Fantastic, that's you

Леон сидел за барной стойкой и медленно тянул пиво, ни о чём не думая. Чего только не найдёшь в Нью-Йорке — даже такому старомодному бару, как этот, где играют настоящие джазмены, здесь есть место. В Нью-Йорке также есть и Чайна-таун. Он совсем не похож на тот, что находится в Лос-Анджелесе, но он есть; и Леон проверил его скорее по привычке, нежели с реальной целью найти Ди. Он уже давно осознал, что графа ему не отыскать — в какой-то момент, вымотавшись и до смерти устав от погони, бывший детектив понял, что у него нет ни сил, ни желания, ни средств продолжать эту беготню. Что ж, если граф Ди не хочет быть найденным, так тому и быть. Может, оно и к лучшему. Леон давно вернулся в Америку, сейчас ему было уже под сорок. Он не стал возвращаться в Лос-Анджелес, осел в Нью-Йорке, на восточном побережье. Наверное, так он пытался стать ближе к семье, но в итоге так и не решился выйти с ними на связь. Нашёл непыльную работу, недорогую квартирку и этот бар, где по-старинному играли джаз, танцевали, выпивали и курили. Сам Леон курить так и не бросил, хотя много раз порывался — в конце концов, никто на него больше не смотрел укоризненным взглядом, чтобы рука сама собой потянулась спрятать пачку сигарет обратно в карман. Сидя за барной стойкой и вслушиваясь в ленивый джаз, Леон достал сигарету и зажигалку, закурил. Наверное, он выглядел, как потрёпанный жизнью американец с загадочным прошлым, потому что на соседний стул уселась улыбающаяся красотка с вульгарной красной помадой. Она попыталась завязать разговор и развести Леона на выпивку и, может быть, на секс на одну ночь, но, быстро смекнув, что ничего ей не светит, оставила мужчину в покое. Леон развернулся вполоборота на стуле, чтобы понаблюдать за залом. В уютно приглушённом свете и клубах сигаретного дыма джаз стал как будто бы волшебным, но Оркот даже не думал об этом. Он вообще ни о чём не думал, разве что лишь о том, что за свою жизнь он всё-таки заслужил это спокойное отчуждение. В зале появились новые посетители, и Леон в изумлении уставился на необычную парочку. Те сели за свободный круглый столик недалеко от барной стойки. Пижонского вида мужчина в строгом костюме сел к Леону лицом, а вот его спутница… Спутник. Леон узнал бы его даже в кромешной тьме. Кажется, запах благовоний, давно забытый, но такой родной, ударил прямо в нос, хотя сигарета всё ещё дымилась у рта, и пепел с неё грозился упасть на новые джинсы. Леон во все глаза смотрел на стройный силуэт, аккуратно укутанный в дорогой цветастый шёлк. Аккуратная причёска, аккуратные тонкие руки и профиль лица. Аккуратная томно-вежливая улыбка. Это был граф Ди. Леон смотрел ему в затылок, не зная, как себя повести и не веря до конца, что это ему не мерещится, пока мужчина в костюме не отвлёкся на официанта, а граф Ди, почувствовав на себе пристальный взгляд, не обернулся. Кажется, он вовсе не был удивлён, увидев старого знакомого, и улыбнулся ему как никогда раньше не улыбался. Нежно. Джазовый оркестр переключился на что-то лирическое, и Ди, извинившись перед своим сопровождающим, поднялся из-за стола и подошёл прямо к Леону, который потушил сигарету в пепельнице и шагнул ему навстречу. Он и забыл, какой граф Ди был маленький и обманчиво хрупкий. — Давно не виделись, Леон, — произнёс он тихо и мягко, но Оркот всё равно отчётливо услышал его голос, что прозвучал поверх музыки и монотонного гула. — Может, потанцуем? В голове детектива вертелись самые нелепые вопросы, но ни один из них не прозвучал вслух. Вместо этого он повёл Ди на танцпол, взяв в одну руку его тонкую ладонь, а другой обняв графа за талию. Они топтались на месте в медленном танце под лирический джаз, и всё то несказанное свалилось куда-то словно гора с плеч. Ди был тёплым и мягким, и его было настолько удобно обнимать, что Леон сам себе удивился — почему он раньше этого не замечал? Неужели должно было пройти пятнадцать лет, прежде чем он смог бы понять, что для него было действительно важным? — Вы повзрослели, Леон, — с тихой гордостью пролепетал Ди ему куда-то в плечо. — А ты… — Оркот хотел сказать «совсем не изменился», но ведь на деле это было не так. Внешне, конечно, граф ни на секунду не постарел. Но вот уже дважды за последние две минуты он назвал бывшего детектива по имени, и это что-то да значило. Он больше не улыбался так же едко и надменно, как раньше. Он не смотрел на Леона свысока. Он смотрел мимо, прижимаясь бледной щекой к сильному плечу и горячим дыханием щекоча шею. Мелодия неторопливо текла, окутывая всё вокруг словно мягкие вечерние сумерки. Леон забыл все вопросы, которые накопились у него за многие годы. Он теперь как будто знал ответы, и тяжесть, которая, оказывается, была с ним всё это время, отступила и позволила вдохнуть полной грудью. А Ди был насквозь пропитан своими удушающими, но такими знакомыми благовониями. Когда музыка постепенно стала утихать, подходя к концу, Леон вдруг вспомнил, что Ди пришёл не один. Ненавязчиво развернувшись в танце, он кинул беглый взгляд на мужчину в костюме — теперь тот сидел за барной стойкой, попивая виски и глядя на них тоскливо, но беззлобно. Давнишняя девушка с красной помадой теперь сидела рядом с ним и тоже смотрела на них с каким-то недобрым прищуром. Леон вдруг подумал, что ярко-вишнёвые губы Ди выглядят совсем не пошло, в отличие от неё. — Вы пришли не одни? — тихо спросил Ди, подняв взгляд. Леон только усмехнулся и покачал головой. Хотя он знал, что Ди и так знал ответ. — Зато уйду не один, — прошептал он, заглядывая графу в глаза. В его волшебные разноцветные глаза. Ди снова улыбнулся и взял его за руку. Они ушли вдвоём, чтобы теперь никогда не расстаться.