Падающие звезды

      Они всегда просят. С простодушной улыбкой наивного, не веря, что это и вправду произойдет. С ироничным смешком скептика, шутя над теми, кто действительно верит. С самым серьезным блеском в глазах, надеясь, что их услышат. Это совершенно не важно.       Потому что их слышат всегда. Звезды никогда не падают - они гаснут, тихо и невидимо, просто исчезая из поля зрения. Уходят так быстро, как и приходят. Падение звезды – это яркий блеск спутника, подслушивающего устройства, фиксирующего эти просьбы о чуде: о новой машине, хороших отметках, деньгах, удаче… Люди всегда просят о чем-то и Джонатан Коул знал об этом лучше всех. Ведь именно он был сотрудником Департамента, отвечающего за прослушивание и частичное исполнение желаний, что записали мириады фиксирующих устройств во всем городе – и огромное количество звезд лишь малая часть из них. Он слышал уверенные голоса детей, отчаянно желавших новую игрушку или питомцев, слышал опьяненные ночным воздухом шепотки подростков, держащихся за руку и просящих вечную любовь, которая обычно длится всего неделю. Однако он почти никогда не слышал взрослых – считая все приметы детскими бреднями, они никогда не делились со звездами своим хотением, предпочитая исполнять его сами.       Однако «почти никогда» не значит никогда. Эти два понятия, разумеется, так близки, что услышав на записи диктофона женский голос, Джонатан поперхнулся кофе, проливая пару капель на стол.       « Звездочка, милая звездочка, это так глупо, но…Я очень хочу ходить. Прошу, помоги мне встать.» Он тяжело вдохнул, несчастно поморщился, уже готовясь признать, что не сможет ей помочь. Дотянулся до папки и небольшой карточки, где уже было записано желание, состояние небо на данный момент, заметки о будущем Коула, составленные без его участия и пару эпитетов к слову «книга» - обычное заполнение такого формуляра. «Мэри-Энн Уайт, девятнадцать, человек, первая положительная, размытые.» - Краткие заметки о жителе их крохотного городка под луной мужчине сказали чуть больше, чем совершенно ничего. Он вздохнул, открыл ее дело и быстро проглядел листки остальных желаний. «Ходить.» «Хочу ходить.» «Я так хочу встать на ноги!» «Помогите мне встать, я так хочу пройтись сама.» «Работающие ноги». - …Абсолютный глухарь. – Тяжело выдохнул Джонатан, добавляя в скоросшиватель еще один листок. – Мне очень жаль, Мэри-Энн, кем бы ты не была, но собрать тебе новые мы не сможем. Он говорил это скорее для себя – желания, которым не суждено было исполнится, всегда оставляли неприятное послевкусие металла и полыни на языке мужчины. Не то, чтобы все сотрудники испытывали такую же эмоциональную привязанность, но сейчас Коулу стало неловко за свою способность ходить и при этом желать чего-то еще – будь то квартира чуть поближе к центру или простая чашка кофе.       Они всегда просят. Просить – это вообще в человеческом стиле. Они просили у древних духов, у злых и не очень божеств, у Бога, у Дьявола, у научного прогресса, у сильнейших мира сего. Приносили жертвы или просто молились по нескольку часов. Никто из вышеперечисленных их никогда не слышал. Их слышала лишь тайная организация, не оглашающая свои действия или мотивы, работающая, как машина или, скажем, хорошие швейцарские часы. И Джонатану было ужасно противно от того, что иногда эта машина давала такие же сбои, как и несуществующие духи. Но еще противнее ему становилось от веры этой девушки.       Потому что она всегда будет просить.       А Джонатан и тайная организация, не оглашающая свои действия или мотивы, всегда будут молчать, пока спутники прорезают своими металлическими корпусами по большей части пустое и ненадежное ночное небо.