Деймон сидел в кресле около камина, по-привычке попивая бурбон, в своем поместье Мистик Фоллс. Он незаинтересованно рассматривал накопившуюся почту. Среди неё были газеты недельной давности, несколько счетов и писем. Они друг за другом летели в камин, нарушающий тишину дома своим потрескиванием. Вампир нахмурил брови, наткнувшись на письмо, запах которого был ему до жути знакомым. Он взмахнул бумажкой около носа, четко различая аромат бумаги и женских духов. Деймон прищурился и хотел было прочитать имя отправителя, однако строки были пусты. Он заинтересованно перевёл взгляд на сторону получателя и обнаружил, что письмо предназначалось ему. Не глядя, он откинул прочие бумажки на столик и аккуратно разорвал конверт в назначенном для этого месте. Как только свёрнутая бумага оказалась в его руках, Деймон словно бы погрузился в транс, пытаясь вспомнить, отчего же ему так знаком этот запах. Он неустанно перебирал в голове варианты, где мог его слышать, но так и не вспомнив, развернул послание. Оно оказалось несколько длиннее, ежели ему казалось и разложив бумагу в правильном порядке, вампир принялся читать текст, выведенный аккуратным почерком.
«Деймон Сальваторе! Милый мой Деймон. Как много лет прошло с нашей последней встречи. Наверное, ты сейчас сидишь в своём уютном доме и думаешь о том, кто же написал тебе столько, возможно, не нужных слов, которые, впрочем, ты может и не прочтёшь. Но если мне всё-таки повезло, то я безумно счастлива тому, что ты вспомнишь обо мне. Ты преследовал меня всю мою жизнь, и я бесконечно рада этому.
Мне бы хотелось начать с самого начала, с нашей первой встречи, когда я была маленькой девчушкой, что играла в песочнице неподалеку от дома. Это было так давно, что я и не помню подробностей своей жизни, которые не касались тебя. Это было послевоенное время, рассвет Америки, и ты был в самом его эпицентре, как и полагается таким… существам как ты. Мне было семь, когда я увидела тебя впервые. Ты сидел на скамейке, наблюдая за океаном, совсем недалеко от площадки и нашего небольшого домика в не самом богатом районе Флориды. Ты сидел там в послеобеденное время, всегда ослепительно красив, хорошо одет и задумчив. Ох… Твои голубые глаза, глубже чем самое глубокое и сияющее море во всем мире, всегда сводили меня с ума. Помню, ты наблюдал за закатом, покручивая кольцо на своем пальце. Сначала я думала, ты женат, однако потом поняла, твоё кольцо не имеет никакого отношения к женитьбе, отчего-то, маленькую девочку это радовало так, что каждый вечер она засыпала улыбаясь в потолок. Знаешь, как я узнала о кольце?
В один из дней, когда ты, как обычно, пришёл наблюдать за закатом, я уже ждала тебя на лавочке. Играла там в свои скудные игрушки, а ты присел рядом и улыбнулся. Улыбнулся своей лучшей, обворожительной улыбкой, а после, присел на край скамейки и стал наблюдать за горизонтом, всё ещё покручивая кольцо. Я играла вокруг, украдкой посматривая на тебя и следя за взглядом, движениями, рассматривая кольцо. Не уверена, замечал ли ты это, но тогда мне казалось, что нет. А потом, я ушла домой и когда солнце уже село, я как и обычно посмотрела в кухонное окно, а ты всё ещё сидел там, вероятно, раздумывая о чем-то глубоком, о своём, совершенно не достижимом для меня. И я шла спать с мыслью о том, что завтра снова увижу тебя.»
Вампир поморщился и потёр пальцами переносицу, и вправду вспоминая что-то подобное. Да, маленькая девочка с худенькими ручками и мышиными волосами, которые всегда были заплетены в косички, играла рядом. На ней было белое платьице и старые туфельки и, конечно, Деймон раз за разом замечал на себе её любопытный взгляд, не придавая этому особого значения. Он снова опустил взгляд, продолжая читать.
«Однако в один прекрасный день ты не пришёл. Исчез из моей жизни, как делал это всегда последующие годы. Резко появляясь, ты исчезал через время, а потом, снова шагал навстречу. Возможно, это судьба. Деймон, ты веришь в судьбу? Может, моя судьба, быть с тобой рядом? Может, мы оба где-то ошиблись? Ах… Что же это я. Наверное нет, моя судьба — ждать твоего появления. Годы шли, как идут сейчас, как шли постоянно и ты стерся из моей памяти, став детской мечтой, странной фигурой исчезающей в тумане. Но даже когда мне было одиннадцать, я помнила цвет твоих глаз. И в один из вечеров ты вернулся. Я узнала эту походку, узнала манеры и впервые услышала твой голос, низкий, глубокий с легкой хрипотцой. Ты смеялся, и вёл за руку какую-то девушку, тогда я подумала, что это твоя жена. Было ужасно поздно, но я, по привычке своей, сидела на ступеньках уже разваливающегося дома и покуривала свои первые сигареты, а ты, казалось, даже не замечал меня. Я смотрела за вами, совсем позабыв о том, что моя мама может в любой момент встать с кровати и проверить, сплю ли я. Ты никогда не интересовался, но…
Отец ушёл, когда мы стали ещё бедней, и мы остались с мамой вдвоём. Денег ни на что не хватало, мама работала официанткой в трёх кафе и имела один выходной в неделю. И каждый раз, в свой выходной, она смотрела, сплю ли я. Почти всегда я спала, но после того, как ты вновь появился в моей жизни, я перестала проводить ночи в кровати. Днями я думала о том, что скоро наступит вечер, что скоро придёшь ты и я снова буду сидеть, курить и наслаждаться твоими немыслимыми рассказами о жизни, которых было великое множество. Ты смеялся, от этого на душе становилось тепло и у меня. Кстати, та девушка… Она вовсе не была твоей женой, каждый день ты приводил новых знакомых, сводя меня с ума. В своём юном возрасте я мечтала оказаться на месте одной из них, чувствовать твою руку на своей талии и мило улыбаться в ответ. Деймон, что ты делал с ними? Однажды я видела, как ты провёл спутницу на пляж, а после занялся с ней безудержным сексом, но уходил ты в одиночестве. Да и труп не нашли. Ты закапывал их? Топил? Что ты делал? Это навсегда останется для меня, девочки, тайной. Я отгоняла от себя мысли, ужасные мысли которые преследовали меня после того вечера и не хотела верить в то, что ты что-то сделал. Но ни о каких загадочных убийствах в газетах не писали, поэтому, я быстро успокоилась.
Я любила сидеть вечерами и наблюдать. И даже после того, как ты снова исчез, я продолжала ждать. Надеялась снова увидеть твою фигуру в темноте, снова услышать смех и рассказы. Но тебя не было. Я чувствовала, что ты меня бросил, хотя даже и не подозревал о моем жалком существовании. Я и подумать не могла тогда, что жизнь вновь сыграет со мной злую шутку, сведет с тобой, чтобы получить желаемое, а потом вновь разогнать нас по разным тропам.
Это был конец пятидесятых. Начало нового десятилетия снова сулил изменение в обществе. Новые увлечения, странную, по первому взгляду, моду, к которой в конце концов все привыкали. Я, к сожалению, попала не в самый разгар жизни, не туда, где мир, кажется крутится вокруг тебя, я попала в компанию, которая была свободна. Которая курила, день и ночь пела песни и была свободна. Мы были ещё не хиппи, но уже не запуганные дети. Уйдя из дома, я наконец вдохнула полной грудью, совсем позабыв о тебе, если быть честной. Теперь ты снова стал не более, чем сладким сном одинокой девочки в расцвете своего созревания.
Мне было шестнадцать и передо мной был весь мир, который ты затмил одним лишь появлением. Одним своим появлением ты свёл с ума всех девчонок в нашей компании, и только я общалась с тобой так, будто знала тебя годами. Так и было, и неудивительно, что ты не помнил меня. К тому же, моя внешность потерпела многие изменения спустя годы. Но я помню каждое мгновение проведенное с тобой. Однажды, мы остались одни, все ушли и, наконец, я оказалась на месте тех дам, которые приходили с тобой вечерами, а после, бесследно исчезали. Я боялась, мне было интересно, и, пожалуй, в те моменты я испытывала настоящее счастье. Твои губы накрыли мои, сладкий их привкус, я, кажется чувствую до сих пор. Наш первый поцелуй крепко отпечатался в моей памяти, изменив сознание и перевернув мир. Ты был не первым у меня, но самым лучшим. И ты был со мной целых две недели, которые пролетели быстро, но в то же время, казались мне вечностью. Я помню холод твоих рук, помню сверкающие глаза, помню укусы на теле, небольшие раны и синяки, я помню то, как ты грубо любил меня, и каждый стон мой был наполнен удовольствием и любовью, и видит Бог, я заливаюсь краской даже сейчас, вспоминая те моменты, и тем более, напоминая о них тебе. Помню, ты говорил мне о том, что любишь меня. Интересно, Деймон, ты говорил правду?»
Деймон выдохнул, сомкнув губы и вспоминая свой роман. Он всегда поступал как последняя сволочь, как мудак, но ту девушку он любил по-настоящему. Однако, он не знал, как ее зовут. Тогда все величали ее просто Цветком, и даже через годы он не спрашивал ее имени, так и продолжая называть её «кличкой». И он точно знал, она невероятный цветок, скрытный, но прекрасный. Вампиру было достаточно сложно вспоминать эту историю, так как сейчас, на вскидку, его милому цветку было уже около восьмидесяти, или совсем чуть-чуть меньше. Она знала его тайну, но не просила сделать ее бессмертной. Налив себе еще алкоголя и пригубив, он, с неким смущением, продолжил читать.
«После двух недель этого прекрасного романа, ты ушёл, обещая вернуться через пару лет, обещая, что найдёшь меня, где бы я не была. Ты бросил меня, оставив надежду.
Мне было ужасно плохо после твоего ухода, и не зная твоего адреса, родственников или друзей, я стала ждать. Это были самые тяжелые четыре года в моей жизни, я чувствовала себя ужасно глупо. Однако, через время поняла, что нужно двигаться дальше, и продолжая колесить по штатам, вернулась к своему привычному образу жизни. Ты появился, когда мне было двадцать, когда я была уже не глупа, когда жизнь била ключом, и снова влез в моё сердце.
Я отвыкла от тебя, но как только ты вошёл в кафе, в котором мы сидели, я, потеряв дар речи, кинулась к тебе на плечи. Мне казалось, ты ничуть не изменился, хотя и был старше меня на пару лет. Я была права. Помнишь, я бросила всё, чтобы проводить с тобой ночи напролёт. Я забыла о том, что произошло за это время, скольких людей я потеряла, со сколькими познакомилась. Забыла обо всем мире, ведь ты снова был рядом, смотря на меня своими глубокими, голубыми глазами, которые время от времени становились холодными, словно лёд. Ты был со мной так долго, около пяти лет и я все ждала, когда ты позовёшь меня замуж.
Кажется, я упустила самое главное… В один из вечеров ты показал мне, на что способен. Открыл свою душу, но не рассказал историю. Я не верила тебе, хотела уйти, но откуда мне было знать, что ты и сам это сделаешь через пару недель. Почему? Ты вдруг решил, что я испугаюсь? Или попрошу обратить меня? Почему ты ушёл, оставив меня стареть? Нет, я вовсе не виню тебя, ведь у каждого из нас, на самом деле, были свои пути, совершенно не связанные между собой и как хорошо, что я поняла это.
Десять лет, Деймон. Я взялась за ум, каждый вечер думая о том, что когда ты придешь и увидишь мой маленький домик в Новом Орлеане, увидишь меня, осознав, кем я стала, останешься. Но тебя не было. Год, два, пять, десять… День за днем я игнорировала мужчин, мысленно привязав себя к тебе, не изменяла, и угасала. Угасала физически, морально. Я думала о том, есть ли тебе до этого дело, и что ты делаешь именно сейчас, в эту секунду, пока я учусь, а после, работаю. Если ты помнишь, я была медсестрой. Моя молодость закончилась и пришлось стать такой, как все. Я не умерла молодой, как сделали это подавляющее большинство моих друзей, и совсем не жалею об этом, ведь у меня был ты. Был и не был одновременно.
Мне было тридцать лет, когда ты появился у меня на пороге. Ответь честно, Деймон, ты ведь расстроился, увидев меня такой? Чуть повзрослевшей, с проявляющимися морщинками? Я думала, да. Но ты все так же любил меня, не давая вспоминать об этом ни на секунду, хотя сам оставался все таким же молодым, свежим, прекрасным. Я любила тебя всей своей душой всю жизнь, и в один прекрасный момент поняла, ты никогда не позовешь меня замуж, и даже не сделаешь вампиром…
Клянусь тебе, любовь моя, мне это не нужно и по сей день. Я вспоминаю наши дни и ночи, и чувствую, насколько я была счастлива всю свою жизнь. Даже когда тебя не было рядом. Какая-то часть тебя, все-таки принадлежала мне и я не перестаю думать об этом даже сейчас.
Рассказывая тебе эту историю, которую я пронесла через всю жизнь, года кажутся лишь мгновением, однако, после твоего ещё одного ухода, прошло пятнадцать лет. И ты вновь обещал вернуться. И я ждала, преданно, словно твой питомец, я ждала своего хозяина, а мир тем временем менялся. Я знала, что мой век уходит в небытие, старое забывается, взгляды на все с годами начинают играть другими красками. Я не могла выдержать этого и вечерами, думая об этом, словно маленькая девочка плакала в подушку. Иногда, мне так не хватало твоей любви и поддержки, что я терялась, существование казалось бессмысленным, однако, за пять лет до своего приезда, ты стал присылать мне открытки. Каждый месяц из разных штатов, я только и могла удивляться тому, как в моем детстве ты по два месяца приходил на одно и то же место, не переезжая в другие города и штаты.
Мне было сорок пять. Я работала врачом, мои волосы медленно начали терять свой цвет, в то время, как твои, вороные, всё так же сверкали жизнью. Мне всегда говорили о том, что я замечательно сохранилась. Это все, я делала лишь ради тебя, чтобы, когда ты пришел вновь, я не выглядела глупо на твоем фоне. Я знаю, в сорок пять многие женщины красивы, полны сил, молоды и смотрят на мир, словно они восемнадцатилетние девочки и это поистине замечательно, но я не могла. Мне было тяжело жить с тобой несколько месяцев, так как ты был полон сил, а я угасала. Но ты просто не можешь себе представить, как я была счастлива тогда, как влюблена.
В тот раз ты не сказал что вернешься, ты лишь поцеловал меня, сверкнул своими прекрасными глазами и покинул мой дом на рассвете, даже не обещая присылать открытки (хотя и присылал первые годы). Я не глупа, я знала что ты больше не вернешься и это приносило мне боль, адскую боль, побороть которую, казалось невозможно. Однако… Есть кое-что, о чем ты вероятно не знал. Есть кое-что, что заставило меня жить дальше, трудиться и быть счастливой.
Деймон, я не требую совершенно ничего, я просто хочу, чтобы ты знал об этом. Как ты распорядишься этой информацией, решать только тебе, любовь моя. Просто знай, я любила тебя настолько, что выдержала долгую и тяжелую беременность. А 28 июня, 1988 года родилась наша дочь. Мертвая кровь, которая текла по твоим жилам принесла нам очень много проблем, однако, мы выдержали всё. Я и Эйприл выжили, и в моей жизни вновь появился смысл. Она так похожа на тебя, Деймон. Она живая, она человек, у неё прекрасная работа и прекрасный муж. Благодаря тебе, у неё было прекрасное детство. Почему благодаря тебе? Потому что она, хоть и не точная копия тебя, но всё же, так же добра и целеустремлена, как ты. А так же, ужасно серьезна. Она каждый день напоминала мне о тебе, о нашем с тобой времени и о том, что никогда не следует сдаваться. О том, что есть смысл…»
В голубых глазах читалось непонимание. Деймон, сообразив, что уже около трёх минут держит стакан у губ, ошеломлённо читая письмо, наконец вернул стакан на место. За один вечер, жизнь преподнесла ему столько сюрпризов. Воспоминания, угрызения совести, а так же, факт. У него есть дочь, кто бы мог подумать. Вампир от волнения, казалось, чувствует как из груди выскакивает его мертвое сердце, однако, это было не так. Но ему очень хотелось, чтобы стук сердца сейчас пульсировал в его висках. По телу прошли мурашки и Сальваторе вновь начал читать.
« …Прости, но мы никогда не говорили о тебе. Эта тема до сих пор покрыта мраком для Эйприл. Любовь моя, если ты увидишь свою дочь, я молю тебя, не ломай эту иллюзию. Она думает, что ты утонул в море. И будет очень жаль, если когда-нибудь она решит проверить, был ли на том корабле, о котором я вычитала в газете незадолго до её рождения, Деймон Сальваторе. Ах да, у нее была твоя фамилия, до того момента, пока она не вышла замуж.
Милый Деймон. Я писала это письмо достаточно долго, постоянно переписывая текст, выбрасывая и разрывая листы бумаги, однако, я смогла написать его. И если оно пришло к своему получателю, я счастлива. Но. Это значит, что я в больнице. Прости, но мой возраст подарил мне множество болезней, старость забрала многие воспоминания и силы. Но я нашла тебя, нашла адрес и город в котором ты проживаешь, за большие деньги, не без помощи людей, которые, клянусь, не будут трогать тебя никогда. Мистик Фоллс, ведь так?
Я никогда не просила тебя об этом. Никогда не искала тебя. А сейчас, я прошу, приедь ко мне. Я бы очень хотела увидеть тебя. Ты ведь все так же прекрасен, как и раньше?..
Любовь моя.»
Вампир нервно покрутил листок в руках и найдя адрес, сорвался с места. До Нового Орлеана ехать было достаточно долго, однако, он, заскочив в машину и дав по газам, несся по трассе двести километров в час, ни на секунду не сбавляя скорости, прокручивая эту историю в голове снова, вспоминая каждую деталь жизни Цветка и не переставая удивляться тому, как она пронесла это через всю жизнь.
Он не лгал ей, как и не лгал себе. После Кэтрин и до Елены, у Дэймона было множество девушек и некоторых, он любил по-настоящему. С некоторыми он чувствовал себя невероятно живым, включая чувства и наслаждаясь жизнью. Цветок — была одной из них, и кажется, Деймон был счастлив, потому что смог разделить это, и не только, чувство с ней.
Утром, вампир уже был в Новом Орлеане, безошибочно угадав местонахождение больницы и ворвавшись туда, словно убегая от пожара. Он за несколько секунд внушил сестре у приемной, что ему следует дать пропускной талончик и сказать номер палаты. И как только информация была на руках, Деймон поспешил в палату, неосторожно впихнув бумажку охраннику, что стоял на смене. Тот, не задавая лишних вопросов пропустил вампира, подобных спешащих он видел каждый день по сто раз, поэтому такое поведение нисколько не удивило мужчину. Деймон чуть замедлил шаг, когда подошел к палате и прислушавшись, вошел внутрь. Никого не было. Вокруг кушетки стояли самые разные аппараты, один из них монотонно пищал, измеряя сердцебиение. Осматривая всё вокруг, вампир боялся посмотреть на койку. Он шагнул ближе и, нахмурившись, наконец, осмелился опустить взгляд. Ему стало не по себе, в груди что-то заболело. Его Цветок постарел, а лепестки неумолимо падали на землю. Кожа женщины была сморщена, мягка и чуть синевата. Она еле дышала, из носа торчали трубочки, к руке была подсоединена капельница.
Деймон вспоминал её прекрасные длинные волосы, которые сначала были светлые, будто серые, потом, шоколадные, а после, вновь серые, длинные и прекрасные. Он вспоминал её зелёные глаза, пухлые губы и тонкие руки. А тело, тело было прекрасно. Она была изящной, лёгкой, грациозной и нежной, словно котёнок, когда-то… Вампир взглянул на табличку и прочитал имя «Роза». Его цветок, Роза. Он присел на кресло рядом и аккуратно дотронулся до прохладной, мягкой кожи руки.
— Роза, — сказал он. — Я вернулся.
— Что? — прокашлялась старушка и открыв глаза, чуть повернула голову. — Эйприл?
— Деймон, — он печально улыбнулся и взял ее крепче за руку.
— Деймон… Деймон Сальваторе, — Роза попыталась улыбнуться, по её щекам скатывались слезы. — Ты получил письмо!
— Конечно получил. Вчера. И сразу же приехал.
Вампир не знал, что сказать.
— Ты все так же прекрасен, любовь моя…
Его губы растянулись в уверенной улыбке.
— Даже моя красота не сравнится с твоей.
— И всё так же самовлюблен, — посмеялась старушка.
— Почему ты мне не сказала про дочь? Я присылал открытки, но никогда не получал ответов, почему ты не написала об этом? Я хотел бы видеть, как она растет… Как заканчивает школу… Хотел бы видеть все, — признался Деймон, не только Розе, но и себе.
— Прости, я думала тебе это не нужно. Ты ведь… Ведь всегда был свободный.
— Ерунда, — процедил он.
— Простите, кто вы?! — послышался голос позади.
Деймон обернулся, он аккуратно поднялся на ноги и посмотрел на девушку. Ей было около тридцати, она была немного заспанной, с кружкой кофе в руках. Черные волосы рассыпались по плечам, в голубых глазах читалось непонимание. Это была Эйприл, дочь Деймона Сальваторе. Однако нос, выражение лица и губы достались ей от матери.
— Эйприл, прости за то, что из меня не вышел хороший отец… — выдохнул Деймон и подошёл ближе. Он взглянул в глаза девушки. — Когда твоей матери не станет, ты позвонишь на номер, который я тебе продиктую и сообщишь об этом. Но ты не будешь знать, кому звонила и забудешь его, как только положишь трубку. Ты забудешь о том, что видела меня, и что я здесь был, ты забудешь эту сцену и подождешь пока я выйду, у окна. Забудешь всё это... но. Помни лишь о том, что ты Сальваторе.
Вампир продиктовал номер и Эйприл, кивнув, направилась к окну. Она смотрела на проезжающие машины, ни о чем не подозревая. Вампир в этот момент, вновь вернулся к Розе. Она улыбалась.
— Снова твои фокусы…
— Мои, — ответил он ей тем же, а после, наклонился и прижался губами ко лбу женщины. В этот момент, ей показалось, что она вновь молода и красива, что она безумно счастлива, а впереди, целая жизнь вместе с Деймоном. А тот, вновь почувствовав острую боль в груди, прошептал. — Я правда любил тебя, всё время…
А после, слушая тихие всхлипы с писком аппарата, взял с тумбочки фото в рамке, на которой изображались Эйприл, маленькая девочка с озорным взглядом, и Роза, счастливая женщина с идеальными чертами лица, и покинул палату, больницу, город, и их жизни, навсегда.
Next Day
Дзинь
— Деймон!
Дзинь
— Деймон, чёрт возьми, так сложно взять трубку? — Стефан подошёл к телефону и нахмурился.
«У вас новое сообщение» — тут же сообщил женский телефонный голос. Сразу же за ним, последовал гудок и несколько секунд молчания. Наконец, девушка заговорила уставшим, чуть хриплым голосом.
— Это Эйприл, привет. Моя мама умерла сегодня утром… Эм, это всё.
Незнакомка отключилась, снова гудок. Стефан все еще в растерянности, смотрит на телефон.
— Деймон, ты слышал это? Что за бред, вероятно, номером ошиблись.
Деймон слышал. Он всё так же неизменно сидел в кресле со стаканом бурбона в руках, время от времени делая несколько глотков. Его душа была вновь пуста, будто не было письма, будто он не узнал о дочери, будто давний роман — лишь очередной сон. Он сидел, прислушиваясь к пощелкиванию камина, не раздумывая ни о чем, и сверля взглядом фотографию его семьи, о которой и сам не знал, и которая нашла свое место на камине в его гостиной и жизни, хотя бы так.
