Рассвет

      Солнце во всю светило, и солнечные зайчики плясали на потрепанном пледе. Тихие звуки саксофона и пианино, доносившиеся из старого проигрывателя, и тонкие струйки пара, поднимающиеся от горячего чая во все еще прохладном воздухе, делали утро идеальным.       — Почему мы перестали так делать? — тихо спросила Елена, чуть склонив голову на бок и устало глядя на подругу.       — Ты и сама знаешь, — пожала плечами Алекс, большим пальцем проводя по золотистому узору чашки. — Мы выросли. Пошли в университеты. Ты в один город, я в другой. Времени становилось все меньше, а забот больше. Удивительно, что мы еще так долго продержались. А ведь лучшими подругами были.       — В детстве все было проще, — вздохнула девушка.       — Этот дом был старым уже тогда, сейчас он древний, — невпопад произнесла Алекс, пытаясь оттереть с пальцев приставшую краску, отслоившуюся от чашки. — Все здесь уже история.       — И все здесь пропитано ностальгией, — словно продолжая знакомую цитату, кивнула Елена. — Я надеялась, поездка сюда поможет нам снова сблизиться.       — Выходные еще не окончены, мы можем попытаться, — печально улыбнувшись уголками губ, произнесла Алекс.       Девушка с самого начала не была уверена в успехе идеи, но просто не могла не попытаться.       Елена не врывалась в ее жизнь и не ставила все с ног на голову. Она постепенно возобновила отношения и незаметно влилась в круг друзей Алекс. Сначала, казалось, все стало как прежде. Они почти стали близки, как раньше.       Вот только они уже не были теми пятнадцатилетними девушками, знакомыми с самого детства и сутками резвящимися на улице. Нет, они были взрослыми женщинами со своими взрослыми проблемами, взрослой работой, взрослыми обязанностями и взрослой жизнью.       Зрелая и рациональная часть говорила, что нужно привыкнуть к взрослой версии старой подруги, потому что это правильно. Потому что так и должно быть. Потому что люди взрослеют.       Ребяческая и эмоциональная сторона отчаянно цеплялась за любую мелочь, не желая принимать действительность. Воспоминания накрывали с головой и приносили наслаждение ностальгией с горьким привкусом настоящего.       Эта борьба разума и сердца длилась достаточно долго, чтобы Алекс без раздумий согласилась провести последние дни отпуска в старом домишке в богом забытой деревушке на двадцать домов.       Девушке не хотелось вылезать из теплого и уютного мирка, созданного за все эти годы ради призрачной надежды на что-то, чему она даже не могла дать определение. Но она надеялась, что эта поездка поможет ей разобраться в себе. А на деле же, воспоминания накатывали с новой силой, топя ее.       Стоит закрыть глаза, и вот по залитому солнцем полю бредут девочки, громко смеясь и обрывая семена каких-то трав. А вот они на высокой скорости несутся по ухабистым сельским дорогам, выруливают на вершину заасфальтированного холмика, ведущего к магазинам и на перегонки катятся вниз, широко расставив руки, словно пытаясь объять мир. На пруду они строят плот из найденных деревяшек и пластиковых бутылок. И пусть он маленький и неказистый, зато свой и управлять им легче. Они так гордятся собой, показывая свое творение родителям.       Но открывая глаза Алекс видит веранду старого дома, пропахшего сыростью и плесенью.       Со временем, она, кажется, разучилась видеть яркие цвета.       Алекс делает глоток чая и глубоко вдыхает прохладный утренний воздух.       «Так больше не может продолжаться.»       Мысль мелькает лишь на мгновение, но, повинуясь внезапному порыву чувств, девушка крепко зажмуривается, отсчитывает минуту и распахивает глаза. Она пытается посмотреть на мир по-новому. И когда это получается, обшарпанная веранда и запах, внезапно, становятся не такими уж и важными частями пазла. Куда важнее то, как переливаются светлые волосы Елены на солнце и то, какое голубое сегодня небо. Внезапно Алекс понимает, что они так много могут сделать за оставшееся время. Они все еще могут бегать по полю и громко смеяться, забраться на крышу старой лесопилки, потому что это все еще забавно, полюбоваться закатом, сидя на плоту посередине пруда или встретить еще один рассвет на этой веранде.       Потому что какая разница, сколько им лет.       Потому что какой смысл быть взрослым, если иногда нельзя побыть ребенком.