Питомец

— Вот черт! — воскликнул Лиан, дернув рукой и оставив кляксу на бумаге, когда почувствовал чужие проворные пальцы в паху. Глянув вниз, парень увидел лохматую макушку, увенчанную парой острых ушей, и сверкающие в тени желтые топазы с тонким звериным зрачком. Выглядывающая из-под стола мордашка скорчила умильную рожицу с выпяченной губой и маленькими выступающими клыками. Лиан тяжело вздохнул, отложив перо, и покорно расстегнул штаны, выпуская наружу полувозбужденный ствол и мошонку, на которые тут же накинулся горячий и влажный язык. Сжав зубы от ощущений, он заставил себя вернуть внимание на бумагу. Таблицы расплывались перед глазами, но Лиан продолжил упорно заучивать необходимые показатели, пока под столом горячий рот с причмокиванием и жадностью обсасывал его пульсирующий член. — Что ж тебе так не терпится? — вслух спросил Лиан, мысленно отстраняясь от приятной щекотки ниже пояса, и сконцентрировался на собственных записях. Под столом же угнездился одомашненный оборотень в человеческой ипостаси, которому захотелось поиграть с достоинством хозяина. Этого зверя, как все считали — волчонка, принес в дом и подарил маленькому Лиану отец, вернувшийся из похода. Тот был офицером и много воевал в далеких землях под знаменами короля, поэтому часто отсутствовал, принося извинения перед единственным сыном разнообразными подарками. Лук, меч, а теперь — серый щенок, но мальчик был рад и сразу привязался к живому существу, ухаживая и воспитывая по своему усмотрению. Однако несколько лет спустя Лиан проснулся глубокой ночью от хриплого рычания в собственной комнате и едва не заорал, увидев в темноте желтые нечеловеческие глаза. Дрожа от страха, мальчик кинулся на визитера, захватывая инициативу в бою, как учил отец, но незваный гость не попытался увернуться, а наоборот, схватил прилетевшего с кровати Лиана и тесно прижался, явно не собираясь атаковать хозяина комнаты. Переведя дыхание и стряхнув испуг, мальчик попытался отстранить горячее тело от себя, но ему банально не хватило сил. Никакие слова и уговоры не заставили незнакомца разжать стальную хватку, поэтому Лиану пришлось доползать до тумбочки, где лежала лампа, вместе с трясущимся грузом на спине. Едва свет разгоревшегося масла прогнал тени, как Лиан, наконец, смог разглядеть прилепившегося к нему абсолютно голого мальчика, на вид его ровесника, с пепельными волосами, треугольными ушами и коротким хвостиком. В тот же момент все стало на свои места, ибо книги о малоразумных оборотнях были им уже прочитаны. Ошметки красного ошейника с клейменой биркой не оставил сомнений — его Пето, как звали волчонка, оказался настоящим перевертышем. Шок быстро сменился радостью и ликованием, а взбудораженный открытием Лиан уже хотел умчаться в спальню отца, чтобы сообщить о скрытой личине своего питомца, но быстро погасил в себе это желание, вспомнив об отсутствии родителя в доме. Тем более, тот не слишком жаловал оборотней, живших в лесных стаях и ретиво защищавших свою территорию. Они были сильны и жестоки, подчинялись животным инстинктам и плохо поддавались обучению. Редкий перевертыш мог научиться говорить, ни то, что читать или грамотно писать, поэтому все контакты людей с этими дикими народами были ограничены договорами о ненападении и нечастых караванах, благодаря которым они обменивались товарами. Как военный человек, отец Лиана не любил сильных, почти неуязвимых для мечей и болтов оборотней, поэтому мальчик категорично заключил для себя, что будет прятать и держать в тайне истинную расу своего питомца. В той книге было написано достаточно, чтобы спустя еще несколько лет, уже превратившийся в подростка Лиан однажды утром проснулся от приятных и незнакомых ощущений ниже живота и не ударил своевольного питомца. Забравшийся под одеяло Пето остервенено вылизывал шершавым языком его утренний стояк, истекая смазкой из прижатой к его ноге задницы. Он стенал и терся горячей промежностью о человека, пока с алчностью сглатывал выплеснувшееся семя хозяина, содрогающегося в наслаждении. Стоны быстро превратились в громкий скулеж, и парень испугался, что в другом конце дома мог проснуться отец. Поэтому Лиан быстро подтянул к себе вверх обжигающее на ощупь тело питомца и заткнул его рот ладонью. Проворный язык тут же принялся облизывать пальцы, продолжая истекать на живот человека прозрачной жидкостью, когда Пето буквально оседлал лежащего парня. Прострелившая разум догадка отрезвила паникующего Лиана, заставляя припомнить прочитанные строки. Ученые из той книги, которые изучали оборотней, были уверены в том, что у перевертышей не существовало женщин в привычном для людей понимании. Родить щенка мог любой оборотень, несмотря на принадлежность к мужскому полу. Момент спаривания происходил для каждой особи в уникальные периоды. Они начинали течь, как самки других животных, чтобы другие самцы могли повязать омегу — так их назвали исследователи. Они также упоминали альфу — самого сильного и развитого оборотня, который стоял во главе стаи и спаривался с омегами в первую очередь. Все прочие считались бетами, всегда имевшими вероятность превратиться в омег или завоевать титул вожака. Также упоминалась длительность беременности, которая занимала шесть месяцев, необходимых для созревания щенка. Омеги рожали именно в форме животных, а не человеческой ипостаси, что не приводило к травмам заднего прохода. В конце же, словно признание в крамольных поступках, имелась приписка о том, что скрещивание с людьми невозможно. И это очень кстати подходило к ситуации. От жаркого тела и влажного рта, слегка покусывающего пальцы, Лиан снова возбудился. Раз за разом набухшая головка мазала по коже упругих ягодиц, заставляя дергаться от разрядов удовольствия. В конце концов, парень решился на эксперимент, по сути, утонув в похотливом желании, которое источал его нечеловеческий мальчик. Обняв тонкую талию свободной рукой, подросток ткнулся членом в упругое колечко и начал медленно протискиваться в тугую дырочку. По стволу потекла вязкая смазка омеги, облегчая проникновение, и Пето, уловив намерение хозяина, покорно прогнулся в спине, облегчая вторжение. Застонав в унисон, они стали медленно подаваться бедрами навстречу друг другу, не мучаясь сомнениями ни доли секунды. Питомец, наконец, получил необходимый в течку член своего альфы, а Лиан занялся первым в жизни сексом. От полноты ощущений и напора наслаждения, он продержался не долго, спуская сперму в горячее нутро. И в тот же момент прижатое тело оборотня содрогнулось вокруг его члена, и под хриплый скулеж на живот парня выплеснулось семя питомца. С тех пор этот способ удовлетворения стал ежедневным, утренним и вечерним, развлечением для обоих. несмотря на место, обстоятельства и отсутствие течки. В ванной комнате, на чердаке, даже на кухне, если отец уезжал по делам. Порой Лиан заставлял питомца перекидываться в лесу и нагибал его к земле, сношая по-животному — сильно и безудержно, отчего омега еще долго не мог прийти в себя. Но гораздо чаще Пето ублажал хозяина ртом, едва они оставались наедине в помещении или на улице. Перевертыш превращался и бесстыдно стаскивал с человека штаны, чтобы засосать отзывающееся на ласку достоинство его альфы. Но Лиану больше нравились ощущения всегда тесной и горячей попки безотказного питомца, поэтому оральный секс часто перерастал в анальный. Как и сейчас. Спустя несколько минут снизу раздался сдавленный скулеж, жалостливый и несчастный, но сидящий Лиан проигнорировал звук и продолжил разбираться в столбиках цифр. Его хватило еще лишь на несколько минут пристального внимания военной науке, как сдерживаемое удовольствие превратилось в резкие вспышки подступающего оргазма. — Ладно-ладно. Ко мне, Пето, — скомандовал человек, отложив измятую бумагу в сторону. Питомец без стеснения выплюнул член и просочился между бедрами и столешницей, позволяя своему хозяину усадить гибкое тело себе на колени. Лиан успел лишь направить головку в пульсирующую дырочку, как омега всем весом с размаху насадился на влажный от его слюны ствол. Парень не успел ничего сделать, а оборотень со своей нечеловеческой силой вцепился в плечи хозяина и шустро задвигался, почти прыгая на бедрах. Лиан, наученный опытом, ухватился за ножки стула, чтобы не свалиться на пол от напора перевертыша, и откинул голову назад, наслаждаясь стремительно накатывающим экстазом. Пето всегда удивительно чутко ощущал, когда его хозяин приближался к пику удовольствия, поэтому всеми средствами пытался увеличить силу наслаждения, повинуясь инстинкту ублажения альфы. Он даже научился целоваться, едва Лиан прижался губами к губам оборотня. Так и сейчас, не прекращая скачек, перевертыш склонился над открытой шеей и слегка закусил нежную кожу над яремной веной, вырывая сжатое хрипение изо рта хозяина, а одну из рук он быстро отвел за себя, легко сминая мошонку и скользя пальцами по влажной промежности к девственному входу. От такого сильного контраста и разнонаправленности ощущений Лиан с рычанием стал подбрасывать бедра вверх, встречая громкими хлопками напряженные ягодицы, пока член буквально не разорвало от напора семени, которое в несколько сильных струй опустошило человека от неудержимого буйства эмоций. Через секунду на него навалилось тяжелое тело оборотня, разительно отличавшееся от видимой изящной хрупкости человеческой формы. Пальцы неохотно оторвались от краев сидения, где удерживали вес обоих, а мышцы шеи протестующе застонали, когда голова вернулась в обратное положение. Лиан с благодарностью почесал стоящие ушки загнанно дышащего Пето, неосознанно слизывая с губ пару соленых капель. — Чего ты такой бойкий сегодня, м? — лениво ворочая сухим языком, прохрипел Лиан. Оборотень тихо тявкнул в ответ и перекинулся в животную форму прямо в руках человека. На пол грациозно соскользнул серый волк, который тут же свернулся вокруг ног хозяина. Зевнув во всю пасть, усеянную острыми зубами, он уложил массивную морду на лапы и тихо засопел. А Лиан только покачал головой и со смирением поправил испачканную одежду, чтобы продолжить учебу. Питомец доволен, хозяин — свободен.