broken home.

Выбегая из квартиры с утра не забыть подумать о том, что темноволосый лохматый мальчишка сейчас скорее всего сидит сонный, с кружкой горячего чая и пытается хоть немного проснуться - пожалуй самое важное. От этого внутри что-то болезненно вспыхивает. От этого хочется улыбнуться, но куда больше хочется закурить. Рустаму восемнадцать и вся его жизнь - желание закурить и хронический недосып. Рустаму восемнадцать и он нихуя не чувствует себя свободным. В нем столько невысказанный мыслей, отменившихся планов, вдохов-выдохов и сгнившего хлама вроде желания быть счастливым, что вообще удивительно как ещё хватает места на поводы для сдерживаемой улыбки. Внутри - сплошное битое стекло. Ходить по осколкам учишься не сразу. Наушники, музыка, стакан отвратительно крепкого кофе в маленькой кафешке "to go"-формата. Серое небо над головой и полчаса до первой пары. Сигареты кончились, детство тоже. Хуево. Кофе, на самом деле, Рустам не любит. Но пьёт его исправно, каждое утро, потому что очень уж отчётливо звучит в его голове спонтанное "Пойдём, выпьем кофе?" которое он слышал от Максима каждый день ещё в то время, когда они учились в школе. Обычно он пожимал в ответ плечами по типу "Мне все равно, знаешь?" но с наслаждением плёлся рядом с худым вечно лохматым парнем, тащившим его за дозой кофеина по тихому утреннему городу. По дороге они обычно молчали. Тишина тогда казалась уютной. Сейчас тишина приравнивается к одиночеству и от нее уже хочется отплевываться. Это нормально, в общем-то. Но чтобы держать свой мир во мнимом равновесии, не более прочном, чем карточный домик, Рустам начинает утро с кофе. Хотелось бы конечно, начинать его с Максима. Но Рустаму восемнадцать и он вообще думает, что ненавидит все. На самом деле Максима он любит. И возможно, именно по этой причине все внутренности исполосованы битым стеклом, а в глазах пара тлеющих искр "чего-то большего". Потому что быть влюблённым в лучшего друга - это... Окей, нахуй любовь. Рустам называет это привычкой. Привычка вредная и похоже смертельная. Желание жить дальше отбивает точно, Рустам проверил. Но представлять, как можно было бы просыпаться в одной постели и целовать в шею или за ухом хмурящегося во сне Макса слишком приятно. Примерно так же приятно, как осколком стекла по сонной артерии. Максима он видит редко. Иногда пересекаются случайно, через общих знакомых или в центре города, иногда списываются и встречаются там, где Максу захочется. Мальчишка не меняется - все те же огромные серо-зеленые глаза, блестящие непонятным и непонятым. Тёмные волосы, постоянно падающие на лицо до безумия неправильно и красиво. Торопливая тихая речь, все с той же ноткой раздражённости и горечи. Словно его обидели. Словно у него тоже битое стекло где-то в легких. Садясь в автобус Рустам думает, что устал. Ездить на общественном транспорте приходится скорее по старой привычке, чем из необходимости. Двадцать минут иступленного взгляда в окно дают собраться с мыслями и пообещать себе не думать о Максе до конца дня. Научиться бы ещё держать эти обещания. Учеба тянется длинным тревожным сном. Рустам что-то пишет, но в основном просто залипает в одну точку и пытается справиться с чувством опустошенности. На губах остаётся привкус кофе и слов оправдания. Оправдываться, собственно, не перед кем. От этого почему-то ещё хуже. Цикл прострации и окоченевших "что я, блять, делаю?" кончается в кафешке около университета. Там тихо, тепло, а большого в общем-то и не надо. Отношения со внешним миром у Рустама, в последнее время, строятся довольно просто - он может есть что угодно, сидеть где угодно, жить где угодно (и как угодно, пожалуй тоже). Прожиточный минимум удовольствия сократился в два раза за последний год и это не достижение, а скорее симптом. Одиночества? Кровоизлияния в мысли? И какая, к черту, разница? Бежать хочется. Далеко и надолго. Куда-нибудь в серо-зеленые глаза, смотрящие по типу "Что ты здесь забыл?". Взгляд режет, царапает между рёбер, пробирается в лёгкие, упорядоченно втыкает осколки стекла между позвонками. Взгляд Максима - родное, нетронутое, близкое, светлое... ... Удушье. Ощущать бы его почаще. Рустам выходит на улицу и бредёт в сторону центра. Улицы знакомые до отвращения, исхоженные одними и теми же маршрутами, въевшиеся в память словно грязь. Этот город давит чем-то изнутри, заставляет прятать руки в карманы и ускорять шаг. Не вглядываться в лица прохожих. А только в спины. Знакомая синяя куртка мелькает впереди и Рустам успевает заметить темную лохматую голову прежде, чем парень накидывает капюшон. Рустам шарахается от звука его шагов и собственного рваного выдоха. Он догоняет Максима за пару шагов и оказывает по правую руку, ровняясь на его шаг. Смотрит со сдерживаемой улыбкой и натыкается на стеклянные глаза и плотно сжатые губы. Парень, кажется, узнает его не сразу. -Напугал меня, - на выдохе произносит мальчишка и голос у него подозрительно напоминает тот, каким произносят "не смей, блять, даже трогать меня". - Давно не виделись. - улыбка стынет не губах, но Рустам отвечает тепло и спокойно. Как будто не замечает. У Максима в глазах в место моря - соленая лужа. Вместо ответа он неопределенно дергает плечом. - У тебя что-то случилось? - тревожность все таки проскальзывает в голосе. Что-то случилось определенно. Егоров бывал таким очень редко. Возможно, старался просто не показывать подобного состояния другим. Сейчас он выглядел так, словно ему холодно и не уютно на улице, под взглядом Рустама, в собственной куртке, в собственном теле, в собственной голове. Словно его застали врасплох и он не успел нацепить хоть какую-то правдоподобную маску. Какое-то время Максим молчит. Он держит дистанцию и смотрит в пол, то ли обдумывая ответ, то ли вовсе не услышав вопроса. Рядом с ним даже идти холодно. Куда они идут Рустам не спросил, да и смысла спрашивать не видит. Максим, скорее всего, не знает. "Что с тобой, Пьеро?" - Я не знаю. - наконец произносит он. - Вроде ничего. Дома холодно. Максима, на самом деле тошнит. Неделю назад он отключил телефон, лег на кровать и смотрел в потолок. Больше всего на свете хотелось кричать, почему-то. Все было хорошо. Пока не наступила осень и Макс не осознал, что курить по две пачки в день и произносить по два предложения за двадцать четыре часа - ненормально. Но проблема в общем-то в другом. Холодно было не дома. Холодно было везде. - Макс, - тихо зовет Рустам. - Пошли ко мне. У меня кофе есть, и чай зеленый. Предложение звучит довольно двусмысленно и в любой другой раз Егоров бы тут же пошутил на эту тему. Но сейчас он молча кивает. Потом еще раз. И запихивает тошноту обратно под кожу. "Не сейчас" Зачем Рустам тащит Егорова к себе он не знает. Просто мальчишка вылядит так, что его хочется посадить на колени, обнять, прижать к себе, согреть и долго говорить о том, что все будет, обязательно будет хорошо. От этого становится смешно. От надломленности Максима становится страшно.