Anorexia

Истекать кровью - это уже привычка. Ужасающий еженедельный ритуал, всегда заканчивающийся одним и тем же. Она знает, как избежать этого, но просто не может позволить себе остаться без его внимания. Иначе, он просто теряет к ней интерес. Вот уже три месяца они спят в разных комнатах и не разговаривают. Харли это просто выводит. Когда молчание и полное игнорирование ей надоедают, она специально косячит, так, чтобы Джей непременно узнал. И неважно, что платит она за это своей кровью, синяками и избитым телом. Плевать, что потом тяжело ходить и больно смотреть на себя в зеркало. Она обратила на себя его внимание, не дала забыть о себе. Это главное. Харли не помнит, когда началась эта холодная война. Просто в один из дней поняла, что в постели пусто и холодно. Он не ночует с ней. Дальше - хуже. Он не реагировал на ее крики, не обращал внимания на ласки, лишь холодно отшвыривал от себя и запирался в кабинете. Харли ничего не оставалось, как только съезжать по стене и выть от одиночества. Она пыталась поговорить с ним, затащить в постель, угрожала самоубийством, но все без толку. Джей лишь раздраженно посылал ее куда подальше. Постепенно, все их общение ограничивалось плановым избиением Харли каждую неделю. Так, для профилактики, чтобы не забывать друг друга. От такой жизни она начала сходить с ума. По ночам снова стали сниться кошмары, своими криками она неизменно разбавляла каждую ночь. А потом сидела на постели до утра и рыдала, зажимая рот рукой. Так, Харли вообще перестала спать. Лишь дремала, когда на улице начинало вставать солнце. На фоне этих недосыпов она потеряла аппетит. Чтобы Харли не ела, ее желудок отказывался принимать еду. Мучить себя стало невыносимо, и она совсем прекратила есть. Ограничивалась куском хлеба раз в сутки и кружкой кофе, от которого потом кружилась голова и сжимались внутренности. Истощенная, с синяками под глазами она почти не выходила из комнаты, сутки напролет лёжа на кровати и смотря в потолок. Это могло бы скоро надоесть, если бы не постоянное состояние прострации, которое не давало нормально думать. Так, она забыла и о Джокере, о ссоре с ним. Существовали лишь кошмары, кофе и её исхудавшее тело. День, второй, третий, неделя. Сил не хватало уже даже для того, чтобы дойти до двери, поэтому Харли перестала выходить на кухню. Еда и кофе закончились, а кошмары и головокружение нет. Она не закрывала глаза ни на секунду, стала реже моргать. Дышалось как-то трудно и тяжело. Время прекратило существовать для неё, она умирала. Под конец первых четырёх дней без еды, она поняла, что у нее начались галлюцинации. Картинки перед глазами были сродни страшным снам, вот только уйти от них, проснуться, было нереально. Но даже на крики о помощи не было сил. Она едва дотягивалась до кружки с водой, которой была уже неделя. Медленно и мучительно Харли подходила к краю своей могилы. **** Не видеть её было невыносимо, быть рядом - еще хуже. Она раздражала его каждым жестом, и одновременно он не мог найти кого-то более совершенного и нужного. Любовь, которой никогда и не было, превратилась в привычку. А от привычек, как известно, можно избавиться. Но эти три месяца без ее мягкого и податливого тела рядом на кровати стали адом. Руки скучали по теплой крови, которую он с остервенением выпускал из Харли каждую неделю. Необходимость в ее постоянном присутствии вытесняла остальные потребности, без которых Джокер и не являлся с самим собой. Чертова девчонка подсадила его на себя и исчезла в самый неподходящий момент. Она заставила ненавидеть себя еще больше, когда перестала давать поводы для избиений. Он знал, что все ее ошибки и промахи были специальны, ради внимания. А если ей больше не нужно внимание, значит, не нужен и он. От таких мыслей непроизвольно сжимались кулаки. Хотелось схватить ее за разноцветные хвостики и хорошенько встряхнуть, привести в чувство. Но он не предпринимал ничего. Гордость. Та самая, что обрекает людей на вечные страдания и одиночество. Тоска с каждым днем становилось все больше и острее, а Харли перестала выходить даже на кухню. Если Джей был дома, то сидел не шевелясь и слушал, не доносится ли, каких-нибудь звуков из когда-то их общей комнаты, а приходя домой с вылазки, проверял, не выходила ли Харли. Но за всю неделю девчонка не высунулась ни разу. Не выдержав давящей тишины и постоянного одиночества, Джокер и решил сходить к ней. Тощая и мёртвенно бледная, она почти не дышала. Раскинув руки по кровати, Харли лежала, широко раскрыв глаза и хватая ртом воздух. Тело чуть заметно дергалось, а из горла вылетали неразборчивый звуки - галлюцинации становились все ярче и сильнее. Внутри что-то оборвалось. От той, кого он считал любимой, не осталось даже приизрачного следа. **** Крик, нечеловечески громкий и полный отчаяния, расколол ее несуществующий мир на куски. четкость зрения все никак не хотела возвращаться, а уши воспринимали звуки слишком остро. Чьи-то руки подняли ее над кроватью, заставляя голову нестерпимо заболеть. Хотелось кричать, но все, что было в ее силах - это только дышать. Харли молила о потере сознания, все еще не до конца уверенная, что галлюцинация кончилась. Глаза стали закатываться, а дыхание прерываться. -Нет, нет, рано умирать, - голос, извне, где-то за пределами полуопущенных век выкинул её обратно. Потемнело в глазах, и Харли с трудом стала понимать, что уже сидит. В нос ударил запах еды, от которого скрутило абсолютно пустой желудок и появилось желание выблевать внутренности. -Открой рот! - она не понимала, мозг отказывался воспринимать слова. Пальцы надавили на щеки и впихнули в рот кусок булочки. Медленно, Харли стал жевать одеревеневший челюстью. -Глотай, - она проглотила. Еле как протолкнула пищу сквозь пересохшее горло. -Вот, попей воды, - холодная жидкость стала стекать по пищеводу, обжигая желудок ледяным пламенем. Медленно, но верно мир вокруг прояснялся. Джокер слегка похлопала ее по щекам, окончательно приводя в себя. -Джей, - все, что она смогла прохрипеть. -Идиотка. Ешь ещё, - наверное, часа два он сидел рядом и кормил ее, встревоженно посматривая на истощенноё тело. Когда опасность голодной смерти миновала, он осторожно поднял ее на руки и донес до кровати. -А спала ты, когда последний раз? -Не помню, - говорить было трудно, но ощущение безопасности и какого-то ненормального счастья обволакивало Харли, глаза закрывались, -Я не специально... Прости... Джей лёг рядом с ней, осторожно притянул за талию и накрыл одеялом. Боль отступала. Она рядом и больше никуда не исчезнет. -Спи, кошмаров не будет. Я обещаю. И она верила. Закрывая глаза и почти засыпая, нашла его руку и тихонько сжала. По щеке скатилась слеза. Он взял ее ладонь в ответ.