Позволь пламени разгореться...

Доркас Медоуз всегда любила огонь. Яркий, терпкий и всепожирающий. Чувствовать горький запах дыма, плакать когда он попадал в глаза, вздыхать этот запах полной грудью и чувствовать себя свободной. Поднимать глаза к небу и кричать, кричать до хрипоты, а потом колдовать на глазах у маглов, несколько не стесняясь. Такой была Доркас. Словно огонь. Шептались гриффиндорки, когда она, гордая рейвенкловка проходила мимо них, высоко задрав подбородок и сверкая чёрными глазами, будто угольками. А короткие чёрные волосы сверкали, словно пламя, отбрасывали тени на мирные коридоры Хогвартса. Сириусу она всегда нравилась. Гордая, смелая и до ужаса отважная. Так похожая на него. Но одновременно не такая. Впервые он с ней заговорил на отработках Хагрида. Тогда он вместе послал их работать в Запретный Лес и собирать флоббер-червей для какой-то своей отравы от слизней. Сириус тогда возмутился, а она промолчала, только сверкнула своими глазами-угольками в темноте и поспешила в лес. Cириус тогда подивился отважности девушки, что пошла одна в Запретный лес, при этом в ней даже не было безрассудной гриффиндорской души. Или была? - позже задавался вопросом Сириус. Следующая их встреча произошла уже на седьмом курсе, когда он расстался с Марлин и шёл топить горе в Кабанью голову вместе с Джеймсом, но тот повстречал Эванс и оставил Сириуса одного. Тогда-то он и встретил коротышку Доркас, пытающуюся создать Адское пламя. Она сидела на осенних листьях, смуглая, промокшая и дрожащая. Сириус помнил, как вода стекала с её волос, но она пыталась создать то самое сильное огненное заклинание. Сириус тогда отвернулся, и подумал, что Медоуз отчаянная пироманка, и не дай Мерлин скоро сожжёт всех. Но заклинание у неё получилось. Уж позже, когда шёл 79-ый, и война с Волдемортом была в самом разгаре, Доркас боролась отважно, даже дико, раскидывая Идсендио, Пиро и Адеско фаир в врагов. Её черные волосы искрили, глаза - всё также горели тем самым пламенем, что так привлекли Сириуса, а руки виртуозно управляли палочкой, сжигая Пожирателей. -Почему именно огонь? - как-то спросил Сириус после очередного собрания Ордена, когда они вместе возвращались домой, выкуривая одну сигарету за другой, и молча скорбя по Бенджи Фенвику. Она откинула назад косу, и хитро улыбнулась. -Позволяю пламени разгореться, Блэк. Ведь мир итак уже горит, почему бы не добавить к нему свою долю - и улыбаясь, аппарировала. И Сириус долго помнил её звонкий смех, горящие глаза, смуглую кожу, её боевой нрав. А потом её убили. "-А это Доркас Медоуз...Волдеморт убил её лично...она была очень сильной волшебницей. И уже сгоревший Блэк слушал, как Грюм рассказывает Гарри о ней, и перед глазами всплывают её глаза, будто говорящие: А что сделал ты? И Сириусу очень хочется рассказать крестнику о неё, о той необычной девушке, что навсегда сожгла его сердце, но он молчит. И понимает, что Доркас хотела умереть, каждый раз подставляясь под шальное заклинание, каждый раз тренируя опасное колдовство. Она хотела сгореть. Сириус тоже хотел. Потому что смотря на взрослого Гарри, покалеченного жизнью Ремуса, он понимал, что умер вместе с Джеймсом тогда в Хеллоуин, умер вместе с Доркас, убитый Волдемортом. Нет, это не она была на него похожа, а он походил на яркую Доркас.