Охотниками не рождаются

Глаза слепило от солнца и лежащего кругом снега. Было слишком тихо. Я замер, весь обратившись в зрение и слух, повернул немного лезвие меча, чтобы взглянуть, что у меня за спиной. - Лиан-Чу! Помоги! Я без промедлений бросился на голос. Деревья на острове не росли, зато были кустики, которые превращались в высокие сугробы, когда их заметал снег. За одним из них обнаружился мой друг и преследующий его Вьющийся дракон. По рыхлому снегу бегать было очень неудобно, а вот ползти... Гвиздо упал, с отчаянным криком развернулся, чтобы увидеть прямо перед собой огромную и толстую серебристую змею с гривой игл вокруг головы. В его голубых глазах застыл неподдельнейший ужас, на снег пролилась кровь. Я замахнулся на бегу и одним точным ударом снёс твари голову. Крови стало ещё больше. - Ты в порядке? Парень не ответил. Он сидел, уткнувшись носом в колено и так крепко сжав челюсти, что я услышал скрежет зубов. Вьющийся дракон перед смертью успел укусить его в ногу. Я немного оттащил Гвиздо в сторону от трупа и осмотрел рану. Насколько я помню, яд этого дракона не убивает, а парализует жертву. Тем не менее, рисковать не стоило. Пришлось задрать штанину и отсосать кровь. Краем глаза я видел немного озадаченную и сонную реакцию Гвиздо, но для объяснений время найдётся потом. Белая как снег кожа, редко видящая солнце... Мои мысли как-то незаметно ушли в совсем ненужную сторону, но они так захватили меня, что я не сразу заметил, что парень выудил из своей сумки платок, вполне могущий заменить бинт, и теперь протягивал мне. Когда я поставил Гвиздо на ноги, он застонал и заявил, что никуда не пойдёт. Но лично мне ночевать у трупа не хотелось: на запах крови могут явиться разные хищники. Не говоря ни слова, я поднял друга и понёс прочь. Неизвестно, сколько времени понадобится, чтобы найти место для ночёвки, но я отнюдь не возражал против дополнительной ноши. Во-первых, Гвиздо очень лёгкий сам по себе, а учитывая нашу диету, и вовсе пушинка. А во-вторых, яд всё-таки подействовал, и он быстро уснул, прошептав пару возмущённых фраз для приличия. А когда мой друг спит, он хоть иногда выглядит счастливым. *** Пробуждение вышло приятным. Я достаточно намёрзся в последние дни, чтобы оценить окутавшее меня тепло. Перед глазами всё плыло. Может, я всё-таки умер? Если да, то бояться уже нечего. Поэтому я просто лежал, молчал, глядел на тлеющие угольки, сугробы, лес. Руку спящего Лиан-Чу, бережно обнимавшую меня. Нет, не умер. Я повернул голову, чтобы подтвердить догадки. Так и есть: вдвоём, в одной постели, кругом ни души. Память услужливо подсунула следующую картинку: суровый воин бросает меч, наклоняется и начинает вылизывать рану. Причём с недвусмысленным таким взглядом. Уж не знаю, что он там с ней делал, но для меня это выглядело именно так. - Что за идиотские мысли! Лиан-Чу даже к девушкам не пристаёт, - прошептал я вслух, скорее, чтобы успокоиться, и тут же прикусил язык. "А вдруг как раз потому и не пристаёт?" - закончил мысль уже про себя. От греха подальше я попробовал выбраться из его объятий. Но это оказалось не так уж просто, учитывая, что я хотел ускользнуть незамеченным. Ничего не получилось. - Как ты? - первым делом спросил он, открыв глаза. - Нога ещё болит, но не так сильно. - Идти сможешь? - Сейчас проверю. Для надёжности и для того, чтобы не участвовать в сборке лагеря, я обошёл вокруг поляны несколько раз. На самом деле, я хотел сесть и вообще не шевелить ногой, но деревня была тут недалеко, и пива с вознаграждением я хотел сильнее. - Вовремя ты того дракона свалил. Я уж подумал, что мне крышка! - Повезло. - Ничего себе повезло. Да с твоим умением и моей хваткой нам только в охотники и идти! А что? Драконов нынче развелось видимо-невидимо, крестьяне выложат кучу монет за свои шкуры. Мы разбогатеем, Лиан-Чу. - Защищать крестьян - это хорошо. А мы не можем делать это бесплатно? - Нет. Пойми ты наконец, это реальная жизнь. Несколько лет прошло, как мы перестали жить в приюте. Никто больше с нами не поделится, и мы больше никому ничего не должны. Поработаем лет пять-десять, сэкономим денег на ферму и будем жить, выращивая кур и коров, как мечтали. - А овцы будут? - Да хоть павлины. Главное, чтоб деньги были. Разговор угас сам собой, впереди показались дома, запахло свежим хлебом. Похоже, в наше возвращение никто не верил. Что ж, тем лучше, надо выбить побольше из этих идиотов, пока они не одумались. Я посмотрел на стоящую у дома старосты бочку, но подумал, что достаточно ловко для бравого охотника туда не заберусь, и решил обойтись так. - Дамы и господа! Старики и младенцы! Сегодня ваш счастливый день, ибо ужасный дракон, так долго терроризировавший вашу деревню, был повержен величайшими охотниками на сотню миль вокруг - Гвизо и Лиан-Чу! Теперь же, согласно этому контракту, - Я извлёк из-за пазухи немного помятый свиток и для наглядности развернул его и показал толпе, - мы желали бы получить своё вознаграждение. Толпа одобрительно и пристыженно зашумела. Вперёд вышел староста - костлявый такой старик, состоящий из одних острых углов. - А сколько драконов вы убили? - Э-э. Од... Двух, - Я как-то не ожидал такого поворота событий. - Когда мы заключали контракт, было ясно сказано, что вы полностью обезопасите нас. А драконов в округе видели как минимум трёх! Так что либо вы приносите нам три отрубленные головы, либо катитесь ко всем чертям! Я своё слово сказал, вот. Вредный старикашка развернулся и достаточно бодро скрылся в своём доме. Толпа снова одобрительно загудела, причём заметно дружнее, и так же быстро рассосалась. - Святые угодники! Что за подстава! А раньше сказать было нельзя? - Но они правы. - В чём же, позволь тебя спросить? - Мы обещали сделать их острова безопасными. - Но мы за три дня видели всего одного дракона, и теперь он мёртв. - Всё равно, Гвиздо, надо ещё раз здесь всё обыскать. Обычно Лиан-Чу соглашается со всем, что я ему говорю, но иногда он смотрит так, что становится понятно: лучше не спорить. - Хорошо. Только давай сначала поедим. У меня со вчерашнего дня маковой росинки во рту не было. А потом, так и быть, пойдём искать этих чудовищ. - Нет. Ты останешься здесь. - Почему? - Каким бы понятным ни был большой парень, иногда он умудряется ставить меня в тупик. - Ты красиво говоришь, но каким бы ни был дракон, ты будешь бесполезен. Один я быстрее управлюсь. - Ты бросаешь меня? Он просто развернулся и ушёл, а я так и остался стоять посреди улицы с открытым ртом. *** Знаете, когда в твоём кармане мышь повесилась, а за соседним столиком вовсю уплетают жаркое из единорога с тушёными овощами и клёцками, это уже форменное издевательство! Я с тоской уставился на кувшин разбавленного вина и кружку перед собой. Я не любитель напиваться до бесчувствия, не подумайте, но сейчас чертовски этого хотелось. Чувствовал я себя откровенно паршиво, но горечь от обиды упорно не желала тонуть в напитке. Видно, ей тоже не нравилось его качество. Нет, ну как он мог так со мной поступить? Отбросить, как сломанную игрушку! Я сделал ещё несколько глотков, и мои мысли как-то плавно перешли на наши с Лиан-Чу отношения вообще. Я провёл в приюте всё детство. Вроде подобрали где-то младенцем после пожара, не суть важно. Важно то, что в приюте я никогда не чувствовал себя хоть немного счастливым. Да, матушка Хабборд заботилась обо мне, но у старушки доброе сердце, и она делила его между дюжиной таких, как я. А эта дюжина никогда не упускала случая поиздеваться надо мной, подстроить очередную пакость или что похуже. До того самого дня. Обычно я проводил всё своё время на чердаке за чтением. Те несколько книг, что там были, я уже мог начать цитировать с любого места и читал в основном старые счета и контракты. Один заезжий священник научил меня кой-чему, остальное я познал на опыте. Но и эти деловые бумажки мне иногда надоедали, и я выходил погулять. Тогда я встретил компанию злейших врагов. Мне неприятно расписывать подробности, потому просто скажу, что меня избили почти до полусмерти. Начался дождь, а я лежал в грязи и крови не в силах встать. До сих пор я закрываю глаза и вижу перед собой плывущий мир и чувствую ту боль. Мне страшно. А потом на грани сознания я понимаю, что кто-то сильный поднял меня и отнёс в дом. Стащил одежду, обработал синяки, укутал своим одеялом. Открываю глаза. Матушка Хабборд. И тот новенький, я видел его за завтраком. Кажется, Лиан-Чу. - Что ты делаешь? Зачем? - спрашиваю я его. - Я не мог оставить тебя там. Спи. На следующий день он выяснил, кто это со мной сделал, и весьма вежливо попросил их больше этого не делать. Сначала я просто прятался за его спиной. Потом благодарность и восхищение привязали меня к этому человеку. Где-то в глубине души я завидовал Лиан-Чу. Сильному, всеми любимому, доброму. Помнящему свою семью. Он первый, кто принял меня таким, какой я есть, ничего не требуя, но давая взамен. Я сам не заметил, как мир для меня поделился на две части: Лиан-Чу и все остальные. С ним я мог говорить о чём угодно, ничего не бояться. Его бы я никогда не предал. Потому что Лиан-Чу - мой лучший и единственный друг. И когда он решил идти из приюта, я увязался за ним. Матушка Хабборд переживала за нас. Ему было восемнадцать, мне - года на три меньше. Но он обещал заботиться обо мне. С тех пор третий год шляемся по деревушкам и весям, летом спим на голой земле, чтобы скопить денег на крышу зимой, питаемся тем, что поймает или заработает Лиан-Чу. Детские мечты и амбиции вдребезги разбились о реальную жизнь. Но мы были вместе, стали неотъемлемой частью друг друга. Тем больнее ударил его поступок. Что ж! Этим и должно было всё закончится. Рано или поздно даже он бы не выдержал и бросил своего трусливого, бесполезного и жалкого друга! Я залпом выпил остатки вина прямо из кувшина и со стуком поставил его на стол. - Проблемы, парень? Рядом со мной сел какой-то тип подозрительной наружности.