — Она не нужна мне… Лекса лишь закрывает глаза и сглатывает, чувствуя всю боль Питера. Сейчас ей невероятно сильно хочется вправить мозги Наоми, но эти мысли отбрасываются, ведь она Питеру нужнее. Поздняя ночь. Лекса зажгла камин и укрыла Питера теплым пледом, ведь тот наконец-то уснул, после еще не одной выпитой бутылки пива. Она погладила его по волосам и, склонившись ниже, нежно поцеловала в лоб. Снова гладит по лицу, а после направляется на второй этаж к себе в комнату, оставляя парня одного в гостиной. Девушка лениво потягивается, поднимаясь по лестнице. Проходит еще немного и открывает дверь спальни. Вздыхает, смотря на кровать. Она очень устала, ведь день вышел весьма насыщенным. Девушка выложила телефон из кармана джинсов, а после направилась в ванную. Стоит немного расслабиться. Со всей этой заварушкой с Питером Лекса совсем забыла о том, что испортила свидание с Кларк. Лекса фыркает в душе, а после вздыхает, закрывая глаза. Упирается лбом в прохладный кафель и продолжает стоять, думая лишь о том, как загладить вину перед Кларк. — Дьявол, — пробубнила она, а после повернула ручку крана в сторону, выключая воду… Лекса уже минут так пять сидит на краю кровати, включив ночник, и смотрит в дисплей своего телефона. Ситуация ужасная, потому что так хочется позвонить Кларк, но она не может этого сделать, просто потому что у Кларк нет гребаного телефона. Когда они с Кларк болтали о всякой ерунде, блондинка мимоходом обмолвилась, что у нее нет телефона, ведь он ей ни к чему. Кларк все время путешествует и не заводит новых друзей, и поддерживать контакт ей не с кем, и она никогда не считала, что ей нужен такой гаджет, как телефон. Но, боже, сейчас-то все изменилось, и ей нужен этот чертов телефон. В тот вечер Лекса довольно сильно удивилась тому факту, что у Кларк нет телефона, но не подала виду. Ей показалось это милым и интересным, а сейчас кажется ужасно раздражающим фактом. Лекса фыркнула себе под нос и, отбросив телефон на другую сторону кровати, легла, выключая ночник, засыпая с мыслью о том, что она завтра же поедет в первый попавшийся салон и купит этот чертов телефон… Позднее утро. Лекса разлепила сонные глаза и косо покосилась на телефон, лежащий на краю. Вздыхает и тянется рукой к нему, смотрит на время. Без десяти двенадцать. Выдыхает шумно через нос в подушку и закрывает на мгновение глаза. Продолжает лежать еще минут пять в таком положении, а после снова открывает глаза и, сжав телефон крепче в руке, переворачивается на спину, начиная вставать. Девушка потирает глаза и встает с кровати, направляясь в ванную. Принимает утренние процедуры и уже через пятнадцать минут, полностью одевшись в джинсы и серую футболку, спускается на первый этаж. Как и предполагалось – Питера уже нет, плед аккуратно сложен в углу дивана, а камин выключен. Лекса, спустившись по лестнице, проходит на кухню и слабо улыбается, видя приготовленные тосты с вишневым джемом и уже остывший кофе с молоком. Улыбка появляется на губах, и брюнетка, взяв тост в руки, откусывает немного, запивая почти холодным кофе. Ставит чашку обратно и садится за стол, откусывая немного тоста. Проверяет новостную ленту телефона, а после, доев вкусность, встает и направляется в коридор. Девушка на ходу надевает свои берцы и кожанку, берет ключи, бумажник и покидает лофт. — Привет, Бо, — поднимает трубку Лекса, припарковываясь у торгового центра. — Что случилось? — задает вопрос брюнетка на невнятное объяснение подруги. Лекса глушит двигатель, плечом поддерживая телефон. Открывает дверь и выходит из машины. — Он в баре? — снова задает вопрос девушка, захлопывая дверь кроссовера. Ставит на сигнализацию и направляется в торговый центр. — Я поняла, Бо. Не давай ему много пить, ладно? Я скоро буду. И на этих словах девушка кладет трубку, входя в здание. Лекса уже начинает психовать из-за того, что ей сказала Бо. Питер уже сидит в их баре и осушает один стакан за другим. Снова. Черт бы побрал эту Наоми. Лексе лично хочется врезать этой суке по лицу, несмотря на то, что она всегда была против того, как Питер о ней отзывался, но иногда Наоми действительно была реальной сукой. Лекса знала одно — его сестра сделает все что угодно, чтобы он страдал и мучился. И боль, причиненную ему, Лекса не простит ей никогда. Лекса пытается отключить свои мысли о Питере и концентрируется на будущей покупке для Кларк. Сейчас все мысли должна занимать лишь голубоглазая блондинка… Кларк отпустила последнего клиента и теперь, облегченно вздохнув, плетется к переднему сиденью фургона. Открывает дверь и берет из бардачка резинку, а после смотрит в боковое зеркало и начинает завязывать пучок. Щурится, когда солнце начинает отражаться в зеркале и бить по глазам. Прихорашивает себя, а после перелезает через сиденье к водительскому и включает радио. Заиграла какая-то кантри-музыка. Девушка быстро выползает из машины, когда слышит, как недалеко усиливается звук мотора. Прикладывает ладонь ко лбу, делая козырек, чтобы разглядеть силуэт машины через солнце. Почему-то улыбка сразу же расцветает на ее губах, когда она разглядывает знакомый кроссовер. Мотор глохнет, и уже через мгновение из машины выходит брюнетка, натягивая на себя улыбку. Лексе немного стыдно за вчерашний поступок и она, по правде, не знает, как смотреть в глаза Кларк, но та, вопреки всем ее ожиданиям – улыбается и подходит к ней. — Я уже успела соскучиться, честно говоря, — первая начинает Кларк, подходя почти вплотную к Лексе. С улыбкой смотрит в зеленые глаза, которые стали еще теплее, а щёчки заметно порозовели. — Прости за вчерашнее, — начинает оправдываться брюнетка, стоя возле открытой двери машины. Облокачивается рукой о дверцу. Кларк понимает, что Лекса ненадолго. — Все хорошо, правда. Я понимаю, дела, — в утешительном жесте вскидывает руки Кларк, качая головой, а после, улыбнувшись, снова обращает взгляд на брюнетку. — Мы можем поговорить об этом позже? — спрашивает с надеждой Лекса. — Конечно, — кивает та и снова улыбается. Лекса смотрит на эту девушку, и сердце само начинает учащенно биться лишь от одной ее светлой улыбки и спокойного характера. Эта девушка действительно кажется Лексе особенной, наверное, потому что так и есть… – Отлично. Мне сейчас нужно кое-что уладить, но я вечером заеду к тебе, ладно? — снова объясняется Лекса, и Кларк снова с улыбкой кивает, засовывая руки в карманы штанов. — Хорошо. Я буду очень ждать, — Кларк светится, как лампочка, и начинает перекатываться с пят на носки и обратно. Лекса не может сдерживать улыбку, глядя на эту девушку. — И еще, — вдруг опомнившись, Лекса достает из кармана черный смартфон, и Кларк, нахмурившись, наблюдает за ее действиями. — Это тебе, — она протягивает сам смартфон девушке в руки, а Кларк непонимающе смотрит то на него, то на Лексу. — Телефон? — все же спустя минуту задает вопрос Кларк, вздергивая бровь, обращая внимание на Лексу. — Да. — Я не могу его взять, Лекса, — как-то растерянно отвечает Кларк, все еще поглядывая на протянутый к ней телефон. — Можешь. Он всего лишь предлог к тому, чтобы я могла тебе позвонить, — спокойно отвечает Лекса, протягивая телефон ближе к Кларк. Та неуверенно все же берет его, нажимая кнопку блокировки. Совсем новенький. — Знаешь, вчера вечером это была пытка. Я безумно хотела позвонить тебе и услышать твой голос, но не смогла этого сделать, потому что у тебя нет телефона, — продолжает объяснять Лекса, и Кларк уже с улыбкой поднимает взгляд на нее, — и если мы хотим продолжить… — девушка запнулась, не зная, как объяснить, все же произнесла: – отношения, то ты должна быть на связи. Мне не хотелось бы, чтобы ты в один момент исчезла, — почти на одном дыхании проговорила Лекса и умолкла, смотря на улыбающуюся Кларк. — Ладно. — Ладно? — уточняет Лекса и продолжает наблюдать за тем, как Кларк улыбается и что-то нажимает в телефоне. — Да, спасибо, — засмеялась девушка. — Ну, тогда отлично, — выдыхает Лекса. Она боялась, что Кларк не примет ее подарок. — Здесь уже есть твой номер? — все еще улыбаясь, говорит Кларк, смотря в дисплей телефона. — Я ведь могу начать тебе надоедать смс-ками и ночными звонками, ты знаешь? — хитро вздергивает бровь Кларк, смотря исподлобья на Лексу. Брюнетка засмеялась. — Я буду рада, если ты будешь мне надоедать, Кларк, — Лекса обращает внимание на дисплей своего телефона, понимая, что она достаточно задержалась. Нужно ехать. — Мне нужно по делам, — вздыхает девушка, и Кларк тут же переводит все внимание на брюнетку. — Я еще заеду, — Лекса улыбнулась Кларк и коснулась ладонью ее щеки, а после, еще немного посмотрев в теплые голубые глаза, села в машину и захлопнула дверь. Двигатель завелся, и уже через минуту синий кроссовер покинул переулок Кларк, оставляя блондинку со счастливой улыбкой на губах… Настоящее время… — Кларк, — блондинка слышит в толпе знакомый голос. Девушка обращает внимание на машущего ей рукой Сета, и впервые после вчерашнего вечера девушка улыбается. Машет рукой парню в ответ и направляется к нему. — Привет, мелкий, — девушка не сдерживает улыбки и обнимает брюнета. Пусть ее не было всего несколько дней, но она уже безумно соскучилась по ребятам. — Мамочка приехала, — смеется Сет и отстраняется от девушки, но лишь для того, чтобы посмотреть на нее. — Выглядишь уставшей, — с теплом произносит он. — Так и есть, — пожимает плечами девушка. Все же пятичасовой перелет, плюс к этому - море слез и переживаний сильно измотали девушку. Да, пожалуй, она очень устала, и ей нужно время. — Идем, — парень взял багаж девушки и сдвинулся с места, второй рукой обнимая ее. — Надеюсь, бар еще стоит? — шутливо вздергивает бровь Кларк, косо взглянув на парня. — Конечно, стоит, — хмыкает он серьезно, и Кларк улыбается, переводя взгляд вперёд, но потом хмурится, когда слышит: — на плаву… Уже через полчаса езды на старом фольксвагене Сета ребята останавливаются недалеко от бара девушки. Кларк выползает из его машины и тут же перекрещивается. — Да ладно тебе, все было не так уж и страшно, — вскидывает руки Сет, захлопывая дверцу машины. Кларк оборачивается к нему и складывает руки на поясе, серьезно смотрит на него. Боковое стекло со стороны Сета от хлопка резко упало вниз. — Серьезно? — вскидывает бровь Кларк, когда они с парнем сначала посмотрели на упавшее стекло, а потом друг на друга. — Ладно, согласен, ей еще нужен небольшой ремонт, — кивает парень, доставая из багажника чемодан Кларк. — «Небольшой»? — начала кривляться девушка, возводя слово в воображаемые кавычки. — Сет, это же консервная банка на колесах, — ругает парня девушка, тот лишь закатывает глаза и начинает идти по песку к бару, неся багаж Кларк, слушая ее наставления за спиной. — Твой фургон тоже не кадиллак, между прочим, — защищается брюнет. — Не сравнивай мой фургон. Он пережил столько всего, что тебе даже и не снилось, — скрещивает руки на груди блондинка, топая по песку за парнем. Дневное солнце шпарит как ненормальное, а людей на пляже просто немерено. — И что же? — парень обернулся назад и хитро посмотрел на подругу, игриво прыгая бровями. Кларк закатила глаза, и парень лишь посмеялся. Конечно, ребята не знают о прошлом Кларк. Знают лишь то, что она путешествовала и довольно долго жила в Нью-Йорке. Вернее сказать – Нью-Йорк был вторым местом после Портленда, где Кларк задерживалась на чуть больше, чем месяц. Ребята вошли в бар. Шумно. Играет музыка, люди пьют прохладные напитки, болтают, разглядывают сувенирную лавку, а кто-то даже и подтанцовывает. — Мамочка, — запищала Джессика, и Кларк не смогла сдержать улыбки. Из-за стойки выбежала Джессика и тут же накинулась на блондинку с объятиями. — Хватит меня так называть, — буркает куда-то в темные волосы девушка, но лишь чувствует, что подруга сильнее прижимает ее к себе. Кларк хмурится, ведь ребята ведут себя уж больно странно. Они не виделись несколько дней и не могли так соскучиться, значит, эти двое что-то натворили. Порой Кларк, действительно, чувствовала себя их мамочкой. Ей не раз приходилось отмазывать шкуру Сета от проблем в университете, а Джессику вечно завозить домой, когда та загуливалась бог знает где, и ей приходилось забирать ее отовсюду. Если эти двое что-то натворили, Кларк это чувствует. — Что вы натворили? — со щуром Кларк смотрит то на одного, то на второго. — Почему чуть что, то мы что-то натворили. Фигня, — взмахнула пустяково рукой Джесс и поторопилась быстрее встать за прилавок. — Сет? — Кларк перевела все внимание на парня. — Помнишь про тусовку, про которую я тебе говорил… — начал издалека парень, аккуратно жестикулируя руками, чтобы не разозлить Кларк. Кларк вздыхает, прикрывая глаза. Ну конечно, ничего не могло пройти без происшествий. — Ближе к делу, мелкий, — строго процедила девушка, складывая руки на поясе и сурово смотря на парня. — В общем, один пьяный мудак случайно разбил башку другому мудаку о заднее стекло твоего фургона, — быстро протараторил он и выдохнул, хватаясь за сердце и прикрывая глаза. Молчание. — Что? — вдруг переспросила Кларк, вздергивая удивленно брови, будто не расслышала. О, она прекрасно все расслышала. — Господи, Кларк, не мучай его, он чуть не умер, говоря тебе это, — буркнула позади Джесс. — Тебе разбили стекло, — уверенно сказала девушка, но тут же запнулась под суровым взглядом Кларк. — Он был бухой в бревно, — оправдывается Сет, снова кладя руку на сердце. — Охотно верю, — буркнула девушка и взяла свой багаж, — дети! — через плечо тявкнула она и пошла сквозь толпу на второй этаж в свою берлогу. Нужно отдохнуть, выспаться, все переварить и уже на свежую голову думать, как жить дальше. Пожалуй, это был идеальный план на сегодня… Кларк просыпается в мягкой, такой любимой, кровати и потягивается. Открывает глаза и поворачивает голову вбок. Темно, наверное, поздний вечер. Девушка лениво встает и подходит к столику, где лежит ее телефон. Довольно уже старенький, но пыхающий. Накидывает свой любимый теплый кардиган с оленями, который висит на крючке рядом и, потерев глаза, начинает читать пропущенное сообщение, попутно спускаясь вниз. — Проснулась, — улыбается Джесс, заваривая кофе. Бар уже закрыт. Джесс наваривает кофе, а Сет разлегся на двух стульях и попивает свою порцию кофе. — Я еще не придумала вам наказание, — бубнит сонно себе под нос Кларк, смотря в дисплей телефона и читая сообщения от Рэйчел. Подходит к стойке и вслепую берет свою чашку с кофе. — Ты же еще не видела дыру! — воскликнул Сет, и Джесс тут же на него шикнула. — Очевидно, наказание будет размером с дыру, — усмехается Кларк, на секунду сверкнув насмешливым взглядом на парня. Снова опускает глаза в дисплей и садится за столик напротив Сета. — О, проклятье, — протягивает он и, тяжело вздохнув, откидывается на спинку стула. Кларк усмехается в чашку и отпивает глоток ароматного кофе. — Ладно, забудем пока о дыре, — начинает Джесс, беря свою порцию кофе. Девушка подходит к ребятам и садится рядом с Кларк. — Как отдохнула? — Прекрасно, — коротко ответила та. Почему-то в груди Кларк появился сильный трепет и волнение после слов подруги. Девушка начинает отключаться от переписки с Рэйчел и мысленно полностью погружается в те дни, проведенные в Майами. — И это все? Кларк, ты не выходила на связь больше суток, очевидно, ты там отлично веселилась. Знаешь, мы с тобой уже почти третий год, и ты нам никогда не рассказываешь ничего о себе, а ведь о нас ты знаешь все, — начала тараторить Джессика, и Кларк, откинувшись на спинку стула, стала внимательно ее слушать, вскидывая брови. — Вот именно. Мы не слепые, Кларк, и прекрасно помним, как ты сильно нервничала из-за того, что тебе предстоит лететь туда, и я более чем уверен, что это не просто из-за того, что ты не видела друзей шесть лет, — встревает Сет. — Кларк, мы тебя любим, ты же знаешь, и хотим только лучшего для тебя… — Ребят, — вздыхает Кларк, откладывая телефон в сторону, складывая руки на столе. — Кто та девушка, которая была изображена на полароидном снимке? — напрямую спрашивает Джесс. Еще недели две назад Джессика искала запасной ключ от подсобки, который Кларк сказала поискать в ее шкафчике. Когда девушка начала искать его, она случайно наткнулась на небольшое фото, на котором была изображена Кларк с брюнеткой. Фото было безумно милым, и Кларк была на нем так счастлива. Брюнетка обнимала Кларк, целуя ее в висок, и Кларк смеялась, зажмурившись. На фоне было озеро. Это было похоже на какой-то отдых. С тех пор Джессика никак не могла решиться задать подруге этот вопрос, но вот момент и подвернулся. — Ты его видела? — усмехается Кларк. — Я случайно его нашла, когда искала ключ от подсобки, — оправдывается девушка. Кларк не злится. Совсем не злится на ребят, а, напротив – рада, что они наконец-то узнают. Так будет только лучше. — Кто она, Кларк? — задает вопрос Сет, отпивая глоток кофе. — Эту девушку зовут Лекса, — сглотнув, отвечает Кларк, приподнимая подбородок выше. Защищается от чувств. Она смотрит на свои руки, которые крутят чашку в руках. Молчит. — И она была в Майами? — предполагает Джессика. — Да, она была там, — отвечает блондинка, смотря на чашку кофе в своих руках. — Почему тогда ты была так взволнована встречей? — задает вопрос Сет. Ребята клещами вытягивают информацию. — Да, почему? Ты же выглядела такой счастливой на этом фото… — качает головой Джессика. Похоже, ребята подозревают, почему Кларк так боялась, но они хотят услышать это от нее самой. — Потому что так и было, — все же отвечает блондинка после минутного молчания. — Я была счастлива с ней и… — она на мгновение умолкла, а после прошептала — я любила ее, — девушка тут же окутывает свое лицо в ладони. — И ты до сих пор ее любишь… — произнесла очевидное Джесс, смотря на профиль подруги, которая уже прикусывает губу и устало смотрит в окно, за которым видно ночное побережье в вечерних огнях. — И я до сих пор ее люблю, — повторяет тихо Кларк и быстро стирает ладонью еще не скатившуюся слезу. Девушка шмыгает носом, когда чувствует утешительные поглаживания Джессики по плечу, и она тут же натягивает кривую улыбку, но глаза уже красные. Смотрит на ребят. То на одного, то на другого. — Почему ты сейчас не с ней, Кларк? — хмурится Сет, тихо спрашивая. — Почему вы не вместе? — Мы расстались шесть лет назад. На то были причины, — говорит блондинка и отпивает глоток кофе. — Что эта за причина, которая может заставить расстаться двух любящих людей? — возмутилась Джессика, смотря на профиль Кларк. — Она же любила тебя, да? — Наши чувства были взаимны. Мы любили друг друга, — Кларк вздыхает и встает из-за стола. — Я не хочу говорить об этом больше, я пойду к себе, — немного осипшим голосом говорит Кларк и направляется к лестнице. — Завтра обсудим ваше наказание. Спасибо за кофе и этот разговор. Мне, правда, стало легче, — она натягивает слабую улыбку, смотря через плечо на ребят, а после стала подниматься наверх. Этой ночью она точно не уснет… Семь лет назад. Нью-Йорк… — Еще, пожалуйста, — заплетающимся языком проговорил Питер, возвращая опустевший стакан на стойку перед Бо. Девушка вздыхает и отводит взгляд от друга, который осушил уже четвертый стакан виски. Сероглазая игнорирует Питера, принимая заказ у посетителя. — Какого черта, Пит? — парень, казалось, мгновенно пришел в себя, когда услышал за спиной голос Лексы. Строгой и злой Лексы. — Забирай его, Лекс. Он осушил мне полбутылки, — встревает Бо, даже не смотря на ребят, продолжая делать коктейль для клиента. — Я что, не могу выпить? — снова заплетающимся языком лепечет парень, помутневшим взглядом смотря на Лексу. — Больше нет. Вставай, — строго отвечает девушка и берет его под локоть, помогая спуститься с барного стула. — Если ты не прекратишь пить, я лично засуну тебя обратно в вытрезвитель и не заберу оттуда, пока ты не придешь в себя, — шипит она парню на ухо, выводя его из бара. Парень ничего не отвечает и лишь что-то неразборчивое бормочет себе под нос, иногда икая. Боже, он умудрился напиться посреди дня. Лекса косо поглядывает на друга и морщится, когда до нее доносится запах алкоголя. Она поджимает губы, смотря на разбитого друга, и пока единственное, что она может для него сделать - это отвезти его домой, дать ему проспаться и прийти в себя. Говорить с парнем в таком состоянии бесполезно и потому нужно подождать, пока он отрезвеет. Лекса сажает его в свою машину, а после отвозит к себе домой. Снова. Она отводит его в комнату для гостей на втором этаже и укладывает спать. Уходит из лофта, перед этим закрыв его на замок, чтобы до ее прихода он снова не слинял. Так будет правильно… Лексе пришлось еще съездить по некоторыми делам касательно бара. Договориться с новыми поставщиками, обсудить новую рекламу для бара и выполнить парочку дел, которые входят в обязанности Питера. Весь день брюнетка была загружена по самое не хочу. Она даже не заметила, что на часах уже почти семь. Девушка так сильно замоталась, что забыла о главном. О Кларк… Лекса заканчивает с последним делом и, больше не думая ни о чем другом, садится в свой кроссовер и направляется туда, где хочет оказаться больше всего… Настоящее время… С приезда девушек прошло две недели. За это время произошло многое в их жизнях, а именно – жизнь сначала. Лексе понадобился не один день, чтобы отойти от того, что было в Майами. Не один день, чтобы снова влиться в рутину из прошлой жизни. Каждый новый шаг на восстановление жизни ей давался очень мучительно. Обустраивание лофта заново было тяжело для нее. Первые пару дней она находилась дома, разбирая вещи. Вечерами девушка плакала. Много плакала. Пока она одна, единственное, о чем она могла думать - это о прошлом, о Кларк. Девушка вспоминала все то, что было в Майами, и плакала еще сильнее. От боли. От безысходности. От любви… Когда Лекса жила в Мюнхене, ее кровать была большой. Она позволяла спать себе где угодно, но, оказавшись здесь, дома, в своей кровати, она спит лишь на одной стороне. Она не знает, почему так, но, лежа на этой кровати, она закрывает порой глаза и представляет, что рядом с ней спит белокурая девушка, мирно посапывающая в подушку. От этого Лексе становится больно, когда она открывает глаза и видит лишь пустую половинку. Касается ладонью пустой половинки и плачет. Снова плачет… Одним вечером Лекса распаковала остальные коробки с вещами, присланными ей из Мюнхена, и в одной из них девушка нашла то, что было особенно дорого ее сердцу все эти шесть лет. Ловец, сделанный Кларк для нее… Лекса достала его из коробки и стала смотреть на него. Этот амулет охранял ее сны так долго. Тогда это было единственным, что осталось девушке от Кларк. Ее ловец и воспоминания о ней… Лекса повесила его вновь туда, где он висел раньше. Над кроватью. В стене все также одиноко торчит гвоздик, и девушка сразу накрывает его ловцом. Уже пошла вторая неделя. Лекса медленно, но верно снова начала вливаться в былую жизнь. Не сразу, но на день четвертый девушка все же решила посетить свой бар. Ничего не изменилось. Он остался таким, каким был раньше. Бо осталась все той же, только остепенилась со своим молодым человеком, но все же осталась такой, какой была. Бар продолжал расцветать. Из-за всех обстоятельств Лекса была вынуждена переложить всю ответственность за бар на Питера и Бо. Бо управляла баром в Нью-Йорке, а Питер удаленно помогал девушке из Мюнхена, изредка летая в Нью-Йорк по делам. Лекса не участвовала в жизни бара, потому что не могла. Отец Лексы уже давно отвязал девушку от обязанностей перед его компанией. После всего, что произошло, это было верным решением. Лекса потихоньку начинает жить дальше, стараясь меньше думать о Кларк, но кого она обманывает? Она никогда не перестанет думать о Кларк. В глубине души она все еще надеется на то, что, быть может, блондинка вернется к ней когда-нибудь. Может быть, когда-нибудь Кларк простит ее и вернется, ведь Лекса была уверена в одном точно – Кларк ее любит, и это было тем, что грело ее душу все это время. Это была надежда… — Здесь снова стало уютно, — улыбается Питер, плюхаясь на мягкий ковер перед камином. Протягивает чашку свежезаваренного кофе брюнетке, которая немного печальным взглядом смотрит на горящий камин. — Не так, как раньше, — на губах Лексы появляется кривая улыбка, и она опускает глаза на чашку. И, наверное, она права. Когда в этом лофте была Кларк, это место было по-настоящему уютным, теплым и светлым. Лекса помнит тот день, когда Кларк перенесла сюда свои первые вещи. И помнит, что живые цветы стали появляться в квартире чаще. Везде. Сейчас всего этого нет. Лофт снова такой же пустой, каким был без Кларк. — И все же, — пожимает плечами он. — Думаешь, она вернется ко мне? — спрашивает тихо брюнетка, продолжая смотреть на дымящуюся чашку кофе в своих руках. — Да, — вполне серьезно отвечает Пит, переводя взгляд на подругу. — Она вернется к тебе. Я это знаю точно, вопрос лишь… когда… — Я все эти шесть лет свыкалась с мыслью, что не увижу ее больше никогда. Я думала лишь о том, как мне начать жить без нее и забыть, — тихо говорит Лекса, продолжая смотреть на свою чашку. На лице девушки играют отблески огня камина. — Шесть чертовых лет, но мне понадобилось всего одно мгновение, чтобы снова понять, что я не забыла ее. Что я любила ее все это время, и что это никогда не изменится. Я будто связана. Я привязана к ней навсегда, — голос девушки стал сиплым, и она прикрыла глаза. — Я никогда не смогу разлюбить ее… — Малышка, — лишь тихо прошептал Питер и придвинулся ближе к подруге, обнимая ее. Лекса зажмуривается и утыкается лицом в грудь парня, позволяя слезам идти по щекам. Питер закрывает глаза и целует подругу в волосы, продолжая тихо шептать, что все будет хорошо. Что Кларк вернется, и они построят себя заново. И самое главное, он сам верил в свои слова… У Кларк все было значительно легче. В плане рутины, конечно же. Две недели для нее проходили так же, как и раньше. Бар, бар, бар, страдания из-за любви, бар, Сет и Джессика, бар, бар, бар. Жизнь Кларк в ЛА была по-настоящему тихой, мирной и беззаботной. Лишь ночами девушка позволяла себе плакать от того, что ей больно. От того, что она скучает, и от того, что так сильно любит. Она вспоминает последний день в Майами и плачет сильнее. Сидит на берегу океана и плачет, одна. Так легче. Так никто не видит. Стоит ей прикрыть глаза и она будто ощущает присутствие Лексы рядом. И это, по правде говоря, сводит с ума. Кларк продолжала жить дальше. Эти две недели каждый вечер она плакала, а потом засыпала в кровати со слезами, высохшими на щеках. Ей было так больно, что она могла только позволять слезам течь и все. Она даже уже не всхлипывала, а лишь лежала и смотрела на ночник напротив нее. Слезы сами бегут по щекам. Столько мыслей и решений крутится в ее голове. Она общалась с Рэйчел по телефону, и даже та твердит ей одно… И она понимает, что подруга права. — Знакомься, Кларк, это Арчи, — начинает Сет, останавливаясь у стойки возле Кларк, держа под руку парня с голубыми волосами, пирсингом и в футболке AC/DC. Кларк просто вздергивает брови вверх, забывая о том, что она протирает сейчас чашки. Молча оглядывает парней. — Привет, — Арчи улыбается и протягивает руку Кларк. Девушка подмечает, что его голос звучит очень мягко. Внушает доверие, несмотря на свою внешность. — П-привет, — покосившись на Сета, отвечает девушка, пожимая руку новенькому. — Кларк, это наш новый бариста, — ставит девушку перед фактом Сет. Кларк расширила глаза еще шире, и Сет, сохранив всю свою невозмутительность, сглотнул. — Прости? — интересуется Кларк, ставя пустую чашку на деревянную поверхность, довольно резко, что стук фарфора и дерева привлек внимание обоих парней. — Мы с Джесс позаботились о том, чтобы в баре появились еще одни руки, когда ты отсюда уедешь, — абсолютно спокойно говорит парень. Казалось, что глаза Кларк не способны расшириться еще больше, чем сейчас. — Я ослышалась? — воскликнула блондинка, упираясь двумя руками о стойку. Арчи и Сет с испугом покосились на девушку. — Нет, — уверенность в голове Сета заметно поубавилась, но парень взял подругу за руку и отвел ее подальше от стойки, чтобы поговорить в тишине. — Слушай, — начал он, смотря на недоумевавшую Кларк. — Тот разговор открыл нам глаза с Джесс, понимаешь? Мы стали замечать, как ты все время в своих мыслях. Ты не здесь, Кларк, — качает головой парень, серьезно смотря на девушку. — Что ты несешь, Сет? Где я, по-твоему? На Марсе? — закатывает глаза девушка, вскидывая руки. — В Нью-Йорке, — тут же отвечает он и добавляет, — с Лексой. Кларк умолкла, а ее глаза потускнели. — Я не знаю, что между вами произошло шесть лет назад и сейчас, в Майами, но, знаешь, похоже, она любит тебя. И я уверен, ты думаешь о том, чтобы вернуться. Только я не понимаю, почему ты до сих пор не вернулась? Я понимаю, у тебя есть страх. Тебе, возможно, больно, но, я думаю, ты цепляешься за этот бар, как за отговорку. Как за причину, чтобы не возвращаться, но, я думаю, правда в том, что ты не считаешь этот бар домом для себя. Ты, быть может, и счастлива, но совсем на долю. На крупицу, а ведь с ней ты можешь быть счастлива на все сто процентов. Я видел то фото, Кларк. Ты была счастлива… — парень говорил тихо, почти без остановок. Он смотрел в ее голубые глаза, которые с каждым его словом наполнялись слезами. Он взял ее за плечи и, посмотрев еще мгновение в ее покрасневшие глаза, просто обнял. — Возвращайся домой, Кларк, — шепчет он, — мы справимся… Семь лет назад. Нью-Йорк… Поздний вечер. Улицы Нью-Йорка освещают огни тысячи билбордов, фары машин и свет в окнах высоток. Город загорелся миллионами огней, делая этот вечер в особенности романтичным. Задние двери фургона открыты, и Кларк, сидя в заднем отсеке машины, облокотившись о стенку фургона, с глупой улыбкой рассматривает подарок Лексы. Девушка уже бессчётное количество раз просматривала номер Лексы и уже была уверена в том, что запомнила его. Она собиралась пару раз с духом, чтобы написать девушке первое смс, но так и не решилась. Конечно, такое действие со стороны Лексы выбило Кларк из колеи, но она считает, что приняла правильное решение, приняв подарок Лексы. Она дала брюнетке верный знак о том, что собирается остаться здесь, а значит, ей, действительно, понадобится средство связи, хотя, Кларк все еще переживала из-за того, что телефон, скорее всего, очень дорогой. Это видно, но противоречить Лексе она не хотела, понимая, что все равно, наверное, сдастся, но будь на месте брюнетки кто-нибудь другой, Кларк отказалась бы сразу. Определённо. Кларк дергает ногой в такт тихо играющей песне из динамиков фургона и сразу же поворачивает голову вбок, когда слышит звук двигателя, а после и щурится, когда фары начинают светить ей прямо в глаза. Но Кларк улыбается еще шире, когда понимает, что это Лекса. Машина глохнет, фары тухнут, и через какое-то мгновение дверь кроссовера открывается, и оттуда выходит брюнетка, в другой руке держа подстаканник с двумя кофе и бумажный пакет с чем-то. Девушка захлопывает дверь и идет к фургону. Кларк все это время с глупой улыбкой смотрит на девушку, которая подходит к ней. — Я подумала, что ты не откажешься от божественного кофе, — улыбается Лекса, останавливаясь возле багажника фургона. Кларк смотрит на нее снизу-вверх, а потом стучит ладонью рядом с собой, чтобы та села рядом. — Ты правильно подумала, — смеется девушка, наблюдая за тем, как Лекса садится рядом с ней, перед этим передав блондинке бумажный пакет с едой, как уже поняла по запаху Кларк. Лекса садится рядом с блондинкой, откидываясь на стенку фургона, и упираясь ногами в стенку напротив. — У тебя здесь очень уютно, — подмечает брюнетка, оглядывая фургон изнутри. Повсюду рисунки, ловцы, поделки, сумки с одеждой, пледы. Лампы, магнитофон и даже чемоданчик с художественными принадлежностями. Лекса удивляется, как в этот фургончик столько всего вмещается. — Спасибо, — улыбается Кларк и отпивает глоток кофе, — и за божественный кофе тоже, — уже смеется девушка, исподлобья покосившись на Лексу. — Всегда пожалуйста, — пожимает плечами брюнетка и не сдерживает ответную улыбку. Ей сейчас безумно хорошо и уютно рядом с Кларк. Она чувствует такое спокойствие, которое не испытывала очень и очень давно. Пару часов девушки то и делали, что болтали обо всем, конечно, не касаясь больных тем друг для друга. Они разговаривали о жизни, путешествиях, искусстве и литературе. О больных темах жизни и не только. Эти разговоры были такими приятными, а осознание того, что кто-то тебя понимает – кружило голову. Кларк рассказывала о местах, в каких она побывала, когда колесила до Нью-Йорка. Каких людей видела и в каких ситуациях ей удалось побывать. Лексу это захватывало. Она была удивлена, как такая молодая девушка, в столь раннем возрасте, прожила больше, чем она сама. Это заставляло ее восхищаться этим белокурым ангелом. — Расскажешь мне о Питере? Что произошло? — вдруг переводит тему Кларк, положив голову на плечо брюнетке. Блондинка смотрит куда-то перед собой, лишь чувствуя, как плечо Лексы едва вздымается от дыхания. — Эм… — вздыхает глубоко Лекса, смотря перед собой, все еще чувствуя приятную тяжесть на плече. — Объявилась его сестра, и это подкосило его. Вчера, когда я вынуждена была уйти, я ехала забирать его из вытрезвителя. Он снова запил, подрался в баре и подцепил себе парочку ссадин, — хмыкает она и опускает голову на свои руки, которые теребят собачку на молнии куртки. — Боже, — протянула удивленно Кларк и посмотрела на профиль Лексы, — но почему? Что она ему сделала? — Она сломала ему жизнь, Кларк, — отвечает Лекса, переводя взгляд в голубые глаза напротив. — И отчасти я ненавижу ее за это. Она отказалась от него, когда узнала о том, что он гей. — Что?! — возмутилась блондинка, будто услышала какую-то глупость. — Там намного все сложнее. По рассказам Питера, в детстве она была хорошей сестрой ему. Она заботилась о нем и, казалось, что действительно любила, но после смерти родителей, которых Питер практически не помнит, она изменилась. Ей тогда было, наверное, лет двенадцать, а ему всего пять. Им было довольно тяжело, и она с возрастом стала отдаляться. Питер жил с их бабушкой, которая взяла опеку над ними на себя, — объясняет Лекса, жестикулируя рукой, обращая свой взгляд вперед. — Она тянулась к богатству. Хотела стать человеком и подняться. Она оставила Питера совсем одного. Когда мы с ним познакомились, он был тяжелым человеком. Он не подпускал к себе. Его в университете унижали, издевались. Я стала его первым другом. Но он, действительно, по началу был той еще задницей, — усмехается брюнетка. — Ему было тяжело принять себя. Очень, да и Наоми холодно относилась к нему, ведь уже тогда она сделала себе имя. А узнав о его ориентации, и вовсе стала отвергать его и равнять с землей, — последние слова Лекса прошипела и посмотрела сердито перед собой. — Вот же сука, — проговорила Кларк, находясь в шоке от услышанного. Девушке лично захотелось врезать этой Наоми. — Есть такое. Если я ее увижу, я вправлю ей мозги на место, — злобно прошептала она и, прикрыв глаза, откинулась головой назад. Девушки решили не говорить друг другу больше ни слова. Они просто сидели вдвоем в фургоне и слушали тихую музыку из колонок, свое дыхание и шум машин на дорогах. Лекса продолжала сидеть с закрытыми глазами, ведь она так сильно устала за сегодня и потому стала чувствовать, что засыпает. — Мне, наверное, уже пора, — немного устало шепчет брюнетка, все еще не открывая глаз. Чувствует взгляд на себе. — Останься, — просит тихо Кларк и берет девушку за руку, сплетая их пальцы вместе. Лекса открывает глаза и обращает свой взгляд на нее. Слабо улыбается и снова прикрывает глаза. Уже через мгновение чувствует приятную тяжесть на плече. Пожалуй, у Лексы больше нет сил сопротивляться, да она и не хочет, а лишь засыпает под равномерное дыхание Кларк рядом. Утро. Лекса открывает глаза и понимает, что не дома. И только через долю секунд она вспоминает, что находится у Кларк. Девушка переворачивается на другой бок, но рядом никого. Она одна, укрытая теплым пледом. Снаружи слышны разговоры людей, шум машин, птиц. Девушка начинает вставать, но тут же щурится, когда задняя дверь фургона открылась, и там появилась Кларк, как всегда радостно улыбающаяся, держа в руках два свежих кофе. — Доброе утро, — заползает в фургон блондинка и садится рядом с немного сонной Лексой. — Доброе, — улыбается Лекса и берет свою порцию кофе. — Спасибо… — Пожалуйста, — не перестаёт улыбаться Кларк. Она, действительно, была так счастлива, что Лекса была эту ночь с ней. Она никогда не чувствовала ничего подобного. Она всегда была одинока, а быть с человеком так близко, чувствовать его тепло и дыхание рядом, стало для нее чем-то особенно важным и дорогим. Лекса отпивает немного кофе, а после переводит взгляд на Кларк, которая продолжает смотреть на нее чуть серьезнее, чем минутой ранее. Блондинка продолжает смотреть на Лексу, изучая черты ее лица. Впервые она обращает внимание на ее невероятно тёплые, зеленые глаза. На ее розовые, пухлые губы. Кларк будто не замечает, как буквально пялится на нее, пристально изучая. Ее взгляд бегает по лицу брюнетки, а после снова останавливается на ее губах. Лекса, казалось, перестала дышать. Она сжала стаканчик в руке чуть сильнее, просто потому что сердце начало биться в груди чуть учащенно. Волнение и некий трепет окутал ее грудную клетку. Она чувствует, как ее губы начинают подрагивать, и девушка не успевает сделать вдох, как чувствует теплую ладонь на своей щеке, а через мгновение и чужие губы на своих собственных. Кларк целует ее робко, почти невинно. Она отстраняется от нее всего на долю секунды, а после снова целует, притягивая ее ближе к себе. Лекса отвечает. Брюнетка целует ее в ответ, и поцелуй становится чуть больше, чем просто невинный. Кларк едва касается языком губы девушки, а после снова целует, углубляя поцелуй. Во всем фургоне слышно лишь их неровное дыхание. Первой прерывает поцелуй Лекса. Девушка слегка отстраняется от Кларк, которая продолжает все также держать ее лицо в своих ладонях. Девушки, со все еще закрытыми глазами, пытаются выровнять дыхание. — М-мне нужно идти, — первое, что произносит Лекса, смотря на губы напротив. Кларк бегает взглядом по лицу Лексы и понимает, что, наверное, совершила ошибку. — Да, — тихо отвечает Кларк и убирает руки с лица Лексы, отводя взгляд в сторону. — Питер у меня дома под замком, — оправдывается Лекса, ставя стаканчик с кофе на пол, и вылезает из фургона. — Нужно выпустить его. Лекса чувствует себя полной идиоткой, но этот поцелуй так сильно вскружил ей голову, что она не может соображать и клянется, если пробудет здесь еще чуть-чуть, то что-нибудь произойдет. Кларк молчит. Она смотрит перед собой, а после на свои руки, которые перебирают бахрому пледа. Она лишь слабо кивает. Единственное, что думает девушка - это то, что совершила ошибку. Поторопилась, оттолкнула… — Я напишу тебе, — снова говорит Лекса, растерянно смотря на тихую Кларк. Она не получает ответа и потому отступает назад. Открывает дверь кроссовера и через уже пару минут покидает переулок, даже не осознавая, что напугала Кларк сильнее… Настоящее время… Пошла третья неделя. Лекса уже вовсю влилась в былую рутину и полностью погрузилась в дела бара. С утра до вечера она проводит время в баре, перебирая кипы документов. Так проще и так легче. Когда она одна в лофте, она начинает думать лишь о Кларк. Начинаются слезы, открывается бутылка виски, и все заканчивается головной болью под утро. Она не знает, как заглушить эту боль, как перестать скучать, как перестать любить. Это так сильно сводит с ума, что ей сейчас помогают только бумаги. Шэрон не раз пыталась вытащить ее куда-нибудь сходить, но Лекса шла на отказ. Отец тоже предпринимал попытки провести время с дочерью, но все тоже безрезультатно. Лекса хотела побыть одной и самой перестроиться в былую жизнь. Ей так будет проще. Она отпустит прошлое и начнет новое, но мысль о том, чтобы отпустить Кларк из своих мыслей и сердца – ужасала ее. Нет, она, наверное, никогда так не поступит, ибо тогда она лишится, как ей кажется, всего… — Хей, милая, давай я принесу тебе кофе? — подходит к девушке Питер, останавливаясь напротив нее. Лекса начинает складывать стопки бумаг, стоя над столом. Перекладывает их. В дневное время бар был почти пустым, и это позволяло Лексе в мирной обстановке заниматься документами, как и раньше. — Да, спасибо, — отвечает она, даже не посмотрев на парня. — Тебе нужно поесть, — снова начинает Питер, смотря на подругу напротив. — Я не голодна, Пит, — слабо улыбается брюнетка, взглянув на друга, а после продолжила складывать документы. — Ладно, — отвечает он, понимая, что с подругой лучше не спорить. — Кофе, так кофе. Парень начал отходить от стола, как услышав колокольчик двери, бросил взгляд за спину Лексы ко входу. Замер… Лекса, сложив последнюю стопку документов, мельком подняла глаза на Пита и снова на бумаги. Остановилась и, выпрямившись в спине, снова посмотрела на него. — Пит? — спрашивает она, но в ответ видит лишь расползающуюся улыбку на его лице. Лекса хмурится, а после оборачивается назад, желая увидеть причину странного поведения друга. Замирает. Лекса почувствовала, как в сердце попал разряд, сердце точно забилось быстрее. Перед глазами, казалось, все поплыло, сосредотачиваясь лишь на одном силуэте. Все воспоминания пронеслись вспышками перед глазами, а глаза, казалось, начали слезиться. Брюнетка прикладывает ладонь к губам, а после вытирает почти мокрые от слез глаза. Губы дрожат, и девушка всем нутром боится, что это может быть очередной ее сон. Но она поняла, что это не сон, когда у белокурого ангела напротив расцвела улыбка…