Экстрасенс

Усаги разочарованно шла домой. В её голове не укладывалось, как она могла так оплошать? Ведь она была абсолютно уверенна в том, что ничего просто так не бывает. Сны, связанные с её мужем, которые продолжались уже долгое время. Плюс он впервые за долгое время снова попросил вернуться к помощи в полиции, хотя сам настойчиво пытался её оградить от этого. Ночью сон, а утром Мамору умоляет помочь… Совпадения бывают, но не в её жизни. Она чувствовала, что искать ответ нужно именно на работе мужа. Ну и как подтверждение – этот странный звонок… Усаги всё пыталась понять, почему именно строки из стихов Бодлера? Это какая-то подсказка или попросту тот, кто с ней играет, настолько хорошо её знает?.. Ведь о любви к Шарлю Бодлеру Усаги никогда не распространялась, и кроме мужа никто не знал, что она так безумно его любит. Усаги вовсе не боялась быть непонятой, ведь творчество этого поэта довольно специфическое и далеко не все его понимают, а попросту, Усаги считала это чем-то слишком личным и сакральным, чтоб об этом распространяться. Погружённая в свои мысли, Усаги наконец доплелась домой. Сил не было совсем, ведь морально она была вымотана своими же мыслями и безуспешными попытками что-то увидеть с помощью своего дара. Но в этот раз её способность будто блокировали, и она не чувствовала ничего. Раздражённая Усаги погрузилась в лёгкий транс, пытаясь восстановиться. Конечно, в разы лучше было бы посетить места силы, но не сейчас… не сегодня. Сегодня девушке попросту хотелось побыть дома, наедине со своими мыслями. А быть одной ей сулило до позднего вечера, чему Усаги была безумно рада, рассчитывая уснуть до прихода Мамору. Который сейчас ликует вместе с Харукой, ведь направив в указанные Усаги места, оперативную группу, всё подтвердилось и сейчас велось следствие. Вернее, по факту, преступление раскрыто, но бумажной волокиты было достаточно. Удобно устроившись на диване и расслабившись, девушка погрузилась в глубокий сон. Ей безумно хорошо спалось, ведь никакие сновидения её не мучили. Но, несмотря на то, что Усаги была погружена в глубокий сон, он не переставал от этого быть чутким. Девушка проснулась от странных звуков, доносившихся со стороны входной двери. Взгляд моментально пополз на настенные часы: 23:50. Мамору ещё нет. Тихонько пробравшись в коридор, Усаги прислушалась к звукам. Осознание пришло мгновенно, кто-то пытается открыть замок, но не ключом. Словом, пытаются вскрыть. С поразительной точностью, без паники и трясущихся рук, Усаги быстро написала сообщению мужу, а сама, достав из ящика пистолет, встала сбоку от двери, на случай, если Мамору не успеет и ей придётся защищаться. Как странно, ни паники, ни страха, ничего. Но и видений никаких. Кто это? Зачем пытается попасть в их дом? Минуты тянулись вечно, и Усаги уже не понимала, сколько она так стоит. За дверью послышался странный звук, что-то зашуршало по стенам и шум стих. Прошло ещё пару минут, перед тем как Усаги решилась посмотреть в глазок — никого. Странно, что это было? Но, даже не взирая на бесстрашие, девушка не рискнула открыть дверь и решила дождаться мужа, который не заставил себя ждать. Прошло лишь минут пять после того как всё стихло, и Усаги услышала за дверью топот спец-группы. Ещё раз взглянув в глазок, чтоб убедиться, что за дверью всё же Мамору, Усаги открыла дверь и ошарашенно застыла на пороге. Под её дверью лежала блондинка с длинными волосами. Если не брать во внимание гримасу боли, которая застыла на её мертвецки-белом лице, можно было уверенно сказать, что девушка была безумно красива. На полу под телом девушки образовывалась огромная лужа крови, а из внушительных размеров раны, которая была на шее, всё ещё точками вытекала бурая кровь, которая источала неприятный, приторно-сладкий и липкий запах. Усаги не сразу заметила, что в руке девушки был какой-то листок, но лежал он там не естественно, а будто кто-то вставил его в руку посмертно. Девушка инстинктивно потянулась к нему, но её тут же отстранил Мамору, надевая перчатки. — Не трогай, – серьёзно сказал парень, вынимая листок. Видимо прочитав написанное не один раз и не уловив сути написанного, Мамору наконец озвучил: — В ней всё возвышенно, но сколько остроты. Девичья грация величью сообщает! Стань ближе, обойди вкруг этой красоты… — непонимающе бормотал парень. — Так вот искусства ложь! Вот святотатство в храме! Та, кто богинею казалась миг назад, двуглавым чудищем является пред нами… — продолжила Усаги. — Бодлер, Маска… — прошептала девушка, попятившись назад в квартиру. — Вызывайте экспертов, — распорядился парень, быстро нырнув в свою квартиру и закрыв дверь. — Усаги, кто это? — спрашивал парень, будто девушка должна знать ответ. — А я откуда знаю! — нервно выкрикнула Усаги, направляясь в комнату к книгам. Быстро догнав жену, Мамору взяв её за плечи, повернул к себе. — Что происходит? Кто это и что произошло? Любимая, ты же всегда и всё видишь, ты должна знать… — с надеждой заглядывал в глаза Мамору. — Вот именно — всегда, но не сейчас. Сейчас я не вижу НИЧЕГО и ничего не знаю, кроме того, что на листе слова из стиха Бодлера, — от осознания своей немощности в данной ситуации, Усаги начинала злиться. — Но как? — ошарашенно прошептал парень. — А вот так… Кто-то блокирует мою способность. И я не вижу ничего!