Я погощу у вас, некоторое время...

      Смерть Нины стала причиной нашего первого разлада с Витькой. И если мама вела себе на удивление покладисто, то я почти не сдерживала своего негодования. Рабовладелец же на все мои нападки реагировал вяло, так, словно отмахивался от надоедливой мухи.       Сами похороны прошли для меня очень тяжело. Тело Нины ее родители перевезли в свой городок, на маленькое старое кладбище. Весна была теплая, день выдался ясный и безветренный, мне даже было парко в легком пальтишке. Родственники, как группа людей, собирающихся при изменении своей численности, были почти вся в сборе. Я здоровалась и рассматривала знакомые лица, отмечая как многие постарели, и как хорошо смотрится мама на фоне своих ровесников. Мы смогли вырвать ее из лап смерти, но не смогли помочь Нине. Ее родители конечно знали о ее плохом состоянии, и были готовы к такому исходу, но смерть любимой дочери явно стала для них огромной трагедией.       Особенно был убит отец, он весь ушел в себя и почти не видел никого вокруг. Мама и тетя плакали, обнявшись друг с другом. Мама рассказала, что к сожалению не смогли помочь Нине по этой сверхновой методике, она ведь только прошла предварительное обследование. Я ожидала скандала от тетки, она же была приблизительно в курсе всей этой ситуации, но все прошло мирно, скорбно, и хотела бы сказать тихо, но не могу. На похоронах был духовой оркестр, я не знаю откуда его заказали, но десяток музыкантов с медными трубами играли громкую и очень траурную музыку одновременно. Меня удивило как на это прореагировало окрестное воронье, раздавшись при первых звуках тревожным карканьем со все сторон. Стало жутко и одиноко, не смотря на то, что стояла в толпе народа. Здесь мы не могли быть вместе, ведь каждый из нас одинок при встречи со смертью.       Все эти события, конечно привели к тому, что мое отношение к Виктору стало претерпевать изменение. Я помню как мы познакомились, как мне тяжело и не просто было вначале поверить ему, а потом принять то новое положение, в котором я оказалась. Но если раньше мое сознание воспринимало все это как некую игру, то теперь я ясно и четко поняла, какой это жесткий и непреклонный человек, мне просто больно представить, что могло бы произойти, если бы в свое время мы могли не договорится. Мама, а возможно и я, к этому времени были бы уже мертвы. Раньше чем Нина, но с тем же результатом стали бы кормом для червей. Брр...       Подумать даже об этом страшно, как только представлю, сразу плакать хочется. Сесть на корточки в кресло, прижать к груди колени, обнять их руками, и плакать, плакать... Пока нос не покраснеет, и не распухнет как картошка. Ну все, хватит, Вера, соберись!       Я до конца не верила в то, что Виктор откажется помочь Нине, видела как сильно переживает по этому поводу мама, но тоже ничего не может сделать. Но я не относилась к этому как к чему-то безнадежному, думала что у нас есть еще время, что мы все уладим, что в самый последний момент или Нина одумается, и перестанет вести себя как капризный ребенок, или Виктор поймет что заигрался, и пора уже принять меры. Человек же умрет! Но нет...       Этот случай многому научил меня. Как ни странно, я не испытывала к нему не то что ненавести, невозможно испытывать ненависть к человеку спасшему жизнь самому главному для тебя человеку, но и обличить в чем-то плохом тоже не могла. Он прямолинейно упрям, и если считает, что действовал в своем праве, то никогда и ни за что не поменяет свою точку зрения. С его точки зрения у Нины был выбор, она его сделала, а его дело- сторона. Мама рассказала позже, что пока двоюродная сестра еще была в сознании, она еще раз попробовала ее уговорить, но Нина оказалась таким же упертым бараном.       Почему она не смогла пойти на то, что я не только приняла без особых мучений, но даже в некоторой степени нахожу свое теперешнее положение дел приятным? У меня, как и у нее не было до этого ни какого опыта в тех делах, что происходят между мужчиной и женщиной. Возможно он действовал с ней слишком грубо и резко, не дав возможности адаптироваться. Я тоже поначалу очень боялась, но все прошло гладко и легко. И если бы теперь меня лишили этой важной и интересной стороны жизни, я стала бы чувствовать себя очень обделенной!       Да, возможно наша близость с ним, да еще на глазах и при непосредственном участии родной матери, проходит не совсем так, как этой бывает у обычных людей, но какое мне до этого дело, если и я, и мама, и сам мальчик из будущего, делаем то, что приятно и дорого нам всем? Я вижу, что Секс с Витей дарит радость моему телу, будоражит кровь и греет душу. Мне приятны и дороги эти моменты, чувства и переживания. Пусть эта, навязанная ранее роль рабыни, и выглядит со стороны грязно и недостойно, но мои чувства говорят обратное. Я, если не изменилась за это время, то словно закрытый бутон, полностью раскрылась, и теперь жду и желаю этой власти над собой, обладания, повеления, наполнения твердой плотью и непреклонной волей. Еще более чем у меня, это проявилось у мамы, которая с моей стороны, ведет себя словно настоящая вожделеющая самка, обратившая на себя внимания самца, и использующая каждый предлог, каждое мгновение для пресыщения своей животной страсти.       Сейчас, после смерти Нины, я словно повзрослела, и ясно вижу, что это не та любовь, как высокое одухотворенное чувство, о которой мечтают все девочки, скорее это зов плоти, бесстыдное чревоугодие. Именно чревоугодие, но конечно не в значении поглощения пищи. Как с моей стороны, так и со стороны Виктора, наши отношения не смогут уже изменится и перерасти в нечто большее, стабильное, долгое. Да мы явно и не стремимся к этому...       Мне пришло понимание, что мой первый мужчина не станет тем единственным, с которым я проживу жизнь, от которого заведу детей. Стало странно от этой мысли, и в тоже время легко. В этом нет обиды на себя или него, человека, с которым хорошо вместе, человека который так много тебя дал, и позволил посмотреть на жизнь более взрослыми глазами. Не знаю и не понимаю до конца, что испытывает по-настоящему к нему мама, но она, как женщина более опытная поняла это еще раньше меня. Она хочет дать ему то, что ему нужно, и в процессе этого получить и свою толику счастья. Я знаю, что Виктор рано или поздно уйдет из моей и маминой жизни, что его место позже займет другой, с которым будет все иначе. Хочется надеяться на то, что в моей жизни будет еще настоящая любовь, так же как была и пока что есть эта, настоящая страсть...       Обдумывая весь этот сумбур у себя в голове, я сильно потрясла ее, изгоняя все эти мысли прочь. Может он и правда подмешивает нам с мамой что-то в воду? Да вроде нет, по-крайней мере я сужу здраво, и не чувствую никакой наркотической привязанности... Хотя как она должна выглядеть эта наркотическая привязанность? Я же не знаю, я же не наркоман в конце-концов. Я же даже ни разу в жизни не напивалась! Пока...       Я снова потрясла головой и постаралась подумать о чем-то важном. А думать есть о чем, как выяснилось, мы живем в очень шатком и нестабильном мире. Мире размеренного благополучия, и даже не осознаем, что он уже обречен разрушится в один миг. И хотя люди будущего будут вспоминать это время как лучшее для своей страны и людей, нам нужно готовится к переменам. Я до сих пор не согласна с Виктором, который не видит смысла что-либо менять в естественном ходе вещей, и твердо решила сделать для людей что-нибудь полезное. Не просто прожить эту жизнь лишь в свое удовольствие, решая чисто свои шкурные интересы, а нести это самое- доброе, вечное...       Да, я решила после школы поступить на врача. Пусть вы скажете, что тут большую роль сыграла болезнь мамы, но я все-таки разберусь с раком. Благодаря знаниям из будущего я знаю как это сделать, пусть и не так быстро и легко, ведь придется создать целую новую отрасль, но дорогу осилит идущий. Пусть на это у меня уйдут годы и десятилетия труда, но прививкам от этой чумы быть!!!       Мама вышла в магазин, Витя занимался в своем кружке, а я была в квартире одна, выписывала в специальнозаведенную тетрадку непонятные термины из цитологии. Да, тяжко мне гуманитарию придется, чувствую немало будет пролито слез о своей тяжелой судьбинушке. В этот момент щелкнул замок в двери, я машинально подняла взгляд на настенные часы. - Подожди, сеструха может быть не одета, вечно по квартире в одних трусах ходит... - Эй, Верка, у нас гости, поставь чайник!       Я округлила глаза от удивления. Нет я не была раздета, и даже трусы как раз были на мне, под мягким домашним платьем. Просто было не понятно, кого он там притащил с собой, и вообще-то не хорошо так кричать на весь подъезд, что я хожу по квартире в одних трусиках, что соседские бабушки подумают? - Кто там? - Хозяин дома, тапочки можешь в зубах не нести, сам одену.       Витька заулыбался, а я стала в позу, и для гостя натянула маску гнева и раздражения. С ним был Сомик, наш одноклассник Андрюха Сомов. Худой, сутулящийся невзрачный пацан, почти рыжий и с целой гроздью чирей по лицу. - Дал бог братца- идиота! - Здрасте...       Сомик как раз разувался, и глянул на меня снизу вверх, здороваясь, и прикидывая куда бы поставить свои башмаки. Я молча кивнула головой и пошла на кухню ставить чайник. Витек как всегда вел себя словно барин, а сом, как обычно прикидывался молью, и старался сделаться незаметным. Он как и наш хозяин, оказывается ходит в один и тот же кружок моделистов- конструкторов. Им видимо мало было разговоров о своих корабликах у себя в доме пионеров, так Витька притянул его домой, и целых полтора час трещал с ним на кухне, а я сидела рядом. Мне не очень было интересно это слушать, но я не лезла в разговор и просто молча слушала. Говорил в основном Витос. - Я не зря Палычу это какой раз талдычу, окраска готовой модели тоже важный момент, ответственный. А он никак не понимает, что нельзя делать так, чтобы корабль выглядел пластиковой игрушкой, нужно вдохнуть в него жизнь, раскрасить красками, и не просто залить ровным блестящим слоем, а делать это с умом! Некоторые места намеренно состарить, показать ржавчину, потеки, потемнения, на других- наоборот навести лоск...       И примерно в этом духе, Сомик важно раздувал ноздри, и когда его терпение было переполнено, пытался напористо что-то быстро-быстро сказать, прерывая Виктора. Но тот его снова забивал, и опять продолжал говорить минут на пять-десять. Андрей кивал головой, прихлебывал чай из чашки, и словно стесняясь меня, как-бы украдкой брал пирожное с подноса. Я смотрела и думала, что почти ничего о нем не знаю, хотя мы столько лет проучились в одном классе. А вот Виктор с ним сошелся, и теперь обнимает за плечо чуть ли не как лучшего друга! - Нет, не думаю что это правильно, ставить привод на все что можно, такое стремление безусловно приведет нас к...       Незаметно вернулась мама с сумками, я вышла в коридор и предупредила ее что у нас посторонние. Мама удивленно заглянула на кухню и поздоровалась. - Здравствуйте, мальчики! Ужинать будете?       Сомик как-то забеспокоился, и поздоровавшись принялся собираться. Витек провожал его до дверей, продолжая верещать о парусах и снастях для новой модели парусника, за которую он непременно возьмется в самое ближайшее время. Дверь захлопнулась, я вышла и посмотрела на него. Он был так доволен, просто счастлив. - Что ты так улыбаешься? - А, да ничего, Аня, мы ужинать будем?       Мама быстро откликнулась, а мальчик потер от удовольствия руки. Он был какой-то возбужденный и при этом задумчивый весь вечер. Мама осталась в одной короткой маечке, а я села за стол как была- в платье и трусиках. Мама вопросительно посмотрела на меня, а я подала кусок хлеба Вите. Он не делал мне никаких замечаний, и молча и очень аккуратно ел борщ. После мама встала, и нагнувшись стала убирать со стола, хозяин также молча сидел, глядя на нее, а потом резко встал и зашел сзади. Мама захихикала, и вскоре была атакована в попку. Ей не оставалась ничего другого, как отставить в сторону посуду, и лечь с руками, грудью на стол, пока Витя драл ее как он говорил "в очко". Прическа на ее голове тут же растрепалась, несколько локонов постоянно падало на раскрасневшееся от возбуждение лицо, и она не поднимая рук, пыталась сдуть их в сторону. Ложки дробно гремели в дорогих тарелках, а сметанница заскользила по скатерти на край стола, наровясь сорваться вниз, и сделать харакири мордой об пол.       Собирать со стола пришлось мне, после секса мама с хозяином пошли в ванную, откуда еще с полчаса слышались звуки текущей воды и приглушенного маминого смеха. Видимо в постели мы сегодня баловаться уже не будем. Я домыла тарелки и села за уроки. Витя немного посмотрел с мамой телевизор, и после пришел переписать домашку. Я разбирала постель, продолжая оставаться в платье, Витек никак не реагировал, и никаких замечаний мне не делал. Я взбила подушки и спросила его. - Можно с тобой лечь спать, или мне в зал идти?       Он легко пожал плечами. - Можешь, но только поспать, я сегодня больше ничего не хочу...       Я проведала маму, и пожелала ей доброй ночи. Витька уже разделся и забрался под одеяло. Я подняла с пола его трусы с майкой и сложила остальные вещи, положив сверху новое белье, а старое кинула в утилизатор. После разделась сама, и тоже полезла под одеялко. Витек не спал. - Как день прошел? - Нормально, решила к поступлению в мед готовится. - Понятно, ты опять за свое...       Я промолчала, и умело устроилась у него на плече, и глядя прямо в глаза. - Над чем вы там с мамой в ванной смеялись?       Он довольно улыбнулся. - Да не над чем, просто захотелось на нее помочится... - Помочится? Ты что, обоссал мою маму?       Витька молча состроил лукавую гримасу, а я погладила его по щеке. - Какой же ты негодяй! И что она? - Ничего, просила дать облизать конец...       Я закрыла глаза, почему-то этот рассказ не вызывал у меня никаких эмоций. - Андрей о тебе расспрашивал. - Кто? - Сомик.       Я тихонько зевнула. - А...       Моя рука опустилась вниз, ему между ног. Член не был возбужден, я попробовала поцарапать его ноготками. - Ты правда ничего не хочешь? - Нет. Может захочу утром... помочится на тебя в душе... - Понятно...       Я развернулась к нему спиной, но при этом и не думала убирать голову с такого мягкого плечика. - Тогда я спать. Пописаешь на меня, как-нибудь в другой раз...       Он помолчал несколько минут, а потом заговорил. - Я не шучу, возможно действительно захочу тебя обоссать. - Ага. Хорошо, я же твоя рабыня, никто не спорит, конечно обоссышь...       Он опять замолчал, а я начала засыпать. - Я сомику рассказал что ты у меня сосешь...       Я открыла глаза. - Как? - По моему желанию, утром и вечером. - Я не о том, как рассказал? -Просто он спрашивал есть ли у тебя парень, я и ответил, что у тебя для этого слишком занятый рот. - А он что? - Не поверил, тогда я показал ему видео на телефоне...       Я снова перевернулась к нему лицом. Витька довольно улыбался во все зубы. - Что правда? - Зачем мне тебе обманывать? - Ты что, с ума сошел? Да на меня девчонки все и так косо смотрят!       Он захохотал. - Что, испугалась?       В отместку за издевательства я набросилась на него и принялась щекотать. Витька с трудом отбивался, а потом снова уложил меня на плечо. Я снова согрелась и начала засыпать, тогда он легонько толкнул меня. - Ты уже спишь? - Пытаюсь заснуть...       Витя опять замолчал, а я переспросила. - Ты чего-то хочешь?       Он поцеловал меня в губы, вначале легко и нежно, а потом мы стали целоваться в засос, он прижимал меня к себе, и буквально поедал ртом. Я, как и он, начала возбуждаться. Витя отбросил одеяло в сторону. - Быстро яйца лизать!       Но как только я начала ласкать его яички языком, даже не успев прикоснувшись губами к члену, услышала что он застонал, и начал кончать. Я попробовала взять в рот, но он отпихнул мою голову рукой. - Лижи яйца...       Спермы было не так много, часть брызнула ему на бедро, часть стекала со ствола вниз на мошонку, а часть собралась лужицей на лобке. Он молча замер и развел ноги в стороны. Я поправила волосы на голове, и принялась вылизывать его везде: слизала сперму с бедра, додоила последние капли из члена, обосала его со всех сторон, и принялась облизывать лобок, убирая его мягкие волоски от остатков липкой ароматной спермы. - Хорошо...       Он довольно вздохнул и положив руки на колени, подтянул их вверх, приподняв попу. Я продолжала лежать у него в ногах, и теперь мне стало еще удобнее чем раньше, ласкать и вылизывать его яйца, что я достаточно долго и делала, прислушиваясь к его довольным стонам, и постепенно понимая, что он ждет от меня чего-то еще. Я стала ласкать бороздочку на промежутке между мошонкой и попкой, а потом даже присосалась в том месте полностью, слегка покусывая его зубками. Витек снова застонал, и потом тихо сказал. - Давай уже...       Что мне было "давать" я уже поняла, но до конца еще не была к этому готова. Кончик моего языка продолжал бегать по бороздке вверх-вниз, а я настраивалась и собиралась с силами. Он не раз ласкал меня подобным образом, и не находил в этом ничего дурного, почему я должна отказывать ему во взаимности? Потому что я девушка? Хм... Я провела кончиком языка вокруг его задней дырочки сначала в одну, а потом в другую сторону, смочила язык слюной, и стала двигаться им все ближе и ближе к центру. Неприятных запахов и ощущений не было, скорее наоборот, возбуждало его состояние, и осознание того, что я делаю. Я засунула свой язык ему в попу! До этого я слушала несколько раз выражение "засунуть язык в жопу", более того, несколько раз сама почувствовала этот кайф на себе, когда он, или по его команде мама, делали мне приятное таким образом. Но на этот раз я была дающая, а не принимающая сторона.       Я еще раз смочила язык слюной, и широка лизнула дырочку, вместе со всеми ее бороздками и канавками...       Утром за завтраком мама напомнила за летние путевки. - Сказали что двоих сразу в один поток отправить не получится, думайте кто поедет в конце июля, а кто в августе.       Я недовольно скуксилась. - У... Я без Вити никуда не поеду, мне будет там скучно.       Мама промолчала и ничего не сказала о том, что даже если мы поедим в пионерский лагерь вдвоем, побаловаться нам там между собой не удастся. - А я поеду, пиши меня на июнь!       Витька уже давно жужжал ей про летний отдых, он все вспоминал рассказы своего дедушки, и хотел пережить такой же опыт. По его рассказам получалось, что пионерский лагерь это какая-то сказочная страна. Я, как отличница, брала разные путевки каждое лето, неплохо отдыхала, но особо так настроена не была. Мы доели завтрак, и мама повезла нас в школу, она стала за это время опытным, уверенным в себе водителем.       Некоторое время жизнь снова вошла в свою уже привычную, размеренную колею. Я наладила отношения с девочками в классе, но теперь у меня был авторитет отличницы, которая не только может, но и любит постоять за себя, а при случае еще и хорошенько даст сдачи. Виктор продолжал клеить свои корабли- танки- тачанки. Мама пол дня работала в школе, а во вторую половину варила-жарила вкусности, не забывая проводить время с Наташей. Ее фигурка становилась похожей на настоящую спортсменку. Я тоже иногда делала зарядку и разучивала что-нибудь новое из танцев на пилоне, но все же большую часть свободного времени тратила на учебу. Химия со скрипом, но начала поддаваться. Как оказалось то, что я принимала больше за науку о мензурках и пробирках, оказалось чем-то сродни математики, одни формулы да уравнения. Хорошая цепкая память пока помогла запоминать все эти зубодробительные названия множества окончаний и сокращений, через которые придется продираться человеку, решившему связать свою жизнь с медициной.       Витька больше не приводил своего дружка домой, это была разовая акция, но тот сам как-то приперся после уроков. Я как раз переоделась после душа и сушила волосы, поэтому накинула на себя банный халат и пошла открывать на звонок в дверь. Сомик смотрел на меня какими-то перепуганными глазами, словно впервые в жизни видел человека в коротком банном халатике, он с трудом оторвал глаз от моих голых коленок и что-то пролепетал про себя. Мне сразу стало как-то не уютно и мерзко, словно меня выпачкали этим сальным взглядом, я сильнее запахнула полы халата и переспросила. - Чего тебе? - Виктора позови. Пожалуйста, он мне обещал одолжить колумбик на выходные...       Я не знала что это за хрень, да и не хотела знать или лазить без спроса в его вещах. - Он в гараже наверное мастерит что-то, ты знаешь где наш гараж?       Сом кивнул головой. - Знаешь или нет?       Анрюха молча кивнул еще раз. - Сам найдешь, или тебя провести? - М-да. - Что да? Ты говорить нормально можешь или нет?       Очередной кивок головы, и попытка ответа. - М-да, могу... наверное... Лучше проводить...       О да, он был неподражаем в своей тупости, и я рассмеялась, обувая тапочки...       Если говорить о сексе, то мне стало его не хватать, тем более, что хозяин все больше и больше стал впадать в какие-то странности. Просто так, потрахаться в кровати, его уже не устраивало. Меня стало немного раздражать его желание почти всегда снимать все на свой телефон, прямо болезнь какая-то. И даже не понятно, что ему нравится больше, сам секс, или его съемки на камеру?       Сейчас мы идем домой из школы, и я внимательно смотрю по сторонам, ненароком прижимая юбку руками и сумочкой, а Виктор идет рядом и довольно улыбается, ели переставляя ноги. Мы опять были дежурными, и я снова осталась без трусов. Они лежать у него в портфеле, который он несет как ларец с драгоценностью. Боже, как я хочу писать! Мы входим в наш двор, и я инстинктивно останавливаюсь, и с визгом от неожиданности придерживаю юбку, на нас только что налетел порыв ветра, а мне кажется что окна всех соседских пятиэтажек смотрят в этот момент исключительно мне под юбку. - Испугалась? - Ты просто тиран, Виктор,- говорю я тихим обиженным голосом. - Нельзя так издеваться над живым человеком, я уже готова сесть пописать прямо здесь, посреди двора.       Мальчик снова довольно улыбается. - И тебя не пугают бабушки на скамейках у подъезда, и толпа детей на площадке?       Я беру его за руку, и буквально тащу за собой. - Пойдем скорее, или я точно сейчас обоссу весь двор, вместе с этим деточками и бабушками на скамейке, бродячими собаками, и ухмыляющимися рабовладельцами!       Он гнет бровь и медленно-медленно идет следом. Я буквально врываюсь в дверь, Виктор кричит мне следом, разуваясь в прихожей. - Не смей без команды отрывать лейкопластырь.       Вот гад! Он перед уходом в школу наглухо заклеил мне писю крест-накрест, и строго-настрого запретил его отрывать. Я считай не ходила пи-пи целый день! Наконец-то мы пришли домой, мой мочевой пузырь просто переполнен, и готов буквально разорваться. Я встретила Виктора в туалете верхом на унитазе. Он шел, держа перед собой включенным телефон. - Выше садись, ничего не видно. - Как? - Сядь на корточки.       Я недовольно встаю, придерживая и комкая руками и подол школьного платья, и фартук, становясь ногами в гольфах на сиденье для унитаза. Мальчик ласково гладит меня по голове свободной рукой и тихо спрашивает. - Ну что, маленькая девочка хочет пописять? - Да... - Ножки пошире сделай.       Я развожу колени, он снимает крупным планом приклеенный насмерть пластырь, и потом снова снимает лицо, гладит но нему ладонью и кончиками пальцев, пытается ущипнуть меня за нижнюю губу. - И что мы так губки надули? Ты чего-то хочешь? Ну-ка попроси по-хорошему.       Я молитвенно складываю ладошки. - Хозяин, можно мне сделать пи-пи? Пожалуйста...       Он с сомнением смотрит на меня, словно не уверен в моей искренности, и снова опускает камеру вниз. - Отрывай.       Я аккуратно поддеваю ногтем край склейки и осторожно отрываю ее, освобождая письку от оков, замечая краем глаза, как Виктор расстегивает молнию на брюках и достает член, который начинает надрачивать. О, нет, сейчас начнет пихать в рот, а я так хочу писать... Я прогибаю спинку и расслабляюсь, закрыв от удовольствия глаза, выпуская из себя долгожданную струйку. - Эй, тише!       Походу я брызнула немного на его руку с телефоном. Ну а ничего надо мной издеваться, и тыкать им в живого человека. Я писаю и писаю минуты две без остановки, блин, да сколько же можно то? Вроде и воды в школе не пила...       Стало заметно легче, я пускаю последние две струйки, и танцую попой, стряхивая последние капли. Витька продолжает снимать и дрочить, теперь, испытав облегченное блаженство, хочется взять в рот. - Все снял? - Да, ты ссышь как полковая лошадь, будет что Андрюхе показать.       Я опускаюсь с корточек на сиденье и поправляю подол, умный унитаз включает режим подмывания, лаская киску струйками теплой воды. - Тебе не надоели эти глупые шутки?       Я облизываю губы, продолжая смотреть на его член. В эту минуту хочется чтобы он подхватил меня на руки, жадно поцеловал, и быстро вошел, удерживая в воздухе сильными руками. А я бы нежно обхватила его шею, прижалась изо всех сил, и стала громко стонать от похоти... - Лижи головку!       Он подносит член к моим губам, и я начинаю его ласкать, но это заканчивается ничем. Через пару минут от отстраняется и заправляет его в штаны, приговаривая с видимым превосходством над моей слабостью. - Пока достаточно, шлюшка, вечером еще успеешь насосаться...       Я, как всегда, первая проскочила в душ, и теперь седела за уроками. Нужно было разобрать темы для предстоящего годового сочинения, поработать с материалом. В это время Витька тоже помылся и вышел голый, устало завалившись на кровать попой вверх, и раскинув руки и ноги, изображая морскую звезду. - Ох, как хорошо, я думал эта копка уже никогда не кончится, даже спина стала немного ныть...       Сегодня они с мальчиками перекапывали школьный огород, и рабовладелец чувствовал себя перетруженным. Я ничего не сказала в ответ, а начала тихо в слух читать темы. - Что ты там бормочешь? Ань, ты где!? Иди скорее сюда...       Мама тут же откликнулась на его зов, и он по-барски повелел ей размять ему спинку. - Темы для сочинений.       Витя недовольно скривился. - Вот еще, меня иногда поражает эта учительница своими отметками, и своим одноклеточным мышлением... - Ну... Пишешь ты конечно почти грамотно, но вот содержание, извини... необычное.       Мама натирала ему спину маслом, он довольно закрыл глаза, и тихо пробурчал в ответ. - Просто мой жизненный опыт, и взгляд на многие вещи слишком опережает это время.       Я отложила тетрадку, в целом он был прав. - Да, думаю ты прав. Почему почти все темы основаны на классических романах русской литературы, почитай сто пятьдесят- двухсот летней давности? Ведь тогда было другое время, другие социальные отношения, как разбор этих произведений поможет нам понят наше время, или спрогнозировать общество будущего? - Думаю тут ты не права. Я глубоко сомневаюсь, что природа человека изменилась хоть как-то от начала времен. Всегда, во все века, как и сейчас, можно найти как подлецов, так и героев. За небольшим допущением социум почти не меняется. Обществу для полного набора всегда требуются как законопослушные граждане, так, к примеру, и глупцы, фанатики, преступники. Это социальные законы, они неумолимы. - То есть, хочешь сказать, что пороки общества нельзя победить, а преступность окончательно искоренить?       Витя хмыкнул. - Если даже физически уничтожить всех склонных к преступности и насилию, через определенное время их место в социуме займут другие. Это неизбежно, без этого общество не может развиваться эффективно. Даже в нашей истории были неоднократные попытки построения тотального полицейского государства, итог известен- все они провалились, и в Китае, и в Иордане с Америкой. Теперь власть предержащие не занимаются этим проблемами в принципе, они лишь поддерживают свою власть, свое привилегированное положение, а на остальное им наплевать.       Я не стала развивать эту мысль, но повернулась на стуле к нему лицом. - Пускай так, не буду спорить, но почему бы не сделать какую- нибудь свободную тему, например о внеземных цивилизациях?       Мама в одной маечке разминала ему руки и плечи. Витек сходу отмахнулся. - Та же лажа! - В смысле? Вы так, в будущем, и не научились межзвездным перелетам?       Он задумался на минуту. - По-моему даже попыток не делали. - Почему? - В этом нет никакого смысла!       Его ответ меня озадачил. - Как нету? А новые, неизвестные миры, поиск чужеродных форм жизни, новые материалы, новые знания, наконец! - Отвечаю тебе по-порядку...       После череды мировых войн, и множества конфликтов все устаканилось. Численность населения привели в относительную норму, миллиард ртов, которых можно содержать без слишком больших затрат природных ресурсов. Пусть для большинства это полуголодная жизнь на эрзац продуктах, с лимитом воды и энергоресурсов. Пусть у этого большинства нет хорошего жилья, образования, доступа к качественным медицинским услугам, но они могут жить, рожать детей, и работать. Для этой цели даже урезали автоматику и робототехнику, быдло нужно чем-то занять, лучше всего грязной и тяжелой работой, даже несмотря на то, что это не всегда производительно. Но с другой стороны- их труд ничего не стоит. - Так почему не нужны новые миры, если не хватает хороших продуктов и ресурсов? - Ты меня не слушаешь, для элиты всего хватает вдоволь, хватает чтобы бесится с жиру для себя, чтобы поддерживать относительный уровень для нужных системе специалистов, высшего генералитета корпоративных армий. На это хватает, а больше и не надо. Не нужны эти новые миры, которые нужно колонизировать, перестраивать и развивать, все это не нужно. Твои новые миры, это как лишние карты в крапленой колоде, когда игра и так идет прекрасно. Им нужно только одно- поддерживать сложившийся порядок вещей, который считается единственно возможной нормой. - А как же остальной народ, почему они не поднимутся?       Мальчик буквально расхохотался. - Поднимутся, кто и куда? Доступ к управлению самыми главными технологиями лишь у очень узкого круга людей, это и есть главная власть нового мира, так рано или поздно будет и у вас. Новые технологии неизбежно приводят к унификации и концентрации производственных и регулирующих сил общества в одних руках.       Мама разминала ему бедра, Виталик довольно покрякивал, а я задумчиво молчала. Мне не верилось, что не возможен другой путь развития цивилизации, неужели мы неизбежно придем к деградации? Он словно вторил моим мыслям. - Ты говоришь подняться? А как это сделать? Я могу рассказать тебе о жизни простого человека снизу, такой, какая она у большинства. Минимум образования, убогое представление о мире, ведь его никто и никогда не хотел учить хорошо, это никому не нужно. У человека тупая грязная работа большую часть дня, работа которая требует думать лишь самый минимум, типа того, куда положить этот кусок пластикового мусора, в красный или синий контейнер? И так целый день, неделя за неделей, год за годом. Он добирается утром до работы, и уже ненавидит ее. Эти ежедневные инструктажи ни о чем, отношение даже мелкого начальства как к скоту, штрафы и вычеты премии за каждый чих... - Вечером, после тяжелого трудового дня, регулярная грызня в кондоминиуме из-за слишком большой скученности в одном месте, порой это выливается в настоящие кровавые драки между семьями. - Почему? - Что почему? - Грызня? - А потому, что к примеру, нельзя источать слишком большую любовь к ближнему, когда у тебя через тонкую пластиковую стенку живет сосед- наркоман, который так и смотрит чтобы стащить у тебя и других соседей, пока никого нет дома, и отнести за дозу перекупщику. Тебя могут безнаказанно ограбить или даже убить, если ты живешь сам по-себе, ничего из себя не представляешь, если у тебя нет хороших друзей. И хотя ты трудишься, даже сверхурочно, все равно живешь в долг, от зарплаты до зарплаты, потому что на жизнь не хватает. Потому, что твои родители болеют, а дешевое лекарство им не помогает, потому что как ты не стараешься дать своему толковому сынишке лучшее будущее, у тебя ничего не выходит. Тебе нужно в срок платить по счетам, или ты просто окажешься вышвырнутым на улицу, вместе со своим небольшим, и с таким трудом купленным барахлом. Тем, что еще не успел украсть наркоша-сосед. Ты постоянно думаешь, на чем бы сэкономить, как бы выкрутится, может можно кого-то ограбить или просто наебать? Смотришь, вынюхивая по сторонам, и сам потихоньку превращаешься в окружающий скот. Чтобы лишь бы прожить, лишь бы как-то выкрутится, пусть мерзко, подло, но все вокруг такие же!       Я потрясенно молчала, даже мама как-то медленнее стала делать массаж, прислушиваясь к его словам. Он и раньше говорил об этом, но я все-таки не думала, что все так плохо. - И главное, ты вынужден постоянно бежать по этому беличьему колесу, у тебя нет времени остановиться, оглянуться вокруг, задуматься, у тебя даже мысли такой не возникает, а ты говоришь- подняться! Для такой роскоши чтобы свободно думать, и иметь возможность осознать все это, действительно нужно подняться, но на верх пробиться почти не возможно, а здесь, внизу, ты обречен медленно гнить живьем... - Ну подожди, я поняла, этим элитникам не нужны новые территории, но как быть с неизвестными науки материалами, знаниями? - Все точно также. Нахрена они нужны? Для поддержания системы хватает того что есть, а новые знания вообще могут быть очень опасны, они могут изменить баланс существующих основных технологий. Научно-технический прогресс почти остановлен. Не нужно ничего нового. Какие-то усилия тратятся лишь на поддержание на должном уровне того, что есть. А на то, о чем ты говоришь можно посмотреть еще проще- с другой стороны. Думаю, межзвездные перелеты обречены из-за своей экономической нецелесообразности. Не выгодно что-либо возить на такое расстояние. - Потому что долго? Из-за ограничение на скорость света? - Да нет, просто для перемещения на такое расстояние уйдет энергии в тысячи и миллионы раз больше, чем если бы создать нужную вещь на месте, на основе существующих технологий. Если где и есть новые, неизвестные материалы, их не нужно оттуда везти космолетами, законы физики везде одинаковы, материя состоит из тех же структур, что и наша солнечная система. Дешевле и проще сделать все на месте. - А знания? - Про знания я тебе сказал, с одной стороны ты можешь их развивать на месте, а с другой- они тут не нужны, я же объяснил почему. - Но... Ведь, если существуют высокоразвитые цивилизации... - Можно ножку?       Мама подняла Витькину стопу вверх, и поцеловав в пятку, принялась смазывать маслом и разминать. - А откуда они возьмутся, эти "высокоразвитые цивилизации"? Смотри, примерно третья часть звезд во вселенной имеет планеты. - Так много? - Это самое малое, миллиарды миллиардов из них имеют условия, пригодные для возникновения жизни. Наше солнце, как звезда, является представителем населения 1, следовательно оно возникло из вещества, оставшегося после взрыва других звезд. Других звезд, ты представляешь какая прорва времени прошла до того момента, как оно вообще возникло! А ведь после, еще должно было пройти четыре миллиарда лет, чтобы на Земле возникла жизнь! И вот за это время, ни одна разумная жизнь, ни на одной из миллиардов и миллиардов планет вселенной ни озаботилась тем, чтобы прилететь к нам с визитом, или хотя бы подать сигнал о том, что они есть. Ты знаешь, о чем это говорит? - О чем?       Витя опустил одну, и поднял другую ногу, которую тут же деловито принялась разминать мама. - Это говорит о том, что каждая отдельная звездная система атомизирована, и возникающая на ее планетах разумная жизнь, проходит все стадии своего развития в изоляции до того момента, пока не погибает, или переходит на новый уровень развития, когда в этом общении с дикими аборигенами нет никакого смысла. - А что это за уровень развития?       Парень пожал плечами. - Трудно сказать, но например по моему миру можно сделать кое-какие выводы...       Тут мама вновь вклинилась в наш разговор. - Расскажи, пожалуйста, мне очень интересно. - Ну, тогда нужно зайти издалека... Самый главный инструмент, которым издревле пользуется человек- это его разум. С помощью его он создает орудия труда, машины, механизмы, технологии, и как вершину всего- математический инструментарий, с помощью чего он преобразует мир вокруг себя. Но жизнь человека имеет определенный срок, а период плодотворного творчества еще больше ограничен. Да, у человечества возникла культура, мы научились накапливать и передавать знания, научились распределять роли, совместно работать над сложными, протяженными во времени и дорогостоящими проектами. Но всегда во главе какой-то идеи должен быть один человек, человек который ее осознал, понял, и донес свою мысль до правильного понимания других людей.       Я посмотрела как мама склонилась над его задом и принялась его часто- часто расцеловывать. - И что с разумом? Ты считаешь, что должна появиться технология для того чтобы произошло слияние сознаний всех живущих людей? - Зачем? Все будет проще, как только человек получит инструмент, с помощью которого он сможет работать со своим сознанием, привычный мир прекратится. - Это как? - Тот, кто получит такую возможность, сразу ограничит доступ к этой технологии других. Это будет кто-то из элиты, или один из толковых разработчиков подобной системы. Он очень быстро станет в один ряд с богами, а всех других или уничтожит вместе с цивилизацией, или в лучшем случае отбросит в развитии до состояния темных веков. Ему просто не будет нужны опасные конкуренты. - Коммунизму не бывать?       Виктор весело фыркнул, и обратился к маме. - Можешь полизать, я не против... Это закон жизни, всегда только один остается на вершине пирамиды, а все остальные должны или гибнуть, или расталкивая друг друга локтями толпиться у подножья.       Виктор замолчал, мама с остервенением принялась ласкать его попу языком, а я задумалась о том, что это очень похоже на легенды древних греков, когда небожители пировали на вершине горы, а простые люди прибывали в дикости. Боги были всемогущими и кровожадными, они зачастую пожирали своих детей, занимались кровосмешением между собой, и своими детьми. У них была своя мораль, и лишь одна забота- сохранить свою власть. Это продолжалось целую вечность, пока Прометей не пожертвовал собой, и не передал людям огонь. Как иносказательно, и как точно- подумала я! И пришла в себя лишь через несколько минут, обнаружив так же сидящей на поворотном стуле, но уже с раздвинутыми ногами, и ласкающей рукой киску. Машинально стало это получатся с тех пор, как хожу по квартире без трусиков. Чуть задумаюсь над уроками, или чтением у терминала, как тут же начинаю гладить себя или рукой, и колпачком шариковой ручки.       Мама, не отрываясь от своего занятия, глянула на меня и подмигнула одним глазом. Витя довольно застонал. - Боже, сука, что ты со мной делаешь? Как же хорошо... Лижи, шлюха, лижи...       Я сложила руки на груди. - Значить это был твой план, стать богом? - Нет. Я об этом раньше и не думал, пока меня не взяли на проект. Несмотря ни на что, развитие не остановить. Периодически то один куркуль, то другой затевает что-то эдакое, под которое нужны толковые головы. Нас для этого и отбирают в самом раннем детстве, лучше кормят, учат по-настоящему. В один из таких интернатов я и попал. Так, кстати, сделали и капилляр, кокон, один из старых образцов которого мне с таким трудом удалось прихватить с собой.       Я его не перебивая внимательно слушала, а Витя продолжал свой рассказ. - Сама машина времени не была нужна никому из элиты, они хотели использовать ее чисто для прогноза событий. Единственное, что им еще оставалось неподвластно- это непредвиденные, случайные события, которые хоть и редки, но еще возможны в нашем мире. Когда я включился в проект, то понял, что это мой, возможно единственный шанс. Я не мог изменить существующий мир, но мог уйти туда, где меня никто не будет контролировать, где я смогу безопасно работать над своими идеями. - Так я оказался здесь, вдали от ненавистного дома, но не с пустыми руками. Поначалу я хотел тут же включится в работу, но быстро понял, что мне нужен отдых. Годы, проведенные в упорной работе над проектом сильно сказались на мне, плюс это мое заболевание. Я решил прежде всего подлечится, и немного отдохнуть. Потом я нашел вас, вернее выбрал ваш случай из архива старых записей, а после понял, что вылечившись сильно исправил и что-то в мозгах. Ирония судьбы, я уже не могу так плодотворно работать головой как раньше. - И что же ты думаешь делать дальше? - Буду жить, понемногу восстанавливать навыки и пытаться разобраться с устройством кокона, это моя основная задача, на его основе я хочу изготовить более совершенную модель, а уже с ее помощью надеюсь получить контроль над своим сознанием. Если со мной не приключится какой-нибудь неожиданной смерти, то я могу периодически подлечиваться и работать, работать... Рано или поздно, но я заберусь на вершину пирамиды... А инопланетяне... Ну что инопланетяне? Кому вообще есть до них дело? Никто никогда не прилетит и не подарит человеку счастья, если он сам не будет этого добиваться и прикладывать хоть каких-нибудь усилий.       Я тут же взбодрилась от этих слов, и сказала. - Вот, поэтому я и говорю, что нужно что-то делать! Я тоже добьюсь своего и внедрю у нас прививки от рака!       Витя устало вздохнул. - О, женщины, вы сами как инопланетяне. Никак не можете понять, что нельзя вам заниматься делом мужчин, наука- не ваше дело. Вам, вон надо, дома сидеть, мужику своему хорошо хуй посасывать, да детей растить, ну и уметь вовремя засунуть язык в одно место... Тогда вам и цены не будет! Ты можешь, конечно, выучится в институте, можешь даже получить степень, но это будет только имитацией науки. Так, словно обезьяну в цирке нарядили девушкой и дали помаду, она кривляется у зеркала, красит губы, но в этом нет толка, и со стороны это выглядит смешно. Еще ни одна баба не смогла изобрести чего-то стоящего... Хотя, это не плохо, что ты начинаешь думать, я пожалуй даже подключу Наташу к твоему терминалу, пусть тебе помогает учится. Если труд из обезьяны сделал человека, может он и с женщиной справится? Но я верю в это с трудом, ты начнешь взрослеть и твоя женская природа возьмет верх, и ты, сама не замечая, начнешь глупеть на глазах...       Последние слова он вообще еле слышно пробормотал и затих. Меня, честно говоря, задело. Мама оторвалась от своего занятия, посмотрела на меня мокрым от слюны лицом, и вытерла рукой подбородок. Она прислушалась к чему-то. Виктор тихонько посапывал. Мама осторожно, чтобы его не разбудить, задком- задком, слезла с кровати. Она напоследок глянула ему между ног и довольным голосом сказала. - Смотри, на простынь немного кончил. Устал так, что даже переворачиваться не захотел, бедняжка!       Я хмуро молчала. Милый, красивый мальчик, путешественник по мирам, в прошлом гениальный ученый, а теперь, тиран- самодур, мизантроп и женоненавистник безмятежно спал, оттопырив голый мускулистый зад. Мама проследив мой взгляд улыбнулась и облизнула губы. - Какая же сладкая у него попка!