Дом для дракона

      Когда в душе царит хаос, человек начинает искать успокоения. Порой, в этих поисках, он путается только больше. Делает еще хуже и ступает на неверный путь. Императоры, не нашедшие для себя покоя и одержимые жаждой большей власти, развязали войну. Она была не нужна простому народу, желавшему жить в мире. Но крестьян никто не слушал. Мужчин забирали на войну, а женщины провожали их со слезами, понимая, что они, скорее всего, не вернутся обратно. — Что же им нужно? Никак не пойму.. глупые они все. — Мальчишка усмехается себе под нос, тут же грустно выдыхая. Сегодня забрали мужа их соседки. Их деревня была небольшой, все друг друга знали, и подобное происшествие было горем для каждого жителя. Он поднимает взгляд к темному, усыпанному звездами небу. Свежий воздух врывается в легкие, с каждым вздохом заставляя слабо съеживаться и выдыхать облачко пара. Прохладная трава под спиной примялась, но оставалась все такой же мягкой. Ему здесь было спокойно. Мысли совсем не путались. Он был еще мал для того, чтобы его так же требовали в ряды императорской армии, но уже многое понимал. — Шисунь! — Громкий оклик вырывает его из мечтаний. Мальчишка моргает, понимая, что небо успело заметно посветлеть. На востоке уже занимался рассвет. — Иду, дедушка! — Он поднимается, одергивая рубаху и потягивается, разминая затекшие за ночь мышцы, прежде чем сорваться с места и броситься к ожидающему его у подножья склона старику. — Опять ты всю ночь мечтал?! — Старик смеется по доброму, ероша волосы подбежавшего подростка. — Смотри не усни за сбором урожая сегодня. — Он водружает на его голову соломенную шляпу. — Солнце будет печь. Шисунь улыбается, кивая. Но вновь пропадает в своих мыслях, от чего приходится догонять. В этом году урожай выдался хороший. Жители деревни весь день проводят в поле. Неспокойное время в империи требует прикладывать больше сил. Вечером, уставший, но счастливый Шисунь помогает донести соседям последние корзины и долго отнекивается, в конце концов сдаваясь, когда ему передают несколько рисовых лепешек за выполненную сегодня работу. Дед Шисуня — старейшина этой деревни. Сам он совсем не помнил свою мать, умершую от тяжелой болезни, а отца забрали на войну еще в самом начале. Мальчишка устал горевать по этому поводу. Смирился с тем, что отец не вернется, но продолжал говорить всем, что тот великий герой. Он не сомневался в этом, просто. иногда его все же не хватало рядом. Дедушка встречает его горячей рисовой кашей и крепким чаем. После плотного ужина Шисунь чувствует, как его глаза слипаются, и сегодня решает остаться дома. Его все так же неимоверно тянуло на улицу, на уже полюбившееся место, откуда было видно так много, но. сегодня он слишком устал. Мальчик сворачивается на своей циновке и блаженно выдыхает, проваливаясь в крепкий сон. Новости до деревни почти не доходили. Люди могли только гадать, как обстоят дела на фронте. Они знали лишь, что война продолжается до сих пор, из-за того, что мужчин все так же продолжали забирать для службы империи. Никто не мог подумать, что и до этого тихого места доберутся крики солдат и звон металла. Шисунь просыпается посреди ночи из-за шума. Даже сильная усталость не помешала ему подняться. Деда в хижине не оказалось, и пришлось выйти на улицу, чтобы самому проверить в чем дело. Деревня гудела. На горизонте яркое зарево пожара подкрашивало небо красным. — Враги.. — Мальчишка растерянно выдыхает, чувствуя как липкий страх сковывает внутренности. Желудок скручивает болезненным спазмом, но он трясет головой и озирается в поисках деда. Люди вокруг суетятся. Кто-то пытается собрать какие-то вещи, кто-то — детей. Каждый сейчас понимал, что в лучшем случае им придется оставить селение и бежать. Если врагов не могла сдержать армия, стоило ли говорить о женщинах, стариках и детях? Жадный огонь почти полностью сожрал соседнюю деревню, перекинувшись на поля. Вражеские солдаты уже шли по направлению к ним. Шисунь мог видеть как их много даже отсюда, когда они начали спускаться с того высокого холма. Останься он сегодня там, его бы сразу же убили. В небе загорелись маленькие огоньки — первые горящие стрелы, что спустя пару мгновений достигли своей цели. Соломенные крыши на некоторых домах вспыхнули. Для многих стало ясно, что это был конец. Они не смогут унести ноги. Казалось, будто уши заложило, и кроме треска огня ничего не может быть слышно, но за холмом что-то громко взревело. Все замерли в страхе. Шисунь невольно ахнул. В темное небо белой лентой взвился дракон. Почти в полной тишине он устремился вниз. С дикой яростью он сбивал вражеское войско своим длинным телом. Не жалея себя, раз за разом сдирал чешую на брюхе, но все равно продолжал бить хвостом. — Это Тяньлун. — Шисунь оборачивается к деду, оказавшемуся рядом, всего на секунду. Он завороженно продолжает наблюдать. — Боги послали своего стража для нашей защиты. — Старик замолкает, так же устремляя свой взор в ту сторону. Дракон не оставил живых. Вражеское войско было полностью уничтожено. Но оказавшись в небе в последний раз Тяньлун громко взревел. Траектория его полета стала неровной. Он улетел довольно далеко, однако, сильно извиваясь, рухнул в горах. Следующим утром солнца не было видно. Небеса заплыли тяжелыми облаками. Вдалеке гремел гром. Пожар в деревне затушили, но восстанавливать все равно придется довольно много. Все люди были необычайно тихими, и Шисунь тоже ощущал что-то странное, тяжелое. — Дедушка.. — Мальчик зовет, принося в дом охапку соломы, оставшейся от починки крыши соседей. Но когда дед обращает на него свое внимание, он лишь улыбается и качает головой. Не стоит говорить о том, что он задумал. Не стоит волновать дедушку раньше времени, ведь тогда тот его ни за что не отпустит! Сегодня он услышал от одной старушки, что Боги опечалены тем, что произошло этой ночью. Шисунь дожидается, пока дедушка уснет, чтобы тихо собрать небольшую котомку и покинуть дом, а затем и деревню. Он найдет Тяньлуна! Тот ведь ранен, и ему наверняка нужна помощь. Его мысли были чисты и наивны сейчас, но ведь этот дракон защищал их. Они все были ему обязаны, и он хотел сделать что-то и для него тоже. Идти оказалось сложнее, чем Шисунь предполагал. Расстояние, казавшееся не таким большим с того самого холма, на деле оказалось просто огромным. Широкие поля были еще шире, а дороги длиннее. Мальчишка быстро устал и несколько раз останавливался, проходя небольшие рощицы, чтобы напиться воды из родников. Воду, что он взял с собой, решил пока что не трогать. К утру начинало казаться, что все это было не самой хорошей идеей, но. он не мог отступить. Пройдено чуть меньше половины пути, и возвращаться назад было бы как минимум глупо, и даже стыдно. Шисунь впервые принял такое серьезное решение самостоятельно. Взрослые посчитали бы его глупым, и непременно отругали бы за это. Поэтому он сделает то, что задумал! Мальчик оказался у подножия гор к вечеру следующего дня. Еды в его котомке осталось вполовину меньше, чем было изначально. Живот и сейчас урчал, но было неразумно съедать все сразу. Он не знал, сколько нужно будет еще пройти, прежде чем он сможет вновь немного передохнуть, или и вовсе оказаться в нужном месте. Идти все же не пришлось. Вместо этого Шисунь долго и упорно карабкался по склону, норовя ступить не туда и скатиться кубарем в самый низ, если конечно не переломать себе что-нибудь по дороге. Камни выскальзывали из-под ног, и он стер ладошки в кровь, хватаясь за очередной выступ. На это вновь ушло больше времени, чем он планировал изначально. Но в конце концов, с частыми передышками, Шисунь оказывается на вершине. Гора была одна из самых низких, но это не играло большой роли. Открывшаяся перед глазами картина заставляет восхищенно выдохнуть, и Шисунь на секунду забывает, зачем он вообще шел. Окруженная горами небольшая долина вызывает лишь восторг у падкого на красоту природы человека. Мальчик щурится, разглядывая озеро в самом центре, но большее его внимание привлекают сломанные деревья у одного из берегов. Значит он шел верно. Спуститься оказалось куда легче, чем лезть в гору. Шисунь собирается с последними силами, чтобы пройти оставшееся расстояние. «След» оказывается довольно большим, но совершенно точно то, что тянется от озера, а не наоборот.       Идет он до тех пор, пока не оказывается у подножия соседней горы. Та в свою очередь встречает гостя огромной черной зияющей пастью пещеры. Шисунь сглатывает. Длинный след на земле может говорить только об одном — дракон действительно там. Становится необъяснимо страшно только сейчас, но ноги будто сами несут его, заставляют сделать шаг, еще один, в самую темноту. До тех пор, пока его зрение наконец не привыкает. Мальчик цепенеет. На него смотрят два пронзительных желтых глаза. — Тяньлун.. — Его ведь не съедят сейчас? Об этом не приходилось думать в самом начале своего путешествия, но сейчас ни в чем нельзя быть точно уверенным. Дракон не отводит взгляда. — Что ты здесь делаешь, человеческое дитя? — Голос существа перед мальчиком отражается от каменных стен пещеры. Шисунь дрожит словно травинка на ветру, но спустя минуту понимает, что Тяньлун не представляет для него опасности. Он все еще ждет ответа, но тяжело выдыхает и роняет свою большую голову на землю, прикрывая глаза. — Я пришел помочь тебе! — Мальчишка старается говорить как можно увереннее, заламывая пальцы за своей спиной. Дракон на его слова тихо смеется. — Что ты, человеческое дитя, можешь? — Смех Тяньлуна не злой, но натужный. Шисунь слышит, как ему тяжело. И тот совсем не реагирует, когда человек подходит ближе. Пещера глубокая, но дракон занимает почти всю площадь. Шисунь привыкает к темноте и сейчас отчетливо видит кровавые пятна и копья, торчащие из тела Тяньлуна. Драконы были неприкосновенны, но с этой глупой войной люди совсем позабыли о том, что было куда важнее. Тяньлун был против, но Шисунь не послушался и остался здесь. Он думал о том, что дедушка, наверное, волновался о нем. Но по другому ведь было нельзя. Раны дракона оказались довольно серьезными. Копья Шисунь вытащил сразу же, пусть и с большим трудом, но с содранной на брюхе чешуей ничего поделать не мог. Мальчик много знал от деда о лечебных травах. Он лечил дракона на протяжении целого месяца, искал что-то съедобное для них обоих, и приносил воду. — Почему ты делаешь это, человеческое дитя? — Спросил однажды Тяньлун. Он потеплел к нему, и перестал тихо рычать, когда Шисунь обрабатывал ему раны, и отмывал от крови белую шерсть. — Ты защитил нас. Мы обязаны тебе нашими жизнями. — Дракон на это лишь привычно рассмеялся. — Люди настолько глупы и трусливы, что отправили ко мне ребенка? Я зря защищал вас? — Я пришел к тебе сам. — Шисунь хмурится. В глазах дракона мелькает уважение к отважному поступку. Тяньлун выбирается из пещеры через неделю. Он греется на солнце, и несколько раз сам добирается к озеру. У него уже достаточно сил для того, чтобы летать. — Лезь мне на спину. — Дракон видит непонимание на чужом лице. Его тон становится насмешливым. — Или ты боишься? Шисунь отрицательно мотает головой. За столько дней, холодными ночами, он привык спать под теплым боком этого существа. Тот не прогонял его, изредка обвивая хвостом спящего человека, чтобы согреть его еще больше. — Не боюсь. — Мальчик выдыхает, и забирается на пригнувшегося дракона.       Длинный гребень шерсти на его хребте оказывается мягким, и Тяньлун позволяет схватиться за свои рога, чтобы человек смог держаться. Проходит всего пара секунд, прежде чем мальчишка взвизгивает. В лицо бьет поток воздуха. Они поднимаются высоко в небо. Шисуню страшно до ужаса, он опускает взгляд вниз всего пару раз, и старается не думать о том, что будет, если он вдруг упадет. Но вскоре из-за плотных облаков земли становится не видно и он расслабляется. Дракон летит медленно и плавно. Отсюда кажется, что до полной луны можно дотянуться рукой. Тяньлун катает его каждый день, на протяжении еще семи. Но утром восьмого дня он отказывается выходить из пещеры. — Ты должен уйти. — Голос его звучит тише, чем обычно. Шисунь пугается, что раны снова могли открыться, и ему стало хуже, но это не так. — Тебе не место здесь, человеческое дитя. — Дракон словно опомнился спустя долгое время, произнося эти слова. — Но..я не хочу уходить! Мне нравится здесь.. с тобой.. — Мальчик опускает взгляд. Его глаза слезятся, и ему совсем не стыдно из-за этого. Лишь обидно от того, что его прогоняют. — Ты должен послушаться меня! — Слова дракона становятся тверже. И Шисунь почему-то больше не может спорить с ним. Он тихо плачет, прижимаясь к большой морде Тяньлуна, прикрывшего глаза. Мое имя Хань — проносится в голове низким голосом. Шисунь отстраняется, удивленно хлопая мокрыми ресницами, но вопрос застревает в горле. — Уходи! — Дракон впервые за долгое время рычит на него и отворачивается, чтобы спрятать свой взгляд. Мальчик слушается. Он оборачивается при выходе из пещеры, и еще много-много раз, последний раз делая это уже на вершине горы. Он возвращается в деревню спустя четыре дня, но о том, что все же нашел дракона, решает не рассказывать. Дед много ругается на него, но скрыть того, что он рад возвращению внука не может. Полюбившееся место на холме встречает его своим привычным видом. Ничто не говорило о том, что не так давно здесь были вражеские войска. Притоптанная их ногами трава вновь колосится, а небо все такое же темное, усыпанное звездами и бесконечно далекое. Мыслями он каждый раз возвращается к Тяньлуну. Он..скучал по нему. Прошло уже       два месяца с тех пор, как он оказался дома. — Шисунь! — Оклик дедушки вырывает его из этих размышлений. Он вновь не заметил, как наступило утро. Но спустившись в деревню, он видит перед собой совершенно незнакомого человека. Он из соседней деревни? Или, может быть торговец? Но глубокие чайные глаза выбивают из-под ног мальчишки почву. — Деревню этого странника разорили враги. Он набрел на наше селение, и решил остаться здесь. — Дед был рад. Физическая сила молодого человека никогда бы не помешала. — Мое имя Хань. — Юноша улыбается, и Шисунь не верит. Не верит ни этим глазам, ни голосу, до тех пор, пока вечером, на холме, его не прижимают к крепкой груди сильные руки. Он слышит, как бьется чужое сердце и чувствует теплые губы на своей макушке. — Спасибо тебе, Шисунь. — Хань впервые называет его по имени. — Я наконец нашел свой дом. В этот момент Шисунь понимает, что все будет хорошо. Он уверен, что Хань не уйдет, не оставит его теперь. А когда дракон рядом, ему совсем ничего не страшно.