У самого края крыши

Ветер бил ему в лицо, ероша без того не слишком уложенные волосы. Край бинтов приятно щекотил его запястья, ноги были у самого края крыши, готовые сорваться вниз. Глаза были слегка прикрыты, а нос впитывал в себя все прекрасные запахи города после дождя. Во влажном воздухе витала свежесть, освежая мозг суицидника. По спине Дазая прошлись маленькие мурашки и тот открыл глаза, наблюдая, как ярко-красное вино заката растекается по горизонту и топит в себе вечернее усталое солнце. Люди, снующие внизу нисколько не пугали его и не смущали, ведь это был не первый раз, когда он прыгает с самого высокого здания в городе. Пожалуй, ему даже нравилось, как они видят его полеты. И летать ему тоже нравилось. Воздух так мягко обтекал тело, принимая его в свои объятия, казалось, что ты лишь беззаботная птица. А потом удар о землю, резкий и внезапный, ровно так, как он любил. Резко его волосы натянулись и кто-то дернул Осаму от священного для него края крыши. -Совсем свихнулся, суицидник чертов?! Там люди, ублюдок!,-голос рыжего разрезал спокойную атмосферу усталого города. Голубые глаза Чуи сверкали и пускали молнии, готовые прошибить каштановласого насквозь своим взглядом. Его красивые голубые глаза. Неужели он снова смотрит в них? Дазай вырвался, бежа обратно к краю крыши, но падая от удара ногой в спину. Чуя поправил свои длинные кудрявые волосы, поставив на бывшего напарника ногу и оскалившись. -Ты что не понял?!,-рука в черной аккуратной перчатке сжалась на его воротнике, приподнимая Дазая к своему искаженному яростью и ненавистью лицу. Осаму покорно обмяк, по привычке усмехнувшись и начиная: -Не твое дело, гном. Откуда хочу, оттуда и прыгаю Каблук ботинка Накахары надавил на его грудь сильнее, медленно съезжая на шею. Дазай сжал кулаки, покорно терпя и зная, что он не сможет его убить. Дышать стало тяжелее, вдохи стали хриплыми и частыми, стараясь возобновить нормальное дыхание. -Чуя..,-прохрипел Осаму, сжимая кулаки и чувствуя приятное облегчение. Рыжий стоял чуть поодаль, сунув руки в карманы и смотря на свои ботинки. Суицидник поднялся, с грустью глядя на его рыжие кудри. Лицо Накахары поднялось на него, тот что-то рыкнул и отвел его снова. А ведь раньше было не так. Они пили вместе, им давали совместные задания. Напарники, полное дополнение друг друга, лучшая команда, понимающая друг друга с полу слова. И ему так шла улыбка. Бывало пьяная, веселая, счастливая и насмешливая. Какая бы она ни была, она безумно шла ему. Почему же ты больше не улыбаешься, Чуя? Неужели ему жалко, что он ушел? Он говорил, что пил после его ухода. Спрашивал, почему так случилось. А, не услышав ответа, просто начал ненавидеть его всей душой. И Дазай никогда больше не видел, чтобы рыжий улыбался не наигранно, а искренне. И его голос больше не веселый и дружеский, а злой и грубый. Как он только не называл его. "Ублюдок, мумия, гребанный суицидник" Неужели великий Накахара скучает по нему? -Я ненавижу тебя, скотина,-будто читая его мысли, выдал убийца, сжимая кулаки и поднимая на него опять искаженное злостью лицо. Хотя его можно понять. Он оставил его. Одного в целой мафии, где в общем и довериться некому такому, как он. А ведь они знали друг друга от корки до корки. Были так близки, ближе всех остальных. -Почему?,-неожиданно спросил Дазай, подняв голову и вглядываясь ему в глаза, словно ничего не было и они снова вдвоем на задании, снова вместе. Рыжий задержал дыхание, хватая его за шиворот и выкрикивая слова прямо в лицо Осаму -Ты бросил меня! Предатель! Чертова мумия!,-не сдержался Накахара, сжимая зубы и притягивая его за воротник к лицу. И впервые он почувствовал его боль. Настолько сильную и жгущую. Ему было больно и обидно? Чуе? И только сейчас он понял, что ему тоже больно, ни капли не меньше. Они были так далеко каждый день и сейчас его сердце замерло. Грохот ударов органа о грудную клетку заглушил голос убийцы. Он любил его? Разве в нем должно было остаться что-то человеческое? Каштановласый вытянул шею, коснувшись губами его губ и прижав парня к себе, тронув руками талию бывшего напарника, подтянув его ближе. Рыжий вздрогнул, закинув ему руки на шею, подтягиваясь на самых кончиках ботинок, стараясь не упускать Дазая из поцелуя. Ветер снес его шляпу и та остановилась на конце крыши, давая Осаму пропуск к любимым волосам. Тут же его рука зарылась в кудрявые локоны, наклонившись и прижав его ближе. Момент счастья кончился. Ведь все хорошее когда-нибудь кончается. Накахара не успел сориентироваться и сказать ему хотя бы слово. -Я люблю тебя, Чуя..,-тело суицидника уже летело вниз с крыши, освященное кровавым ужасающим закатом. И удар. Прямо по сердцу рыжего.