Стефан отчаянен, его бессмысленные разговоры о предостережении смешны.
— То есть, я должна бояться стать тобой?
— Именно.
Пусть идёт лесом. Белке привет.
Или кого он там обычно жрёт.
Не разделяя тренировочный мандраж других, Гилберт угодливо кивает на восхищение Кэр масштабами собрания, и молча направляется вслед за девчонкой с темнеющими русыми волосами.
Дурнушка идёт в автобус, намарафетиться. Елена идёт в автобус, перекусить.
— Мне нравится твоя ленточка. – безэмоционально резюмирует новообращенная. Девчонка делает попытку улыбнуться, и у нее почти выходит.
— Ам, спасибо. — неловко отвечает, пытается протиснуться. У чирлидерщиц мозги пустые, но на свойства крови это не влияет.
— Я хочу её. — блонди тут же стремается, бегает взглядом по лицу вампирши, ища, очевидно, намёк на улыбку, но не находя, лопочет о поиске своей собственной ленты. Дура.
Вокруг то и дело снуют множество аппетитных тел, обтянутых в лайкру. Несущественные куски ткани открывают больше чем нужно и при любом лишнем, да и не лишнем движении представляют взору субтильные бёдра и нижнее бельё. Преимущественно стринги; многие девушки из кожи вон лезут, желая себя продемонстрировать. Аккуратные сферы грудей пока что поднимаются и опускаются размеренно, — соревнования ещё не начались.
Все чирлидерши улыбаются, некоторые изображают беззаботность, очевидно нервничая больше положеного; небольшая группка фитоняш пару минут назад скрылась за поворотом здания, наверняка решая затянуться, избавиться от нервного напряжения.
Их шеи, разумеется, открыты; если немного напрячься, можно услышать шум движения крови в венах. И это почти срывает крышу. Она уже поела, но ей хочется ещё.
н е н а с ы т н а я
Гилберт жадно и плотоядно оглядывается. Почти что похотливо. Они все такие сладкие, должно быть. Как и та идиотка, которой она только что перекусила.
Сладкие, тёплые, податливые.
Быть может, стоит снова взять кого-то силой, без внушения? Чужая беспомощность и собственная власть над ней заводит больше, чем наркота Джереми. Внушить не орать всё равно придётся.
Новоиспечённая вампирша непритязательно переводит взгляд на парковку, на туеву кучу автобусов, съехавшихся сюда с самых отдалённых концов Вирджинии. Новые лица, новое мясо. Рядом крутится леденцовая дурочка Кэролайн, её дотошный изучающий взгляд не очень вписывается в атмосферу царящего вокруг хаоса и суматохи.
— Что-то интересное увидела? —снисходительно спрашивает Гилберт, параллельно начиная рыться в телефоне.
— Скажем так, Елена: я не уверена в том, что я вижу. — туманно резюмирует Кэролайн, скрещивая руки на груди. Елена растягивает уголок рта в улыбке. Отдельно к этой улыбке можно было бы применить эпитеты «мягкая», «милая», «участливая», но не в контрасте с равнодушными глазами, лениво оглядывающими Форбс.
— А ты вообще когда-нибудь была в чем-то уверена? — риторически бросает Гилберт, упираясь рукой в бедро. — Делай то, что у тебя получается больше всего, — изображай бурную деятельность.
Вместо бурной деятельности блондинка изображает выброшенную на сушу рыбу: округлённые глаза, возмущённое глотание ртом воздуха, протестующие всплескивания руками. Форбс так скептично настроена насчёт неё потому, что не знает что ждать от новой Елены.
«Улучшенной Елены», — мысленно поправляет Гилберт, с невинной усмешкой наблюдая за впавшей в осадок одноклассницей. — «Эта версия меня, бесспорно, лучше предыдущей. Теперь я знаю что чувствую. Или что не чувствую».
— Вот ты где, Тампакс. — тягуче раздаётся позади неё. Обладательницей голоса является черноволосая фитоняша. Она виртуозно и ловко вертит между пальцев миниатюрную зажигалку. Елена не сразу догоняет, что обращаются именно к ней. — Ну? Так и будешь стоять? Мы собирались дунуть.
Форбс негодующе провожает взглядом прервавшую их новую знакомую, панибратски поддерживающую под локоток Гилберт. Кэролайн разворачивается к лагерю, гневно взмахивая кудрявым хвостом.
Сейчас ей лучше вернуться к команде и хорошенько подбодрить всех. Подбодриться самой, — новая Елена умеет портить настроение. Со старой Еленой было куда проще.
— Итак. — подаёт голос её знакомая, когда они заходят за один из дальнестоящих автобусов. Она как-то странно ведёт в её сторону головой, словно принюхиваясь.
«Пахнет фруктовой жвачкой и кровью. Отличное сочетание», – улыбается своим мыслям Чек. Солнце слепит ей глаза, делая их ещё более голубыми.
— Итак. — вторит Елена, не совсем понимая, чего та от неё ждёт.
На её спасительнице обтягивающее васильковое платье-мини с привлекающей внимание на немаленькой груди большой эмблемой её города. Да и почему «спасительница»? Она бы легко опустила Форбс.
Хотя, правда стоит отметить, писклявое жужжание над ухом утомляет.
Брюнетка фривольно прислоняется к прохладному металлу автобуса спиной и принимается чиркать зажигалкой. Спустя парочку холостых пламя появляется, но доставать сигарету она не стремится.
— Дженнифер Чек. — лаконично представляется девушка, блуждая по её лицу взглядом. Пламя всё ещё не гаснет, Гилберт завороженно на него пялится. — А ты Елена, так ведь? У тебя отпадные бёдра. Кажется, я спасла тебя от той фриковатой блонди.
— О. — только и отвечает Гилберт, борясь с кривой улыбкой. Непрошенный комплимент льстит. — Твои сиськи тоже найс. Та блонди, Кэролайн, и правда немного фрик. Дашь закурить? — вопрос звучит не как вопрос, а скорее приказ. Джен спокойно протягивает ей сигарету и играючи водит пламенем зажигалки рядом, близко, но недостаточно близко, чтобы поджечь. Елена спокойно дожидается, пока та наиграется и спустя пару секунд блаженно затягивается. Колёсико жиги, должно быть, раскалённое. Эта девка мазохистка, так долго обжигать плоть?
— Вместе с кричалками предвкушаю головную боль. — капризно надувает губу Чек, и жадно подкуривает уже свою сигарету. Гилберт бегло бросает взгляд на пачку. Дешманские. Хотя, плевать.
Сама она не супер курильщик, и никогда не была, разве что немного пристрастилась после смерти брата. Втихаря от... Джены. Джена всë ещё имела над ней авторитет, и это так забавно, на самом деле!
«Покойся с миром, Джереми», – мысленно произносит Гилберт. – «Или не покойся, как хочешь. Мне вроде как плевать».
— Д. К.? — изумленно выдыхает Елена, озадаченно смотря на название эмблемы на груди Джен. На название её, очевидно, города. Девушка начинает перебирать в уме названия всевозможных городов Вирджинии, но с двойным названием вспоминаются лишь городишки Хот Спрингс, Кейп Чарльз, Колониал-Хайтс, Фронт Ройал, Чинготик Айленд. Ничего отдаленно напоминающего. — Это что ещё за херня?
— Про херню верно сказано. — охотно соглашается Чек, наклоняя голову набок. — Дьявольский Котёл, знаешь такой?
— Нет. А должна? — Гилберт неохотно вспоминает, как Кэролайн некогда восторженно щебетала о некой инди-рок группе и их необычайном героизме в какой-то жопе мира, а затем об их нелепой кончине от какой-то сумасшедшей фанатки. Кажись, имя жопе мира как раз... — О. Припоминаю. Как та группа называлась?
— Лоу Шолдер. — лениво резюмирует Чек, жёстко прищуриваясь. Сигарета в её руке начинает сиротливо тлеть. — Аранжировка у них полная туфта. Ох, они убили меня своим кавером на песню «Дженни, у меня есть твой номер».
«А ещё их недавно укокошила моя подружка-потаскушка Ниди, и сейчас сидит в психушке», – мысленно добавляет красотка, невольно чувствуя некую признательность. Но Лесники вообще-то пыталась и её шлëпнуть, так что горевала Дженнифер не долго...
Сказанное висит в воздухе с пару секунд. Чек прощищает горло.
— О. — бровь Елены равнодушно поднимается. — А Дьявольский Котёл разве не в Миннесоте?
Брюнетка охотно обнажает ряд красивых белоснежных зубов, в очередной раз мазанув взглядом по ляжкам Гилберт:
— Осторожней, малышка, а не то все подумают, что ты ходишь в школу не для того, чтобы вертеть жопой перед мальчиками. Географию любишь?
— Надеюсь, моя тайна умрёт с тобой. — спокойно бросает новообращенная, с полуулыбкой оценивая симметрию лица новой знакомой. Красивые губы. Она умеет ими работать, несомненно. Глаза скользят ниже: шея доступна. В девчонке шумит кровь, и она стопроцентно восхитительна на вкус.
Гилберт облизывает щеку изнутри, Чек цепляется за это взглядом.
«Может, перекусить этой сукой?» – в унисон звучит в головах обеих девушек.
Губы мило улыбаются друг другу.
— Что за красотун за тобой ходит с утра?
— Стефан? Мой бывший. — буднично вещает девчонка, впечатывая спину в приятную прохладную металлическую поверхность рядом с Джен, одна нога подпирает кромку автобуса на манер шалашовки. Дешёвый жест, дешёвые сигареты. Будь здесь Кэтрин в тех же шмотках, выглядела бы дороже. В ней элитность есть какая-то, спёртая, но актуальная: все всегда её хотят. — Лучше бы он трахал дуру Кэр сейчас, у той рот бы в кои-то веки полезным чем-нибудь занялся.
— Что же за отношеньки у вас сейчас, ничего не осталось? Не ревнуешь? — равнодушная хрипловатая интонация, и тот же самый жест ногой. Зеркалит. — Если я его сейчас пойду трахну, не будешь ревновать?
Елена осклабляется, лениво поворачивает к ней голову, ловля себя на мысли, что ей всё равно.
Дженнифер кусает себя за язык:
— А если я трахну тебя, он будет ревновать?
Гилберт усмехается собственным мыслям. Чек лихо подкуривает ещё одну сигарету. Взгляд обеих хищно цепляется за кучку мимо проходящих гогочущих юношей.
Один из них замечает девушек и одёргивает остальных, задорно ударяя парней по плечам.
– Эй, смотрите на тех тёлок. – шёпотом, но обе вампирши с их супер-слухом, разумеется, без труда, слышат. Один из них, полноватый блондин, подмигивает им и оценивающе проходит взглядом. – Привет, девчонки, скучаете? Приходите на афтэпати у озера!
Елена сдержанно улыбается и кивает, Дженнифер неопределённо ведёт плечом, понимая, что мужского мяса ей сейчас не хочется.
— У меня брата недавно убили. – произносит Гилберт так, словно речь о покупках на Ebay. – Правда, он оказался мне не родным.
Дженнифер раздражённо смахивает пепел на асфальт. Сделав последнюю затяжку, выбрасывает сигарету.
Её пытались убить уже неизвестно сколько раз, но раз не получилось у Лоу Шолдер, уже больше не получится ни у кого.
Дженнифер немигаючи смотрит на профиль Елены. В голове начинает играть одна из их тупых песен.
«... I see your shadow hanging over me
And your face, I can see
Through the trees
I will find you
I will heal the ruins left inside you... »
– А у меня никогда не было брата. –
наконец подаёт голос чирлидерша, зачёсывая прядь волос за ухо. – Была подруга, являвшаяся мне кем-то вроде сестры. В детстве я воровала у неё игрушки, наливала ей лимонад в постель, а потом увела её тупого парня.
Увела и сожрала, но этой тёлке это знать не обязательно.
Чек точно уверена в двух фактах:
1)Том и Джерри гомики
2)девочки вкуснее
«Какая миленькая дрянь», – брезгливо думает двойник, но понимает, что сама ничем не лучше, и едва ли она когда-нибудь ценила Кэролайн или Бонни. Если размышлять объективно.
Чек медленно прикусывает нижнюю губу.
– Будь ты моей подругой, – тон брюнетки меняется на более бархатный, обволакивающий, и Елена к собственному удивлению залипает на нём. – Я бы с тобой так никогда не поступила, уверяю.
– Точно? – почти серьёзно спрашивает Гилберт, оценивающе сканируя знакомую. – А ты не шутишь?
– Конечно нет, сахарок. – заверяет двойника Чек, стервозно улыбаясь.
– Пошли проверять. – ухмыляется Елена, а затем кидает давно истлевшую сигарету на асфальт. Убирает ногу, ленивым движением поправляет хвост. – Твою теорию о ревности. Давай сейчас, в автобусе. – с этими словами, избегая малейших пререканий, шатенка нагло берёт Дженнифер за руку и с силой тянет на себя, отрывая ту от автобуса даже сильнее чем требуется. Чек впечатывается в Елену, но по её лицу не читается замешательства или чего-то такого, подобно недавней простушке. Дженнифер порочно улыбается, игриво дёргая Гилберт за хвост. – Удиви меня.
Улюлюканье парней вслед миленько идущим за руки вампирам раздражает, свист режет уши.
Дженнифер посылает им воздушные поцелуи.
– Кажется, ты очень любвеобильна.
– Не представляешь насколько. – таинственно резюмирует брюнетка, и приобнимает Гилберт за шею, щекоча её плечо своими волосами. – Интересно, какие у тебя фишки, Тампакс.
– Давай оставим интригу, Барби.
– Конечно, солнца лучик. Как пожелаешь. Сегодня твой день.
***
Хобби Гилберт: трахать братьев Сальваторе и рисовать сердечки на полях дневника.
Хобби Чек: бессмысленно трепаться с жертвой, особенно если это тёлка. Они почему-то забавляют.
– Прикольная у тебя ленточка. Только к костюму не подходит. Больше подходит к моему. – улыбается Чек, развязно закидывая волосы назад, чтобы те не сильно испачкались в крови, когда она будет её жрать.
Дженнифер покрывается мурашками, уже видя заголовки газет в следующем месяце: «Юная участница чирлидинг-соревнований погибла прямо на парковке от укусов дикого животного».
Чек с улыбкой предвкушает панику и паранойю всех мамаш Вирджинии, ей нравится, когда о ней пишут. Ей нравится резонанс. Ей нравятся громкие убийства.
И ей до смерти надоела Миннесота.
«И ленточку надо не испачкать, а забрать себе», – лихорадочно проносится в голове у брюнетки, когда она подходит к Елене, поглаживая её острые ключицы и плечи.
– Да плевать на неё. – усмехается Гилберт, и незаметно оглядывается по сторонам. Чек настояла на том, чтобы уйти с парковки, и вот, они у какой-то полусвалки. И здесь почти ни души. Как удачно. Потрясающе. Картина маслом. Елена красиво приподнимает бровь. Девчонку даже не надо было гипнотизировать, но внушить не визжать всё равно придётся.Тупая лесбуха. Гилберт опускает ей руки на талию, приготовясь загипнотизировать. Её кровь шумит в ушах, и это чертовски опьяняет.
– Знаешь, когда я кого-то целую в первый раз, у меня всё тело вибрирует. – заверяет её Дженнифер, медленно проводя рукой по заднице Гилберт.
– Я охотно верю. – ухмыляется шатенка, с любопытством смотря брюнетке в глаза. Кажется, та действительно её хочет, слишком уж плотоядно облизывается. Взгляд скользит по губам. Елена понимает, что ей всё же любопытно как это будет. Почему бы и нет? – Покажи.
Тон Гилберт приказной. Чек расслаблено смотрит на неё из под пушистых ресниц. Дженнифер приближается ближе, обдавая мочку уха Елены тяжёлым дыханием, от чего по шее упомянутой проходит табун мурашек:
– Но сначала я удивлю тебя, а скорее всего, даже шокирую, когда ты кое-что обо мне узнаешь.
– И что же это? – томно спрашивает одна вампирша другую, перебирая прядь смоляных волос между пальцев.
– Мне не нравится Райан Гослинг. – уверенно резюмирует красотка. – Все так от него текут, а мне невдомëк почему.
Елена нетерпеливо кивает и молча надавливает рукой на затылок брюнетки, притягивая её ближе. Чек послушно прижимается влажными губами к сухим губам Гилберт. Елена не позволяет себе закрыть глаза, но смелеет, прижимает ту к себе, углубляя поцелуй. Дженнифер ведёт рукой по шее шатенки вниз, сжимает её маленькую грудь, слышит ни то возмущённый, ни то довольный, а может и то, и другое стон, и со влажным звуком размыкает поцелуй. Дженнифер отстраняется от неё и невинно улыбается:
– А ещё я таак голодна, а ты таак аппетитна... Прости, кареглазка, ты выбываешь из игры.
Глаза Дженнифер меняют цвет, копируя змеиную радужку. Елена хмурится.
Стефан слышит крики.
***
продолжение следует...
