Така

      Это был день 27 мая. Это были мы с Кою. И ещё Таканори вместе с нами. И ещё торт. И вообще ещё много чего было… Но сыр-бор был из-за Акиры. Именно.       Был его день рождения и тщательные приготовления: опоясывались ремнями, чтобы не потерять по дороге штаны, если вдруг Сузуки решит погнать нас стадом вниз по лестнице в шею чем-нибудь тяжёлым.       Конечно, затея та ещё, но… двадцать шесть бывает только раз в жизни!       Начать стоит с того, что об Акире мы знали всё. И для нас не было секретом то, какие девушки бывали с ним, и то, как ему нравилось проводить время, где и с кем конкретно.       По-моему, тогда, когда всё это началось, мы выпивали у него. И не то чтобы мы как-то в хлам нализались, но было всё очень по-пьяному серьёзно. Кою дул губы у окна в кухне; я и Сузуки на спор догонялись по шоту в десять минут, в угаре ухохатываясь с пошлых шуток. Именно тогда между нами проскочило что-то вроде: «Я тебе дам прочувствовать жизнь, анекдоты и Широяму Юу».       Да, как-то так это и было. Конечно, моя память после того вечера не была и не есть сейчас такое, чтобы чистый алмаз, твёрдый кремень… но я готов поклясться, что ничего другого ему больше не обещал!.. Только дать познать силу дружеского подкола и свою в частности… может быть.       С Кою над этим мы корпели достаточно долго. Потом к нам присоединился Мацумото; потом мы додумались заслать его в Акирин «тыл», мол: «На». Основывались в идеале на том, что эти двое были не знакомы друг с другом, может, всё было бы куда сдержанней, чем если бы я сам полез на рожон.       Ну, правда. Таканори был самое то, чего нам не хватало: язва, клешнями своими повсюду там… Короче говоря, мы, кажется, не ошиблись, когда с ним познакомились.       Конечно, можно было этого и не делать, не егозить задницей по битому стеклу. Но мужик-то сказал…       И утром, 27 мая, до десяти часов утра мы собрались втроём: Така, Кою и я, Юу. У меня на квартире. Долго сидели за столом, как последние заговорщики, и пилили взглядами по очереди то торт для Сузуки, то Таканори, который гладил наколки на руках от нечего делать и по-всякому морщил лицо.       Потом на своих двоих… на своих подгибающихся двоих медленным шагом пошли в район, где жил наш приятель.       Не скажу, чтобы на нас оборачивались люди и чтобы при нашем появлении начинали плакать дети, но мы выглядели довольно странно: ладно Такашима преспокойно пялил в телефон и был как обычно, но я в тряповатом шмоте с тортом и Мацумото, разодетый как консультант в модном магазине, — вдвоём мы смотрелись как-то… не так. Ненормально. Особенно ненормально, если учесть, что мы как бы гуляли через спальный райончик, а не где-то по центру, в Токио где-нибудь, например…       Но ладно. Всякое случается — случились и мы…

***

      На пороге перед дверью Акиры было даже как-то холодно. Пекло морозом по спине и в груди, сводило в паху от мандража… но зато Таканори был, что называется, безмятежность на озере тёплым летним вечером: весь такой обаятельный, кажется со стороны, приветливый, картинно, в позе с тортом ожидал своей минуты… Только, по-моему, мы с Кою стали как бедные родственники, а-ля вообще ничего не затевали.       Фуф…       Ладно. Наверное, было бы честно признаться в том, что я по-настоящему сдрейфил. Однако уже теперь дело оставалось за малым и его больше никуда было не деть: мы уже мялись на пороге, поджилки уже буквально трещали от напряжения, торт был готов, точно так же как готов и Мацумото, поэтому… пора и честь знать!..       Деваться было больше некуда.       Тканори отступил немного назад, прячась за нашими спинами, когда Кою достал до звонка и нажал на него пару раз. Мы все разом вытянулись по струне. Я и Такашима буквально чесались, ну а Така невозмутимо кашлял, заставляя нас дёргать плечами, и переставлял ногами в низких сапогах на таком же низком каблуке.       Наконец Сузуки зашумел с той стороны двери, может, даже в глазок посмотрел, но да ладно: при нас — конспирация, да и Мацумото не такая дылда, чтобы сразу же выдать себя.       Хорошо.       Когда Акира в конце концов открыл нам, ровно в тот момент, когда он отпустил ручку двери, как обычно, приглашающе отступая в сторону, — именно тогда мы с Кою использовали по хлопушке, выстрелив серпантином прямо в упор ему в грудь. Сузуки шатнуло, и он машинально одним движением рук вниз опахнул футболку на животе, стряхивая разноцветные блестящие бумажки. И встал с лицом, которое не выражало ничего, кроме иронии.       То-то и оно!.. Конечно! Хлопушки — это глупо. Но сюрпризы же на этом не закончились, пусть даже не допускает мысли до этого!       Мы с Такашимой вдвоём запели:       — С днем рождения тебя… — по кругу два раза, а на третий вместе с нами подхватил низким голосом Таканори, добавляя эффектности. — С днём рождения, Акира…       …И уже один только Мацумото закончил, выходя из-за наших спин вперёд с тортом на руках:       — С днем рождения тебя…       Занавес!

***

      Да… это было дико, когда Акира в один момент оцепенел, стоя напротив обворожительного Таканори…       Это же был чертов фурор! Сузуки даже не понял, что только что тут произошло: он встал, замерев на выдохе, и весь даже раздался, как рыба, пойманная на крючок, и глазами остановился чётко на Мацумото. Что такого интересного тогда было в его лице — я уж не знаю, но наш приятель не абы как на него взглянул!..       Это было весело: эта немая сцена и цветные бумажки на домашних тапках Акиры. Может быть, это бы выглядело как-то мило, но не всё же радоваться…       Така стал вручать торт — Сузуки отвлёкся на мгновение, опуская голову и на рефлексах подставляя руки, и тут Мацумото как припечатает!.. По собственной инициативе!.. Да ошарашенному имениннику губами в щёку!..       Поцеловал! Выкинул финт, черт возьми!       В первый момент мне показалось, что Акира теряет сознание; во второй — что он задыхается; в третий — что сейчас всем и каждому здесь, как в моих страшных снах, достанется на орехи; в четвёртый — что Акира сейчас отпустит торт…       …Но как-то обошлось.       И даже сложно определить, из-за чего: потому, что Таканори сразу же отступил, складывая руки за спиной в замок, или потому, что Кою вмешался, разряжая обстановку?       — Сюрпри-и-з, — Такашима жестом напомнил про руки, обнял Сузуки за плечи, потоптался на серпантине, и, кажется, всё: сцена покрыта занавесом, но как бы не так.       — Что за?.. — Акира оборвался на полуслове, забегав по нам глазами. Ко замер, буквально лёжа на его плече, Така покашлял в кулак, косясь на меня… А мне ничего больше не оставалось, кроме как, сопровождая уборку рассказом, вымести Акирин порог под его тяжёлые взгляды…

***

      Я говорил немного. В основном не по делу и тихо. Со стороны Сузуки постоянно слышалось что-то вроде: «Так-так». Но я точно не собирался выкладывать ему абсолютно всё, как оно есть. Пусть хоть вскроет меня! Или устроит допрос с пристрастием — один чёрт, я не скажу ни больше ни меньше, чем уже сказал.       Таким образом и с такими мыслями я мёл, под конец даже почти ползком собирал эти бумажки по полу, а Акира всё это время стоял надо мной жандармом. Просто стоял, видимо, отчаявшийся чего-то добиться, и молчал, глядя в потолок.       Я бы с радостью прямо сейчас умыл руки!..       Конечно, самой первой мыслью было то, что нас выбросят из окна. Всех и разом. Вместе с тортом. Разумеется, я спал и видел, что Сузуки-то с характером, а тут мы — и выставляем какие-то странные экспонаты на витрину, и не факт, что вообще когда-нибудь сможем улыбаться, но сделали же!..       Честно, оно того стоило, хоть и далось тяжело, как марш-бросок в самый первый раз, когда ты совсем не готов. Но стоило попробовать.       Можно было даже не думать о каком-то другом раскладе: всё равно нам это аукнулось бы. Но пока в гостях у Акиры, за его столом, в его кухне, в его квартире находился Таканори, мы были в относительной безопасности. Именно на это мы ставили с самого начала, надеясь, что при незнакомых наш приятель будет сдержанней… И ведь сбылось же!       И было знаменательно то, что всё внимание получал именно Мацумото: гвоздь программы, твою налево, как никак… Можно сказать, что он отвлекал, сбивал с толку и отводил щепетильную тему как-то в сторону, хотя, по сути, и был тем самым, из-за которого мы вскоре должны были отхватить… Но как-то у него так получалось, что мы просто, смущённые, сидели, через зубы выцеживая из кружек холодный чай. Вот честно.       Така занимал Акиру какими-то разговорами, что-то показывал на пальцах. В общем, ему явно нравилось то, что происходило. Он спокойно отпивал из своей кружки, так же спокойно ел торт со своей тарелки, отделяя чайной ложкой по маленькому кусочку; с таким же спокойствием он обращался к сконфуженному Сузуки с ленивыми улыбками. Да и вообще он вёл себя, как наш общий закадычный друг! А мы втроём сегодня просто, по-видимому, находились в состоянии отходняка и именно поэтому были как вареные овощи… Черт возьми!       Сам я бы никогда не подумал, что Мацумото настолько язва и что он может одними только словами и взглядами задавить собеседника. Ну ладно мы с Кою сидели, как в воду опущенные, но Акира-то чего? По-моему, он идеально сочетался с Таканори: оба они те ещё балаболки с шилом в заднице. Но что-то, будь оно неладно, пошло не так.       В один момент мне даже страшно стало за то, как сейчас чувствует себя Сузуки.       Станет тут страшно, конечно… Если мои чувства вели себя, как тесто: лепи с них, что хочешь… И если даже я был в замешательстве, то каково было Акире? Он же даже не был готов к такому!.. И я тоже, конечно, но Акира вообще не был готов…       Он тупо моргал, глядя перед собой, а Така кидал на него искоса взгляды, опуская ресницы, и прикладывался губами к кромке кружки. И выглядело это как самое натуральное заигрывание, между прочим!.. Кто бы мог подумать!

***

      Я не был готов к тому, чтобы Кою постоянно пинал меня под столом; к тому, чтобы Акира залипал на невозмутимого Таку; к тому, чтобы бояться даже дышать… Черт возьми, да я не был готов даже бояться взять свой чай со стола!       И всё в этой кухне было абсурд: я, тупо смотрящий в стол; Кою, пинающий меня по ноге; Таканори, который, казалось, арканил Акиру; и в частности Акира, сам не свой сидящий рядом с Мацумото.       Это было странно. Правда. Может быть, мне просто казалось, что Така что-то спрашивал у выпавшего из реальности именинника, или я просто чего-то не понимал. Но всё выглядело как в мыльной опере. Сюжет тянулся. Кою пинал снова и снова. У меня стала болеть голова…

***

      Кстати, Таканори, что было неудивительно, очень вписывался в общую атмосферу жилья Акиры. Он был солидно-сдержан, как и обстановка в комнатах Сузуки; он был тих и неприступен, как и сама тишина в пустующих без нас коробках помещений этой квартиры.       А ещё он кадрил нашего друга! Вот честное слово, кадрил! Можно было догадаться до этого, отталкиваясь от той лабуды, которая тут происходила: все эти многозначительные, долгие взгляды; молчание, какое-то странное выражение на лице Сузуки… и вообще весь целиком и полностью Таканори.       По-моему, на такое мы не договаривались… Даже не «по-моему», а точно. Определённо, ни на что такое мы не договаривались. Актёра на мыло! Зрители такого не просили! В наших планах точно не было такого. Нам просто нужен был фурор. Мы его получили и теперь оставалось только расписаться где-то в самом конце, но Мацумото творил что-то эдакое!..       Как только Акира не расплескал своё терпение…

***

      …И как бы там ни было, обидно-то всё равно было мне. За то, что дурак и идиот. Конечно, оправданно, но от этого не менее обидно.       Зато Мацумото пока был хороший. Я бы не сказал по виду Акиры, что самый замечательный, но хороший — это точно. Они по-мирному стояли друг рядом с другом, почти плечом к плечу, и наблюдали, как мы с Кою вяжем шнурки. Мацумото ждал смену, а Сузуки как бы провожал.       И это надо же: стеснить так хозяина квартиры, чтобы он через раз отвечал!.. Конечно, я всё понимаю, но этого — нет.       — Собираемся сегодня вечером? — Такашима распрямился следом за мной. В прихожей повисло минутное молчание. Така подступился к сапогам. По-быстрому обулся, встал рядом с нами, поправляя свою длинную кофту. И, чёрт его возьми, закатал рукав!..       — Наверное… Я не знаю…       Я бы не удивился даже в том случае, если бы Акира сказал, что не знает того, друзья мы или нет. А тут всё просто, как яйцо. Сузуки вылупился на почти полноценный рукав на руке Таканори, смерил самого Таканори взглядом.       И я полностью разделяю его недоумение по поводу.       Кою продолжил и закончил разговор:       — Замётано! В шесть сбор!       Наверное, было бы лучше, если бы они познакомились лет пять-шесть назад: общие интересы были бы там, я не знаю… одинаковый цвет волос и музыкальные вкусы… Но нет ведь. Я возьми и ляпни, пьяный, про шутки. И теперь расхлёбывай…       Такашима открыл дверь. Акира за нами вышел на лестничную клетку, складывая руки на груди. Всем видом показывал нам с Ко, что жизнь уже не будет такой сладкой.       А мы вроде и радовались этому. Особенно под конец посещения притихший Таканори. За нас двоих радовался, улыбаясь.       Кою пожал Сузуки руку, прощаясь до вечера; я вместе с прощанием выдавил неловкое «с днем рождения», а Мацумото снова огорошил: как будто бы это как два пальца об асфальт, прислонился к Акире с головой, ему одному на ухо прошипел что-то и отклеился — вот так вот просто, как будто они век дружат!       Да, было видно, как именинника дёрнуло и как Таканори зацепился ему за футболку, чтобы не потерять, видимо; да, было видно, как их прибило друг к другу инерцией; ещё было видно, как Акира удивился каким-то там словам Мацумото и как Мацумото едва заметным жестом махнул ему на прощание.       Что тут сказать… Мастерство пикапа?.. И откуда же я должен был знать про эту особенность?!.

***

      Я был… странно обескуражен. Все эти неожиданные повороты событий, все эти непонятные жесты, вся эта неудобная в целом атмосфера… Наверное, это была худшая афера, которую я только старался провернуть… И неудачная она была, скорее всего, именно по моей вине.       Пусть, что Таканори вытворял там всякое. Это потому пусть, что мы должны были оценить все риски и быть готовыми к импровизации. Видимо, нам было недостаточно простой подготовки и худо-бедной убедительности. И поэтому Сузуки не до конца оценил наши старания. В частности старания Мацумото. А может, и оценил… просто я этого как-то не увидел… Но пусть. Я больше никогда на такое не попадусь!

***

      Мы с Кою спускались по лестнице. Тихо, аккуратно, оборачиваясь назад. А там, на несколько ступеней выше, было, наверное, что-то интересное, потому что там те двое буквально залипли друг на друга. Они чего-то мусолили между собой вполголоса. Но иногда Сузуки просто не умеет говорить тихо. Я, конечно, сразу же предположил, каков контекст, но направление мысли было непредсказуемым:       — А… ты будешь? — Акира тер плечи, обращаясь к Таканори. И оба замолчали. А мы снизу слушали, делая по полшага в минуту.       — Буду… — конечно, я полагаю, и пикаперы не всегда могут быть невозмутимыми. Лёд тронулся с места! И голос Мацумото начал хрипнуть.       Довольно странно слушать фильм, а не смотреть его. Можно, конечно, предположить по голосу, что там происходит… но картинка должна быть куда лучше просто звука!..       Вниз по лестничному пролёту послышалось:       — Я Таканори.       Такашима закрывался руками, помирая со смеха. Я стоял позади него, жестом изображая этот лепет.       Подумать только!       «Я Таканори и будьте-нате!» Так просто!       Скоро стало слышно, как глухо звучат каблуки Мацумото, — он догонял нас. Натягивал рукава кофты на ладони, тёр под носом, чесал в затылке. Спина ровная…       Наверное, с ним стоило бы поговорить, мол: «Так и так, что за дела ты творил, мужик?» Но в момент, когда я подумал об этом, сверху донеслось самым обыкновенный голосом Акиры:       — Юу, слышишь?       — Что? — я задрал голову. Сверху через перила свесился Сузуки. Было понятно, что сейчас накроет.       — Засунь себе в анус своё «с днем рождения», понял? — я промолчал, притормаживая: белобрысая, колючая голова исчезла из поля зрения, наверху хлопнула дверь. Замечательно…       — …Ну, послан — и послан, зато почти не обижен… — снизу — голос Таканори и хохот Кою.       — Да идите вы!..