Я не вы.

Гром. Падающие тяжёлые предметы. Мотор. Только я и слышала, но не видела. Ящик, в котором я находилась, был ужасно тесный, поэтому пришлось сидеть свернувшись в комочек, причём периодично ударяясь спиной о стенку. Пусть я и робот, но некий дискомфорт чувствую, а уж как этот большущий хвост мешается, кончик которой щекочет мой носик и заставляет чихнуть. Потом ещё эта темнота угнетает. Но! Что я здесь вообще делаю? Так, я помню это неудачное шоу, всему которой была виновата я, ибо попутала слова песни. М-да, Мари. Тебя, наверное, настолько возненавидели, что решили выбросить на свалку. Ок, будем, значит, дохнуть. Ибо что бы меня определили куда-нибудь в другую пиццерию… Господь с тобой, Мари, да как ты вообще смеешь об этом думать? Так вот я и разговаривала сама с собой в голове, пока машина резко не остановилась. Да так, что ящик со мной упал в какой-то мешок, а из него что-то высыпалось. О да, я ещё те «Тридцать три несчастья». Потом услышала как открываются скрипучие двери и ругательства двух мужиков. Наверное, они из-за мешка так. Потом поволокли ящик со мной куда-то, и я опять упала, а при том опять ударилась спиной, аж перед глазами помехи прошлись. — Ну, наконец-то! — раздался чей-то до боли разражённый голос, — почему так долго?! — Простите, мистер Каутон, — ответил полудохлый голос, — пробки, сами понимаете. Потом ещё через эти ямы проезжать. Хреново это всё, сами как-нибудь прокатитесь потом. — Ладно-ладно, я понял. А это что вы мне привезли? Я поняла, что шаги этого Каутона направляются ко мне…и ящик пнули так сильно, что стук прямо в уши отдал. Поосторожней-бы что ли, пенал! — А это вам подарок, — отозвался полудохлый, — в вашей же пиццерии роботы там всякие. Так вот, этот волчонок тоже робот. Только, подлатать его немного, почистить, и будет как новенький! — Ага, — уже более добродушно вымолвил Каутон, — ладно, завозите всё на склад, а этого аниматроника в мастерскую. Что??? Вы…вы серьёзно?! Нет, это сон! Я просто не верю своим ушам! Наконец-то меня починят! Да! Господи, спасибо! Неужели…я снова буду, …нравятся людям?! Эмоции так и хлещут из моего искусственного мозга. Пусть он конечно не настоящий, но в нём имеется всё, что чувствует и знает обычный человек. Так что, я считай как гибрид, как и мой «друзья». Бывшие «друзья». Вот только меня напрягает моя новая компания.… Если я не ошибаюсь, то слышала, как этот мужик говорил, что у этого Каутона имеются ещё аниматроники… Господи, пусть они меня тепло примут, ибо ещё одной жестокой компании я не выдержу. И вот меня снова куда-то тащат, а из-за камней, на которые натыкаюсь, и начинается тряска, перед глазами снова идут помехи и слова «Сбой системы». Потом я поняла, что мы вошли в здание, так как далее пошла ровная дорога. Потом мы пару раз свернули, и послышался до боли противный скрип, скорее, железной двери. О! Я слышу весёлую мелодию и…смех детей! Ах, прям как приятная мелодия в уши, как я давно не слышала этих детских голосов, но вот они были заглушены, ибо дверь плотно закрыли. Гррр…скоты. Дальше подняли ящик и положили на железный стол, а там уже начали открывать тяжёлую крышку ящика. А вот и свет в конце туннеля…всё мигом почернело. О нет, походу, батарея сдохла. Очнулась я уже в мастерской, а точнее, в её жопе, ибо этот угол, в который меня бросили, находился под столом, так ещё и темный, …а ещё меня пугали эти головы. Брр.… Ну вас всех в попу. Выйдя из этой жуткой мастерской, я оказалась в главном зале, в котором и проводился какой-то праздник, ибо весь этот серпантин который валялся на полу, кусочки тортика и пиццы, и постер, говорил сам за себя. Столы были поставлены в ряд. Странно, однако, … Такое ощущение, что тут скорее похороны проводят, нежели праздники. Ну, или свадьбу устраивают. В нашей пиццерии обычные круглые столики и они разноцветные. И там хотя бы шарики имелись, а тут.… Ну ладно, серпантин и плакат не в счёт. Зато сцена яркая! И, если я не ошибаюсь, тут должны быть аниматроники. Ох, …как же не хочется видеться с новым коллективом. Вдруг они меня не примут, скажут свалить отсюда, ты нам не нужна? А вдруг они будут издеваться, бить меня? От таких мыслей захотелось снова уйти в свою коморку, под стол, в тёмный угол, чтобы никто не нашёл меня и не видел. Уж лучше остаться в тени, чем принимать острые ножны в спину. — Бонни, да ты достал уже меня! — послышался женский искажённый крик слева, из-за чего я дёрнулась. Из коридора вышли две фигуры, одна толстая, вторая ещё более-менее. — Ну что? Что я ещё сделал? — спросил фиолетовый колик. — Вот именно, что ты НИЧЕГО не делал! Нужно было не пялиться на этого чмыря, а сразу входить — и убивать! Так они и орали друг на друга, пока не пришёл лис и не долбанул обоих по голове, но они потом побежали за ним: курица со сковородкой, а кролик с гитарой. М-да, весело тут. Может, последовать за ними? Так и сделала. Но, я потом сразу же отвлеклась, проходя мимо зеркала. Господи! И вы хотите сказать, что меня так подлатали?! Да я ничуть не изменилась! Я осталась с такой же растрёпанной чёрной шерстью, с облезлым хвостом, ободранными ушами. Правая нога у меня оказалась оголённой. Странно, я этого с начало не замечала.… Ну, ладно, хотя бы морда цела, и то хорошо, но на сцену меня такой по любому не пустят. Вдруг, послышалось вежливое покашливание, из-за чего я опять дёрнулась и обернулась. Это был медведь с сияющими глазками, из-за чего аж глаза прикрыла. — Ну ты и фонарь, — сказала я, — моргалы то свои отключи… — А можно повежливей? — ответил он, но всё-таки перестал светить, — я Фредди Фазбер, а ты, вроде, Дасти? — Кто? — не поняла я, но тут прискакал заяц. — О, уродина! В бедного зайца тут же полетел кекс, из-за чего робот ушёл в отруб, перекосив глаза. — Сколько раз тебя учить хорошим примерам, Бонни? — сказала цыпа и, посмотрев на меня, немного подёргала глазом, — ты бы привела себя в порядок, уродина. — Может, вы уже разберётесь, кто она? — подключился Фокси, — чур, я за уродину. Чика и Бонни подняли свои руки, я же стояла столбиком и ничего не понимала. Какая нахер Дасти?! И почему я уродина?! Хот, да. Вид у меня не из лучших. Но уродиной то называть зачем? Я посмотрела глазами совести на Фредди, из-за чего он просто прикрыл свои фары. — Раз все за то, что её называли уродина, значит я тоже, — поднял свою лапу грёбанный медведь, — один за всех, и все за одного. — Стоп! — крикнула я, из-за чего прямо все обратили на меня внимание, даже как-то неловко стало, — во-первых, я не Дасти, я МАРИ! Во-вторых, я понимаю, что вид у меня не из лучших, и по сравнению с вами я бомж, но уродиной то из-за этого называть не стоит! Вот как починят меня, будите знать, кто в доме хозяин! С начало повисла неловкая пауза, а потом смех медведя наполнил всю пиццерию, как и смех других, особенно лис. Потом Фредди резко смолкает и, взяв меня за шею, резко прижал к стене, из-за чего в глазах пошли жёсткие помехи и шум в ушах. — Слушай, мне всё равно, кто ты, откуда, но в этой пиццерии я здесь хозяин, — прошептал медведь, горячо дыша мне в ухо, — и даже не думай, что тебя кто-то будет чинить. Тебя вообще должны были в металлолом выдать, но добрый Скотти не стал этого делать. Не знаю, почему, но, по-моему, это глупо оставлять такой хлам в нашей пиццерии. После того как он прошептал эти слова, он отпустил меня, после чего я грохнулась на пятую точку. В голове шум, перед глазами мелькает этот значок «Нет сигнала». Боже…ну зачем же так жёстко? Или они так новеньких принимают? Потом медведь развернулся ко мне спиной и скрылся в тени, после чего за ним уже последовали другие аниматроники, и каждый из них бросил свой жуткий взгляд на меня. Удивительно, как я ещё не врезала этому пидобиру. Вот же сука…фонаристая. Что я несу?.. Ох, ладно. Мне нужно отдохнуть. Переварить всю эту информацию… В мастерской… Под столом.