My darling

Старый телевизор трещал и мигал, переключая каналы один за одним. Тут всего шесть каналов, но они уже несколько десятков раз успели сменить друг друга, а может уже и сотню. Из оцепенения меня вывел огонь, дошедший до пальцев. Отбрасываю догоревшую сигарету на ковер и тушу окурок ногой. Дырой больше, дырой меньше, меня это не заботит. С ногами взбираюсь на кровать и смотрю на то, что действительно меня беспокоит. Рыжий сидел на стуле животом к спинке и, сгорбившись, курил, не отрывая глаз от окна. — Может скажешь хоть слово? В который раз начинаю я, но в ответ вижу, лишь как он выпускает дым в форточку. Он даже ни разу не закашлялся, хотя я уверена, что он делает это впервые. По крайней мере, такие крепкие сигареты точно курит впервые. Северус сразу же покинул нас, как только я их двоих познакомила, если это можно так назвать. А мы вдвоем молча отправились в мотель «Большой дуб». Точнее Фред просто пошел за мной, схватив мой рюкзак. Без лишних вопросов нам дали ключи от отдаленного номера, решив, что мы парочка, которая решила развлечься. Да уж, весельем так и прёт. Канал, который поразительно долго был включен вновь сменился каким-то сериалом. Это означало, что голову рыжего вновь посетила какая-то бредовая мысль, отчего его магический потенциал подскочил. Я чувствовала, что это не моя стихия сводит с ума технику. Неукротимая магия в Уизли бурлила вокруг, притупляя мою и ошеломляя её. Никогда ранее я не чувствовала подобное, даже во время секса с Фредом или во времена занятий старших курсов, на которых мне посчастливилось побывать. Поэтому я только молчала и курила, даже не обращала внимания на раздражающий телевизор. Ошеломленная силой Фреда, я лишь роняла пепел на грязный ковер. Даже не помню, когда успела стянуть джинсы. Вон, они валяются у кресла, там же валяется и открытый рюкзак. — Не понимаю, почему ты так злишься! Я ни в чем не виновата. Вздрагиваю и машинально отползаю ближе к стене, когда стул с треском влетает в стену. Когда у меня получается открыть глаза, я понимаю, что это был тот стул, на котором сидел ранее мой парень. Сам юноша стоял у кровати. Грудь его высоко вздымалась, руки были сжаты в кулаки, а лицо побагровело. Никогда я не видела его столь злым и даже не догадывалась о такой его стороне. — Не понимаешь? Ах ты не понимаешь, дорогая Кло! — Фред кричал не заботясь о людях вне стен. — Я вот тоже что-то не понимаю! Как ты могла мне врать? — О чём я тебе врала? — чуть шатаясь, я встаю на кровати, чтобы не смотреть на злобного мужчину снизу вверх. Теплилась надежда, что так я буду чувствовать себя увереннее. — Мои родители погибли в пожаре. Опеку оформил мой кузен, хотя по возрасту он и годится мне в дяди, а не братья, — за каждой фразой следовал удар в плечо или живот. Парень даже не пытался отбиться лишь пятился назад, отчего мне пришлось спуститься. — Тот, кого вы все так ненавидите, оскорбляете, гнобите, отрёкся от своей жизни, жертвовал своей свободой, воспитывал ребёнка! Он терпел мои выходки, лечил ссадины и устраивал в лучшие закрытые школы. Когда у меня было воспаление от ветрянки, он четыре дня не покидал моей комнаты, каждые десять минут меняя компресс. На такое способен подземельный гоблин, а? Я напоследок оттолкнула рыжего к стене. Он даже не поморщился. — Ты называешь отцом чертового пожирателя смерти! Об этом ты забыла упомянуть! — с секунду длится мое перемещение и воздух выбивает из легких от соприкосновения спины со стеной. Теперь уже я прижата к стене. Мои запястья сжаты над головой одной рукой, а вторая рука мужчины лежит на моём горле. Не сжимает, а попросту удерживает. Будто волк показывает свое доминирование самке. — А может, и ты готовишься пополнить ряды предателей? — Какого барлога ты несешь? Мой отец рискнул всем ради партии Дамблдора! Он готов был рискнуть всем, кроме меня! В твоём больном мозгу хоть на мгновение пробегала мысль, что будет со мной или им, узнай Лорд о позорном родстве Северуса? Есть лишь одна категория людей, которую Реддл ненавидел больше маглов — сквибы. Из меня бы сделали чесоточный порошок, а отца бы попросту замучили до смерти. Но ты слишком глуп и вспыльчив, чтобы подумать об этом! Побелевшие губы были сжаты в тонкую линию, а желваки то и дело ходили, не находя себе место. Коленом он развел мои ноги и приподнял, заставляя меня сначала стать на носочки, а после попросту сесть на его колено. Было жарко, чертовски жарко. Каким-то шестым чувством мне хотелось, чтобы рука на горле чуть сильнее сжалась. — Ты спишь со мной, сбегаешь в мотели, но не можешь сказать мне немного правды о себе, — томно, злобно, с придыханием шептал он мне в висок. Сухие губы лихорадочно бродили от щеки к виску. Не целуя, а просто соприкасаясь с кожей. — Почему я узнаю об этом так? Тебе настолько плевать на меня? — Не смей так говорить. Я люблю тебя и не отрицаю своих слов. Люблю, пусть и не жажду этого. Обо мне должны знать столько, сколько знают уже. Ни фактом больше. Не так давно меня уже попытались убить, не хочу, чтобы это повторялось снова. — Нет, — рука с шеи опустилась к груди и болезненно сжала. — Я не потерплю лжи или недосказанности. Ты моя, вся моя, — отпустив грудь, что вызвало легкий стон от меня, он проворно проскользнул рукой в штаны. Длинные пальцы с легкостью нашли нужное местечко и сделали несколько движений, от которых я застонала громче и выгнулась на его колене. — Давай, скажи это, маленькая лгунья. — Я не лгала тебе, — кое-как проговариваю я, двигая бедрами навстречу пальцам, которые уже были внутри. — Никогда. Придёт время-а-а, и я всё расскажу тебе. Немного подожди, пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Всё тело горело в агонии, в ожидании Фреда. Всего и полностью. Готова завыть когда, пальцы покидают меня. Как в тумане чувствую, что на мне разрываются штаны, а руки опускаются вниз. Всё как в тумане. Было все равно на весь мир, даже мигающий телевизор добавлял искру в атмосферу. — Да-а. Крик утопает в шуме от телевизора, когда Фред входит в меня, полностью и без предупреждения. Пальцы сжимают короткие волосы, желая причинить боль или просто сказать, что я чувствую. Словно завороженный, рыжий принялся целовать мою шею, покусывая её и посасывая. Внутри всё сладко горело и тянуло, затуманивая рассудок и выводя меня в божественное состояние. Ногами сильнее сжимаю таз парня, опасаясь, что он может куда-то деться. Словно ушат холодной воды, до меня дошла мысль, что он может уйти. Оставить из-за недосказанности, природы, отца и меня самой. Я столько времени относилась к нему, как к человеку, привязанному ко мне. Я не беспокоилась, что он может отказаться от меня. Но я не могу быть уверенной в этом сейчас. Желание чувствовать Фреда стало практически болезненным. Оттягиваю рыжие локоны, поднимаю голову и впиваюсь в губы, лаская его языком и кусая за нижнюю губу. В какой-то момент чувствую соленый привкус во рту, но не обращаю на это внимания, так и должно быть. Удары о стену участились, а я не могла сделать и вздоха, пораженная связью меж нами. Телевизор сошел с ума, даже не задерживаясь на каналах. Даже воздух наполнился электричеством. Я уже была готова отключиться от недостатка воздуха, когда весь мир взорвался, уничтожая всех и вся и возрождая одновременно. Громких хлопок от взрыва экрана телевизора, смешался с моим криком и стоном Фреда. Не помню, как оказалась на полу, прижатая к своему мужчине. Свитер всё ещё был на нём, мешая мне чувствовать его кожу и раздражая его. Я знала, что должна сделать. — Я не магла, — голос звучит хрипло, из-за недавних криков и пережитых эмоций. — Я знаю кто ты. Мне плевать, что ты сквиб. Зачем ты говоришь это именно сейчас? — его руки перебирают мои волосы, а я вслушиваюсь в сбитый ритм его сердца. Не помню, когда чувствовала себя более целой. — Ты хотел правду. Но готов ли ты к ней. Готов ли положить мою жизнь и жизнь Северуса за эту правду? — Ты утрируешь, — руки на мгновение замерли, но после продолжили перебирать волосы. Усмехаюсь. В моей жизни происходит столько ерунды, что ни один паук не выживет в этой паутине. — Я задала прямой вопрос, ответь пожалуйста. Сможешь ли ты удержать всё в тайне, потому что от этого зависит две жизни. На свою мне плевать, но отец самый важный мужчина в моей жизни. Он моя семья. Я люблю тебя, я не отрицаю своих слов. Но он моя луна, а ты солнце. Фред долго молчал, заставляя меня нервничать. Разом навалилось всё. Козни Амбридж, смерть Седрика, пожар, выходка Поттера. И Фред. Моя голова словно лежала на плахе, а сама я ожидала казни. — Я люблю тебя, ты это знаешь. Я обещаю, что не сделаю ничего, что может принести тебе вред или боль. Это касается и летучей мыши. Специально игнорирую попытку Фреда пошутить. Мне было слишком страшно, чтобы реагировать на это. Отрываю ладонь от груди рыжего. Как именно ему объяснить. Закрыв глаза, я расслабилась и выпустила магию, которую собирала крупинками. Ладошку щекотало и щипало. Раскрыв глаза, вижу звезды, оплетавшие мою руку и расплывающиеся по комнате, словно снег. Звезды блестели и переливались. Никто из магов на такое не способен. Для концентрации магии им нужна палочка. Лишь простое управление предметами подвластно им и анимагия. — Я не маг, не сквиб и не магл. Я нечто более сложное и опасное. И тебе нужно решить, готов ли ты всю жизнь жить в страхе и оберегать меня.