The sun is often out

— Он бы её ещё «сильмарилл» назвал, — пробормотал Трандуил, глядя на бегущую эльдиэ. Совсем юная, гибкая, точно ствол молодой рябинки. Волосы тёмные, но не чёрный нолдорский цвет. Фигурой она тоже в мать. А лицом и руками пошла в отца. Тот так и не снимает перчаток. Говорит, слуги Врага пытали. Знает он этих слуг… — Владыка! — кричит она. — Отец просит подойти к оленю в загон, говорит, скучает! — Силиврен, голосить на весь лес — дурной тон, — отвечает Трандуил. — И потом, кто скучает? Твой отец? Мы виделись утром. Следи за речью. Она заливается смехом. Радагаст говорит, у неё и характер отца. Тех, валинорских времён. — Сейчас Макалаурэ превратился в остов своего бывшего «я», — только и сказал тот, увидев Силиврен с отцом и тут же перевёл разговор на оленя и снадобья, необходимые тому для выздоровления. Трандуил так и не понял, в самом ли деле магу интереснее было лечить животное или он не хотел думать о прошлом и том, что уничтожили феаноринги. И что уничтожило их. — Владыка, отец просит Вас подойти к загону оленя, — говорит Силиврен и широко улыбается. — Нужна ваша помощь, отец не знает, о чём вы беседовали с Радагастом. — Его это не касается, — Трандуил пристально смотрит на собеседницу. — Передай отцу, Радагаст ничего не скрывает от него и от тебя. Силиврен, улыбаясь, кланяется и, поблагодарив Владыку, убегает ещё быстрее, чем примчалась сюда. — Надеюсь, ты не проклята, — тихо говорит Трандуил. И слышит смех Силиврен. Далеко-далеко.