Что-то важное

Скука. Смертная скука. — …не должны недооценивать их. У Сейрин сильная воля. И у них есть Тецуя. Кагами широко зевнул и откинулся головой на стену. Вздремнуть, что ли? — У нас есть Маюзуми, — раздался из полумрака голос Мибучи. — Потом, Сей-чан, ты же сам говорил, что не можешь проиграть. — Разумеется, — ровно отозвался Акаши. — Именно поэтому нужно сделать все, чтобы выиграть. Или ты думаешь, мы выиграем просто оттого, что я не могу проиграть? И он замолчал, как будто действительно ждал ответа. Хоть бы свет включил, что ли, лениво подумал Кагами, сидим тут как в тренировочном лагере, того и гляди, кто-нибудь начнет рассказывать страшилки. А хорошо бы, может, это бы его развлекло. А ведь ему было так весело в начале учебного года. Он приехал в Японию из Штатов, уверенный, что баскетбол, особенно школьный, в этой стране будет на уровне чуть выше, чем плинтус. Но старшая школа Ракузан и капитан баскетбольной команды Акаши Сейджуро практически в первые же дни убедили его в обратном, а когда Акаши рассказал про Поколение чудес, Кагами готов был прыгать от счастья. Четыре высококлассных игрока, с которыми ему придется сразиться! Четыре супергероя Поколения чудес, каждый со своей сверхспособностью! Копировщик, никогда не промахивающийся шутер, супер-ас и супер-защитник! Почувствуй себя героем комикса. Ну, и человек-невидимка Куроко Тецуя, конечно. О нем Кагами забыл сразу же, как только Акаши перестал о нем говорить. Акаши натаскивал Кагами лично. Тренировал, выбивал из него все, что Кагами мог дать, до последней капли пота. После каждой тренировки Кагами хотелось убить его, но отойдя немного, он понимал, что Акаши просто делает из него супер-игрока. И что всего безжалостней их капитан к себе самому. Это внушало уважение, пусть даже они никогда не стали бы друзьями. С семпаями, впрочем, Кагами тоже не подружился. Те, кого называли Некоронованными генералами, были каждый сами по себе. Это не мешало команде Ракузана быть высококлассной, впрочем — Кагами подозревал, что воля Акаши объединяла их, потому что больше точек соприкосновения у них не было. Иногда Кагами казалось, что он теряет что-то важное. Но потом он выходил на площадку, и это чувство проходило. Скука начала одолевать его после Летних игр, когда Ракузан систематически раскатал всех своих противников одного за другим, и чем дальше они двигались, чем более сильные команды встречали, тем страшнее выглядел счет. Кагами казалось, что должно бы быть наоборот, но Ракузан словно становился сильнее с каждым новым противником. В финале Акаши даже не вышел на поле — они справились впятером, никто не сменился, в том числе Маюзуми. Все, что сказал им по поводу победы их капитан, было: — Не расслабляйтесь, впереди Зимний кубок. Он словно ждал чего-то от этого Зимнего кубка, а Кагами не мог понять, чего. Разве что столкновения со своими бывшими однокомандниками, но после Летнего кубка Кагами начал думать, что Акаши переоценивает Поколение чудес. Кайджо проиграли Сейрину в товарищеской игре, Шутоку проиграли в соревнованиях. Тоо, правда, выиграли, и тогда это давало какую-то надежду — может, встреча с Аомине будет интересной? Он тяжело вздохнул, и Акаши оборвал себя на полуслове. — Ты что-то хочешь сказать, Тайга? — Нет, — он улегся головой на парту. — Можно я пойду? — Куда и зачем? — Куда-нибудь, — раздраженно рыкнул Кагами — доминирование Акаши его изрядно напрягало временами. — В стрит погоняю, надоело вас слушать. — Возьми с собой Маюзуми. — Нахрен он мне сдался? — раздраженно дернул плечом Кагами. К Маюзуми он испытывал необъяснимую, но очень сильную неприязнь — тот маячил тихой серой молью вечно, непонятно было, где он находится и в какой момент откуда подойдет. Это бесило, но причина неприязни была не только в этом, а в чем — Кагами не знал. — Потому что вы должны играть вместе, — ровно проговорил Акаши. — Не спорь со мной, Тайга. — Пытаешься сделать из нас Аомине и Куроко, новую версию? — Кагами скривился, поднимаясь на ноги. — Бред какой. Мне не нужна никакая «тень», чтобы выиграть. — Тайга! — голос Акаши хлестнул, будто плеть, но в этот раз плеть не сработала. Зло пнув парту, за которой сидел Маюзуми, Кагами вышел из класса. Кагами понимал, что за подобную выходку ему прилетит, и крепко, с Акаши станется, например, ближайшую пару-тройку игр не выпустить его на площадку. Но думать об этом не хотелось. Скука и раздражение требовали выхода. Он что-то потерял, что-то очень важное — это чувство не давало Кагами покоя. Он даже проверил цепочку на шее — нет, кольцо было на месте. Да и чувство было другое, нематериальное, что ли… Стритбольная площадка освещалась неярким фонарем. Кагами сбросил сумку с плеча, снял куртку, вытряхнул из сумки мяч. Стукнул им пару раз об асфальт, повел к корзине. Акаши говорил, что к концу средней школы Аомине часто повторял фразу «Победить меня смогу только я сам». Кагами было впору взять ее на вооружение. Потому что они встретились с Тоо в четвертьфинале Зимнего кубка — и выиграли. Аомине был действительно хорош, очень хорош, он близко подошел к тому, чтобы обыграть Кагами, но этого было недостаточно. В полуфинале они обыграли Йосен, и Тацуя, как обещал, снял кольцо с шеи и выбросил его у Кагами на глазах. На другой площадке Сейрин буквально выцарапали победу у Шутоку, обойдя на одно очко. — Жаль, — проговорил тогда Акаши, — что турнирная таблица распределилась именно так. Я рассчитывал сыграть с Шинтаро. Что ж, теперь я сыграю с Тецуей. Я рассчитывал сыграть, я сыграю. Я, не мы. Он всегда так говорил. И Кагами подхватил это. Я обыграл Аомине. Я обыграл Мурасакибару и Тацую. Я. Разве в баскетбол не командой играют? Раздраженный, он не глядя метнул мяч в корзину. Попал, разумеется. — Отличный бросок. От неожиданности Кагами подпрыгнул и шарахнулся в сторону. Рядом с ним стоял светловолосый парнишка, макушкой едва достающий Кагами до плеча, и внимательно смотрел. — Блин! — ругнулся Кагами. — Ты кто? Ты тут давно? — С самого начала, — невозмутимо проговорил тот. — Ты меня просто не заметил. Кагами отвернулся. — Не повод пугать людей. И вообще, вали, я тут играю. — Я сюда раньше пришел, — проговорил парень все тем же ровным голосом — заморышам не полагается говорить с парнями вроде Кагами так, спокойно и бесстрашно, и Кагами снова обернулся к нему, разозлившись. — А теперь свалишь! Или что ты мне тут хочешь сказать, ты в баскетбол играешь? — Да, — был ответ. Кагами рассмеялся. — Да ладно, посмотри на себя. Сколько в тебе роста, метр шестьдесят? — Метр шестьдесят восемь. — Охренеть разница, — Кагами постучал мячом об асфальт. — Ты хоть в корзину-то попадаешь? — Да, хотя, подозреваю, не так часто, как ты, Кагами-кун. Кагами вздрогнул. — Откуда ты меня знаешь? — Было бы странно, если бы я тебя не знал, Кагами-кун, — проговорил парень. — Ты ведь играешь в одной команде с Акаши-куном. — Ты Куроко, — дошло до Кагами. Тот кивнул. — Да. Я Куроко. Кагами окинул его новым взглядом. Что ж, картина прояснялась. Скрывать свое присутствие он умел не хуже Маюзуми. Но в фактуре сильно ему уступал. Кагами скривился, словно съел что-то горькое. Нет, этот парень против них не выстоит. — Ты будто разочарован, Кагами-кун. — Есть немного, — кивнул Кагами. — Я думал, с тобой будет интересно играть. — Но ты ведь еще не играл со мной, откуда ты знаешь? Кагами пожал плечами. — Вижу. После паузы Куроко спросил — и Кагами готов был поклясться, что в его ровном голосе все же прозвучали обиженные нотки: — Разве Акаши-кун не показывает вам записи матчей ваших противников? — Показывает, — кивнул Кагами, — но я не смотрю. Хоть какой-то элемент неожиданности. После этих слов наступила тишина. Потом Куроко забрал мяч из рук Кагами — спокойно и не смущаясь, будто они были приятелями, и он всегда так делал, — постучал им об асфальт, повел к корзине. Кагами смотрел. Куроко неплохо владел мячом, но именно что неплохо — не на уровне игрока Поколения чудес. В двухсекундной зоне он замер и вдруг принял странную стойку — Кагами еще не доводилось видеть, чтобы из такой забивали, — и кинул мяч в корзину. Попал. — А если я тебя закрою? — спросил Кагами. — Все равно попаду. — А если не дам пройти? — Давай проверим? Он подобрал мяч, Кагами встал напротив. Куроко повел мяч прямо на него. Скорость у него была… ну, примерно как владение мячом. Слишком легко, успел решить Кагами, когда Куроко… исчез. А потом оказался у него за спиной. Кагами кинулся следом — он успел закрыть Куроко, когда тот уже становился в свою стойку, и понял, что заблокирует удар… и снова не смог — мяч будто прошел через его руки. — И зачем ты мне это показал? — спросил Кагами, когда мяч свалился на асфальт и заскакал к ограждению. — Разве это не твои супер-приемы? — Да, это они, — кивнул Куроко невозмутимо. — Но ты бы все равно их увидел, если бы смотрел записи. Я уровнял шансы. Уровнял! Наглости ему было не занимать. Кагами едва не сказал ему, что знает все о том, как работает невидимость, едва не рассказал про Маюзуми — но удержался. В конце концов, он играл за команду Ракузана, а это слишком походило на сдачу командных секретов. Куроко тем временем сходил за мячом и вернулся, крутя его на пальце. Потом внимательно посмотрел на Кагами и мотнул головой в сторону корзины. Кагами понял его — побежал туда, развернулся на ходу, принимая летящий в руки мяч, прыгнул и вбил данк. Хорошо! — В первый раз я увидел твою игру в записи, — проговорил Куроко. — Один из матчей Летних игр. А потом приходил смотреть, как вы играете с Аомине-куном. — За кого болел? — спросил Кагами. Куроко задумчиво склонил голову. — Не могу ответить тебе на этот вопрос, Кагами-кун. Проблема в том, что ты играешь с Акаши-куном. Аомине-куну было полезно проиграть. Но и Акаши-куну это было бы полезно тоже. — Из нас двоих ты за кого болел? — За тебя, — ответил Куроко, глядя ему в глаза. Кагами почувствовал, как уголок рта ползет вверх, и сам себе удивился. Что ему было так приятно, признание, которое он не получал от своего капитана? — Он вроде твой друг. — Я же сказал — ему было полезно проиграть. — А, так ты не за меня болел, а против него, да? — Кагами-кун, — Куроко смотрел на него очень серьезно. — Ты знаешь, с тех пор, как я в первый раз увидел, как ты играешь, меня не оставляет чувство, что я потерял что-то важное. Кагами вздрогнул — слишком уж знакомо это прозвучало, как будто Куроко подслушал его мысли. — И это чувство связано с тобой, — продолжал Куроко, не отводя взгляда. — Я просто не мог не болеть за тебя, Кагами-кун. Хотя это и было не слишком честно по отношению к Аомине-куну, я понимаю. — Ты странный, — вынес вердикт Кагами. Куроко чуть улыбнулся. — Ты знаком с Акаши-куном, и еще считаешь кого-то странным? Кагами фыркнул — Куроко был прав. — Просто я к тому, что этот Аомине был твоим светом… — Да, был. — А сейчас? — спросил Кагами. — Сейчас у тебя есть этот… свет? После небольшой паузы Куроко ответил: — Сейчас мне светит вся команда Сейрин. Фраза повисла в воздухе, и Кагами не выдержал — закончил ее: — Но этого недостаточно. С тяжелым вздохом, словно признавая очевидное, Куроко подтвердил: — Этого недостаточно, — потом поднял глаза и посмотрел на Кагами в упор. — Поэтому, Кагами-кун, я хочу предложить тебе пари. — Пари? Какое? — удивился Кагами. — Если Сейрин выиграет, ты перейдешь в нашу школу. Несколько мгновений Кагами не мог закрыть рот от изумления. Потом рассмеялся: — Ты уж совсем обалдел. Думаешь, кто-то захочет оставить школу вроде Ракузана и перейти в вашу… сколько ей там, два года? — Я же сказал — это пари, — невозмутимо проговорил Куроко. — Не мели ерунды! — резко проговорил Кагами и практически вырвал у него из рук свой мяч. — Во-первых, вы проиграете, тут даже обсуждать нечего! А во-вторых, если б даже и выиграли каким-то чудом — что я забыл в вашей захудалой школе, с вашим захудалым баскетбольным клубом? У вас один нормальный игрок, и это даже не ты. Лицо Куроко не переменилось — оно было все таким же спокойным и невозмутимым, и все же Кагами показалось, будто что-то в нем закрылось. — Как скажешь, Кагами-кун, — проговорил Куроко и, повернувшись спиной, пошел к скамейке. — Тогда увидимся на площадке. Он накинул куртку, взял свою сумку и пошел прочь. Кагами смотрел, как он выходит с площадки, а потом Куроко будто растворился в ночной тьме. Играть расхотелось. Совсем. В том числе и в грядущем матче. Выругавшись сквозь зубы, Кагами зло запихал мяч обратно в сумку, вздернул куртку на плечо и зашагал прочь, стремясь оказаться как можно дальше и от площадки, и от Куроко. Он не успел пройти и десяти шагов, когда острое чувство потери захлестнуло его, да так, что в животе стало пусто и конечности похолодели. Он инстинктивно вцепился в кольцо — нет, оно было на месте. Тогда это… Что за ерунда, прозвучал внутри спокойный голос, подозрительно похожий на голос Акаши, что за паника, в конце концов, вы скоро играете друг против друга, это не то что ты никогда больше его не увидишь. Однако охватившая его паника не поддавалась контролю разума. Ему нужно было найти Куроко сейчас, и Кагами вполне отдавал себе отчет, что, скорее всего, сделать этого не сможет — да он даже не знает, в какую сторону пошел Куроко, не говоря уж о том, что может просто пройти мимо, не увидев его! И все же он бросился назад, к площадке. Естественно, там никого не было, и Кагами рванул куда придется. Он почти тут же выскочил к пешеходному переходу — и замер. У перехода стоял Куроко — видимо, ждал, когда проедут машины, и ждать ему предстояло долго — на этом переходе не было светофора. Кагами подошел и встал рядом. — Ты бы лучше поискал переход со светофором. — Обычно в конце концов кто-нибудь подходит, и получается перейти, — ответил Куроко как ни в чем не бывало. — Или машины заканчиваются. — Тебя так когда-нибудь переедут. — Один раз меня сбила машина, но она медленно ехала, и я не пострадал. Только синяк был. — Пошли уже, — проворчал Кагами. Они перешли дорогу, и он спросил: — Ты есть хочешь? — Нет, — ответил Куроко. — Но я бы выпил ванильный шейк. — Тогда пошли. Куроко поднял на него взгляд. — Я удивлен, что ты вернулся, Кагами-кун. — Ой, просто заткнись. В молчании дошли до «Маджи-бургера», взяли: Кагами — стопку бургеров, Куроко — ванильный шейк. Сели за столик, как будто сто лет так делали. Кагами развернул верхний бургер — и положил его обратно. — Я согласен на пари. Куроко вскинул на него взгляд, и в этот раз Кагами увидел удивление. Видеть эмоции на его лице было приятно, и Кагами подумал, что товарищи Куроко по команде, наверное, видят их чаще. — Все равно ты не выиграешь, — добавил он с беззаботностью, которую на самом деле не ощущал. — Мы, — проговорил Куроко, и у Кагами мурашки по спине пробежали от того, как он выделил это «мы», — обязательно выиграем. — Я не буду поддаваться, — предупредил Кагами, наставив на него бургер. — Я вовсе не хочу в твою дурацкую школу. — Если бы Кагами-кун мог поддаваться, я бы не хотел с ним играть в одной команде, — серьезно ответил Куроко. — И предупреди своих товарищей, что они теряют в случае проигрыша. Я хочу, чтобы они тоже приложили все усилия. Кагами затряс головой — его разрывало между желанием рассмеяться и невольным восхищением. — Ты действительно думаешь, что вы можете выиграть? — Я не думаю, что мы можем выиграть, Кагами-кун. Мы выиграем. — Он достал из стакана соломинку и облизал ее. — Тем более, когда такие ставки. Я давно хотел сразиться с Акаши-куном. Сразиться с ним за тебя — это стимул, о котором я даже не мечтал. В кафешке стало вдруг очень жарко. — Это звучит странно, — проворчал Кагами, пытаясь спрятать вспыхнувшее лицо за очередным бургером. Ответный взгляд Куроко был таким, словно он уже вышел на площадку, готовый сразиться за… ну да, за него. Тьфу ты, за победу своей школы. Подумается же ерунда. Они расстались вскоре после того, как Кагами доел последний бургер, и после того, как оказалось, что они почему-то обменялись телефонами. Кагами хотел проводить Куроко — на тот случай, если снова попадутся нерегулируемые переходы, — но тот невозмутимо ответил: — У тебя еще будет такая возможность, Кагами-кун, когда мы будем учиться вместе. Самоуверенный гаденыш. Всю дорогу до дома Кагами ухмылялся и подбрасывал мяч. И ловил. И крутил на пальце. И отбивал. Он уже хотел этот матч. И он очень хотел выиграть. Уже у самой гостиницы ему пришло в голову, что он не выставил, в свою очередь, никакого условия. Достав телефон, он набрал сообщение: «А если мы выиграем, я буду тебя каждый день до дома провожать». Ответ пришел сразу же: «Из Киото это будет неудобно». «Как будто Сейрин — единственная школа в Токио». «Тебе не удастся подорвать мою мотивацию, Кагами-кун». «Но у меня тоже должен быть стимул!» Ответ пришел уже после того, как Кагами поднялся в свой номер, который делил с Маюзуми, и разделся, чтобы идти в душ. В сообщении было одно слово: «Договорились». *** Когда Кагами распахнул дверь в раздевалку, на него обернулись все. Мибучи, что-то втиравший Хаяме, застыл с открытым ртом, Небуя нахмурился, Акаши же поднялся со скамейки, подошел к Кагами и смерил его взглядом. — Что-то изменилось, — проговорил он. — С чего ты взял? — спросил Кагами, нетерпеливо начиная раздеваться. — Ты выглядишь так, будто действительно ждешь этого матча. — А не должен? — Такого давно не было, — Акаши прищурился. — Что изменилось, Тайга? Он не выдержал — обернулся к команде, широко улыбаясь. — Я заключил пари. Если мы проиграем, я переведусь в Сейрин, — и рассмеялся ошарашенным лицам команды. — Вот как, — голос Акаши был совсем тихим, но услышали его все. — Ты пообщался с Тецуей. Кагами посмотрел на него с вызовом и не ответил. — Но это ничего не меняет, Тайга. Я не могу проиграть. — А мы? — спросил Кагами, кивая в сторону команды. Акаши, кажется, удивился. — Разумеется, нет, пока вы играете со мной. — Это скучно, — сказал Кагами. — Скучно. И начал натягивать форму. — Это истина, — в спину ему сказал Акаши. — Ты никуда не уйдешь из Ракузана, Тайга. Потому что я не проиграю. Голос у капитана был звонкий, яростный, напряженный, и удивленный Кагами обернулся к нему. Глаза Акаши сверкали. Он выглядел… заведенным. Готовым к бою. Жаждущим победы. И словно электрический разряд пробежал по раздевалке — заблестели глаза остальных, голоса стали громче, воздух зазвенел от напряжения, и впервые за долгое время Кагами ощутил его — дух предстоящей игры, дух победы, которую надо вырвать из рук противника. Он отвернулся, решив не говорить, что битву за него, Кагами, Акаши уже проиграл. В конце концов, должен же и у Императора Ракузана быть стимул.