Лист моей болезни.

И, здравствуй, новый день... Мда, рановато я сегодня... Ну, надо думать! Вчера в 6 вечера уснул... Солнце еще даже не думало вставать, на часах 3:27 ночи, сна ни в одном глазу... Отлично, что! И чего мне сейчас прикажите делать? Оглядываю комнату. Я и раньше так частенько делал, а уж когда Тсуна появился! От него постоянно всяких сюрпризов ожидать нужно... То еда на тумбочке, то идеально чистая комната, то он сам, спящий на стуле рядом с кроватью... То разложенные рядом бинты с зеленкой и, будто извиняющиеся слова «порезал палец», то еще что... Но одно всегда остается неизменным – добродушная, лучезарная, часто немного виноватая улыбка, от которой самому хочется улыбнуться. Блин, что за фигня?! И что мне делать?! Замечаю на тумбочке что-то белое, лист бумаги, вроде. Записка? В темноте не видно. Включаю светильник, чтобы прочитать. Нет, пачка цитрамона. Все-таки он решил, что у меня болит голова... В том, что Тсуна вчера заходил не сомневаюсь. Он был у меня еще в 5 – я притворился спящим, так и уснул. Эх, ладно, пойду, погуляю. Сейчас в больнице хорошо, безлюдно. Ни кто не помешает. Главное – не шуметь сильно, чтоб внимание персонала к себе не привлечь. Ночью палата, коридоры, небольшие закутки со скамейками вдоль стен - все выглядит совсем по-другому. Кто-то скажет – пугающе, а мне кажется, завораживающе. Такая спокойная тишина, окрашенная синими цветами ночи, дает возможность отвлечься от повседневной суеты и погрузиться в мир собственных мечтаний. Кажется, такой спокойной ночью можно и погрустить из-за грядущей потери друга. Друга? Неужели мы уже успели стать друзьями? Не думаю, что он так считает. Может, я собираюсь прекратить общение и из-за этого тоже? Кто знает, но одно мне известно точно – почему-то в этот раз я совсем не хочу прекращать общаться с человеком... Сейчас, почему-то, можно принять этот факт. Если дело в ночной тьме, то пусть лучи рассвета никогда не входят в эту больницу сквозь полупрозрачные, когда-то белые занавески на больших прямоугольных окнах. Мне так проще. Проще не противоречить себе, не пытаться обманывать свои чувства и желания. Зачем? Зачем, чтоб быть собой, наверно... Но кто тогда я? Раньше я думал, что знаю. Не обделенный умом и талантом, довольно спокойный, но легко выводимый из себя, по жизни одинокий ученик старших классов. Но вот все совершенно изменилось: мои таланты и способности еще не скоро кому-то пригодятся, обучение я временно прекратил, и не думаю, что мне суждено в ближайшем будущем вернуться в школу... Спокойствие стало больше смахивать на пофигистичность, а выводить из себя, меня стало только прямое оскорбление собственного достоинства или нарушение мнимого покоя. Было ли это когда-то иначе? Да, в детстве я защищал свои интересы, бил тех, кто недоброжелательно отзывался о мафии. И о родителях. Пусть я их не очень-то любил, но остальным оскорблять их не позволялось! Со временем все это начало казаться мне детскими предрассудками, и я стал таким, какой сейчас есть. Но что самое ужасное и неправильное во мне сейчас – так это привязанность. Привязанность, которую глупо пытаться не замечать и которую, я все-таки стараюсь игнорировать. И в целом? Не очень то и важный, совсем не нужный человек, почти без принципов... На столько слабый, что не в состоянии даже принять очевидное, или же это очевидное уничтожить. Не веселенькое описание... Сам того не заметив, я подошел к месту нашего сегодняшнего чаепития. Крыша, должно быть, закрыта, не стоит и пытаться дергать ручку. Но проверить все-таки можно. Действительно закрыта, другого и не ожидалось. Что ж, посижу здесь. Как младшеклассник, прокравшийся в школу за забытыми днем учебниками, и понявший, что вечером все классы закрывают. Что же я-то тут забыл? «Не высказанные вовремя слова» - пронеслось у меня в голове. Наверняка Тсуна сейчас огорчен, любой бы был огорчен, начни его кто так откровенно избегать! Хотя, это же Тсуна, от него можно чего угодно ожидать. Замечаю что-то блестящее над дверью. Подхожу ближе – ключ? Действительно, как-то слишком уж по-домашнему... И кто додумался его сюда положить? Хотя эти двое и не на такую глупость способны. Только, почему-то все это им прощается, и даже воспринимается с улыбкой? Все-таки, все люди такие разные и отношение к ним тоже... Захожу. А стоит ли мне здесь быть? Особенно после того, что произошло... Ладно, крыша-то общая! И вообще, прийти сюда, заметить ключ и войти мог кто угодно! Так зачем мне волноваться?! Я ведь верно думаю?.. Но, так или иначе, в это время сюда все равно никто не придет. И я смогу спокойно подышать свежим ночным воздухом и насладиться видом звездного неба. Красиво... Завораживает еще больше, чем простые сине-черные цвета в больнице. Так можно стоять вечно. Стоять и думать обо всем, не запрещая себе какие-то темы, и отпуская всю тревогу и печать в небо. Которое вскоре начинает приближаться, ты будто окунаешься с головой в бездонную синеву и уже кажется, что способен дотянуться до искрящихся, ярких звезд. А они смеются и подмигивают: «Не верим, не сможешь! А ну, дотянись, а ну, догони!»... Уже протягиваешь руку, чтоб поймать эти насмешливо-игривые улыбки, как небо резко отдаляется, и вот, я снова стою на крыше больницы, а звезды все также далеко, как это было раньше. Это небо будто злится, что кто-то осмелился подумать о возможности поймать его дорогих звезд. А дерзкие огоньки все так же веселятся и подмигивают, зная, что небо их всегда защитит. Хочется снова погрузиться в этот чудесно – синий мир звезд, но ничего не выходит. Наверно, чем больше хочешь этого, тем дальше становится небо. Не справедливо, совсем. - Гокудера-кун... – знакомый голос. Что он тут делает?! Да еще и в такую рань! - А? Я? А я что? Я ничего! Я вообще уходить собирался! Да и вообще... – мой голос звучал неправдоподобно, постоянно запинаясь. Да и фразы выходили очень уж странные. - Так ты уходишь? – с грустью, нет, не так, с какой-то ужасно давящей, леденящей тоской улыбнулся Тсуна. Я не знал, что и сказать. Сейчас он казался таким одиноким, все прекрасно понимал... Серьезность, какой я в нем никогда не видел, самая настоящая боль в ярко-выделяющихся на фоне полумрака глазах. Сейчас они почему-то отливали, желтым, рыжим, что совсем не соответствовало освещению... Казалось, уйду я сейчас, и все кончится. Раз и навсегда мы оба забудем о существовании друг - друга, обо всем, пусть и недолгом, времени, проведенном вместе... И так ведь будет лучше! Это идеально для того, что я хотел! Но... Но почему-то этот взгляд будто приковал меня к полу. Я не мог пошевелиться, а Тсуна подошел к перилам крыши и стал наблюдать за медленно приплывающими из-за горизонта облаками. Я не хотел уходить. Не хотел оставлять его одного, не хотел, никогда не хотел, черт возьми!! И сейчас не хочу!! И плевал я на «правила выживания» в этом гребаном мире! Плевал на предрассудки, плевал на все! Все равно, я никогда не забуду его! Никогда не смогу забыть единственного за всю жизнь друга!! - Прости... – ноги подкашиваются, и мой организм считает лучше медленно осесть на крышу, забыв о какой-либо гордости. Опустив голову, я старательно смотрю на потрескавшийся от времени гранит «пола». Волосы, наверно, полностью закрывают лицо, но мне от этого не очень-то спокойнее. - А?.. – Тсуна видно уже смерился с мыслю о моем «уходе» и не совсем понимал, что я еще могу сказать. - Прости, я... – в носу защипало, но, быстро заморгав, я избавился от этого мало приятного чувства, - Я не смогу уйти... - Спасибо, - прозвучал до боли знакомый голос над самым ухом. Подняв голову, я увидел все ту же лучезарную улыбку, все то же... Нет, улыбка была другой. Если раньше она излучала доброту и желание помочь всем и вся, то сейчас она светилась неподдельным счастьем, какое не спутаешь ни с чем. Тсуна сидел рядом со мной на корточках и протягивал руку, помогая подняться. Даже теперь, после всего, что я натворил, он готов помочь мне, искренне, как и раньше... Он определенно совершенно странный, не обычный, особенный человек!! - Красиво... Яркий сегодня восход, правда, Гокудера-кун? - Ага... - А знаешь, мы вчера нашли человека, у которого много манги! - Здорово... - Эмоциональная такая девушка, отрытая, любит посмеяться... Говорит, скоро сюда медсестрой устроится и сделает нам автоматы с напитками, чипсами! Ей не нравится столовская еда, вот она и решила... А еще она очень любит аниме и мангу, называет себя отаку, думаю, она поможет, если что! Сегодня принесет мангу, я схожу и... - Сходим вместе? - А?.. Но, тебе не нужно поспать? - А тебе? - Я... - В любом случаи, я не хочу, чтобы ты ходил к ней один. - Но... Это совсем не обязательно! Тебе же не так хочется... - Я – твой друг! И потому, буду с тобой всегда, что бы не случилось! – я взял его руки в свои. Кажется, теперь я понимаю, для чего это делают в фильмах – так как-то проще... – Я больше не уйду. - Гокудера... кун... – такого выражения на его лице я еще не видел – смятение, удивление, смешанное с каким-то не пониманием, даже, наверное, легкий шок, и... Кажется, он совсем не знал, что делать в этой ситуации от чего даже забыл покраснеть. Видно, обычно именно он говорил «я рядом», «не волнуйся», «все будет хорошо», «я – твой друг», «ты не один»... Казалось, он не ждал чего-то такого от людей вокруг... Может, это и эгоистично – считать себя кем-то другим, нежели остальные, но эгоистом Тсуну никак нельзя было назвать! Солнце медленно поднималось из-за горизонта, прогоняя остатки ночной тьмы и окрашивая окна окрестных домов в розово – желтые оттенки. Оно освещало новый день, а люди, не замечая этого, устало вставали с кроватей и нехотя плелись на работу, в школу. Для них все это было лишь обыденным поведением природы, ни чем не примечательным и абсолютно ничего не значащим. Где-то раздавались веселые крики детей, где-то безудержный плач младенцев. Еще дальше шли споры о политике, о бизнесе. По телевизорам показывали прогноз погоды и люди, злясь на холод, надевали теплые свитера, кто-то прогуливал школу, а кто-то в первую очередь бежал в свой клуб... Но все это было вдали, передо мной стоял Друг. Самый настоящий Друг, с большой буквы, о котором снимают фильмы и пишут книги. В его глазах отражалась вся красота рассвета, и я наконец-то мог дотянуться до Неба. Описывать весь следующий день я не считаю лучшей идеей. Скажу только, что он определенно отличался от остальных! Весь день мне было так легко, не смотря на пасмурную пагоду и сегодня особенно приставучего ребенка в коровьем костюме, я был в необыкновенно приподнятом настроении. Даже самому не верилось, что мне может быть так хорошо! А уж, что это «хорошо» может длиться очень и очень долго – тем более... Весь этот и последующие дни я был неимоверно счастлив! Даже Шамал это подметил: «Ты чего-то особенно радостный сегодня, наконец-то с девушкой познакомился?» Все одно на уме... Да, откуда ему знать?! Как этому старому извращенцу понять, что такое настоящая дружба?! Зато из его последующих рассказов с легкостью можно было понять, для кого так старается молодая медсестра, и кто виноват во всех наших неудачных обедах. Хотя, почему-то у меня было ощущение, что свою заслугу в этом Шамал сильно преувеличивает! Ну, кто в здравом уме полюбит такого бабника, как он?! Да, и еще, думаю, стоит рассказать о Блюбелл. Это та самая посетительница с мангой, будущая медсестра. На вид – веселая и вредная девчушка, обычная дура с длинными, явно крашенными в голубой цвет волосами. Под русалку, что ли косит? Вредность ее не имеет предела, потому сложно сказать, что она будет действительно хорошей медсестрой. И чего ее на такую профессию потянуло? Конечно, она разбирается в своем деле, хотя, поначалу и кажется, что все свои двадцать лет она только мангу и читала. Помощи я от нее, конечно, не жду, ведь с ее явным эгоизмом только ангельское терпение Тсуны и Юни сладить может! Нет, мне тут делать нечего! Хотя я и рад, что пошл вместе с Тсуной! Мало ли что у этой анимешноголовой дуры на уме! Не хотел бы рассказывать, но все-таки один раз мне пришлось почти что грустить рядом с другом. Дней через пять после «беседы» с этой недорусалкой, к нам снова заглянул бейсбольный придурок из моей школы. Чудом его пропустили в здание и дружелюбный Тсуна, узнав, что «такой веселый и добрый человек» называет себя моим одноклассником и чуть ли не другом, тут же привел его ко мне в палату, пока я спал. Нет, это было худшее наказание! Мало того, что нельзя было бить тупого Ямамото, так еще и дико досадно, что Тсуна считает этого идиота моим другом! Друг у меня только один – Савада Тсунаеши, по-видимому, любящий всех подряд и считающий их своими... Не выжить ему так в мире, нет... Именно потому я буду всегда защищать, и охранять его, мы же друзья! Именно такими мыслями я успокаивал себя в тот момент. «Тсуна нуждается во мне, в настоящем друге, как ни в ком другом, ради него можно и потерпеть часок-два-три... Да сколько можно уже?!» И только через три дня я узнал, что это был предрождественский день открытых дверей... А я и забыл совсем про праздники! Конечно, справлять Рождество было уже поздно, и мы с Тсуной решили, как следует отметить новый год! Конечно, ничего грандиозного сделать бы не получилось, потому, решено было втроем с Юни провести новогоднюю ночь на крыше. Создание манги временно прервалось, ведь нужно было и на дождливую или, если повезет, снежную погоду приготовится! Вообще, зима не очень холодной выдалась, да и сам городок Намимори был теплым, так что на снег рассчитывать не приходилось. В тот же день, узнав о дне открытых дверей, я поинтересовался, почему родители Тсуны не пришли его проведывать. Ведь такие дни положено посвящать семье... Зря я это сделал, ох, как зря... - Они не помнят меня, – Тсуна улыбнулся. Эти слова прозвучали так просто и обыденно, будто он говорил о погоде... Но ведь это очень и очень важно! И так... Даже не знаю. Я не сразу понял, что имеет в виду Тсуна, и потому переспросил его: - Не помнят?.. - Да, они положили меня в больницу, где работает папа, а мой диагноз их шокировал, и они забыли, что у них есть сын, – он улыбался. Улыбался как всегда... Но пройти через такое, будто предательство собственной семьи! Людям, которым он не мог не доверять! И после всего этого он остается, таим счастливым, добрым... Никогда его не пойму!! - Но... – я не знал, что сказать. Не умею я утешать людей! - Так будет лучше, - Тсуна посмотрел в сторону окна, - Им так легче... Гокудера-кун, когда-нибудь ты тоже забудешь мня. - Ни за что! – вырывается у меня, - Никогда не забуду, что бы не случилось, я буду помнить своего единственного и лучшего друга... Да как я могу тебя забыть?! – этот вопрос я задавал себе в ту самую ночь. Никогда не забуду, ни за что! - Даже если ты узнаешь страшную правду? – его голос посерьезнел, а глаза так же, как и на крыше блеснули рыжими оттенками. - Даже, если из-за своей памяти мне придется пройти через самые страшные муки ада... - Но... Ты действительно этого хочешь?.. - Позволь мне остаться с тобой! Позволь помнить тебя всегда... - Но... – в глазах четко читалась боль и сильная внутренняя борьба. Очень сильная. - Прошу тебя... – что я говорил?! Какое такое «прошу»? Будто моя память и психика зависели от усилий пятнадцатилетнего мальчишки! Но, почему-то, в тот момент, мне показалось это вполне и вполне возможным... Даже не так, я не задумывался об этом, просто, казалось, Тсуна сам боится сближаться с кем-то... - Гокудера-кун, – повернулся ко мне. На лице снова сияла счастливая улыбка, - летом как-нибудь сходим к морю? - Обязательно! – эти его слова будто разрешали мне остаться. Казалось, сегодня был заключен какой-то договор, позволяющий нам дружить и за стенами больницы,