***
Чтобы отвлечься и заняться хоть чем-то полезным, Тайрон решил осторожно выглянуть наружу и проверить, как там буря. Стоило только приблизиться к выходу из пещеры, стало ясно, что стихия пока и не думает стихать. Ветер завывал как бешеный, занося песок в каменный коридорчик, видимость снаружи была нулевой, и пилот не рискнул приближаться ближе, чем на пару метров. Убедившись, что скорого спасения ждать не приходится, Флосс вернулся и ещё раз проверил запасы провизии и воды. С первым всё было в порядке, но вот воды всё же было мало, а нужда в ней будет только возрастать. Воздух в пещере становился всё более спёртым, по спине стекали струйки пота, было жарко и снова хотелось пить. Но если не экономить, они вдвоём с Веджем быстро истребят драгоценную влагу. Впрочем, лейтенанту не только поэтому хотелось поскорее выбраться из пещеры и оказаться среди своих. Соседство с Пронырой-лидером тяготило его, не хотелось признавать, но вражеский пилот всё же подавлял Тайрона своим авторитетом и славой. Он был старше, опытнее, имел более высокое звание, умел командовать людьми и вести их за собой и явно был хорошим психологом… Да, они были врагами, но Флосс с молоком матери впитал уважение к старшим по званию и более опытным офицерам и привык подчиняться им. А в Империи его научили дисциплине, и было просто очень странно, что можно спорить и препираться с тем, кто явно имеет гораздо больше опыта, а своё знание получил за реальные боевые заслуги. Поэтому, чем скорее лейтенант передаст Антиллеса в руки вышестоящих офицеров, тем лучше. Чтобы стряхнуть с себя это наваждение и показать, что главный тут не кореллианин, имперец решил, что, когда пленник придёт в себя, он всё же заставит его подчиняться правилам, которые установит Тайрон. Даже если тот будет протестовать или сопротивляться. Молодой человек даже знал, с чего он начнёт. Когда Ведж со стоном проснулся, у Флосса уже были приготовлены энергетические батончики и немного воды. Он подошёл вплотную к раненому и безапелляционно заявил. — Тебе надо поесть, а потом я посмотрю, не нужно ли поменять повязки и пластыри. Я сейчас помогу тебе сесть. Антиллес проморгался и тихо пробормотал. — И почему ты не испарился за то время, пока я спал? Без тебя было так хорошо… Не утруждай себя, мне ничего не нужно. Имперец фыркнул. — А меня не волнует, что ты думаешь на этот счёт. Прошло уже много времени с тех пор, как мы оказались в этой системе. Даже если ты ел незадолго до выхода из гиперпространства, голод уже давно должен был добраться до тебя. Так что оставь свои капризы для кого-нибудь другого. Кореллианин злобно глянул на него. — Я сказал, нет. Отвяжись. Просто оставь меня в покое. Бери всё себе и радуйся жизни. Тайрон нахмурился. — Что, характер решил показать? Учти, я могу накормить тебя силой. Так что лучше давай сам. Ты же не захочешь, чтобы тебя кормил твой враг, не так ли? Проныра-лидер вздохнул. — Дурак ты… Думаешь, что моя цель — покрасоваться перед тобой? Делать мне больше нечего… Но, видимо, всё же придётся разжевать очевидное. Не в моих интересах сейчас отказываться, и я знаю это. Скоро мне понадобятся все мои силы, а их совсем немного. Твои боссы вряд ли захотят оказать мне нормальную медицинскую помощь. Зачем им это? Чем слабее враг, тем проще его сломать. Но… Ты когда-нибудь получал сильное сотрясение, лейтенант? Меня мутит при одной мысли о еде. Голова раскалывается, даже не смотря на обезболивающие препараты. Я просто не уверен, что смогу поесть. Это только лишняя трата моей энергии. Теперь тебе ясно? Флосс чуть не хлопнул себя по лбу. А вот об этом он действительно не подумал. Учитывая, с какой высоты рухнул истребитель Антиллеса, и какие травмы он получил, ему, наверное, действительно непросто будет поесть, особенно в нынешних условиях. Но отступать молодой человек не собирался. — Если проблема только в этом, я помогу тебе. Осторожно подниму, сделаю ещё укол. У тебя в аптечке есть что-то от тошноты, вот и использую. Посидишь немного, привыкнешь, я тебя не тороплю. Но поесть хоть немного надо. Ведж поморщился, но ничего не ответил, пилот не выдержал и возвёл глаза к потолку. — О, ситх! Я его ещё и уговариваю! Слушай, для меня тут тоже мало приятного, и я тебе в няньки не нанимался. Решай сам. Нет, так нет, но тогда нечего потом страдать, что сил совсем нет, и ничего не можешь. Кто-то мне тут говорил, что другие на моём месте палец о палец не ударили бы, чтобы тебе помочь. Лежал бы сейчас связанный, мучился от боли. И жадно смотрел на воду, которую пьют враги. Твою воду, заметь. И всем было бы плевать на то, что ты чувствуешь. Другие не дали бы тебе шанса прийти в себя и набраться сил. Что, такое обращение лучше? Может, мне так и сделать? Имперец даже сплюнул на пол от досады. Его всё это уже реально достало, и хотелось только одного — побыстрее переупрямить своего подопечного, даже если для этого придётся быть жёстким. Республиканец отвёл глаза и пробормотал. — Нет… Хорошо, давай попробуем. — Вот так-то лучше! Тайрон выдохнул от облегчения, подошёл к Антиллесу, осторожно поднял его в сидячее положение и придержал, чтобы тот не завалился на спину или на бок. — Посиди, привыкни. Будешь готов к следующему этапу, скажи. Раненый снова покрылся испариной, побледнел и судорожно вздохнул, закрыв глаза. Очевидно, кореллианин пытался пережить приступ дурноты и справиться с болью. Снова невольно стало жалко его. Пилот порылся в аптечке, нашёл нужный препарат и сделал укол. — Сейчас должно стать лучше. Антиллес промычал что-то нечленораздельное, Флосс внимательно наблюдал за ним. Когда он увидел на лице подопечного первые признаки облегчения, решил продолжить перемещения. — Готов к дальнейшему? — Не знаю… Какая разница? Делай, что хочешь, тебя же всё равно не переубедить. Имперец хмыкнул, ухватил Веджа поудобнее за подмышки и оттащил к стене пещеры, чтобы у спины была опора. Кореллианин снова чаще задышал и невольно упёрся руками в пол пещеры, пытаясь сохранить достоинство, после чего вымученно посмотрел на Тайрона. — Я действительно не уверен, что смогу. — А ты попробуй. Лекарство, которое я тебе вколол, последнее на сегодня, надо знать меру, иначе хуже будет. Пользуйся возможностью, пока оно действует. Потом вообще не получится. Проныра-лидер вздохнул, закрыл глаза и попытался расслабиться. Так он просидел минут десять, потом тихо сказал. — Давай… Лейтенант подал ему воду и энергетический батончик. — Воды очень мало, так что используй совсем немного, пожалуйста. Неизвестно, на сколько её придётся растянуть. Пилот отошёл подальше, чтобы не смущать пленника, но тихонько подглядывал, как там у него успехи. Видно было, что Антиллесу действительно тяжело, и каждый кусочек батончика даётся ему непросто, но, по крайней мере, не произошло ничего из того, что боялся Ведж. В итоге он смог осилить примерно половину батончика и устало выдохнул. — Всё, не могу больше. Ещё кусок — и всё будет зря. — Ну, хоть что-то. Это лучше, чем ничего. Теперь ты отдохнёшь, а потом мы повторим всё в обратном порядке. Кореллианин задумчиво посмотрел на Флосса. — Ты так возишься со мной… Неужели, и правда, жалеешь? — Думаю, слово жалость в данном случае не подходит, и оно оскорбительно для тебя. Я тебя уважаю, поэтому и помогаю. Да, мы враги, но это не значит, что я должен терять человеческий облик на войне. Так я воспитан. Ты достойный противник, я уже говорил об этом, и я даже рад, что удалось с тобой познакомиться. Нам ведь редко когда удаётся хотя бы увидеть своего противника, чаще мы только что-то слышим о нём или видим издалека, бывает даже не его самого, а результат его действий. Интересно было узнать тебя. Интересно говорить с тобой, даже несмотря на то, что чаще ты просто зубоскалишь или говоришь гадости. Если говорить, о чём я жалею по-настоящему… Мне жаль, что ты не с нами, а против нас. От такого заявления Антиллес чуть не поперхнулся. — Ты что несёшь? — То, что думаю. Если бы ты служил Империи… Как бы нам пригодился такой пилот! Ты можешь мне сказать, зачем ты присоединился к мятежникам? Что ты забыл в Альянсе? Что тебе не жилось спокойно? Почему понесло в преступники? Вражеский пилот прищурился. — Если я отвечу, тебе мой ответ не понравится. Совсем не понравится. Как бы ты не пожалел потом. Зачем тебе это нужно? — Я отдаю себе отчёт, что ты не скажешь мне ничего приятного про Империю и снова попытаешься очернить всё, во что я верю. Я к этому готов. И я действительно хочу знать об этом. От кого ещё я могу узнать твою историю? Ведж слабо усмехнулся. — Хочешь узнать мою историю без купюр? Такой, какая она есть? Или тебе достаточно краткой версии в стиле имперской агитки? Моя биография так-то не секрет, досье на меня в Империи достаточно богатое. — Нет, я хочу услышать, что скажешь мне ты сам. Расскажи то, что думаешь и чувствуешь. Это будет интересный опыт. Командир Разбойного эскадрона снова оценивающе посмотрел на него. — Хорошо. Но я тебя предупреждал. Никто тебя за язык не тянул. Тайрон кивнул, уселся поближе и приготовился слушать.Глава 9
13 октября 2016 г. в 18:37
Пока Ведж спал под действием лекарств, Тайрон лихорадочно думал. Кореллианин отчитал его как мальчишку, и это было неприятно. Лейтенант понимал всю абсурдность ситуации, и от этого было неприятно вдвойне. Он тут хозяин положения, а Антиллес — его пленный, и другие просто не стали бы ничего слушать. Но кто же виноват, если Флосс сам задал вопрос, ответ на который ему так не понравился? А теперь имперский пилот испытывал очень противоречивые чувства. Парень пытался убедить себя, что ему нет дела до будущих страданий врага Империи. Тот сам виноват, разве нет? Нечего было участвовать в мятеже против законной власти, становиться преступником. Это был очень весомый аргумент, чтобы не мучиться угрызениями совести, но ведь однажды Тайрон уже решил, что Ведж Антиллес это тот противник, который достоин уважения, и заслужил если не жизнь, то хотя бы достойную смерть. От противоречий шла кругом голова, Флоссу было стыдно за свои сомнения, и сейчас, пока республиканец спал, лейтенант пытался вернуть себе душевное равновесие.
Для начала нужно было избавиться от ненужных мыслей и откинуть эмоции. Почему вообще его задели слова кореллианина? С чего бы? Этот человек — враг. Искусный и опытный противник, который причинил Империи много зла, и его поимка это благо. Получив ценные сведения от командира Разбойного эскадрона, Империя сможет использовать их против Новой Республики. Более того, ведь Антиллес не просто враг. Он — символ. И его гибель больно ударит по мятежникам, подкосит их боевой дух и лишит равновесия. Уже ради одного этого стоило постараться, ведь ставки в войне были очень высоки.
Так почему же так противно на душе? Словно извалялся в грязи… Тайрон невовремя вспомнил, что был почти разочарован, когда увидел, что ловушка сработала и капкан захлопнулся. Где-то в глубине души он надеялся, что ему не придётся участвовать в операции, которую сам считал нечестной охотой на загнанного зверя. Но ведь это тоже были крамольные мысли, недостойные имперского пилота… Нужно было думать об эффективности, о пользе для Империи, а не терзаться сомнениями. Флосс вздохнул. Он совсем запутался. Нельзя так! Антиллес враг. Глупо переживать из-за врага. Будь тот даже сто раз хорошим человеком, это не отменяет того факта, что он сам виноват во всём, и сам выбрал свою судьбу. Никто не заставлял кореллианина присоединяться к Альянсу повстанцев.
А вот это мысль, кстати… Лейтенант подумал о том, что теперь знает, как решить свою моральную дилемму. Нужно просто почаще напоминать себе, что Ведж Антиллес добровольно стал мятежником, и больше не задавать вопросов, которые могут завести не туда. Правда, всё же оставался один вопрос, не дававший имперцу покоя. Тайрон проклинал своё чрезмерное любопытство, но унять его не получалось. Он ужасно хотел узнать, что сподвигло Проныру-лидера встать на скользкий и преступный путь. Повстанцы вообще были странным народом, их мотивы оставались неясными и недоступными для понимания, но до сих пор Флосс не общался лично ни с одним из них, чтобы хотя бы попытаться выяснить, в чём же дело. Приходилось довольствоваться тем, что говорили по официальным каналам, но сейчас представился прекрасный шанс выяснить всё лично у непосредственного участника мятежа. И соблазн был слишком велик. Лейтенант решил, что это будет последний вопрос, который он задаст Проныре-лидеру, а ответ использует для того, чтобы укрепить свой морально-боевой дух. Пилот был уверен, что больше Антиллес не сможет сказать ему ничего такого, что повредит его убеждениям и вере в имперские идеалы. Скорее наоборот. В словах командира Разбойного эскадрона наверняка найдётся то, что докажет и без того известный факт — он опасный преступник. Тайрон найдёт, чем укрепить свою позицию.
Пилот кивнул сам себе. Так он и поступит. И так понятно, что кореллианин, рассказывая всякие гадости про Империю, просто хочет сорвать свою злость и посеять семена страха и сомнений в душе своего врага. Хочет запугать его, лишить покоя, оставить последнее слово за собой, и это его маленькая месть за то, что Флосс нарушил его планы. Да, понятное дело, что республиканец не сдастся до последнего, и это нужно учитывать и прекратить дёргаться. Нужно просто быть к этому готовым. Когда придёт время, Флосс исполнит свой долг и передаст пленника в руки вышестоящих офицеров, на этом его роль в этой операции будет завершена, и можно будет вернуться к привычному порядку вещей. Жизнь войдёт в прежнее русло, он продолжит службу, и всё наладится. А командир Разбойного эскадрона… Ну, он ведь действительно сам выбрал свою судьбу. Все его мысли, все его поступки вели в пропасть, и такой конец был достаточно логичен и ожидаем. Возможно, кореллианин сможет изменить свою участь, если станет добровольно сотрудничать с дознавателями. Если он по собственной воле поделится важными сведениями, это учтут. Возможно, казнь заменят другим наказанием. Правда, Тайрон сам не верил в то, что Антиллес пойдёт на сделку с Империей. Не тот он человек, чтобы даже перед страхом смерти предать Республику и отказаться от своих идеалов, какими бы ошибочными они ни были. Умрёт, но не сдастся. Да, это вызывает уважение, и чисто по-человечески командира Разбойного эскадрона жалко, но у каждого своя судьба. У Веджа Антиллеса она вот такая. Видимо, так было предначертано свыше.
Всё, что сейчас можно сделать — немножко подлечить кореллианина и привести его в чувство, позаботиться о пленнике, чтобы передать в руки начальства в более-менее приличном виде и вменяемом состоянии. Удовлетворённый своими мыслями, Флосс улыбнулся. Сейчас он чувствовал, что снова обрёл хоть какое-то подобие уверенности в себе и в своей правоте.