«Осенним вечером»

Иногда бывают дни, когда на душе кошки скребут. Ощущение пустоты и одиночества усиливается прямо пропорционально возрастанию мрачности и сырости на улицах. Весь вечер льёт дождь, и каждый спешит поскорее закончить свою работу, чтобы вернуться домой, в тёплую и уютную атмосферу, к любимым поношенным тапкам, кружке с горячим, согревающим чаем и повседневным сериалам, транслируемым в телеэфире после выпуска восьмичасовых новостей. Джон ненавидел такие дни. Они ещё острее давали почувствовать, что ему некуда возвращаться. У него не было дома в том смысле, в котором привыкли понимать это люди. Да, он имел свой лофт, но тот был всего лишь местом... Местом, где он мог переночевать. Потому неудивительно, что на его обычно преисполненном энтузиазма и мыслительной деятельности лице ближе к вечеру начала проступать заметная растерянность, особенно когда он смотрел на суетящегося Фрэнка, торопившегося побыстрее сдать отчёт к окончанию смены, чтобы пораньше вернуться домой к жене и детям, или на Эйвери в её кабинете, которая складывала сданные папки в стол, одновременно от руки набрасывая список продуктов и предметов быта, которые следовало купить в квартиру. Джон видел и то, как в конце коридора, где располагался технический отдел, Стью приглашал Стэллу, только что вышедшую из аналитической лаборатории, на свидание после работы, и ему хотелось кричать, бить кулаками в грудь, остановить всех этих людей и запереть их в рекреации полицейского участка, чтобы никто и никогда больше не смог выйти оттуда. Но он понимал, насколько глупо и нелепо выглядит само это желание, и просто молча продолжал наблюдать за тем, как дружные коллеги из департамента полиции округа Сиэтл тепло прощаются друг с другом в конце очередного трудного рабочего дня. Каждого из них дома ждали родные, близкие, отцы, матери, мужья, жёны, сёстры, братья, племянники, дети, кошки, собаки, рыбки, черепахи... Его не ждал никто. Разве что полупустой холодильник и холодное свечение равнодушного монитора, на котором программа день и ночь сканировала один и тот же символ на предмет обнаружения его сходств с другими... Безрезультатно. Джон думал зайти в бар к Диггеру, но его горделивое самолюбие не позволило ему этого сделать: в конце концов, он и так проводил в этом баре большую часть своих, не обременённых смыслом, вечеров. К тому же, сегодня у него не было желания играть на пианино. Купив пару бутылок мартини и пакет с хот-догами в одном из ларьков по дороге к лофту, он успел вымокнуть до нитки и трижды пожалел о своём решении не брать такси, а вернуться пешком. Когда он поднялся на элеваторе, уже держа наготове ключи, то неожиданно для себя с неудовольствием отметил, что лофт не заперт, а значит в квартире мог находиться только один человек... — О, ты вовремя, мистер Большой Босс! — Карен высунулась в прихожую в фартуке и резиновых перчатках, в которых, очевидно, только что отмывала посуду. Или кухонную плиту. Зависит от того, что она успела за это время заляпать. — Скажи мне, что дело не в очередном акварельном шедевре? — Джон настороженно бросил пристальный взгляд вглубь своей квартиры, с опаской выискивая следы свежей краски на стенах. — Я готовила ужин! — нарочито небрежно фыркнула Карен, возвращаясь обратно в кухню и тем самым немного успокоив его. — Лобстеры под имбирным соусом. Домашний рецепт! Джон, успевший снять с себя куртку, с которой ручьями стекала вода, и пытаясь дотянуться до вешалки, так и замер в проходе с вытянутой рукой. — Лобстеры... — повторил он с сомнением, полувопросительно глядя на Карен через приоткрытую дверь. — Что?! Да, я сварила этих тварей, чтобы они больше не смели ползать где ни попадя и портить мою карьеру. Надо же мне было как-то им отомстить. Джон не знал, какое из двух желаний, овладевших им в этот момент, было сильнее — громко рассмеяться или в панике броситься бежать из помещения, в стенах которого только что было совершено столь хладнокровное и расчётливое убийство ни в чём (ну почти) не повинных живых существ. — Тебе не кажется, что ты слишком строга к морским обитателям? — спросил он с усмешкой, стоя на одной ноге и раскачиваясь из стороны в сторону, пока пытался стянуть с другой ботинок обеими руками. — Они это заслужили! Карен вновь показалась в прихожей, на этот раз с поджатыми от обиды губами. — Зато благодаря им у нас будет богатый ужин. И много зелени! И, — девушка перевела взгляд на бумажный пакет у Джона под мышкой, из которого торчали два узких стеклянных горлышка, — смотрю, ты принёс выпивку. Очень кстати. Говорят, лобстеры отлично идут под белое вино... В мгновение ока она выхватила у него пакет и с хозяйским видом отнесла его в кухню, громко и радостно возвестив оттуда: — А потом мы сыграем в скрабл! Я специально притащила эту штуку из дома, потому что там она только пылится, а Колин не особо мастер по части интеллектуальных игр, как можно было бы догадаться... Девушка болтала что-то ещё, но Джон не слушал — он застыл в позе одноногого Джо, стремительно перебирая в уме варианты, как лучше всего сообщить ей о том, что в его планы на вечер не входили ни настольные игры, ни праздничный ужин в честь убиенных лобстеров, состоящий из них же... — Карен, — издалека начал он и развёл руками. — Видишь ли, как раз сегодня я хотел бы побыть один. Он поднял взгляд: Карен стояла напротив него и молча снимала кухонные перчатки. Поняла ли она смысл того, что он хотел ей сказать? По её глазам было видно, что да. — Ты пытаешься меня выставить? — уточнила она. — Нет. То есть... Джон смутился. Прямота, с которой Карен общалась с людьми, иногда ставила его в тупик. — Я просто... —...одиночка, я помню, — кивнула девушка. — Ты сказал это, когда отказался нанимать меня на работу. Но затем передумал. Я подумала, что было бы здорово хотя бы раз провести вечер вместе, тем более что сегодня такой день... — Карен замолчала. Всего на долю секунды или меньше Джон почувствовал ту неловкость, с которой она говорила ему об этом, и это позволило ему понять, что она чувствует то же самое, что и он. Этого было достаточно, чтобы принять решение. — Что ж, скрабл — не самый плохой способ провести вечер, — выкрутился он. — Вот только, боюсь, я обыграю тебя ещё в первом состязании. Или ты забыла, что я знаю всё на свете? В том числе и самые удачные комбинации этой игры. — Это мы ещё посмотрим, мистер Всезнайка! — довольно улыбнулась Карен и смешно сморщила нос. Джону всегда нравилось, как она это делала — выглядело забавно и мило. Он стянул ботинок со второй ноги и позволил девушке нетерпеливо втащить себя за руку в кухню. Уже через два часа они умяли всех лобстеров и целиком распили одну бутылку мартини на двоих, когда в кармане Джона зазвонил мобильник. К тому моменту у него было около шестиста очков, в то время как Карен набрала только сто восемьдесят и теперь отчаянно билась лбом о журнальный столик, на котором они вели игру. — Да, — весело ответил Джон в трубку. — Привет, Диг! Да, она здесь. Нет, всё нормально. Хорошо, я ей передам. — С этими словами он сложил телефон обратно и с упрёком посмотрел на Карен. — Звонил Диггер, — намекающе сообщил он, — спрашивал, как ты. Сказал, что весь день не мог до тебя дозвониться. — Он уволил меня, — обиженно вставила девушка, не поднимая глаз. — Можно подумать, я очень ему за это благодарна. — Карен, — Джон снова пристально посмотрел на неё и чуть мягче добавил: — Он волнуется. — Пусть волнуется, — совсем как ребёнок буркнула она, сидя на полу и зарывшись лицом в плед, свисающий с кресла. — Из-за него я лишилась денег и была вынуждена просить о помощи тебя. А всё из-за каких-то дурацких лобстеров... которых мы уже съели. — Карен, дело не только в лобстерах, и ты это знаешь. Если бы Диггер не заботился о тебе, он бы никогда не стал интересоваться у меня о том, хватает ли тебе на жильё из того, что я плачу. Джон умолк. Карен продолжала неуклюже тереться раскрасневшимся лбом о ручку кресла. — Он правда спрашивал тебя об этом? — наконец отозвалась она. — Каждую нашу встречу, — заверил Джон. — И что ты ему сказал? Я имею в виду, по телефону. — Что с тобой всё хорошо, ты у меня, и мы отлично проводим время. — Лжец! — Карен расплылась в улыбке, хитро сощурив глаза. — Это правда. Если честно, я не припомню дня после своего... э-э, пробуждения... когда бы чувствовал себя более умиротворённым, чем сегодня. Спасибо тебе за это, — он с благодарностью посмотрел на неё. Трогательность момента нарушило озорное хихиканье девушки. — Хей, Джей Ди, ты только что дал мне подсказку! "У-м-и-р-о-т-в-о-р-е-н-и-е", — она ловким движением подставила нужные фишки с буквами в игровое поле. — Теперь у меня двести четырнадцать очков, ееее! — Карен радостно захлопала в ладоши. Глядя на её счастливое лицо, сияющее лучезарной улыбкой, Джон не заметил, как начал улыбаться сам. Эпилог. К четырём утра в лофте собралось больше народу, чем когда-либо. Хейз, который из-за постоянных утренних звонков, вечно срывающих его на работу прямо из постели, по привычке проснулся ни свет ни заря и, маясь от бессонницы, наугад позвонил Доу, чтобы узнать, спит ли он. Услышав в трубке отборные ругательства Диггера по поводу проигрываемой партии в скрабл, он примчался к Джону чуть ли не в тапках. Сам Диггер, явившийся на полчаса раньше него, уже вовсю отбирал себе фишки из мешка. На раздвинутом кресле в углу гостиной сладко спала Карен, заботливо укрытая пледом, который то и дело поочерёдно поправляли то Джон, то Диггер, мерящие гостиную размашистыми шагами в попытках придумать новое слово. Фрэнк, с ноги ворвавшийся внутрь, прямо с порога начал подсказывать Диггеру все, пришедшие на ум, варианты, но очень скоро понял, что помощь требуется отнюдь не ему, а Джону, который, несмотря на все свои познания в абсолютно любой области, включая игры, проигрывал хозяину бара аж сто пятьдесят очков. — Тот, кто сольёт игру, ведёт Карен в ресторан, — незатейливо произнёс Диггер своим привычным мурлыкающим тоном. Джон перевёл взгляд на Хейза, прячущего ухмылку в кулак, затем на спящую в кресле девушку и нехорошо поблёскивающие в руках Диггера последние фишки из мешка. Спустя мгновение он хлопнулся лицом в ладонь и хриплым от бессонной ночи голосом выдал: — Ладно, к чёрту вас. Я сдаюсь.