Запретный плод всегда сладок

Новый дом Амона нуждался в прислуге: обязательно женщина, возможно красивая. Лагерь с пленниками — идеальное место для подобной цели. Всех молодых женщин выстроили в шеренгу. Презрительным взглядом Амон окинул их лица. Юдо. Он велел поднять руки тем, кто может делать работу по дому, хорошо делать. Несколько рук поднялось, он обошел шеренгу, его взгляд привлекла миловидная девушка в кудряшках — та самая Хелен Хирш, его запретный плод на всю жизнь. Из-за простуды Амон прикрывал нос и рот платком, поэтому подойдя ближе к девушке он сказал:  — Не хочу тебя заразитить. Садист, беспринципный тип, не гнушавшийся марать собственные руки в крови побоялся заразить еврейскую девушку, стоящую перед ним. Хелен вся дрожала, от холода и волнения одновременно. Перед этим нацистским офицером она испытывала страх, но отвращения не было, почему она не знала. Может все дело в том, что высокий немец был ей немного симпатичен, она видела его раньше, во время его обхода по лагерю. Хелен стала у Амона домработницей, но скорее ее работа напоминала рабство. Без отдыха, а порой и сна она обслуживала дом Амона. Если она попадалась ему на глаза, отвести их от нее он уже не мог, кудрявая еврейка очень нравилась ему. Хелен всегда чувствовала его взгляд, но боялась поднять глаза, боялась, что он сочтет ее прямой взгляд за дерзость. Она покорно выполняла свою работу, нареканий не вызывала, по крайней мере пока. Амон был известен свое вспыльчивой и жестокой натурой. Ему нравилось убивать, особенно евреев, он не считал их людьми, как и остальные члены нацисткой партии. Но Хелен… Хелен стала особенной для него с первого взгляда, не просто «особенной», он полюбил ее со всей страстью, на которую только был способен. Она прочно заняла место в его сердце до самого конца. После очередной попойки (а выпить Амон любил) он спустился в подвал, где дневала и ночевала его ненаглядная Хелен. Только помывшаяся, еще не успевшая обсохнуть, с прилипшей к телу одежде, Хелен вздрогнула увидев Амона, на лбу тут же выступила испарина, она чувствовала его власть над собой и ей это даже нравилось. Амон застенчиво опустил глаза и начал разговаривать с Хелен, периодически поднимая на нее взгляд. — Тебе наверное одиноко, здесь в подвале? Хелен молчала, стояла гордо подняв голову и смотря вперед. Она даже не взглянула на Амона, но он не счел это за дерзость, возможно хмель мешал ему. Амон продолжил: — Нам всем бывает одиноко… Она молчала, боясь, что одно неверно сказанное слово и она лишиться жизни, как те… другие… до нее. Он ходил вокруг нее словно лев крадущийся к своей жертве, подходя ближе, он стал чувствовать аромат мыла смешанный с запахом ее кожи исходивший от нее. Для Амона Хелен была запретным плодом, который он никогда не смог бы сорвать, даже если бы очень хотел. Хелен продолжала стоять и дрожать, она почувствовала жар исходящий от Амона, поняла, что он хочет ее, не как проституток, с которыми он обычно развлекался, а как женщину, любимую женщину. Амон провел рукой по ее волосам, по щеке, медленно скользя рукой по шее он перешел на грудь, но тут же отдернул руку, словно опомнясь. -Ты пыталась совратить меня, проклятая еврейская сука! Он с силой ударил Хелен по лицу, она отлетела на свою кровать, нос и губа кровоточили. Амон бросил яростный взгляд на Хелен и покинул подвал. В ту ночь ни Амон ни Хелен долго не могли сомкнуть глаза. Амон понимал, что повел себя не правильно с Хелен ударив ее, хотя для него это было обычное дело, но не в этот раз. Мысль о том, что его любимой больно мучила его, грызла изнутри, чтобы заснуть он решил выпить порцию виски, сон наконец настиг его, спал он до самого утра. Хелен заснула, так и держа простыню возле губы и носа. Он повторял свои походы к Хелен каждый вечер, но уже не бил ее. Настойчивое желание Амона беседовать с ней побуждало Хелен раскрываться перед ним. Его любовь к еврейской женщине противоречило всему во что он верил, чему служил, но он продолжал слушать Хелен и поддерживал диалог. После окончания войны Хелен еще долго вспоминала Амона, хоть у них и не было плотской любви, это был первый мужчина в ее жизни, видевший в ней женщину, не смотря на службу Третьему Рейху, ее национальность и расовую принадлежность. Вот так и закончилась история любви Хелен Хирш и Амона Гета.