На крючке у Фортуны. Альтернативный поток времени.

      Римус держался из последних сил. За один вечер он потерял одного близкого ему человека и был близок к потере второго. Все снова было, как в прошлый раз... Тогда он потерял словно часть себя. Джеймса не стало, Лили тоже... Питер предал их и был казнен много позже. Теперь и Сириуса нет... От четырех Мародеров остался лишь он один. К тому же, теперь еще Гарри, сын Джеймса, был на грани... даже не смерти, нет, гораздо хуже, на грани небытия. Страшнее ничего и быть не может. Растворение души, ее полное уничтожение, что может быть хуже?       Никогда он еще не испытывал такого отчаяния в жизни. Сейчас он понимал, что последняя его надежда была только на Нимфадору. Пока жива она, будет жить и он. Если с ней что-то случиться, он не был уверен, что сможет бороться с обстоятельствами этой жизни в одиночку, что ему будет ради чего бороться. Еще немного, и он готов будет отказаться от жизни сам... ***       Пир по окончании Турнира омрачился жертвами, как среди профессорского состава, так и среди студентов. Все были в шоке, когда стало известно, что погиб Сириус Блэк, сражаясь с Беллатрикс... Блэк. За что последнюю убила магия Рода. Такой вывод был сделан в Министерстве, после обследования трупа женщины. Ко всему прочему, был проклят знаменитый Мальчик-Который-Выжил, Избранный, Гарри Поттер. И, согласно слухам, проклятие было неснимаемо и постепенно убивало слизеринца. Не все были омрачены этим фактом, естественно. Были и те, кто был доволен результатами последних событий, но благоразумно помалкивали, так как большинство было настроено благожелательно к Гарри Поттеру и его крестному.       В основном разделились только слизеринцы. Почти все те, чьи родители были в Пожирателях, приняли полученную информацию с затаенной радостью. Враг устранен, так что теперь-то чистокровные станут во главе и приведут этот мир к их правлению и накажут всех грязнокровок...       Драко Малфой был тих и незаметен, после того, как узнал о состоянии друга. Он знал, что его отец на стороне Темного Лорда, но сам участвовать во всем этом балагане не хотел, его принудили, хотя он все равно саботировал свои обязанности, как мог... Но случилось то, чего он боялся. Его друг попал под удар Темного Лорда. Этого следовало ожидать, ведь Волан-де-Морт ничего не прощает, тем более Избранному, если это правда, хотя Лорду нет разницы, он готов убрать любого, кто потенциально может угрожать его планам...       Каждый, кто грустил, делал это по-своему. Кто-то, как Гермиона Грейнджер, целыми днями проливал слезы тазиками. Особенно фанатки Гарри Поттера, и некоторые старшекурсницы по Сириусу Блэку. Кто-то, как Виктор Крам, став хмурнее тучи, старался отдалиться от остальных, чтобы спокойно подумать о произошедшем, скажем, бросая камушки в озеро. Кто-то, как Полумна Лавгуд, сутками бродил, как сомнамбула, по замку или его окрестностям. Завхоз пару раз наткнулся на таких ребят, сопроводив их к Помфри для принятия Успокоительного зелья. Кто-то же, как Флер Делакур, которая вела себя, словно ее оглушили. Когда она собственными глазами мельком увидела тело Сириуса Блэка, от которого не исходило ни капли магии, то у нее чуть не подкосились ноги. Это человек, который был к ней так добр, рассказывал про свое прошлое, уделял собственное свободное время, чтобы ей не было скучно одной в Больничном крыле тогда, после второго тура... Она не слышала, когда ее звали по имени, не обращала внимания на чьи-либо взгляды в свою сторону, она даже не проронила ни одной слезинки. Ее просто не отпускал шок. Да, она была от смерти близка целых два раза за Турнир, но никогда о ней не задумывалась, как о той, что ходит рядом и вот так легко может забрать любого...       Флер пару раз приходила к кафедре, где стоял Сириус Блэк, разжевывая что-то из той информации, что, казалось бы, должна была быть им понятна и так. Она провела ладонью по профессорскому столу, на котором уже начала появляться пыль, хотя никого здесь не было всего два дня...       Лишь третьего дня девушка вспомнила, что пострадал еще и Гарри Поттер. Парень, который стал достойным конкурентом. Она считала его очень сильным, способным справиться с тем, с чем не каждый старшекурсник сможет возобладать. Отправившись в крыло Помфри, она застала на выходе из него Гермиону Грейнджер, которая спешно утирала слезы, из-за которых веки уже отекли и слизистая изрядно покраснела. Девушка испугано взглянула на Делакур и, шмыгнув носом, ушла по коридору в сторону лестницы. Флер посмотрела на эту странную гриффиндорку, покачав головой. Она тихонько вошла в Больничное крыло легким и скользящим шагом, как она научилась на уроках танцев в Шармбатоне.       Лежащего на дальней койке Гарри Поттера она приметила сразу, вот только она не ожидала, что у его постели будет находиться кто-то еще... хотя, выбежала же только что отсюда Гермиона Грейнджер. Не просто так ведь она плакала в Больничном крыле. Нынче у кровати хогвартского Чемпиона стояла мадам Помфри. Она не делала никаких манипуляций, не пыталась ввести каких-то зелий пациенту, не проводила диагностики, не накладывала чар... ничего, просто стояла. Ее лицо выражало беспомощность и обреченность. Рядом же на стуле сидела девушка со спутанными пепельными волосами, выражая отчаяние своим взглядом на паренька. Сам же Поттер был бледнее на пару тонов, так что кожа казалась чисто фарфоровой. Если бы не редкие рваные вздохи и подергивание лицевых мышц, Флер бы решила, что парень уже умер. От всего его вида у нее где-то защемило внутри. Ее кровь вейлы словно вскипела, требуя действий, чтобы снова увидеть полноценного Поттера, каким она уже отчасти восхищалась, какому она отчасти завидовала. Для нее он виделся лишь сильным и никак иначе. И если она может поспособствовать тому, чтобы снова видеть его именно таким, то она готова помочь, чем сможет.       Она подошла ближе к кровати. Помфри заметила ее, но ничего не сказала о столь позднем визите. Казалось, что ей вообще нет больше ни до чего дела, она словно ждала чего-то... Например, что Поттер вдруг задышит ровно и кожа его приобретет нормальный оттенок... или, наоборот, что его дыхание оборвется навсегда... - Я не уверена, что я смогу помочь, - пробормотала сидящая на стуле девушка. - Хуже уже не станет, - тихо ответила Помфри. Девушка лишь кивнула. - П`гостите, о чем `гечь? Возможно, я бы тоже могла помочь, - встряла Флер. - Вряд ли, - покачала головой целительница, - Из него утекает энергия... душа. Он теряет душу по кусочкам. И причиной тому неведомое нам проклятие, которое словно заставляет его постепенно отказываться жить. Вскоре он станет пустой оболочкой, как если бы его высосал дементор. - Душа? Утекает душа? - Флер задумчиво пробормотала. - Да, и я не уверена, что мой Дар поможет, - с болью в голосе сказала пепельная блондинка. - Ве`гоятно, я могу помочь, - на француженку обратились два взгляда, на что Делакур ответила смущенно картавя, - Я на четве`гть вейла, а вейлы ап`гио`ги противоположны дементорам, высасывающим все светлые чувства. Я могу их наме`генно вызывать. Возможно, это поможет. Возможно, я смогу дать ему немного сил, чтобы он захотел жить. - Да... Может быть. Давайте, попробуйте, мисс Делакур, сделайте, что можете... все равно я больше не знаю никаких других способов... - П`гавда, я не так сильна, как грандмамАн и мамА... - постаралась предупредить Флер, но никто даже не обратил на это внимания.       Мадам Помфри уже призвала второй стул, который поставила со второй стороны кровати, чтобы обе девушки могли не мешая друг другу сделать, что задумали...       Флер взяла прохладную руку парня в свои ладони. То, что она ощутила, испугало даже ее. Аура парня словно оттекала постепенно... Сейчас она скопилась ближе к груди и голове. Все остальное тело уже не обладало аурой человека, которую она привыкла замечать по надобности, чтобы определить примерно магическую силу. Даже у магглов есть такая аура, но такая тонкая, что почти не ощутима... И вот ее просто не было в конечностях парня, словно она растворилась. Флер знала о свойствах магии вейл, она должна была развернуть свою ауру вейлы на определенную площадь действия, чтобы чары начали действовать. Если все получится, то часть ее магии оттечет к парню, восстановив ауру, но для этого надо сначала преодолеть проклятие, которое виделось ей черной дырой в ауре, сосущей ее, словно труба. ***        Я не знаю, что происходит с тем, кто просто растворяется в мире, но это уже было и не важно, ведь я уже, кажется, потерял ту часть себя, которая отвечала за страх. Теперь я мог только рассуждать об этом, даже не имея особой заинтересованности. Кажется, исчезло любопытство. Даже раскрытие щитов окклюменции не позволяло появиться этим эмоциям. Зато гнев и ненависть были тут... и что-то еще... Я не стал запирать обратно эмоции, так как появившееся чувство среди тех, что уже были, казалось мне подозрительным явлением. Но оно было таким теплым... таким мягким и светлым, что я не стал препятствовать ему. Здесь итак мало хорошего было.       Я не понял в какой момент улетучился гнев, ненависть и прочая гнетущая нагрузка... Зато я смог думать о Сириусе с теплом... Комната поменялась, Сириус прекратил прикидываться мертвым. Теперь я видел все те моменты, что произошли с нами за наше недолгое знакомство. Я понял, что меня уже ничто не держит, так что смог спокойно сделать в его сторону несколько шагов. Воспоминания мелькали, как кинопленка. Вот я сопроводил крестного из Министерства, угрожая отправить через камин связанным. Вот я навестил его в Мунго... Вот наш совместный Йоль... Вот Сириус тренирует меня...       Я просматривал снова и снова все воспоминания о крестном, с которым я пробыл без малого два года. Я понял, что привязался к нему за это время, он стал вроде якоря для меня в этом мире, но кому-то теперь придется заменить его, если я хочу жить полноценной жизнью дальше. Я смотрел на веселого Сириуса, улыбаясь. В те моменты я был счастлив... Сейчас я мог лишь вспоминать с теплотой этого человека, которого я не уберег, даже помня о каноне, зная, что такой исход возможен.       Сколько бы я не думал о том, что Сириуса нет больше, я не ощущал подступающего ужаса и комка в горле, лишь теплые и светлые чувства о нем были передо мной. Мне казалось это странным... Но, в любом случае, я был рад, что больше не нужно переживать то видение снова и снова... Я вздрогнул, когда эта картинка мелькнула, но она тут же пропала... Я сделал глубокий вздох и провалился в покой... ***       Поппи Помфри тихо сидела на своем стуле недалеко от кровати. Лишь побелевшие пальцы от крепкого сжатия подлокотников выдавали ее напряжение. Она ждала, когда две девушки, обладающие особыми способностями скажут свое слово. Если у них выйдет... Она сможет, наконец, сомкнуть глаза... Сколько она уже не спит? Она и сама не помнила. Кажется, пошли третьи сутки с того момента, как она всерьез принялась за Поттера, тогда еще без помощи девушек...       Луна Лавгуд уже давно отключилась. Эмоции, которые ей пришлось силой вытащить и поглотить в глубине подсознания Гарри, заставили ее попотеть, вложив для этого часть собственных сил. Так что теперь ей потребовался отдых, хотя бы до утра.       Флер Делакур ни на секунду не прекращала действие своих вейловских чар, хотя она не могла также, как и полноценная вейла поддерживать ауру легко и непринужденно, так что приходилось напрягаться. Она чувствовала, как по вискам катится пот, но не прекращала напрягать свои резервы, тем более, что она начала терять запас магии, что говорило о прогрессе. Если и был шанс спасти Гарри Поттера, то она должна сделать все от нее зависящее, тем более, что она могла это сделать.