Ловец снов

Настоящее время… Питер все еще был шокирован тем, что услышал от Наоми. Парень все эти годы был железно убежден, что сестра его не любит. Он слепо верил в то, что она презирает его за ориентацию и стыдится. Ему казалось, что девушка не хочет иметь такого брата и портить свою репутацию успешной бизнесвумен. И каждый раз, когда он питал надежду на перемирие с сестрой, та в ответ откидывала его от себя еще сильнее, надавливая на самые слабые точки, причиняя брату боль. Она видела такой способ оттолкнуть от себя Питера. И тот велся. Слишком велся… — Ты же знаешь, что можешь остаться здесь на столько, на сколько хочешь? — раздается голос Наоми в гостиной. Девушка только вошла в дом из сада, что-то записывая в блокнот, держа его в руках и делая заметки к грядущей свадьбе. Записав очередную идею, девушка положила блокнот с ручкой на длинный стол из красного дерева, а после стала подходить к брату, который стоял на кухне, облокачиваясь бедрами о столешницу. — Да, знаю, — кивает он, переводя взгляд на подходящую сестру. До приезда Лексы и Кларк из Лос-Анжелеса, парень считает, что может побыть несколько дней у сестры. Все-таки в ее доме здорово. Огромный особняк с потрясающим садом, прямо королевским интерьером, словно ты в комнате королевы Елизаветы. Жених Тернер старшей явно сказочно богат. — Не хочешь немного прогуляться? — снова задает вопрос сестра. После вчерашнего разговора и раскрытия правды, Наоми стало легче. Наконец-то она начала ощущать близость с братом. Она чувствует, как все начинает налаживаться, и не хочет останавливаться на достигнутом. Девушка желает знать о жизни брата больше, и учитывая, что Лекса – его семья, и о ней тоже. Но нужно признать, несмотря ни на что, Тернер старшая знает о Лексе достаточно, ведь это брюнетка шесть лет назад начала идти на контакт с Наоми. Девушки уже тогда стали общаться теплее, в отличие от Питера, который не хотел сближаться с сестрой ни в какую. У Наоми и Лексы уже был опыт общения друг с другом, и не раз. — Конечно, — улыбается парень и, отстранившись от столешницы, стал подходить к сестре, которая уже направляется к выходу из дома. — Идем. Ребята вышли из дома и, выйдя за территорию особняка, стали направляться по дорожке, проходя мимо других участков. Кругом находились такие же большие и не очень дома, а сам райончик был аккуратный, не людный, с идеально стриженными газонами и заборами. Тут было спокойно. — Расскажи мне, как ты жил все эти годы? — начинает девушка, засовывая руки в карманы брючного комбинезона, смотря то на бетонные плиты, создающие дорожку, то на брата. — Что происходило с тобой? С Лексой? Пит выпустил тихий вздох. Прошлое – это то, что причиняет ему боль, но он понимает, что сестра – это тот человек, который должен знать. Парень набирается побольше сил, чтобы завести эту тему и вспомнить былое. — Я не давлю, — тут же добавляет Тернер старшая, вытягивая руку перед братом, смотря на его профиль. — Если ты считаешь нужным рассказать мне что-то, то я хочу знать. — Все нормально, Ном, — утешает сестру брюнет, перекидывая взгляд на нее и слабо улыбнувшись, обращает слепой взгляд перед собой. — Честно признаться, без Лексы я бы уже пропал, — начинает он, — если не хуже. Ты права. Она была и остается лучшей сестрой. Не сосчитать, сколько раз я уходил в запой, сколько раз попадал в вытрезвитель, сколько раз встревал в драки. Я даже сидел на наркотиках, знаешь? — с нотками горечи улыбнулся он, переведя мимолетный взгляд в грустные глаза сестры. — Но она была рядом все время. Она ставила меня на место с самого нашего знакомства, когда я никого к себе не подпускал. Она быстро вправила мне мозги, — вспоминает Пит. — Все время она заботилась обо мне, вытаскивала меня из различного дерьма, и клянусь, без нее я бы уже не жил. — Это из-за меня? — как-то тихо задет вопрос Наоми, смотря слепым взглядом вперед. — Я был сломан и слаб, — отвечает Пит, — морально. Знаешь, когда общество тебя не принимает, а родная и единственная сестра, которая у тебя осталась, не понимает тебя и отталкивает – это ломает. Я был на той стадии, когда боль хотелось заглушить, не подпускать к себе никого или даже умереть. Мне казалось, что для меня действительно нет места в этом мире… — вспоминает парень, смотря себе под ноги. — Прости… — Не надо, Ном, — сразу же отвечает он, переводя взгляд на опечаленную сестру, кладя руку ей на плечо. — Теперь все это в прошлом. И потом, Лекса не дала мне сломаться. Она была рядом, и она отлично выполняла и выполняет роль сестры до сих пор, а я искренне надеюсь, что я для нее брата. Она – моя семья… — Я буду всегда благодарна ей за то, что она сделала для тебя, — отвечает Наоми, уже смотря в глаза брату, продолжая идти по дорожке. — За шесть лет, что мы провели в Мюнхене, я клянусь, что чуть не сломался снова. Я испытал такое… — он вздыхает, потирая переносицу. — Что произошло? Я отчаянно пыталась связаться и с ней, и с тобой, но не могла. Первоначальные связи были оборваны, — качает голой девушка, хмурясь. — Я не должен говорить об этом. Это не мое право, но могу лишь сказать, что Лекса была больна, — выдыхает он, переводя печальные глаза на удивлённую сестру. — Все эти годы она боролась за жизнь, и я был рядом. Все эти годы я наблюдал, как она умирает. Медленно, мучительно, — качает головой он и чувствует пощипывание в глазах, вспоминая ужасающие картинки перед глазами. — Я помню, как с каждым днем терял надежду. Она угасала так медленно. Она плакала, кричала и мучилась от боли, а я ничем не мог ей помочь. — Господи… — Наоми прикладывает ладонь ко рту и останавливается, ошарашенно смотря на брата, из глаз которого стали выступать слезы. — Она держала меня за руку и плакала. Я понимал, как ей больно, но ничего не мог сделать. Я лишь мог быть рядом. Я, блять, чуть не потерял ее… — всхлипывает парень и быстро вытирает скатившиеся слезы с глаз, а после переводит взгляд на солнце, которое пробивается сквозь кроны деревьев. — Я так сильно боялся потерять ее. Она все, что было у меня. Она моя сестра, Ном, — он заглядывает в грустные глаза сестры и качает головой. — Кларк не знала… — произносит Наоми, слепо смотря на брата. Это был не вопрос, а утверждение, и Питер кивает, вытирая глаза. — И не знает до сих пор… Лекса защитила ее от этого… — Мне так жаль, — качает головой Наоми, а после подходит ближе к брату и просто обнимает его. — Я должна была быть рядом. Мне так жаль, малыш, — шепчет она, поглаживая младшего по спине, а после целует в волосы и снова продолжает поглаживать, нашептывая слова утешения. Питер прошел через столько боли, что удивительно, как он не сломался. Но он был сломлен множество раз, только его это не губило, а делало сильнее с каждым разом. Ему жизнь не раз подносила жестокие сюрпризы, но теперь он уверен, что все страшное позади. Он свято верит, что наконец-то счастье коснётся и его… Семь лет назад. Нью-Йорк… Весь остаток дня в Вегасе Лекса думала о том, что всем сердцем хотела сказать Кларк, но так по глупой случайности и не сказала. Ребята провели последний день в городе и уже утром следующего дня вылетели в Нью-Йорк. Наверное, никто из них не подозревал о том, чем для них аукнется эта поездка. Весь полет брюнетка думала о том, что произошло в Вегасе. О свадьбе друзей, о том, что она так сильно хотела сказать Кларк, и словно в кино, ждала идеального момента. Но она еще не осознает, что идеального момента нет. Только ты сам можешь сделать момент идеальным… — О чем ты думаешь? — раздается тихий голос Кларк возле уха, и Лекса, сидя в кресле и смотря в иллюминатор, подпирала подбородок пальцем, задумчиво перематывая в памяти события, случившиеся с ними за эти два дня. — Ни о чем, — брюнетка натягивает улыбку, обращая свое внимание в голубые глаза напротив. — Тебе нужно поспать, — отвечает девушка и целует Кларк в волосы, отчего та закрывает глаза и, вздохнув, кладет голову на плечо Лексы, обнимая ее руку. Кларк всем своим нутром чувствовала то, что хотела сказать ей Лекса, но так была разочарована, что не услышала этого. Она видела решимость в зеленых глазах. Даже прямо сейчас ей так сильно хочется сказать эти слова, но каждый раз, когда она собирается с духом, страх и волнение окутывают грудную клетку, мешая словам вылететь. Кларк никому, кроме отца, не говорила этих слов и никогда по-настоящему не испытывала такое чувство к кому-либо другому. Ей страшно. Для нее это будто большой шаг, который может привести в пропасть, но Кларк будто не осознает, что Лекса шагает вместе с ней… — Тебе тоже, — лишь отвечает блондинка, притягивая ладонь Лексы к своим губам, нежно целуя. Пока ребята общались меж собой, обсуждая все то, что с ними приключилось в Вегасе, не переставая смеяться от фотографий, которые нащёлкал Питер на телефон, Кларк и Лекса погрузились в сон. Наверное, сейчас это то, что нужно им больше всего… Настоящее время… Питер с Наоми, спустя минут двадцать ходьбы и обсуждения его жизни в Мюнхене, остановились недалеко от маленького, аккуратненького озера. Здесь очень уютно, кругом лавочки, беговые дорожки и даже детская площадка. Тихо и безмятежно. — То кольцо, — начал Питер, прочистив горло. Его глаза все еще были покрасневшими, но он уже пришёл в чувства, и ему, сказать честно, стало легче, что еще кто-то знает о том, что он пережил и что испытал. — Его сделала ты? — парень сел на лавочку и, закинув ногу на ногу, обратил внимание на сестру, которая садится рядом с ним. Парень щурится от солнца, которое настырно пробивается сквозь листья деревьев, засвечивая образ Наоми. — Какое? — русоволосая хмурится, сначала не понимая, о чем идет речь, но уже через секунду поняла. — Лексы? — Да… — кивает Пит. — Да. Знаешь, — девушка слабо улыбнулась, опуская голову вниз, вспоминая те дни из прошлого. — Она так была счастлива тогда. Мы впервые, наверное, тогда общались хорошо и не хотели убивать друг друга, — подмигивает Наоми, уже с улыбкой смотря на Пита. — Ее глаза так и светились от счастья. Она с таким азартом и нестерпимым желанием рассказывала мне о том, каким она хочет видеть это кольцо. Я тогда была искренне счастлива за то, что она доверилась мне, — кивает девушка. — Эта наша встреча была одной из последних… — Ты права, — вздыхает Пит, уже смотря на озеро и на то, как игриво лучи солнца блещут на ровной глади, а птицы волшебно и легко что-то щебечут, придавая всей этой атмосфере легкость. — Она тогда была счастлива. Она неделями вынашивала эту идею, она была неразлучна с этим кольцом. Она так сильно ждала этого момента… — И она так и не сделала этого… — грустный вздох слетает с губ Наоми. — Она так и не сделала этого, — кивает Питер, смотря на свои руки. — И я не знаю, когда она снова решится на это… Знаешь, это кольцо прекрасно, — парень натягивает улыбку и заглядывает в глаза сестры. — Спасибо. Я сделала все, чтобы оно получилось особенным для них, — кивает Тернер старшая. Наоми действительно талантлива. Ее ювелирная компания одна из лучших в своём деле. Девушка смогла добиться большого статуса, благодаря тому тернистому пути, который она прошла. И делать кольцо по заказу Лексы, было одним из лучших опытов. Лекса доверилась ей, и Наоми не подвела… — Уверен, Кларк оно понравится, — парень кладет руку на руку сестры и сжимает ее. — Думаешь, Лекса сделает это? — задает вопрос старшая. — Уверен в этом, — отвечает сразу же Пит. Они улыбаются друг другу, и меж ними появляется молчание, но оно было таким комфортным, успокаивающим. Они давно не чувствовали такого рядом друг с другом. — Итак, — прокашлявшись, начинает Питер, улыбаясь уже шире. — Расскажи мне про Адриана. Наоми улыбается, закатывая глаза, но, вздохнув, поудобнее откидывается на спинку лавочки и начинает. — Ничего особенного не было при знакомстве. Мы встретились на одном мероприятии, где собирались различные шишки с большими кошельками, — пожимает она плечами. — И он был там. Мы познакомились года три назад. И знаешь, поначалу я думала, он будет, как и все. Я не подпускала никого к себе, после Чарльза. Но Адриан не сдавался, он ухаживал, не просил большего, не давил. Он просто был рядом, а я начинала снова чувствовать комфорт рядом с мужчиной. Он стал первым, с кем мне было хорошо, понимаешь? — девушка обращает взгляд на брата, и тот с улыбкой кивает. — Я поняла, что влюбилась в него. Окончательно и бесповоротно. Я рассказала ему обо всем, что со мной было, и так боялась, что он оттолкнёт меня, но нет. Он принял все это, сказав, что прошлое остаётся в прошлом, и сейчас важно только настоящее и будущее. И мне стало легче. Я поняла, что теперь нам ничего не страшно, — Наоми с такой счастливой улыбкой рассказывает об этом, и Питер в очередной раз убеждается, что сестра счастлива. — Я очень рад за тебя, — искренне отвечает Пит. — Сейчас мне кажется, что я обрела все, чего желала, — Наоми сжимает руку брата в своей и с теплом в глазах смотрит на него. — Чего заслуживала, — поправляет он, сжимая ее руку в ответ. — У тебя есть кто-нибудь? — вдруг задает вопрос сестра, нахмурившись и с интересом смотря на брата. Пит улыбается. — Есть. Мы познакомились с ним пару месяцев назад в Майами, когда с Лексой посещали открытие бара наших друзей, — объясняет он, жестикулируя рукой. — Он был капитаном яхты, на которой мы отдыхали. Мы провели ночь вместе и общались еще долго после этого. Все было сложно. Он не хотел отношений, — парень пустяково машет рукой, закатывая глаза. — Но потом он просто приехал ко мне… — Звучит очень мило, — смеется сестра. — Да, все так и было, — махнул парень рукой. — Ну в общем завтра-послезавтра он переезжает ко мне, вот, — выдыхает Питер и смотрит на удивленную Наоми. — Даже так? Я хочу познакомиться с ним. Он же придет на вечеринку? — Если ты хочешь, — пожимает плечами парень, мысленно надеясь на это. — Конечно, хочу. Я хочу видеть избранника моего брата, — она смеется и притягивает парня к себе, обнимая его. — Как его зовут? — Сэм, — протягивает Пит, улыбаясь во весь рот. — Капитан Сэм, — смеется сестра. — Жду не дождусь нашей встречи. — Я тоже, — с улыбкой отвечает Пит… Семь лет назад. Нью-Йорк… Конечно, климат между Вегасом и Нью-Йорком знатно отличался. Если еще пять часов назад ребята наблюдали жаркую пустыню, то сейчас они вновь видят заснеженный Нью-Йорк, который отчетливо передает дух прошедшего рождества и нового года. Город покрыт снегом, рождественскими гирляндами, ёлками чуть ли не на каждом углу, а жёлтые такси как никогда спешат развезти своих клиентов, которые, похоже, все еще отходят от праздников. — Боже, мы дома! — вскидывает руки к потолку Кларк, как только ее уставшая шкурка оказывается в лофте. Лекса улыбается, закрывая за ними дверь. Снимает с себя пальто, обувь и проходит в гостиную, плетясь к дивану. Включает камин, ёлку и просто плюхается на диван, растянувшись на нем. — Сумасшедшие выходные, да? — протягивает брюнетка, закрывая глаза и кладя ладонь себе на лоб. — Замечательные выходные, — поправляет ее Кларк, а после, скинув верхнюю одежду, плетется к Лексе и плюхается на нее сверху, кладя голову ей на грудь, обнимая. — Больше никуда не хочу идти, — бубнит она в шею девушки, закрывая глаза и чувствуя, как бережные руки Лексы обнимают ее в ответ. — И не надо, — целует блондинку в макушку. — Проваляемся все выходные дома, — уже тише бубнит брюнетка, начиная дремать. Все же перелёт сильно сказался на девушках, и даже полудрема в самолете не дает им почувствовать бодрость, и потому они медленно начинают засыпать. Кларк только что-то неразборчиво промычала в шею девушки, а после, кажется, с концами уснула, и Лекса следом за ней. Похоже, кое-кто действительно вымотался… Уже вечером этого дня девушки лежат на диване, занимаясь своими делами. Лекса читает очередную газету с выпуском о ее компании, штудируя новости о том, что происходит в Нью-Йорке, а Кларк переписывается с Рэйчел по телефону, пока та рассказывает, какие перемены чувствуются после замужества. Ничего не меняется, если честно. В лофте играет Фрэнк, накрывая девушек праздничной атмосферой, за окном уже темнеет, и огни Нью-Йорка загораются все больше и больше. Сегодняшний день такой мирный, уютный, всепоглощающий своим теплом и атмосферой. Цветы, стоящие в лофте, придают дому столько жизни, а свечи столько уюта. Черт, это место идеально для девушек. Закончив болтовню с Рэйчел, Кларк откидывает свой смартфон на столик, а после обращает все свое внимание на сосредоточенную Лексу и ее газету. Девушки лежат ногами друг к другу, на разных концах дивана, и Кларк, улыбнувшись, начинает сползать по подлокотнику ниже, чтобы дотянуться ногой до рук брюнетки. Начинает толкать носочком в газету, привлекая внимание Лексы. — Ммм, — лишь мычит та, продолжая читать новости, подложив одну руку себе под голову. Кларк лукаво улыбается, а после ведёт носком по груди девушки, ведя ниже к животу, и задирает кое-как край ее свитера. Лекса вздергивает одну бровь, выглядывая из-под газеты, и смотрит то на ногу Кларк, которая пытается пробраться к ней под свитер, то на саму блондинку, у которой уж очень игривый взгляд. Лекса усмехается, а после снова ныряет в газету, игнорируя выходки Кларк. Гриффин закатывает глаза, а после кое-как встает и переползает к Лексе, садясь на ее бедра верхом. Смотрит на брюнетку, пока та делает вид, что очень увлечена чтивом. И признаться честно, Лексе всегда хорошо дается подобное, и поэтому ей доставляет дикое удовольствие дразнить Кларк, вот только блондинка долго не выдерживает подобное, и потому: — Я хочу тебя, прямо сейчас, — произносит Кларк, выдергивая газету из рук Лексы, откидывая ее на стол. — Серьезно? Я даже не заметила, — усмехается Лекса, а после чувствует поцелуй на своих губах и не перестаёт улыбаться, обнимая блондинку, притягивая ее ближе к себе. — Тебе нравится дразнить меня? — шепчет в губы напротив Кларк, опираясь руками о диван по обе стороны от головы Лексы. — Кто бы говорил, — шепчет в ответ Лекса, а после резко переворачивает Кларк на спину, нависая над ней. — Это не я тебя трахнула в туалете самолета, — лукаво улыбается, наблюдая, как щеки блондинки резко вспыхивают. Брюнетке это нравится, а после она целует девушку в губы снова, нежно покусывая губу. — Я же не с пустого места завелась, — в свое оправдание шепчет Кларк, облизывая собственную губу, а после тянется языком к губам напротив. Кларк чувствует, как внизу все начинает болезненно пульсировать, а от каждого прикосновения Лексы, ее голоса, и ее слов, желание становится все сильнее и сильнее. Господи, это просто сводит с ума. — Да вашу ж мать! — слышится вопль Питера за спиной девушек, а после и захлопнувшаяся дверь лофта. — К вам уже не зайти. Вы все время где-нибудь, да трахаетесь. Возьмите наконец перерыв, боже, — бормочет он, не глядя на девушек, плетясь сразу на кухню. Лекса протяжно втягивает воздух, чуть ли не взвывая, а после лениво сползает с Кларк. Блондинка печально вздохнула, закрывая глаза и накрывая лицо своими ладонями. — Ты снова не закрыла дверь, — протягивает Кларк в свои ладони. — У меня есть ключ, так что вас это бы не спасло, — пожимает плечами Питер, открывая холодильник. — Пит, еще и семи часов не прошло с последней нашей встречи, — бубнит брюнетка, все еще мысленно проклиная все на свете за оборванный секс. — Я знал, что вы соскучились, — улыбается парень, а после, взяв из холодильника мороженое, поплёлся к дивану и плюхнулся рядом с Кларк. — Хочешь охладиться? — лукаво улыбается Пит, протягивая стаканчик блондинке, отчего та едва подавила улыбку, но все же мороженое забрала из рук друга. — Этого не достаточно, ты знаешь? — вскидывает бровь девушка, начиная есть мороженое вместе с Питом. — Но я старался, — подмигивает он и отковыривает ложкой еще порцию вкусности. Пока Кларк с Питером точат мороженое и смеются, разглядывая фотографии с Вегаса, которые, кстати, Питер обещал распечатать, Лекса отвечает на звонок отца. — Привет. Мы уже в Нью-Йорке, — кивает девушка, потирая глаза, садясь на подоконник и наблюдая за вечерним, заснеженным городом. — Все хорошо. Много чего приключилось, иначе никак, — улыбается она. — Да, ты можешь зайти, если хочешь. Хорошо, — кивает она, а после кладет трубку. — Это отец? — спрашивает Кларк, выглядывая из-за спинки дивана. — Да. На днях, может, зайдет к нам, — кивает брюнетка, подходя к дивану. Облокачивается руками о спинку и наклоняется, нависая над ребятами, а после, отобрав ложку из рук Питера, отковыривает себе мороженого у Кларк. — Эй, это воровство, — восклицает Пит, наблюдая, как Лекса медленно поедает мороженое на его ложке. Кларк смеется. — Это тебе за оборванный секс, — усмехается брюнетка, ткнув пальцем парню в нос. И воткнув ложку в стаканчик обратно, направляется на второй этаж в душ. — А ты злопамятная, да? — кидает ей вслед парень, и Кларк уже не сдерживает смеха… Настоящее время… Большую часть дня девушки провели то на пляже, загорая и купаясь, то в баре, болтая с ребятами. Уже завтра вечером девушкам нужно лететь обратно в Нью-Йорк, и потому они стараются больше проводить время с Сетом и Джессикой. Лекса быстро нашла с ними общий язык, и она очень понравилась им. Конечно, не обошлось без того, что Сет пригрозил брюнетке тем, что найдет ее, если та сделает больно Кларк, но кто так не делает? Роль брата: активирована. Когда девушки были на пляже, Кларк едва сводила взгляд со шрама Лексы. Он был отчетливо виден, и, признаться честно, пугал и нагонял не лучшие мысли о том, что с брюнеткой было. Может, оно и к лучшему, что она не знала об аварии, думается ей. Кларк кажется, она бы этого не перенесла. Гриффин очень тяжело переносит что-то подобное. Все-таки опыт, который имеет Кларк, оставил сильный след на ней. Она была еще так юна, когда отец заболел. Она была еще ребенком, боже, но уже тогда она видела, как самый дорогой, любимый и единственный человек в ее жизни умирает. И от того, что его смерть была не внезапной, а медленной и мучительной, Кларк получила травму буквально на психологическом уровне. У нее что-то вроде фобии. Ее окутывает сильный страх и гамма схожих чувств, когда она начинает осознавать, что теряет кого-то. Видеть, как твой отец умирает. Как он страдает, плачет, и не иметь возможности помочь ему. Когда он заперт в собственном теле и может лишь плакать. Кларк вспоминает взгляд отца. Она видела, как он хотел ей так много сказать. Сказать, чтобы та была сильной; сказать, как сильно он любит ее. Сказать так много, но в итоге – не мог ничего, кроме как плакать от безысходности и боли, не только физической. Кларк помнит все. Всю жизнь она боится. Она боится снова испытать этот ужас. Иногда ей даже кажется, что она не сможет выдержать еще одну смерть. Это слишком тяжело. Она уверена, ей было бы легче, если бы отец умер сразу, но у судьбы на все другие планы. К сожалению… Когда Кларк в первый раз увидела у Лексы таблетки, и как та принимает их, ее окатила паника. Ей уже в мгновение стало страшно, ведь она помнит, как Лекса заболела. Она помнит, как не спала ночами, дежуря, чтобы та спала спокойно. Она помнит, какой страх и ужас испытала, когда Лекса впервые упала в обморок. Наверное, тогда впервые Кларк подумала о том, что на ней проклятье, и все любимые ей люди умирают. — Милая, все хорошо? — спуская очки на переносицу, интересуется Лекса, лежа животом на песке, перебирая пальчиками крупицы. Лекса еще минуту назад почувствовала пристальный взгляд Кларк на себе. — Все отлично, — Кларк словно очухивается и натягивает улыбку, сидя на песке, уже смотря в глаза Лексы. — Просто задумалась. — О чем же? — брюнетка улыбается, ложась на бок, подпирая голову рукой и чувствуя тепло, исходящее от песка. — Да так. О том, о сем, — пожала она плечами, а после легла на живот, ровняясь с брюнеткой. Просто молча смотрит в ее зеленые глаза со всем теплом, а после нежно целует, притягивая ее ближе к себе. И Лекса принимает такой ответ… Семь лет назад. Нью-Йорк… Утром следующего дня Кларк и Рэйчел направились в торговый центр за покупками, прикупить что-нибудь для лофта и по пути распечатать фотографии с Вегаса. Питер почти любезно скинул их девушкам, но сам компромат спрятал под пароль. А жаль… Тем временем Лекса, сидя дома и занимаясь удаленной работой, не поднимает глаз от компьютера точно больше пяти часов. Будь тут Кларк, она бы ее быстро привела в чувства, но даже за эти пару выходных, у Лексы набежало море работы, которую нужно делать. Благо дела бара по большей части разгребает Питер и Бо, а Лекса может сосредоточиться на филиале, да и Дэвид напрямую, сидя в офисе, помогает ей. Девушка, признаться честно, устала. В дверях лофта раздается стук, говорящий о том, что пришли гости, и это точно не кто-то из ребят, учитывая, что они не церемонятся, а у двоих из них есть ключи. Брюнетка вздыхает, потирая переносицу и прикрыв крышку ноутбука, спрыгивает с барного стула и плетется к дверям. Увидев в глазок отца, она сразу же открывает дверь. — Привет, — произносит она, проходя вглубь гостиной, и отец проходит следом за ней. — Привет. Выглядишь уставшей, — подмечает Роберт, стоя на пороге. — Есть немного, — пожимает девушка плечами, а после оборачивается к отцу. — Не пройдешь? — интересуется она. — Я ненадолго, — начинает он, держа в руках папку. — Кларк сейчас нет здесь? — интересуется мужчина. — Нет, — протягивает Лекса, щурясь. — Зачем она тебе? — Хотел ей кое-что передать, — прокашлявшись, отец протягивает папку дочери. Лекса подозрительно смотрит то на отца, то на папку, то снова на него, но все же берет ее в свои руки. — Что это? — задает вопрос девушка, доставая из папки пару документов. — Мы как-то с Кларк болтали и… — начинает объяснять мужчина, жестикулируя рукой, смотря на папку в руках дочери. — Из нашего разговора я понял, что в Портленде у нее остался дом. Дом и имущество, принадлежащее ее отцу, а теперь ей. Не составило труда найти адрес. Я просто хотел ей помочь с оформлением. Продать дом, если потребуется, — пожимает он плечами. И все это время Лекса сморит слепым взглядом на документы и информацию о бывшем доме Кларк. — Когда она решится на это, захочет продать или ещё что-то сделать с домом, она может обратиться ко мне. Я помогу все уладить, если потребуется, — продолжает отец, смотря на дочь. — Мне бы очень хотелось ей помочь хоть чем-то. Пусть даже так… — Она просила тебя? — Лекса не заметила, как голос ее стал холоднее. Брюнетка обратила пустой взгляд на Роберта, попутно складывая документы обратно в папку. — Нет. Это полностью моя инициатива. — Но она говорила с тобой об этом? — снова задает вопрос брюнетка, сверля отца взглядом. — Она сказала, что уже бы продала его, но это долгий процесс, и она не хочет тягаться с кучей бумаг. Я посчитал, что могу помочь ей с этим. Я упрощаю ей процесс, не более… — вздыхает мужчина, а после смотрит на наручные часы. — Милая, передай ей это. У меня через час самолёт в Мюнхен, мне нужно лететь. — Как скажешь, — бросила девушка, разворачиваясь спиной к мужчине, направляясь к стойке, попутно швырнув папку на стол. Роберт ничего не ответил, наблюдая за поведением дочери. Он лишь смотрит ей в спину и, потерев глаз, развернулся и направился на выход. Он понял, что дочь по непонятной причине зла, и лучше ее сейчас не трогать. Он давно уяснил это… Настоящее время… За окном уже давно стемнело, вся набережная осветилась сотнями огней, а лунный свет едва касается мирных океанских волн. Бар закрыт, и девушки уже давно лежат в кровати, слушая на фоне шум прибоя, доносящегося из-за окна, и тихую инди-музыку, едва слышимую из маленького приёмника Кларк. Комнату едва освещают горящий на столике ночник и парочка свеч на столе у окна. Все так мирно и спокойно, а ровное дыхание Лексы рядом придает успокоение и убаюкивает. Девушки лежат на кровати напротив друг друга, подперев голову рукой, смотря друг другу в глаза. Кларк не перестает блуждать взглядом по мирному лицу Лексы. По ее губам, скулам, таким красивым глазам. По ее волосам, ставшими короче, но это не имеет никакого значения. Лекса чувствует сильное желание поцеловать девушку напротив. Ей, вплоть до покалывания в кончиках пальцев, хочется коснуться ее, провести пальцами по светлым локонам, задевая ловца на шее. И она это делает, приближаясь ближе, нависая над Кларк и смотря точно ей в глаза, а после просто целует и буквально сразу же получает ответ. Брюнетка продолжает нависать над Кларк, прислоняясь лбом к ее, с закрытыми глазами улавливая дыхание напротив, губами. Блондинка кладет руку на спину Лексы, обнимая ее и притягивая ближе к себе, желая, чтобы контакт не разрывался. Второй рукой она нежно касается лица брюнетки, нежно поглаживая щеку большим пальцем руки. Лекса открывает глаза, смотря на приоткрытые губы Кларк. На ее сбившееся дыхание. Она чувствует, как пальцы девушки сильнее сжимаются на ее спине, будто прося. Брюнетка слегка поднимает голову, только чтобы заглянуть в голубые глаза Кларк, и видит в них такое желание, тепло, нежность, любовь. Такую гамму чувств, которую Лекса не готова до конца прочесть, но всем сердцем чувствует. Лекса поглаживает девушку по лицу, не отрывая взгляда от ее губ, и Кларк вторит ей. И Лекса снова целует ее. Нежно, со всем теплом и любовью, буквально выдыхая в ее губы. Едва касается языком, и будто по сигналу слышит и чувствует, как дыхание Кларк сбивается вновь, а грудная клетка стала учащенно вздыматься. Лекса стала спускаться ниже, целуя Кларк в уголок губ, челюсть, нежно спускаясь к шее, скользя языком по коже, у ловца. Ее действия полны нежности и трепета, а Кларк это отчетливо ощущает. Она давно не испытывала такого. Каждое действие Лексы для нее настолько остро ощущается, будто все ее тело - сплошной оголенный нерв. После Лексы у Кларк были связи. Много, но ни с кем она никогда не испытывала чего-то подобного. И от этого ей хотелось плакать. Плакать от того, что больше никогда не сможет испытывать этого чувства. Плакать от того, что Лекса эгоистично привязала ее к себе и не желала отпускать. Это было проклятьем. Руки брюнетки спускаются ниже, задирая майку Кларк выше, оголяя живот, и Лекса ленивыми поцелуями спускается туда, целуя нежную кожу, ощущая губами бархат и тепло, исходящее от Кларк. Лекса тянет ее майку вверх, желая снять ее с девушки, и Кларк поддается этому, приподнимаясь и помогая стянуть ее с себя. Гриффин не остается в долгу, и ее руки уже на полпути к тому, чтобы стянуть футболку Лексы. Лекса взбирается на бедра Кларк, смотря на нее сверху вниз. Ее пальцы нежно касаются щеки девушки, и уже через секунду девушка вновь склоняется к Кларк и целует ее. Она ложится на ее тело сверху, попутно расстегивая лифчик девушки, желая освободить ее от этого. Желая уже всем сердцем увидеть ее тело снова. Коснуться пальцами там, где когда-то давно касалась. Вновь ощутить мелкую дрожь тела напротив. Лекса стягивает лифчик Кларк, откидывая его куда-то в сторону, а после и свой собственный. Она тут же возвращает свои губы к телу девушки, продолжая целовать шею Кларк, скользя языком по разгоряченной коже. Спускается к ключицам, чувствуя неровное дыхание, и как пальцы той вплетаются в темные волосы. Губы Лексы смыкаются на соске блондинки, нежно лаская его языком. Посасывает его, целуя грудь, оставляя влажные дорожки от языка. Тихие стоны Кларк начинают уже отчетливо доноситься до ее ушей, а тело под ней стало извиваться. Руки блондинки спускаются ниже, вцепляясь в плечи Лексы, слегка царапая, но ей это нравится. Кларк знает это. Кларк чувствует, как губы Лексы скользят дальше, целуя живот, спускаясь ниже. Ее руки аккуратно стягивают остальную одежду с тела блондинки, желая полностью видеть ее обнаженной. Ничего сейчас сильнее Лекса не желает. После Кларк у Лексы никого не было. После Кларк Лекса больше никому не позволяла себя касаться, не позволяла кому-то любить ее и быть с ней. Для нее больше никто не существовал, и ни с кем она больше не могла быть. Единственная женщина, от которой Лекса теряет рассудок, а сильное желание наполняет все тело — это Кларк. Она единственная, кого желает Лекса всем своим нутром, и черт возьми, это никогда не изменится. Разлука в шесть лет только больше показала это. И Лекса боится. Она боится потерять Кларк, ведь без нее больше нет жизни. Только существование… Она целует ноги Кларк, наслаждаясь каждой секундой, каждым прикосновением к телу девушки. Кларк закрывает глаза, накрывая свое лицо ладонями. Все ее тело концентрируется на прикосновениях Лексы. На каждом ее поцелуе, горячем дыхании, которое опаляет участки кожи Кларк, возбуждая лишь сильнее. Она чувствует поцелуи Лексы на ее бедрах, и Кларк хочется взвыть от того, как она скучала по этому. Как все эти шесть лет она не испытывала такого. Хочется плакать от того, что только с Лексой может ощутить подобное. И Кларк не замечает, как с ее глаз срывается слеза, скатываясь по виску. Девушка быстро вытирает ее, мокрыми глазами смотря в потолок, чувствуя, как Лекса поднимается к ней. Она встречается с обеспокоенными зелеными глазами. — Я… — тихий шепот слетает с губ Лексы. Она растерянно бегает по ней глазами, прикладывая ладонь к щеке Кларк. Вытирает ее слезы. — Что-то не так? Я сделала что-то не так? Почему ты плачешь… — шепчет брюнетка, все еще обеспокоенно бегая глазами по лицу Кларк. Блондинка всхлипывает, вытирая бегло слезы, а после сквозь плач улыбается, прикладывая ладонь к щеке девушки. Притягивает ее к себе и целует, зажмуриваясь и выпуская слезы. Секунды не прерывает поцелуй. — Все так, — шепчет она в губы напротив. — Все более, чем так, — она снова целует ее, вплетая свои пальцы в темные волосы Лексы. Кларк перекатывает Лексу на спину и нависает над ней. Ей всем сердцем хочется ощутить ее. Слиться с брюнеткой. Хочется чувствовать каждый ее вдох и выдох. Видеть гамму чувств и эмоций на ее лице. Хочется целовать ее, быть с ней. Кларк спускается ниже по бедрам Лексы, а после стягивает с нее трусики. Целует внизу живота, нежно. Приподнявшись на локтях, брюнетка наблюдает за действиями Кларк. Мышцы ее живота напрягаются с каждым прикосновением блондинки и ее поцелуем. Кларк поднимается выше, целуя живот, и останавливается на ребрах Лексы. Кларк сразу же поднимает взгляд в зелёные глаза напротив и, не отводя от них взгляд, целует ее чуть левее, губами нежно касаясь шрамов. И тут Лекса начинает учащенно дышать, а ее грудная клетка активно вздымается. Лекса до сих пор отчетливо помнит, какую боль она испытывала в той стороне. Как горели ее лёгкие. Как болели швы. Сколько было боли, а теперь она чувствует тепло и нежность от губ Кларк. Столько воспоминаний в одном участке кожи. Лекса притягивает Кларк к себе, желая накрывать ее губы своими. Желая целовать ее, чувствовать ее тело своим. — Я так скучала по тебе, — сипло шепчет Кларк в ее губы, соприкасаясь лбом с ее. — Я так… — девушка вновь чувствует слезы, скатывающиеся по ее щекам, капая на губы Лексы. И Лекса чувствует дикое желание успокоить Кларк, сказать, что все будет хорошо. Что все самое страшное позади, и им больше никогда не придётся испытывать боли и чего-то подобного снова, но она не может. Не может, потому что это не так. — Я люблю тебя, слышишь? — шепчет Лекса, смотря на приоткрытые губы Кларк. — Ты – любовь всей моей жизни. Ты – моя жизнь, — продолжает шептать она, а после касается губами ее лба. — Ты – мое всё, — повторяет она, затем притягивает лицо девушки к себе и накрывает ее губы своими. Со всем чувством, любовью и вожделением. И Кларк отвечает, опираясь руками о кровать, по обе стороны от головы Лексы. Их поцелуй становится глубже, а языки сплетаются воедино. Ноги Лексы раздвигаются, давая Кларк устроиться меж них. Блондинка чувствует кожей, какая влажная Лекса. Чувствует ее желание, и это сносит крышу. Они шумно дышат друг другу в губы. Руки Кларк с силой сжимают простыни, а пальцы Лексы блуждают по спине Кларк, спускаясь к ягодицам, сжимая их. Все внизу живота дико пульсирует и лишает рассудка. Появляется дикое желание овладеть девушкой. Показать ей свою любовь, почувствовать ее, ощутить ее в себе и не только. Насладиться ею в полной мере, вспомнить, каково это, когда Кларк любит тебя. Кларк нависает над ней, уже упираясь руками в подушки, а ее грудь едва касается лица Лексы, и та без промедления целует ее. Посасывает сосок, одной рукой сминая ее грудь в своей руке, отчего Кларк начинает шумно дышать, зажмуриваясь и запрокидывая голову назад, чувствуя, как новая волна желания скатывается внизу живота. Кларк хватается одной рукой за голову, убирая белокурые волосы с лица, и снова смотрит на брюнетку, которая продолжает ласкать ее грудь, нежно пощипывая губами соски. Перебирается выше, целуя Кларк в шею, нежно покусывая и зализывая свои укусы, оставляя едва заметные отметины. Кларк нравится это, ее заводит это в мгновение, и Лекса знает это. Она помнит. Кларк издает не тихий стон, когда чувствует пальцы Лексы на клиторе, и начинает шумно дышать, ерзая на брюнетке. Лекса поднимается, принимая сидячее положение, усаживая девушку на себя, и продолжает ласкать ее меж ног, ощущая пальцами, какая она влажная. Ей нравится это. Нравится снова ощущать это. Кларк обхватывает лицо брюнетки в свои ладони и притягивает к себе для поцелуя. Слабо кусает за губу и, не отпуская, шумно дышит. Лекса чувствует, как Кларк возбуждена. Чувствует ее сбитое дыхание и ее влагу на собственных пальцах. Она дразнит ее, ведя пальцами к влагалищу, почти входя, а после возвращается обратно. И так снова и снова, и Кларк стонет сильнее, ерзая бедрами на руке Лексы. Блондинка опускает одну руку ниже и тут же касается клитора Лексы, заставляя ту выпустить стон, а зрачки расшириться. Кларк одной рукой ласкает брюнетку, а ладонь другой кладет на ее щеку, заставляя смотреть точно ей в глаза. И Лекса смотрит, наблюдает, как губы Кларк мелко дрожат, а голубые глаза, которые еще недавно роняли слезы, смотрят на нее с такими чувствами и непобедимым желанием. — Я хочу снова чувствовать тебя, слышишь? — шепчет Кларк, смотря в глаза напротив. — Пожалуйста, — выдыхает она, а после накрывает губы Лексы своими. И Гарднер будто сносит крышу окончательно. Ее рука обхватывает Кларк за ягодицы, усаживая поудобнее на себе, а вторая рука делает то, чего желают обе девушки. Ее пальцы входят в Кларк, и та испускает протяжный стон, закрывая глаза, когда чувствует Лексу в себе. Кларк двигается навстречу пальцам брюнетки, а после толкает ее, заставляя упасть на спину, и, больше не медля, сразу же входит в нее пальцами, заставляя Лексу на время потерять рассудок, выгибаясь в спине. Кларк целует девушку в шею, продолжая опалять ее кожу своим неровным дыханием, двигаясь в ней и чувствуя Лексу в себе. Она шумно дышит, стонет, когда большой палец Лексы касается ее клитора, и это сводит с ума. Их тела уже покрываются испариной, волосы растрепаны, но они продолжают двигаться друг в друге, целуя друг друга. Язык Лексы ласкает шею Кларк, оставляя влажные дорожки, отчего блондинка лишь сильнее возбуждается, а такие действия Лексы притягивают ее оргазм ближе. Свободной рукой Кларк сжимает подушку у головы Лексы, а после утыкается носом в ее шею, продолжая учащенно дышать и ускорять свои движения. Слышит у самого уха стоны брюнетки, ее неровное дыхание. Рука Лексы скользит по спине Кларк, хватая ее за ягодицу и сжимая в своей руке, будто направляя и насаживая блондинку на свои пальцы. Их стоны сливаются воедино с нежной музыкой, все еще играющей из старенького приемника Кларк. Сливаясь под шум тихих волн океана и собственного дыхания. — Я люблю тебя, — сбивчиво шепчет Лекса на ухо Кларк, вплетая свои пальцы в ее волосы, прижимая ближе к себе. Она чувствует поцелуй на своей коже, а после Кларк ускоряет свои движения, наслаждаясь стонами брюнетки. Они стонут в унисон друг другу, сжимая в собственных пальцах все, что попадётся под руку. Будь то простыня, подушка или влажная кожа. Толчок, и тело Кларк начинает содрогаться в сильнейшем оргазме. Лекса чувствует, как мышцы вокруг ее пальцев обильно сжимаются. Чувствует, как вязкая влага стекает по ее пальцам, а после зажмуривается, чувствуя, как оргазм накрывает ее следом. Она шумно дышит, запрокидывая голову назад, сотрясаясь от сильных чувств, окативших все ее тело. Девушки лениво двигаются друг в друге, растягивая удовольствие. Кларк нежно целует Лексу в шею, ушко, посасывая мочку. Поглаживает пальчиками ее по волосам, чувствуя, как Лекса выходит из нее. — Всегда буду, — шепчет Кларк в губы напротив, а после целует ее, закрывая глаза и проваливаясь в эту нежность и любовь, которую дает ей Лекса и всегда давала. — Это никогда не изменится, — хрипло отвечает брюнетка, накрывая их одеялом, а после обнимает Кларк, прижимая ее уставшее тело к себе. Целует в лоб, глазик, нос, щеки. Пробегается пальчиками по ее лицу и снова целует в губы Блондинка кладет голову на плечо Лексе, обнимая ее в ответ, нежно поглаживая пальчиками шрамы девушки, и Лексу это успокаивает, убаюкивает. Они засыпают в объятиях друг друга, забывая выключить ночник и радио, но кого это волнует. Они лишь желают погрузиться в сон рядом друг с другом, и это то, что они делают, сильнее сплетаясь руками и ногами друг с другом. Эта ночь стала особенной… Семь лет назад. Нью-Йорк… Ближе к вечеру дверь лофта захлопывается, оповещая о том, что в него вошли. Кларк проходит внутрь, вешая свое пальто на крючок и снимая обувь. Кидает сумку и пакеты с покупками на пол и сразу же с улыбкой в полный рот плетется к Лексе, которая все еще так и сидит на барном стуле, работая на компьютере. Блондинка обнимает девушку со спины и целует ее в щеку. — Привет, — шепчет она в ухо брюнетке и утыкается носиком в висок, а после вбирает в рот мочку ее уха, вызывая мурашки по телу Лексы. Кларк улыбается. — Как погуляли? — голос Лексы был нейтрален. Она была все еще зла после прихода отца. Кларк немного встревожил тон Лексы, но она постаралась проигнорировать это, отстраняясь от девушки, плетясь к холодильнику. — Отлично. Было весело, жаль, тебя не было, — натягивает улыбку Кларк, косо смотря на Лексу, которая, даже не поднимая взгляда на блондинку, продолжает смотреть в монитор ноутбука. — Отец заходил, — резко переводит тему Лекса, поднимая бесстрастный взгляд на Кларк. Блондинка хмурится от того, что Лекса ведет себя так. Она не понимает, почему та зла, ведь утром все было хорошо. — Вы поссорились? — предполагает Кларк, отставляя сливки на столик, подходя к стойке, становясь по ту сторону от Лексы. Их отделяет лишь барная стойка. — Нет. Почему ты так решила? — снова задает вопрос Лекса, продолжая сверлить в Кларк дыру. Черт, Лекса лучше кого-либо может менять свои эмоции. Сейчас она также холодна, как при разговоре с подчиненными. Кларк не нравится это. — Ты злишься, — вскидывает руку Кларк, уже начиная вскипать сама. Сердито смотрит в глаза брюнетки. — С чего бы вдруг мне злиться? — Лекса играет на нервах Кларк, и от этого Гриффин начинает беситься сильнее. Брюнетка встает со стула и подходит к столу, на котором все также валяется та самая папка, небрежно брошенная ею. Кларк следит взглядом за действиями Лексы. Лекса берет документы в руки и, подойдя к стойке, кидает их перед Кларк. — Отец просил передать тебе это, — кидает холодным тоном девушка, смотря на ничего не понимающую Кларк. Гриффин берет папку в руки и достает оттуда документы. — Что это? — задает она вопрос, мельком бегая глазами по тексту на бумагах. — Ты мне скажи, — продолжает давить брюнетка, вскипая с каждым своим словом. — Лекса, прекрати! — вдруг сорвалась Кларк, резко метнув в нее озлобленный взгляд, швыряя папку на стойку. — Что ты хочешь от меня услышать, а? — Ты просила его помочь тебе с оформлением дома? — задает вопрос брюнетка, сжимая свои кулаки так сильно, что костяшки пальцев начинают белеть. Черт, она невероятно сильно злится. — Что? Нет, я лишь сказала, что хочу этого, но это долгий процесс, — вскидывает руки Кларк, продолжая злиться на тон Лексы и вообще на то, что Роберт стал вмешиваться в ее прошлую жизнь. — Ты говорила с ним об этом. Ты говорила о доме и Портленде с ним! — вдруг повышает голос Лекса, делая шаг навстречу к Кларк, тыча в нее пальцем. Лекса злится на то, что Кларк говорила о Портленде с отцом, но не с ней. Ни разу. Кларк хочет вернуть дом, но ни разу не говорила об этом Лексе. Не просила помощи у нее. И Лекса злится на то, что она должна была сделать то, что сделал отец для Кларк. Это Лекса должна помогать и быть рядом с блондинкой, а не отец. — Да, и что? Что в этом такого? Я не просила его помогать мне, Лекса, черт! — кричит Кларк, хватаясь за голову и поворачиваясь спиной к Лексе. — Я просто сказала, что хочу вернуть дом, может, продать его. Но не готова пока браться за это, — машет руками девушка, вдалбливая эти слова брюнетке в голову, смотря в ее зелёные, немного озлобленные глаза. — Может, ты просто хочешь потом вернуться туда? — шипит Лекса, не отрывая взгляд от голубых глаз, которые каждый раз наполняются злостью. — Что?! Нет! Лекса, что ты несешь? — вспыхивает Кларк. — Я даже не думала об этом. Я не хочу возвращаться туда, боже. Ты из-за этого завелась? Ты правда думаешь, что я вернусь домой? — удивляется Кларк, складывая руки на поясе, смотря в зелёные глаза. — Ты должна была сказать о Портленде и желании продать дом мне, а не отцу! — вспыхивает Лекса, взмахивая рукой. — Что?! — Кларк искренне недоумевает, почему Лекса так сильно злится на нее за это. — Я не хотела нагружать тебя своими проблемами! — уже кричит Кларк, объясняя Лексе элементарное. У Лексы действительно очень много работы и дел, и последнее, что ей нужно, это решение бытовых проблем Кларк, но блондинка даже не подозревала, как сильно такое недоверие заденет Лексу. — Ты должна об этом говорить со мной. Я твоя девушка. Твои проблемы, это мои проблемы, Кларк! — кричит Лекса, смотря в злые голубые глаза напротив. — Господи, да зачем тебе это?! — вспыхивает Кларк. — Да потому, что я люблю тебя! — вдруг сорвалось с губ Лексы, и девушка, шумно дыша, смотрит на застывшую Кларк, зрачки которой нервно пульсируют и бегают по лицу брюнетки. — Боже… — уже буквально выдыхает Лекса, а после прикрывает глаза и прикладывает ладонь ко лбу, успокаивая свои нервы. Кларк ошарашено смотрит на вздыхающую Лексу. Смотрит, как та, опустив взгляд вниз, уперлась руками в бока, пытаясь осмыслить то, что сказала, и успокоить себя. Но Кларк не дает ей этого. Девушка тут же срывается с места и стремительно приближается к Лексе. Брюнетка не успела даже что-то осознать, как секундой позже чувствует еще холодные ладони Кларк на своём лице, а после и ее губы на своих собственных. Блондинка буквально запрыгивает на Лексу, и та сразу же подхватывает ее, придерживая руками за спину и попу, неся к столу, упираясь ногами в него и сажая Кларк на его поверхность. Продолжает целовать ее, вплетая свои пальцы в белокурые волосы, сильнее притягивая к себе. — Скажи это еще раз, — сбивчиво шепчет Кларк, все еще держа лицо Лексы в своих ладонях, смотря в потемневшие зеленые глаза. — Скажи… — Я люблю тебя, — сразу же отвечает Лекса, поглаживая Кларк по волосам, смотря точно ей в глаза. — Очень люблю, — шепчет, качая головой и не обрывая зрительного контакта, и Кларк улыбается. Она так светится от счастья, что едва подавляет в себе порыв нежности и желания к этой зеленоглазой брюнетке, которой принадлежит ее сердце. — Я тоже люблю тебя, — со счастливой улыбкой отвечает Кларк, целуя Лексу в губы. — Я тоже люблю тебя, — уже счастливее произносит она, начиная улыбаться во весь рот, а после снова притягивает брюнетку к себе и целует. Лекса улыбается сквозь поцелуй, опираясь руками о поверхность стола, когда руки Кларк обхватили ее шею, обнимая и притягивая к себе. Брюнетка целует Кларк в шею и обнимает ее спину, притягивая чуть ближе к себе. Наверное, сейчас они действительно чувствуют, что счастливы… Это все, что имеет смысл быть. Здесь и сейчас…