Сильному омеге - сильные альфы!

      Время пролетело быстро в таких то условиях: утром и днём учеба, а вечером — улётный секс. Мои будущие супруги быстро разобрались с тем, что я буду и чего уж точно не буду делать в постели и не пытались переступать эти границы. Хотя и я узнал о себе много нового и главное — теперь я обожал большие члены, я уже не стремился как можно скорее кончить, а, наоборот, затягивал процесс как можно дольше. Что очень нравилось ребятам.       Еще зимой, на малых каникулах, я переговорил с руководством «разведки» и довольно легко получил разрешение на работу в уже разрабатываемой аномалии.       Если честно, то слишком легко, буквально полчаса беседы — и я уже в группе на лето. Решив ковать железо пока горячо, я попросил на «практику» и Серёгу, на что тоже получил разрешение. Естественно, что он будет на практике реально стоять смотреть и ничего не трогать, и даже не говорить.       Как мне потом объяснил Таннар, такое лёгкое согласие я получил потому, что над этой конкретной аномалией в «разведке» уже не первое столетие бьются, и явных результатов нет. Вот они и хватаются за соломинку. Типа, хуже уже не будет. Правительство требует результатов, а эта дыра сидит в центре очень освоенных и плодородных земель, мало того, там еще и транспортные маршруты проходят, в общем, убрать эту аномалию мечтают давно.       Сергей, узнав о моей договоренности, вообще отключился от реальности. Учился практически все дни, упорно догоняя меня в обучении на разведчика, хотя это было крайне сложно, да и учился он на факультете «Кристологии». Они отвечали и за синтез материалов, так что Серый рассчитывал найти в аномалиях новые сплавы и материалы, и просто новые идеи для артефактов. ***       И вот летом мы втроём приехали на базу разведчиков. Не очень понятно как, но Таннар получил практику в медицинском центре «разведчиков». Это был лучший медицинский центр и сюда попасть было невероятно сложно. Хотя для меня это было очень кстати, совместный секс был гораздо приятней. Правда с нами он пойти никак не мог, у него не было необходимых знаний, но в будущем…       А вот мы с Серым начали готовиться к разведке. Еще зимой в академии мы изучили все данные об аномалии, и о том, как её раньше пытались разминировать. Я уже знал, что аномалии возникали не просто на местах сражений, а там, где погибали маги, много магов, погибали долго и мучительно. В определённых обстоятельствах возникали сильнейшие магические возмущения, природу которых мало кто понимал. Как оказалось, в конце той войны одна из сторон начала применять что-то настолько могущественное и жестокое, что их сама сила уничтожила в итоге. Но на местах применения возникли аномалии.       Выбор маршрута, по традиции, полностью доверили мне, так как на мне была вся основная первичная разведка. Рассматривая карту, я видел лишь контуры того, что предположительно есть внутри куска земли с Польшу размером. Там на равнине сходились несколько крупных рек, и начинался горный хребет, вдоль которого шли заросшие лесом холмы. Не самая приятная местность для работы.*       Еще в академии у меня возникало подозрение, что нужно начинать именно с гор. Я всегда доверял своей интуиции и теперь стал внимательно изучать тот самый горный хребет. Он заходил в аномалию на полторы сотни километров и был окружен лесами и парой болот, доходящих до одной из крупных рек. И его никто не обследовал раньше. До этого считалось, что бои шли за города на равнине возле рек, о которых сохранились данные, и к горам никто не совался. А вот я, выросший на Земле, хорошо знал, что в горах должна быть крепость, резервная, для прикрытия равнинных городов. Так что я решил пойти вдоль этого хребта, хотя и понимал, что по такой местности больше пятнадцати километров в день пройти будет нереально. С другой стороны, и разнообразие артефактов там должно быть большое.       На следующий день после утверждения маршрута наша группа выехала в полевой лагерь охраны аномалии. Хотя название «полевой» не должно никого обманывать, за столько веков армия уже давно и очень прочно обосновалась по границам аномалии. Так что в лагере, больше похожем на полноценный военный городок, было всё необходимое для жизни.       Здесь я познакомился со своей группой, вместе с которыми мне предстояло идти в глубь неизведанного. Кроме меня и Серёги в группу входили ещё двое сильных артефакторов, один из которых был старшим группы, сразу пятеро менталистов и по трое представителей магии жизни и стихий. Никто никогда не знал, с чем можно столкнуться в аномалии, и приходилось готовиться ко всему. Тщательно проверив снаряжение и набрав припасов по полной, мы отправились к аномалии.       К моему удивлению, эта «громадина» ничем не отличалась от учебной «крохи» в центре. Всё такое же обманчивое спокойствие на расстоянии и буйство силы вблизи. Ещё не дойдя до границы, я стал чуять и наносить на карту в планшете точки возмущений, чем невероятно изумил всех сопровождающих. А уж когда мы подошли к границе… мне чуть плохо не стало, так много вокруг было стихийных артефактов. Мне пришлось на треть уменьшить дальность своего «взора», чтобы не слепнуть от такого «изобилия». Но несмотря ни на что, я продолжал смотреть, чтобы привыкнуть к происходящему. Даже ночью, уже засыпая, я продолжал ощущать аномалию. На следующий день на рассвете мы вошли и углубились внутрь, впереди было пятьдесят пять дней очень тяжёлой работы.       Несмотря на то, что в принципе мы двигались вдоль гор, наш путь скорее напоминал движение пьяного. Этакий зигзаг. Здесь действительно было огромное количество стихийных артефактов, уже в первый день я пометил на карте больше тысячи точек. А ведь на каждую еще нужно было определить материал, что требовало изрядной концентрации. Правда с последующим разминированием прекрасно справлялись оставшиеся специалисты. Поняв, что я действительно «вижу» стихийные артефакты на большом расстоянии, старший мне сразу сказал не отвлекаться и только на карту точки ставить. В целом, моя работа была не самой сложной, но крайне утомительной, когда приходится держать концентрацию более двенадцати часов. По сути я просто определял, где находится артефакт, если мог, то его материал, и после помечал его на карте в планшете. Поэтому и двигались мы так неровно, старались обнаружить и пометить как можно больше точек возмущений.       Уже через три дня старший группы сообщил, чтобы я не отвлекался и шёл дальше, разминируя только то, что у нас на пути. Оказалось, что я работал настолько эффективно, что за нами стали выходить новые группы, которые и будут разминировать всё, что мы обнаружим.       С самого начала практически без перерыва работали артефакторы и менталисты. И если у нас была материя, то у ментала — энергии. Множество энергетических возмущений, всяких порталов и разрывов пространства, силовых волн, полей, нитей и прочего, могущего легко перемолоть в фарш и стереть в порошок человека. И они же держали над нами щиты в случае угрозы. А вот для стихий, и особенно жизни, работы было мало. Что очень радовало всех членов группы. Как оказалось, обычно лекарям приходилось очень много работать, так как никто не мог видеть артефакты на таком большом расстоянии, и они, конечно, срабатывали, задевая членов группы.       Несмотря на трудности мы двигались порой по четырнадцать-пятнадцать часов в сутки, лишь с одним коротким привалом. Это было сложно, и все сильно уставали. Но никто не роптал, все знали, ради чего мы здесь. Вечером, когда остальные разбивали лагерь на ночь и готовили ужин, я дополнительно обходил территорию и проверял, не упустил ли чего. А вот от ночных дежурств меня полностью освободили. Так что поужинав питательным, но крайне невкусным ужином, я падал в спальник и сразу засыпал.       Хотя не совсем сразу. «Супружеский» долг никто не отменял, и каждый вечер Серый качественно втрахивал меня в спальник. И вот после этого я засыпал как младенец в его объятиях. В группе все были парами, и секс был нормой, никто особенно и не скрывался. К тому же, это неплохо помогало в психологической разрядке, и трудности не воспринимались как что-то запредельное.       Где-то через три недели старший, посмеиваясь, сообщил, что уже весь персонал «Разведчиков» находится за нашей спиной. Мы пометили столько точек, что им приходится привлекать дополнительных людей. Но все довольны, чем больше разминируем, тем лучше, на такие работы у правительства золото всегда есть. Да и работать по созданной мной карте одно удовольствие и почти никакого риска.       А для меня это новость дополнительно значила, что я все делаю правильно, и наши шансы растут. Вот только меня все больше беспокоила одна странность.       Несмотря на постоянную защиту, я стал ощущать странные волны силы, этакую пульсацию, которые всё сильнее прокатывались через нас. Я не понимал, что это, и через пару дней рассказал о своих ощущениях. Вот тут все переглянулись.       — Возможно ты чуешь источник, — задумчиво, и даже с некоторой опаской произнёс глава группы.       — Источник? Что это? Я ничего не слышал о таком, — я об этом не только никогда не слышал, но и не читал и даже упоминаний не было нигде.       — Естественно не слышал, никто и думать не мог, что ты исхитришься сразу же так глубоко зайти, да еще и через крайне тяжёлую территорию. Вот и не готовили вас к такому, — немного сварливо ответил наш старший.       — Ну, а что это такое? Это хорошо или плохо? — не отставал я.       — Это не хорошо, это запредельно шикарно. И вот почему: грубо говоря, источник — сердце любой аномалии, место, где собственно и погибли древние маги. Рядом с источником все эти артефакты — это мелочи, неприятные, но мелочи. Их просто очень много и засечь их сложно, особенно на расстоянии. Но без источника сила уже давно бы уничтожила все стихийные артефакты. Источник невероятно могуч и смертельно опасен. Он постоянно искажает ровное течение силы и создает новые стихийные артефакты вокруг себя. Если ты чувствуешь волны силы, то он уже недалеко от нас, и нужно идти дальше. Если удастся обнаружить его, то, считай, победа, сразу половину аномалии обезвредим.       — Половину? — немного удивленно спросил Сергей.       — В такой большой аномалии всегда несколько источников, — пояснил старший.       — То есть, вы хотите сказать, что мы можем приближаться к месту какой-то древней битвы? — сказанное меня одновременно и напугало и обнадёжило.       — Вполне вероятно. Хотя это может быть и не место битвы, а, например, лагерь или крепость, — немного отвлеченно ответил тот и, взяв свой планшет, принялся что-то набирать. Я догадался, что это было срочное донесение в штаб.       А наутро мы снова двинулись вперёд, но теперь наше движение замедлилось. Регулярно появлялись новые артефакты там, где уже было чисто, невообразимые местные твари стали проверять нас на прочность, да такие, что всей группой из сил выбивались, а уж сила и вовсе как с ума сошла. Постоянно возникали пространственные и энергетические вихри, атакующие щиты, что теперь держали над нами постоянно менталисты. Теперь и у «жизни» работы было полно. Каждый день появлялись раненые, я своими глазами увидел, как опасны вихри силы и как они стирают в порошок всё, что попадается им на пути.       Несмотря ни на что мы продвигались вперёд и уже через две недели почти подошли к концу хребта. Конечной точке нашего маршрута. Всего десять дней оставалось нам до конца работы, все уже сильно устали и видимо поэтому пропустили неожиданно мощную волну, пробившую наши щиты. Мне досталось больше всего, так как я естественно «смотрел» вперёд, и волна силы смяла мой слабенький личный щит. Я рухнул на землю, корчась от боли, когда сила начала корёжить мое тело и разум. В голову как будто воткнули раскалённые штыри, а глаза проткнули насквозь. Но даже в таком состоянии, сквозь угасающее сознание, я заметил, как что-то сияло радугой в отдалении, и отрубился.       Не сразу мои спутники смогли закрыть меня от удара, и только к вечеру я на короткое время смог прийти в сознание. Я был очень слаб и совершенно не чувствовал своего тела, но всё равно рассказал об увиденном старшему, и даже отметил на карте его местонахождение. Как выяснилось, это и был источник. На обратном пути я то приходил в себя, то отключался, и мне становилось все хуже. Пока я не отключился полностью.