***
Хоть сон Торы и был сладким, никто не запрещал его нарушать. Что-то тяжелое приземлилось ёкаю на голову, и, наверное, там скоро будет шишка. — Тора, блин! Хватит храпеть! — раздался знакомый голос. Демон открыл глаза и посмотрел на вещь, которой в него так несправедливо пульнули. Тапок. Обида наросла в душе Адзафуса: ладно, тапок ещё можно стерпеть, но тапок, который специально предназначен для убийства мух(Это Тора понял по чёрным точкам, прилипшим к подошве тапка)... Так его ещё никто не оскорблял! Ёкай было повернулся, чтобы наподдать нарушителю, да так и замер с раскрытой пастью. Вид мальчишки оставлял желать лучшего: Ушио был весь взлохмаченный, щёки покраснели от длительного бега, а настроение мальчишки не предвещало ёкаю ничего хорошего. Но его общий вид был слишком смешон, чтобы хоть немного сдержаться. В следующую секунду демон так и покатился со смеху. И тот факт, что он свалился с дерева, его совсем не волновал. — Тора — уже жалобно повторил Аоцуки. — Выручай! Старик… С ума сошёл!***
Состояние ёкая не поддавалось описанию. Глаза были выпучены до предельного размера — колеса велосипеда. Он ожидал увидеть что угодно, но от такой картины у него, в прямом смысле, глаза на лоб полезли: Шигуре раскачивался на люстре, крича, что хочет грибы. Так же в комнате обнаружился такой погром, будто там пронеслась орда Столиких. Также за компанию с всеобщим бардаком отлёживалось не считываемое количество бутылок. Как целые так и разбитые. Тора мельком глянул на Ушио, у которого вид был не лучше, чем у Адзафуса. Видимо, когда Аоцуки уходил, квартира находилась в менее плачевном состоянии, как догадался Тора. — Грибы, грибы! — по слогам выкрикивал Аоцуки старший. От услышанного Ушио даже выронил единственную защиту от золотого демона — Копьё Зверя. Впрочем, оно и не пригодилось. Тора вряд ли собирался завтракать человечинкой. И вообще, как можно думать о еде, когда твоя психика готова в любой момент лопнуть, как воздушный шарик? — Жрать хочу! — выдвинул очередную фразу Шигуре. — Что-то мне подсказывает, что слова «с ума сошёл» сюда не подходят, — обосновал своё состояние демон. Ушио пропустил его вывод мимо ушей. Казалось, он увидел конец света или несколько Столиких. Или же своего двойника. В любом случае, его состоянию не позавидуешь. — Сколько он выпил? — еле слышно спросил Ушио, когда возможность говорить к нему вернулась. — Больше, чем ты думаешь… — с уверенностью ответил Тора. — Жрать! — взвился отец мальчишки. — Перебьёшься! — крикнул Аоцуки младший. От злости у него ещё больше раскраснелись щёки, а с его первоначальным цветом они стали бардовыми. Волосы встали дыбом. — Ушио, жрать! — настаивал на своём Шигуре. — Хочу жрать!* — Ой, ладно, ладно! — не выдержал Ушио и посмотрел на демона. Ёкай, не понимая, к чему клонит товарищ, нагнулся, чтобы расслышать напарника. — Ты — за грибами, я — его успокаивать, — прокомментировал Аоцуки. Ёкай ещё с минуту стоял в ступоре, не понимая смысла слов. — Не, не, не! Я на это не подписывался! — возмутился Тора, когда до него дошло осознание произошедшего. Но Ушио его вряд ли хотел спрашивать. В следующую секунду забытое Копьё Зверя мигом оказалось в руке хозяина, а волосы тут же отросли. — Если мы не выполним его прихоть, геноцид по жизни нам обеспечен! — Ладно, ладно! Только убери его! — попросил демон, глядя на Копьё, которое преспокойно покоилось около его носа.***
Как же его это достало! Сначала Ушио со своим Копьём, потом бухающий старик, а теперь ему ещё и грибы собирать! С корзинками в лапах ёкай выглядел довольно смешно. Поэтому не стоит удивляться реакции Асако и Маюко, которые с глазами по пять рублей смотрели на пролетающего (и всем недовольного) мимо демона. Сам Тора, решив отомстить Шигуре и Ушио за такой позор, взял с собой книгу о природе. Дело в том, что Адзафус в грибах не разбирался, а ядовитых набрать хотелось. Да чтоб им пусто было! Вот отравятся и будут знать, как помыкать сильнейшим екаем Японии! Долетев до леса, где любил проводить ночи, демон полетел на знакомую поляну с дубом. Там росло много всякой гадости, в том числе и грибов. Швырнув корзинки, Тора принялся за чтение. Но так увлёкся что не заметил, как повечерело. Опомнился только, когда стало совсем темно и букв не было видно. Демон огляделся: грибы разглядеть ещё можно было. В крайнем случае, ёкай подожжёт что-нибудь и будет светлее. И тот факт, что он может устроить очередной пожар, Тору вряд ли волновал. Ёкай сразу принялся за задание. Теперь он знал об этом чуде природы намного больше, и план мести стал более реальным. Но Ушио, вроде, разбирается в грибах, и сразу поймёт планы ёкая. Об этом Тора тоже позаботился. Поэтому, чтобы ядовитая пакость не выглядела подозрительно, сверху ёкай положил слой съедобных. Теперь… Травить их к чертям собачьим! <сеntеr>***</сеntеr> Вернулся Адзафус только к утру: прособирав грибы до полуночи, Тора не сдержался и всё же засел на дуб, чтобы в очередной раз полюбоваться звёздами. — Тора! Где ты пропадал?! — бесился Ушио, когда увидел ёкая. Теперь мальчишка выглядел ещё смешнее: к его усталому виду теперь примешивались мешки под глазами, и вид человека, который скоро превратится в психа. — Грибы пришли, — вяло ответил золотой демон. Настроение, поднятое из-за мысли, что Тора скоро отомстит, развеялось также, как мрак рассеивается перед рассветом. Да и всякое желание собачиться с Ушио пропало. — Грибы — это хорошо, но у нас другая проблема! — пробормотал Аоцуки, свесив голову. Тора, в предвкушении скорой беды, в ужасе уставился на дверь, ведущую на кухню в которой сидел Шигуре. Войдя туда, ёкай опешил больше, чем первый раз: там был такой погром, что самому Столикому было бы завидно. Будто стая хиё, решив отомстить Ушио, разгромила кухню. Тора надеялся, что только кухню. — Грибы можно выкинуть. Он их больше не хочет, — с горечью завершил Ушио. — Сейчас быстро захочет! — тигрообразного это неимоверно бесило, но он ещё держался. Хотя в душе хотелось рвать и метать. — Хочу лосося! — завёл новую пластинку ещё не отрезвевший старик, отодвигая очередную порцию каши, которую пытался ему всунуть Ушио. — Я тебе щас устрою лосося! — это была последняя капля. Шигуре незамедлительно вылетел в окно, сопровождаемый осколками стекла. Ушио не сопротивлялся действиям напарника и спокойно отдыхал в кресле. В заключении, можно сказать, так как семья Аоцуки жила на десятом этаже, отец Ушио довольно быстро протрезвел и сразу же продолжил любить кашу.