О стихах, обидах и их последствиях

— Я. Вас. Ненавижу! — выпалил побледневший юноша и подскочив с постели, на ходу прикрывая наготу черным атласным покрывалом, кинулся прочь из спальни. — Стой! Куда?! Глупый! — Рокэ не сразу поверил в то, что Ричард способен в подобном виде появиться в коридоре, там где можно было столкнуться не только со слугами, но и с неожиданно нагрянувшими к Первому маршалу визитерами. — Так теперь я еще и идиот?! — сорвавшимся на фальцет голосом крикнул Дик, хватаясь за резную ручку. Выглядел Повелитель Скал настолько очаровательно в своем гневе, что Рокэ, залюбовавшись, едва не упустил тот момент, когда Дикон готов был уже выскочить в приоткрытую дверь. Ну уж нет! Алва с рычанием бросился за оскорбленным в лучших чувствах любовником. Подумать только, какой обидчивый! Рокэ неподумавши ляпнул, что сонеты, написанные Ричардом не слишком далеко ушли от «Пнизма» Барботы. Оказалось, подобной безделицы достаточно для того, чтобы разомлевший под ласковыми руками маршала Дик в мгновение ока ощетинился и вырвавшись из объятий своего эра, голышом кинулся прочь, громко, на весь особняк, вещая о своей ненависти. Ну вы только посмотрите на него! Оказавшись у двери, Рокэ успел ухватить лишь за край покрывала. Дикон дернулся и выскочил в коридор ослепительно раздетым. И откуда только такая бесстыдная прыть? Раньше юноша боялся даже глаза на слуг поднять, тихой тенью выскальзывая утром из спальни соберано, теперь же… — Ричард! — Рокэ схватил своего юношу за руку и, под укоризненный взгляд оказавшегося прямо за дверью Хуана, втянул мальчишку обратно в спальню. — Ну что за ребячество! Ричард забился в руках Рокэ, совершенно искренне желая освободиться, и маршал понял, что юноша действительно обижен. — Извольте отпустить — прорычал Окделл сквозь зубы, сверкая серыми глазами, — а не то… — Рикардо, радость моя, — выдохнул Рокэ, прижимая мальчишку к себе и блокируя его руки. Не так то это и просто, юноша за последнее время здорово подрос и силой своего потомка Лит не обидел. И все же, Рокэ удалось, — послушай… — Ты уже все сказал! — Фыркнула радость, снова делая отчаянную попытку освободиться. — Я больше не желаю вас знать, монсеньор! — Я не хотел тебя обидеть, — Рокэ сильнее прижал свое брыкающееся счастье, — позволь мне… — Не позволю! — Извиниться… — выдохнул Алва, разворачивая Дикона к себе лицом, — проси все, что хочешь. Мгновение и Ричард затих, и на обиженном лице юноши появился интерес. Светлая бровь вопросительно приподнялась. — Все, что хочу? — Ну в рамках моих полномочий, — белозубо усмехнулся Рокэ, — сам понимаешь, луну с неба достать несколько проблематично даже для меня. — Луна мне не нужна, — прищурился Дикон, делаясь сразу похожим на хитрого котяру Эль Дьябло, что живет в кухне у Кончиты, и Рокэ понял, что про обиду юноша уже позабыл. Интересно… — Это упрощает дело, — Алва не спускал глаз с любовника, — тогда что же? — Я хочу… — Ричард выдержал театральную паузу, а потом довольно уверено произнес: — Тебя. — Хм… я и так весь твой. — Я хочу, чтобы в этот раз ты был снизу. — О… — Рокэ на миг даже растерялся. Признаться, подобного он не ожидал. Впрочем, отступать он собственных слов Рокэ Алва не привык, оставалось только радоваться, что это действительно оказалось не Луна. И да, в следующий раз нужно быть более аккуратным в предложениях, вдруг юноше понравится и он захочет получить что-нибудь более ценное, чем прогнувшийся под ним монсеньор, например, голову Дорака. — Так как? — Серые глаза глядели предвкушающе. Дикон не сомневался в ответе. — Я к вашим услугам, герцог, — Рокэ улыбнулся и потянул Ричарда к оставленной ими слегка подостывшей, постели. Рокэ опустился на черные простыни, распахивая шелковый халат, медленно развел колени, демонстрируя себя в полной красе, и призывно глянул на Ричарда. Тот замер, любуясь открывшимся видом. Даже подобным образом Алва выглядел удивительно изысканно. Дикон, прикусив нижнюю губу, присел между разведенных ног Рокэ и осторожно скользнул рукой по нежной коже внутренней поверхности бедра. Медленно, чувственно, волнующе… С губ Рокэ едва не сорвался стон. Удивительно. Кто бы мог подумать, что подобное простое прикосновение может отозваться внутри так остро. Рокэ опустил ресницы, пряча от Ричарда глаза. Однако, мальчишку сейчас интересовали отнюдь не они. Погладив бедро, рука Дика двинулась к мошонке, касаясь ее игриво и нежно. Невыносимо… А когда, поглаживая вход, Ричард, очарованно выдохнул: «Какой же ты…», сдерживать прокатившуюся по телу горячую волну стало совершенно невыносимо, Рокэ все же застонал, глухо, низко, изнывающе… Серый взгляд, опаленный безумием, метнулся по лицу Алвы, немного задержавшись на сжатых в линию губах, и в тот же миг Рокэ почувствовал, как внутрь него проскользнул палец. Резко, проникающе, уверено. Рокэ охнул. Давно он не испытывал этого, успел позабыть насколько подобное может быть упоительно. Дикон, порывисто улыбнувшись и оценив реакцию Рокэ на свое действие, осторожно принялся растягивать вход, выполняя то, что раньше с ним проделывал сам Алва. Скоро к одному пальцу добавился еще один. Потом еще… Вдруг голова Ричарда склонилась вниз, и Рокэ ощутил горячее дыхание юноши на головке своего члена, а потом и мимолетную влажную мягкость юркого языка. Рокэ выгнуло дугой, с губ сорвался хрип, переходящий в забористое ругательство. Пальцы внутри игриво шевельнулись, надавливая на ту самую точку очень легко. Твари тебя задери, Окделл! Рокэ рванулся навстречу издевающимся над ним пальцам и услышал сквозь собственное шумное дыхание смех Ричарда. Вот ведь паршивец! Пальцы исчезли, оставляя после себя отвратительное ощущение внезапной пустоты и неудовлетворенности, вздыбленный член зудел, требуя прикосновений и разрядки. Впору было умолять. Рокэ стиснул зубы и откинул голову на подушку, неосознанно шире раздвигая колени. Сейчас игра шла не по его правилам, и маршал решил не нарушать их, так было слаще. Ричард не торопился. Рокэ из-под полуопущенных ресниц, видел, как тот наслаждается видом, как блестят желанием потемневшие до цвета мокрого базальта глаза, как подрагивают от возбуждения губы и руки Повелителя Скал. Ну же, мальчик, не тяни… умоляю! Он вошел резко. Так, что Рокэ едва не взвыл от острого натяжения мышц. Растяжка растяжкой, но… Дикон выдохнул и на мгновение замер, прислушиваясь к себе, а потом начал двигаться, со вкусом, подбирая подходящий ему темп, заставляя Рокэ вздрагивать и дрожать всем телом от нахлынувших на него ощущений. — Какой же ты… — снова простонал Ричард, между сильными, сводящими Рокэ с ума толчками, — горячий… Рокэ почувствовал, как пальцы Дика сомкнулись на его готовом взорваться члене. — Невозможный… — тяжело выдохнул Ричард. Внутри у маршала нарастало подступающее удовольствие, сжимаясь в раскаленный ком где-то области солнечного сплетения. — Сладкий… Это стало последней каплей. Уже не стон… Нет, честно, Рокэ даже не представлял, что может опуститься до того, чтобы кричать. Ричард излился в него в тот же момент, и был ни капли не тише. Вот только с губ Окделла срывалось рычание, глухое, как эхо в горах. Мальчишка, задрожав всем телом, упал на своего монсеньора, затих, и Рокэ чувствовал лишь, как бешено бьется чужое сердце. Да сам он сейчас был не лучше. Не было сил пошевелить даже рукой. Алва лежал и слабо улыбался, думая о всяких глупостях. Радовался тому, что на свете есть такие вещи, как пни, которые воспевал Барбота, тому, что стихи Ричарда не имеют ничего общего с Дидерихом. Будь они прекрасны, эти несчастные вирши, Рокэ никогда не узнал бы каково это — исполнять желания обиженного Ричарда - и это было бы большим упущением в жизни Первого маршала.