My Virgin boy

EXO - Beautiful - Какой милый котик! – вопила от умиления одноклассница Донхёка, которая зашла после уроков к парню, чтобы тот дал ей переписать конспекты по тем предметам, что она пропустила, пока лежала в больнице. Девушка была ухожена, с красиво уложенной чёрной косой, карамельной кожей и легким развевающимся цветочным ароматом тела. Именно таких хороших девочек питомцу Донхёка – Минхёну - было тяжелее всего переносить в доме своего мальчика. Потому что они воспитанные, образованные, талантливые и добрые и в них невозможно не влюбиться. - В твоих же интересах его не трогать, иначе буквально без кожи на руках останешься, - выкрикивал предупреждение Донхёк, сразу же по приходу домой зайдя на кухню, - Сок будешь? Девушка тут же одёрнула руки, а испепеляющий взгляд чёрного кота, удобно лежащего на подушке на диване, так и ехидничал «хорошая девочка, что послушалась». - А с виду такой добрый и пушистый, - про себя отметила она. - Так сок будешь? – вернулся в прихожую Донхёк, протягивая однокласснице коробочку и тетради с конспектами. - Спасибо, - приняла она угощение, - Он не любит людей? – спрашивала она про кота. - Нет, только девушек. - Странно, обычно бывает наоборот. Чёрный кот спрыгнул с дивана, подбежал к своему мальчику, стал тереться хвостом о его брюки и немного обиделся, когда Донхёк сразу же не взял его на руки, а продолжал говорить с этой до тошноты правильной и приличной девчонкой. - Ты даже не представляешь, какой он у меня… - Ли поперхнулся, - странный. Минхён – собственно имя кота - почему-то оскорбился и решил в отместку покусать пальцы на ногах Донхёка, только он забыл, что ему от этого щекотно. - Ой! – запищала девушка, - Всегда не могла нормально реагировать, когда вижу, как котики кусаются. Это так очаровательно. Минхён понял, что только что сам себя опозорил. Из-за этого степень женоненавистничества повысилась в нём на ещё один процент выше ста. Когда эта «мымра» наконец-то исчезла из квартиры семьи Ли, а в то время Донхёк прощался с ней и закрывал дверь, Минхён обернулся в человеческое обличие. Не успел Донхёк повернуться лицом к Минхёну, зная, что тот уже превратился в человека, как был прижат к входной двери, но на это действие лишь коварно усмехнулся. Минхён взбесился и грубо сжал челюсть младшего, сквозь зубы в чужие губы проговорив: - Тебе смешно? Донхёк не сдержал смешок. – Ты такой сексуальный, когда злишься. - Почему я тебя не сожрал, когда ты был маленький мальчиком? – до сих поражался Минхён, хотя прошло уже пять лет. Донхёк, всё ещё прижатый щекой к двери, потянул руки к шее парня, приобнял слега и стал поглаживать его шею и щёки, отчего всегда млел бакэнэко. - Потому что ты любишь меня, - хитро улыбался Хёк и поцеловал чужие губы. Вообще Минхён – демоническое творение природы, которое может пулять огненные шары, раздваивать собственный хвост и превращаться в тех людей, после того, как снедал их. Но что-то пошло не так с бесчеловечным и хитрым бакэнэко Минхёном, когда его подарили на день рождение доброму и невинному мальчику, с которым он планировал сделать всё то же самое, что и с прошлыми своими хозяевами. Настолько невинному и доброму, что Минхён не мог. Ему стало хотеться, чтобы ему всегда лучезарилась эта тёплая улыбка. Стало хотеться, чтобы это солнце в чужих глазах никогда не погасло и пережило солнце реальное. Хотелось быть всегда самым ласковым и самой надёжной опорой, тылом. Минхён развернул Донхёка полностью к себе и прижал его теперь спиной к двери. - Очень люблю, - в губы сказал демон, тут же целуя их, словно высасывая чужое дыхание, словно вдыхая всю ту взаимную любовь, что тоже дарит ему Донхёк, потому что Минхёну всегда будет мало его любви. Донхёк притянул парня ближе и обхватил его талию скрещенными ногами. Он всё также целовался так неумело, но Минхёну хотелось, чтобы его мальчик так и не научился этому, потому что Донхёк так очарователен со своим целомудрием. Чувствуя нарастающее возбуждение чужое и своё, Донхёк решил прекратить поцелуй первым, иначе он нарушит собственный обет «безбрачия», а точнее принцип «поломаться, пока Минхён не научиться приходить к нему в одежде, а не совершенно обнажённым». Бакэнэко не понимает, зачем вообще люди носят одежду, да ещё и придумали для чего-то нижнее бельё. Он согласен, что зимой холодно, но зачем одеваться, когда летом на улице удушающая жара? Донхёк оторвался от губ старшего и дразняще потёрся кончиком носика и носик Минхёна. Бакэнэко всегда млел от этих детских повадок своего мальчишки, поэтому окончательно ослабил хватку, только потом осознав, что этот человечишка снова обвёл его вокруг пальца, потому что другого способа вырваться из объятий демона у Донхёка не нашлось бы. Младший побежал прятаться на кухню, когда увидел разозлившегося парня. Долбил в дверь Минхён долго, пока не начал скулить, что хочет кушать. - Вот ты только ко мне пожрать приходишь, - безобидно подчеркнул Донхёк. - Неправда, - невинно убеждал в обратном Минхён. - Ну, ещё чтоб совратить на мужеложство, - добавил младший. - Это да, - не стал скрывать демон, - Но это не единственная причина. Ты же знаешь моё истинное отношение к тебе, - Минхён боялся, что несмотря на его дикое вожделение по отношению к Донхёку, тот перестанет когда-нибудь относиться серьёзно к его чувствам. Конечно, Минхён сам содействует этому. - Но как мне быть, когда ты такой привлекательный? Из-за двери стала вылезать чужая голова. - Девчонки мне говорят, что я не очень хорош для парня. - Да все бабы дуры! – выпалил Минхён. Он стал пытаться протиснуться к Донхёку через маленькое расстояние открытой двери, - У тебя очень красивые глаза. Донхёк задумчиво прищурил веки. - Ну ладно, так быть, за красивые глаза я тебе приготовлю поесть. Казалось, что даже уши у Минхёна запорхали от счастья.

***

Вообще у Минхёна есть свой дом, но там он бывает только когда Донхёк в школе, а в остальное время бакэнэко находится дома у мальчика. Вот выпустится он со школы, и будут вместе жить и не разлучаться (правда, Минхён ещё не в курсе, что Донхёк при поступлении в университет будет писать заявление на общежитие). Вечером вернулись родители Донхёка, и Минхёну пришлось обратиться обратно в чёрного гладкошерстного кота. Он наелся вкуснятины мальчика, поэтому ему было лень противиться приставаниям Донхёка к его хвосту. Нет уж! Вечером Донхёк точно получит за это! Знает же, засранец, какое это чувствительное место! Пусть «сражается» какой угодной стратегией, а Минхён сегодня точно отомстит ему!

***

Пока ещё ни Донхёк, ни Минхён особенно не готовы признаться родителям о том, что у их сына парень, и что он очень необычного происхождения. Тем не менее, Минхён абсолютно беспокойно остаётся каждую ночь в комнате своего мальчика. Бакэнэко специально подождал, пока младший начнёт проваливаться в сон, чтобы ему было лень сопротивляться домогательствам Минхёна. Донхёк начинал сладко посапывать. Старший только что придумал, что он будет использовать в качестве оружия «насилия над младшими». Едва Донхёк успел глубоко погрузиться в царство плюшевых и наркоманских снов, как резко распахнул очи от того, что его бросало в дрожь из-за неимоверного возбуждения в области мужской «гордости». Вообще Донхёк спит в пижаме, но сегодня убедился в силе и гибкости двух хвостов Минхёна. Бакэнэко надрачивал ему двумя своими чёрными непушистыми хвостами и оставлял нежные и мокрые от кончика языка поцелуи на плече. Минхён перешёл к шее и томил с нежностью над ней, пока Донхёк не начал выгибаться змеёй, словно в конвульсиях. Короче… Донхёк решил предать свою «религию» и продаться телом своему демону. Разум и сердце давно уже Минхён у него изъял. Он перевернулся к старшему, схватив его губы во власть свои, обняв Минхёна за плечи, раздвинув ноги и скрестив их на талии, сообщая о том, что шлёт в тёмный и мрачный Мордор свой принцип «поломаться». Минхён, поддерживая своё тело на весу при помощи выпрямленных рук, опустился лицом к мочке Донхёка, покусывая, как покусывает обычно ноги мальчика, когда к нему постоянно приходят противные девчонки (причина непонятна, почему он так не любит их). Младшему стало невыносимо щекотно, и он залился сладостным смехом и задёргался. Благо, что родители ушли на день рождение его тёти. Минхён на минуту прекратил ласку и просто наслаждался смехом своего мальчика. А когда тот прекратил, но улыбка непроизвольно «застыла» на его мимике, Минхён со всей сердечностью и серьёзностью своих чувств посмотрел в глаза Донхёка. - Я сделаю всё, чтобы ты не прекращал смеяться, - клялся им обоим он. Донхёк это знает. Донхёк ему верит. Он закусил губу и приложил обе ладони к щекам Минхёна. - Я люблю тебя, - сказал Донхёк. Минхён взял в свою руку его левую ладонь, оставил на запястье совсем-совсем лёгкий поцелуй. Затем он потянул её к своим волосам, прося этим жестом Донхёка сжать его локоны, о чём он послушал старшего. Минхён опустился за новым поцелуем, одновременно начиная ласкать уже рукой, а не хвостом, налившейся кровью член Донхёка. Но недолго слушая хриплые стоны своего любимого человека, он не выдержал и стал неосторожно и быстро избавлять Донхёка от пижамы. Он снял с него штаны, за миг расстегнул пуговицы на кофте, поразившись, что не выдрал их с петель, но не снял её саму, оставив себе лишь простор обнаженной кожи груди и туловища. - Я прошу тебя, говори мне это чаще, - молил Минхён, снова припав к шее и переходя к ключицам. - Хоть каждую минуту, - сквозь выдохи и вдохи говорил Донхёк, ощущая мириады играющихся над его нервами разрядов, посылаемые прикосновениями Минхёна к его органу и другим участкам тела. - Тогда выполняй обещание. - Люблю тебя, - Минхён обводит языком колом вставшие соски, - Люблю тебя, - чуть посасывает их, - Я очень люблю тебя, - оставляет языком мокрые ореолы на каждом сантиметре пресса младшего, идя всё ниже к самой желаемой ласке. - Господи, боже мой! Как я люблю тебя! – вспыхнул Донхёк, когда Минхён коснулся губами у самого основания. Минхён издал коварный смешок, отчего Донхёк не мог не поворчать. - Чё ржёшь? - Ты бы себя видел со стороны. Мой невинный мальчик становится таким грязным. Донхёк обидчиво скрестил на груди руки и нахмурил брови. Минхён придумал идею лучше, как вывести из равновесия все чувства Донхёка. Он навис над ним, засунул пальцы в рот и стал смачивать их на глазах у младшего. Заалевшее от смущения лицо Донхёка в этот миг – это второе, что хочет больше всего помнить Минхён о сегодняшней ночи (после его стонов) всю жизнь. Минхён живёт на Земле долго, больше двух веков. Опыт у него большой, поэтому Донхёк в скором времени перестал чувствовать боль в анусе, когда Минхён протолкнул первый палец, а потом второй. Внезапно он прекратил ласку. Донхёк хотел было начать возмущаться, но Минхён опередил его. Он наклонился к ушку младшего. Его собственные кошачьи, такие тёплые и до оргазмического визга приятные уши щекотали нежную кожу. - Сделай для меня кое-что, - просил Минхён. Донхёк охотно кивнул, потому что догадался, чего хочет его парень, и сразу же перевернулся, встав на четвереньки. Минхён входил осторожно, но младшему то ли от хорошей подготовки, то ли от опытности его возлюбленного, уже не было больно. Донхёк первым рефлекторно задвигался, как только почувствовал, что бакэнэко вошёл полностью. Он ждал Донхёка с двенадцати лет, и ему было невероятно сложно сдерживать свой пыл, чтобы не взять мальчика грубо и активнее. Но Минхён терпел, ускоряясь постепенно, давая Донхёку возможность разыграться самому, и в итоге получил желаемую скорость и ощущение, которое давало чужое тело. Вдруг Донхёк почувствовал неприятную пустоту без уже привыкшей заполненности. Минхён лёг на постель и поманил младшего к себе. Донхёк сел сверху, насадился и задвигался сам, слыша на этот раз более громкие и красноречивые о своих ощущениях и желаниях стоны Минхёна. Минхён помогал ему своими руками на его бёдрах. Первым кончил Минхён. Девственный (минутами ранее) Донхёк оказался ненасытнее своего опытного демона. Но ему хватило немногих движений чужой руки, чтобы получить нужную усладу вслед за своим возлюбленным.

***

Вернувшись на следующий день после школы домой, Донхёк думал, что ему понравилась обещанная «месть» Минхёна, и что он с нетерпением хочет ещё. Хоть сейчас. В квартире было подозрительно тихо, и Донхёк был уверен, что это неслучайно. Он настороженно прошёл к себе в комнату. Там его чуть до инфаркта не довёл Ли Минхён, который, воспользовавшись эмоциональной неустойчивостью младшего, повалил того на кровать на четвереньки и как-то почему-то успел его быстро привязать за спинку кровати. - Ты чё собрался делать? – открыто боялся Донхёк. - Как что? Мстить. Донхёк скривился в мольбе. - Надеюсь, не плёткой? - Пока нет. Только если ты надумаешь меня наказывать отсутствием секса в течение всей нашей супружеской жизни. Минхён надел на голову Донхёка ободок с кошачьими ушками. - Кошачье гей-порно? - Пока драм-постановка, - истомно поправил Минхён, указательным пальцам стуча по чужим губам. Потом он пристроился сзади, начиная раздевать Донхёка. Он наклонился к уху и прошептал медовым голосом: - А если ещё раз будешь трогать мой хвост, когда я не могу быть в человеческом обличие, я сниму домашнее кино. Ясно? Донхёк испуганно закивал. Минхён стал перебирать чужие рыжие локоны. - Хороший ты мой.