Хочу ли я?...

Прошло столько лет с тех пор, как я последний раз искренне улыбалась. Маленькой беззаботной девочкой я спокойно играла с друзьями, никто меня не тревожил. Лишь чистые силы меня отвлекали от обычной детской наивности: говорили со мной по вечерам, рассказывали истории, от которых разыгрывался адреналин, в которых хотелось утонуть. Но время шло, как не хотелось вырастать, ведь я не по наслышке знала, насколько этот мир прогнил. Когда чистые силы больше не могли главенствовать, началась темная, сплошная полоса моего существования. Не было больше тех детских переживаний о недослушанной сказке от домового. Не было более и такой любимой простоты... Мир изменился окончательно, когда мне было двенадцать с хвостиком. В тот день заяц с ушами, как у летучей мыши, нарушил правило. Он начал говорить со мной в присутствии родителей. Я была слишком воспитанной, чтобы игнорировать его, поэтому мне пришлось ответить. Сейчас я понимаю, что роковую ошибку совершила я именно тогда. Я не помню, что он спросил, что я ответила, зато в моей памяти хорошо отложились дальнейшие события. - С кем ты говоришь? Мамин недоуменный взгляд, такой привычный, но такой настораживающий. Зачем? Что мне стоило тогда выйти из-за стола, увести зайца и поговорить с ним в другой комнате.Вот именно: ничего. Глупая, бестолковая девчонка.. - С зайцем. Папа отложил планшет и посмотрел мне пристально в глаза. И вот, я совершаю вторую ошибку за мгновение. Заяц прыгнул на подоконник за папой, и я инстинктивно смотрю на этого подлеца. - Она смотрит не на меня, за меня... - Вижу.. Ох, мамочка, ты ничего не видишь, ты не видишь и капли того, что вижу я. Но эта особенность их отнюдь не радовала. Мама вскочила из-за стола и побежала звонить кому-то по телефону, папа же скомандовал мне одеваться, сегодня я не иду в школу. Мы выехали из дома через пятнадцать минут. Родители заметно нервничали , что сильно напрягало меня. Я всем нутром чувствовала, что больше жизнь не будет прежней, это конец, это мой личный конец. Когда мы подъехали к какому-то зданию, я не успела прочитать названия, но как только мы зашли внутрь, страх сковал все мои конечности. Ужас, я испытала настоящий ужас. - Мы к Андрею Анатольевичу. Мама уже стояла в регистратуре. Её руки подрагивали, что заметить можно было невооруженным взглядом. Папа держал мою руку, но его ладонь была слишком потная. - Проходите, он вас уже ждет. Поход на третий этаж, а дальше кабинет, который будет меня преследовать. Я вспоминаю эту белую коробку постоянно, только в этом месте я испытываю, и испытывала тогда неподдельный ужас. За столом сидел мужчина в очках. Мы прошли к нему, мама начала судорожно рассказывать о происшествии во время завтрака, папа же по прежнему сжимал мою руку, а я уже перестала чувствовать реальность, ведь мужчина слишком пристально смотрел мне в глаза. Но здесь был еще один персонаж. Персонаж в моей грустной истории жизни. Заяц был здесь... - Как тебя зовут? - Даша. Доктор задавал мне вопросы, но я не могла толком сосредоточиться на них, ведь заяц говорил. Обычно он не такой общительный, а в тот момент у него было прям словестное недержание. - " Не слушай этого человека, он хочет тебе зла" - Даша, как у тебя дела в школе, как с друзьями?... - " Не верь ему, он плохой" - В школе нормально...друзей у меня практически нет..только Маринка.. - "Давай уйдем отсюда" - Расскажи о Марине. - Марина? Она... Заяц начал прыгать по кабинету, моя голова непроизвольно двигается за ним. - Она... - " Он хочет нам зла, Даша, зла ...зла..зла..." - Хорошо, Даша, давай другой вопрос, у тебя есть воображаемые друзья? Я даже не поняла смысл вопроса, ведь заяц начал бегать по комнате, постоянно повторяя одни и те же слова, как заговоренный. - " Он плохой...плохой...плохой..." И вот я встретилась взглядом с врачом. Нет, даже не так, он поймал мой взгляд, вырвал меня из пучины моих грез. Заставил меня понять, что я должна говорить только с ним, смотреть то же только на него. - Они сейчас здесь, да? Да, доктор, но вижу их только я... Тогда мне был поставлен диагноз: шизофрения. Оказывается, по папиной линии время от времени всплывал данный недуг, моя бабушка, папина мама, тоже страдала шизофренией. Меня таскали к этому врачу чуть ли не через день, дома был постоянный контроль, я уже не говорю об лекарствах, от которых психологическое состояние становилось совсем не лучше. Все становилось хуже с каждым днем. Мои галлюцинации никуда не делись, они стали только страшнее. Милый белый заяц с некрасивыми ушами превратился в черное нечто с тремя глазами, меня стали преследовать голоса. Они говорили мне, что это все доктор виноват, его нужно убрать... Я прожила так до семнадцати лет. Мир вокруг становился все страшнее, но я не говорила никому, научилась смотреть в глаза врачу, хотя над ним всегда висело несколько моих кошмаров. Мне становилось хуже. И вот я стою на краю платформы , через пару минут здесь будет проезжать скорый поезд. На нашей станции он не останавливается, но и у меня нет сумки. Я больше так не могу. Голоса в голове не утихают, чудовища постоянно рядом со мной, они давят, я сопротивляюсь, но они снова настаивают на убийстве врача. Я не могу спать, я не могу есть. А если я и засыпаю, то просыпаюсь от кошмаров, где доктор висит в петле. Вдалеке показался поезд. Начался мой личный обратный отсчет. В голове проносятся мысли о родителях, они не заслужили такую дочь, не заслужили эти мучения. Но разве их заслужила я? Что я сделала, что мне досталось такое? Мир слишком страшный, мои мысли ужасны, я чудовище. А поезд стремительно все приближается, я подхожу к краю. Вся моя жизнь бессмысленна, да и жизни как таковой не было. Я разумом осталась той маленькой девочкой, которая играла с друзьями во дворе дома. Я все еще держу в памяти те истории, которые мне рассказывали домовой и заяц. Заяц... Мой мягкий, пушистый кролик, который хотел мне только добра, которого я потеряла. По лицу уже во всю катятся слезы. Слезы боли. Поезд уже почти подъехал. На секунду я не верю своим глазам: на путях сидит заяц. Тот заяц, о котором я вспоминала только что, тот зверь, по которому я скучала. - " Я говорил тебе, что он плохой" - Я не слушала, прости... Да, я говорю это открыто, и мне плевать, что все слышат. Слезы боли сменились слезами счастья. - " Ты уверена, что не хочешь остаться? " - Хочу ли я ?... Стук колес отдается эхом в голове. Наконец-то я свободна. - Нет, не хочу! Гудок. Шаг. А я все смотрю в глаза моему другу. Он здесь, он рядом. Отвратительный хруст костей, сопровождаемый невыносимой физической болью, но это ничто по сравнению с болью моральной, которую я испытывала каждый день, каждый час, каждую минуту. И белый свет, наконец-то белый, а не та чернь, которую я видела постоянно. Я ухожу. Я возвращаюсь туда, где маленькая девочка играла с белым кроликом во дворе...