POV Сынквана
Всего лишь одно прикосновение и всё. Положить руку ему на ногу, не так уж это и трудно. Я смогу это сделать. Для меня ведь это не проблема. Так я пытаюсь убедить себя, что это вовсе не сложно, совсем не страшно и я сделаю это без лишних колебаний. Но правда в том, что я нервничаю. Не знаю почему, но страх сковывает меня невидимыми цепями, стоит мне подумать о Верноне и о том, что я собираюсь сделать. Я не хочу трогать его, я даже смотреть на него не могу, не то что прикасаться. Что я хочу, так это увидеть его реакцию и выяснить: оставит он меня в покое или нет. — Эй. Перестань беспокоиться. Если будешь много думать об этом, то вовсе передумаешь. Лучше вообще об этом не думай. Просто иди в класс, сядь за свою парту, смотри вокруг, думай о бабочках, просто делай что-нибудь, чтобы отвлечься. Потом, когда Вернон присядет рядом, ты просто положишь на него руку, — пытался успокоить меня Докём. Он так говорит, будто это невероятно легко для меня, хотя всё не так. — Положишь руку на кого? — спросил знакомый голос за спиной. Я и Дикей поворачиваемся и видим Уджи, взгляд которого даёт понять то, что если мы ему всё не расскажем, нам не поздоровится. — Никого. Мы тут про одну книжку болтаем, — сказал я, прекрасно понимая, как глупо отмазываюсь. — Думаешь, я идиот? Я слышал почти всё, о чём вы говорили. И разговор был вовсе не о книге, — вспыхнул Уджи, выглядя обиженным нашими секретами. Я переглядываюсь с Докёмом, и он вздыхает. — Он всё равно скоро сам поймёт, — говорит тот. — Пойму, что?! Вам лучше всё мне рассказать, — негодовал друг, при этом выглядя, как маленький обиженный ребёнок. — Не говори ему! — ляпнул я, глядя на Докёма. — Сынкван, Уджи просто будет продолжать пытать нас, пока не получит ответ. Мы оба знаем, что он ни перед чем не остановится, если хочет что-то узнать, — сказал Дикей. — Но… — всё не мог решить я. — Давай же, Сынкван! Мы ведь лучшие друзья! Это не справедливо, что Докём знает, а я — нет, — продолжал ныть Уджи-хён. — Как насчёт того, что мы с Уджи пойдём в укромное местечко и я ему всё расскажу. Обещаю, что не позволю ему уйти, пока он не пообещает никому не говорить об этом. А пока я это буду делать, ты пойдёшь на урок, окей? — предложил Дикей. Других вариантов для меня не было, потому что Докём всё равно сделает по-своему, так что я согласился. — Ладно. Но, пожалуйста, убедись в том, что он понял, что означает «не говорить никому», — уступил им обоим я. — Обещаю. А теперь иди-ка ты на урок. О, и помни, что я сказал. Сильно об этом не думай, — сказал мне друг, слегка похлопывая меня по плечу. Надеюсь, что первый урок пройдет очень медленно. Чем больше времени он будет длиться, тем больше времени у меня есть, чтобы попытаться успокоиться.•••
Первый урок как назло пролетел очень быстро. Мне показалось, что он длился пятнадцать минут. А теперь сижу я, значит, за своей партой и жду, когда же придёт Вернон. Ничего не могу с собой поделать, ужасно нервничаю. Знаю, Докём сказал мне не делать этого, но это так трудно. Через несколько минут тихой паники Вернон заходит в класс, и моё сердце останавливается. И это вовсе не из-за страха (хотя и из-за него тоже), а из-за осознания того, что это всё реально и мне сейчас нужно будет воплощать глупый план Дикея в жизнь. Он, как обычно, садится рядом со мной, потом поворачивается и смотрит прямо на меня. — К сожалению, я был не в состоянии побить тебя вчера. Но не волнуйся, я просто накажу тебя после урока, — говорит он мне, а затем обращает всё внимание на учителя. А я вовсе не мог вникнуть в суть того, о чём говорил преподаватель. Все моё внимание было сосредоточено на Верноне. Мне нужно было сделать кое-что, о чём я уже долгое время думал. И, наконец, я сделал это, положил свою ладонь на бедро Чхве Вернона. А он и не дёрнулся, даже не посмотрел на меня. Он вообще почувствовал что-нибудь? Я был немного раздражён тем, что он не проявил никакой реакции и бездумно начал двигать ладонью по бедру, так же как и он иногда. На этот раз Вернон быстро поворачивает голову и смотрит на меня. Так же быстро он отталкивает мою руку. Не могу сказать, был ли гнев или отвращение в его глазах. Впервые его эмоции было трудно прочитать. Ему потребовалось некоторое время, чтобы понять что случилось и когда он это всё-таки осознал, то схватил меня за запястье и потащил к выходу. На нас пялился весь класс. — Мне с Сынкваном нужно поговорить кое о чём важном, — поклонившись, сказал Вернон учителю, в следующую секунду почти бегом выходя из класса и таща меня за собой. Он определённо был зол. Кстати, теперь, когда его рука больно тянет меня за запястье, я могу сказать, что это очень плохой план. Сейчас я просто позволяю Вернону тащить меня за собой. Я не хочу злить его ещё больше, отказавшись идти с ним. То, что я сделал, было отвратительно. Это заставило меня почувствовать себя мерзко и грязно. Знаю, что этим я очень разозлил его. Вся эта злоба сейчас ощущалась за километр. Я понимаю, куда он меня ведёт и зачем, и мне это ни чуточки не нравится. — Дерьмо! — выругался Вернон, когда мы остановились возле компьютерного класса. Сегодня там проходил урок, а это значит, что библиотека закрыта. Постояв в тишине несколько мгновений, Чхве тянет меня за руку уже в другом направлении. Мы всё продолжали идти, пока он не остановился перед какой-тоp дверью. Туалет для уборщиков? Он должно быть шутит! Хочет затащить меня в туалет для уборщиков, где любой желающий мог открыть дверь и увидеть нас! Как я и думал, Вернон открыл дверь и толкнул меня внутрь. Там было темно, поэтому я споткнулся об что-то. И только потом он удосужился включить свет. Внезапно включённый свет ненадолго ослепил меня, и я попятился к стене, пытаясь отползти от Вернона как можно дальше. Хотя это и было бесполезно, он просто приблизился ко мне. Секунда, и он прямо передо мной, присев, чтоб посмотреть мне прямо в глаза. — Почему ты положил на меня руку? — спросил он, выглядя при этом очень устрашающе. А точнее, он выглядел так, будто хотел прикончить меня прямо сейчас. — Я просто пытался заставить тебя оставить меня в покое, — кое-как произнёс я. Боже, я такой идиот. Зачем я говорю ему это? Мои нелепые отговорки ещё сильней его разозлили, а он сам положил свои руки на мои ноги, сильно сжимая их. — Ой! Прости! Я просто… — но договорить мне Вернон не дал. — То, что ты сделал, было очень неправильно, — с этими словами он отпускает мои ноги, но проводит ладонями по бокам, немного приподнимая рубашку. Слишком смущённый его действиями, я хватаюсь за рубашку и тяну её вниз. Одна рука Вернона лежала у меня на талии, другая оглаживала бёдра. Извиваясь от его прикосновений, я изо всех сил старался не застонать. Одной рукой он продолжал гладить моё бедро, но другая переместилась с талии на лицо. А точнее, он повернул ей мою голову, получше открывая обзор на мою шею. Прикосновения были неприятны, но лучше они, чем-то, что он сейчас собирается сделать. Ну, а в планах у него оставить ещё один след и, судя по его злости, это будет чертовски больно. Но стоило только губам Вернона коснуться чувствительной зоны и он остановился. Быстро убрав руки и оттолкнув меня от себя, он встал и, промямлив что-то, выбежал из туалета. Что за хуйня?! Я думал, он меня точно убьёт. Может, Вернон, наконец, понял, что всё то, что он делает — неправильно? Или он настолько взбешён, что перенёс моё убийство на завтра. Не знаю, почему он ушёл, но мне полегчало и в то же время я запутался. Значит ли это, что план Докём всё же сработал?POV Вернона
Захожу я такой в кабинет, уже готовый помучить Сынквана как следует. Занимаю своё место рядом с ним и даю ему понять, что у него неприятности. И вот, поджидаю подходящий момент для наказания, но вскоре ощущаю некоторое давление на моё бедро. Сначала я не обратил на это внимание, но потом давление увеличилось, и теперь кто-то поглаживал моё бедро. Поворачиваюсь к Сынквану и понимаю, что это его рука меня трогает. Зачем он меня трогает? Он не может так поступать со мной! Пока я скидывал его руку, мою голову посетила мысль. Нужно сейчас же наказать его. Осознание того, что Бу только что притрагивался ко мне, пронзило всё моё тело. Поэтому я так быстро разозлился. Немного подумав, я схватил его за запястье и потащил из класса. Он обязательно заплатит за это. Сначала игнорит меня, а потом трогает. Какого чёрта он вытворяет? Компьютерный класс был занят, поэтому я потащил его в туалет для уборщиков. Мои друзья иногда прогуливают здесь. Никогда не видел, чтобы уборщики пользовались им. Внутри всё было старое и запылившееся. Сынкван уже был на полу, и это была отличная возможность, чтобы осуществить мою задумку. Я, наверное, оставил много синяков на его бёдрах, очень сильно сжимая их, а затем я провёл руками вверх по бокам Бу, наслаждаясь разворачивающейся перед глазами картиной. Было весело наблюдать, как он весь извивается от моих прикосновений. Я люблю смотреть, как он страдает. Забавно то, как он оттягивает свою рубашку вниз, после того, как я приподнимаю её, оголяя живот. И хотя этого было достаточно, я хотел показать кое-что другое, чтобы он понял, насколько я серьёзен. Сынкван должен знать, кто здесь главный. Повернув его голову, я обнажаю шею Сынквана. И когда мои губы всё же прикасаются к нежной коже его шеи, я осознаю, что не могу заставить себя укусить, понимаю, как же мне нравится вот так прикасаться к нему. Эта мысль, как мощный разряд тока, отрезвляет меня, но и в тоже время заставляет заволноваться. Этого не может быть. Мне сейчас же нужно уйти от этого гомика или я стану таким же. Как можно быстрей я выскочил из туалета. До сих пор не могу придти в себя, нехорошие мысли всё лезут и лезут в голову, и я никак не могу сосредоточиться. Мне это понравилось только потому, что я причинял ему боль! Ну нравится мне как он отзывается на каждое моё прикосновение! Единственная причина, почему мне нравится прикасаться к нему — это то, что мне доставляют удовольствие его страдания. Я не гей. Я никак не могу быть геем. Быть таким — неправильно, поэтому я и ненавижу гомиков. Вот и всё. Просто люблю наблюдать его страдания.