Часть 1
24 сентября 2016 г. в 21:23
Есть такое негласное, но существующее еще с античных времен понятие, как шаблоны литературных сюжетов. Здесь стоит заранее оговориться, что не стоит путать данное понятие с плагиатом, ибо само по себе заимствование и собственная трактовка идей, преемственность, а так же вольная интерпретация сюжетных линий таковым не являются, речь идет именно о шаблонах.
1. Сам по себе оригинальный фэндом Сейлор Мун изначально грешит этими самыми литературными шаблонами, причем весьма и весьма откровенными.
– история Серенити и Эндимиона времен Серебряного тысячелетия – это классический видоизмененный вариант “Ромео и Джульетты”.
Все те же извечные Монтекки и Капулетти/луняне и земляне, правда изначально без отсылки к откровенной вражде, а просто имеющие разные линии судеб и продолжительность жизни.
Розалину, в которую вначале истории безответно влюблен Ромео, зеркально отразили в образе отравленной злом Берилл, изначально страдавшей от безответной любви. Здесь не до конца ясен характер Кунсайта, но все же с легкостью прослеживается параллель с Меркуцио, ярким, вспыльчивым импульсивным молодым человеком, лучшим другом Ромео еще со времен детства.
А дальше по шаблону: случайное знакомство на Земле, столь разительно отличающейся красками и ощущениями от накрытой куполом Луны, и вспыхивает судьбоносная любовь Серенити и Эндимона. Ромео под балконом Джульетты и признания Эндимиона под все тем же балконом одной из арок лунного королевства (это уже сцена из аниме), бал-маскарад, на который, как и Эндимион, тайно проник Ромео, с той лишь разницей, что в трагедии Шекспира именно там изначально и познакомились главные герои.
Все в лучших традициях жанра: запретная любовь, тайные свидания на Земле вопреки принятым стереотипам и навязанным запретам, клятвы в вечной любви и верности, обещание сломать общественные стереотипы во имя искреннего чувства, вспыхнувшее пламя войны, которое повергло Землю и Луну в ту же самую междоусобицу, что у шекспировских Монтекки и Капулетти (не считая фамилий, это слова компьютерной копии королевы Серенити из манги), отвага и самоотверженность Эндимиона и та самая драматичная “гибель у гробовых дверей”, переламывающая ход трагедии. Правда, земной принц, в отличие от Ромео, умер, защищая любимую женщину, а вот с лунной принцессой шекспировский кинжал заменили всего лишь на меч, не особо утруждаясь полетом фантазии.
“Мир их родителей у их могилы” в данном случае условно приравняли к одноразовой победе в войне с Металлией, ибо сломленная горем мать не смогла полностью запечатать зло (этот момент в аниме успешно опустили, ровно как и саму историю любви принца и принцессы, так что там было не очень понятно, почему королева Погибель опять возродилась в двадцатом веке).
Справедливости ради добавлю, что Шекспир не был столь уж оригинален, ибо в основе сюжетной линии его пьесы, самой знаменитой мировой трагедии, лежит поэма итальянского драматурга шестнадцатого века Маттео Банделла. Вышеназванная поэма в свою очередь является расширенной версией оригинальной истории “ История двух благородных влюблённых и их печальной смерти, произошедшей в Вероне во времена синьора Бартоломео Делла Скала ”, в которой впервые всплыла сюжетная линия трагичных влюбленных и имена Ромео и Джульетты, написанной в 1524 году венецианским военноначальником Луиджи да Порто. Это классический вариант преемственности идей и развития шаблона сюжетной линии, который так или иначе можно отследить во всех художественных произведениях.
Только вот смотреть на трагичную историю любви можно под разными углами. Кто-то увидит основную идею в силе любви и смерти, оборвавшей бесконечную вражду семейств, сделав упор на трагическую запретную любовь, а иные задумаются о неизбежных последствиях импульсивных поступков влюбленных людей, ставших заложниками лишь своих собственных желаний и чувств, игнорируя окружающий мир и близких.
– Линия с Нехеленией в начале пятого сезона аниме, это настолько прямая сюжетная отсылка к сказке “Снежная королева” Ханса Кристиана Андерсена, что я даже затрудняюсь, какое именно определение здесь можно подобрать, чтобы не обидеть сценаристов.
Снежная королева с осколками зеркал злобного тролля /леди зеркал Нехеления с силой, дарованной Галаксией. И да, осколки зеркала, в первом случае рассыпавшиеся в руках тролля на пути к небесам, во втором разбитого самой Нехеленией, закономерно прилетели с неба, попадая в сердца и души людей.
Справедливости ради могу заметить, что здесь есть еще отсылка к Деве Льдов в скандинавском фольклоре. Это смертельно опасная прекрасная дива, с ледяным сердцем и совершенно идеальным холодным расчетливым разумом. Ее поцелуй убивает или замораживает душу, превращая человека в безвольного раба. И вот такая холодная пустая дамочка развлекается тем, что разрушает пары и частенько крадет жениха у молодой девушки, цепями холода сковывая сердце своей жертвы.
Раскладываем последовательно пасьянс сюжетной линии: осколок зеркала, странным стечением обстоятельств из всех живущих на Земле семи миллиардов человек, попавший в числе прочих именно в глаз Мамору (видимо, Нехеления обладает удивительным талантом видеть на расстоянии, прямо сквозь космическое пространство), сломленная попытка сопротивления в очередной раз захваченного злом земного принца (ну сколько можно, в самом то деле!) и далее путы зеркального мира иллюзий Нехелении, пленившего личность молодого человека.
Хотя, незначительная разница все же есть: моральный надлом земного принца был более глубоким, и, в отличие от Кая, он пытался сопротивляться Нехелении, но, глядя на картинку и сюжетную линию масштабно, увлеченность идеальными зеркалами и стремление Кая идеализировать все вокруг в общем и целом схожи.
И финальная сцена, показывающая тронный зал Нехелении, с троном на неком возвышении из круговых ступеней (мне напомнило то самое озеро) и плененным земным принцем в основании этого самого трона. – Цитата описания сцены в чертогах Снежной королевы Андерсена:
"Посреди самой большой пустынной снежной залы находилось замерзшее озеро. Лед его треснул на тысячи кусков, ровных и правильных на диво. Посреди озера стоял трон Снежной королевы; на нем она восседала, когда бывала дома, говоря, что сидит на зеркале разума; по ее мнению, это было единственное и лучшее зеркало в мире.
Кай совсем посинел, почти почернел от холода, но не замечал этого - поцелуи Снежной королевы сделали его нечувствительным к холоду, да и самое сердце его стало куском льда".
Еще цитата из начала сказки: “а над ними сиял большой ясный месяц. На него смотрел Кай всю долгую-долгую зимнюю ночь - днем он спал у ног Снежной королевы”.
Прямо картина маслом с Мамору, около трона у ног Нехелении.
Сюжетная линия Усаги на ее пути в борьбе за душу возлюбленного. Ее путь через лед и стужу, босиком и в обычном, не воинском обличии – Андерсен, путь Герды:
“Она побежала вперед что было мочи; навстречу ей несся целый полк снежных хлопьев, но они не падали с неба - небо было совсем ясное, и на нем пылало северное сияние, - нет, они бежали по земле прямо на Герду и, по мере приближения, становились все крупнее и крупнее.”
Поляна с говорящими цветами – таинственный вишневый сад забвения и колдунья в соломенной шляпке с клюкой у Андерсена, страдающая от того же одиночества, что и по сути своей Нехеления.
Нехеления – это вообще такой собирательный образ и Снежной королевы, и одинокой колдуньи, и избалованной девочки-разбойницы (с отсылкой к прошлому маленькой Нехелении), на которую никто не обращает внимания.
Далее идет очередная отсылка к лживым сказкам и потом все тем же розам: говорящая с Усаги Маргаритка – вспоминаем Андерсена:
“каждый цветок грелся на солнышке и был поглощен только собственной своей сказкой или историей; их наслушалась Герда много, очень много, но ни один из цветов не сказал ни слова о Кае”.
Роза на сережке Макото, которая напомнила Усаги о Мамору, опять читаем Андерсена:
“Тогда девочка опустилась на землю и заплакала. Теплые слезы упали как раз на то место, где стоял прежде один из розовых кустов, и как только они смочили землю - куст мгновенно вырос из нее, такой же свежий, цветущий, как прежде. Герда обвила его ручонками, принялась целовать розы и вспомнила о тех чудных розах, что цвели у нее дома, а вместе с тем и о Кае”.
Терновый путь ко дворцу Нехелении (попробовали включить фантазию и переключиться на терновые путы дворца-усыпальницы в Спящей Красавице)/путь ко дворцу Снежной королевы через полярный холод на краю Финляндии без башмаков и рукавиц (уже отыграли вначале, возвращаться было бы глупо).
Ну и классика жанра: треугольник, в котором Мамору отведена роль образующей вершины и Кая, а активная позиция и основное действие очередной раз в руках женщины, Усаги, как это было у Герды в сказке Андерсена. И все та же отсылка к искренним исцеляющим слезам, которые тронули сердце Мамору , правда стоит отметить, что плакала тут только Усаги, и осколок зеркала выпал из глаза земного принца. Все тот же порядком избитый сценаристами Андерсен. Вспоминаем Кая в чертоге Снежной королевы и его долгожданное спасение из ледяного рабства:
“Но он сидел все такой же неподвижный и холодный. Тогда Герда заплакала; горячие слезы упали ему на грудь, проникли в сердце и растопили его ледяную кору и расплавили осколок”.
“И Кай вдруг залился слезами и плакал так долго и так сильно, что осколок вытек из глаза вместе со слезами”.
Сюжет списали практически под копирку с очень незначительной интерпретацией в символике. И ничего, мы же смотрели, и нам нравилось, хотя в символике еще с первого видения Сатурн, когда перед взором той предстала безжизненная Усаги, тело которой опутали терновые лианы, в самом начале этой сюжетной линии отслеживается некая отсылка к Спящей красавице Братьев Гримм. К слову, сама сказка в свою очередь в облагороженном виде списана с оригинальной, гораздо более приземленной, но весьма странной одноименной истории Джамбаттиста Базиле. И это в равной степени касается многих других сказок, вышедших из-под пера Братьев Гримм и Шарля Перро, являющихся вольной трактовкой книги «Lo cunto de li cunti» («Сказка сказок»), а также датских, германских, скандинавских и других народных историй и преданий.
И таких примеров в мировой литературе бесчисленное множество, просто потому, что сюжеты повторяются, и никто не может перехитрить жизнь. Так что говорить о литературных шаблонах в фэндоме, который изначально грешит прямой отсылкой к творениям классиков и бессмертных авторов, это несколько громко и излишне пафосно.
2. Большинство любовных историй в фэндоме – это классический шаблон сюжета обычного романа, ну или, проще говоря, мелодрамы. И это касается как распространенного треугольника : Мамору/Усаги/Сейя (образующая вершина в центре), так и не треугольных банальных любовных линий, что с главными героями, что в разделе ген/сен.
Вернемся чуть более подробно к традиционному треугольнику Мамору/Усаги/Сейя . Здесь есть два основных, линейных, ставших уже почти классикой, варианта сюжета.
– Первый: Мамору изменил/избил/предал/ разлюбил , после чего начал крутить роман с Рей/Сецуной/принцессой Метеор/Галаксией/Минако , поразительно, но даже такое где-то встречала . Усаги не прощает предательства любимого и бороться за него не пытается, вместо этого безвольной тряпкой целыми днями рыдает /молча смотрит в одну точку, ожидая погоды у Токийского залива/переходит на темную сторону /осознает, что всегда любила только Сейю и устремляется к нему на встречу (действует в обоих направлениях) . Нарисовывается принц на белом коне / благородный звездный рыцарь в сияющих доспехах в лице Сейи (наплевав на собственный долг перед родной планетой и принцессой Метеор) и протягивает руку помощи несчастной страдалице, при этом остается загадкой, каким местом Сейя ощутил необходимость своего присутствия в переломный момент в жизни любимой девушки. Мамору упивается новыми отношениями, Сейя с Усаги упиваются друг другом, у них рождается все та же Чибиуса/ Чиби-Чиби, что еще интереснее (не повезло бедной Галаксии, у которой в очередной раз отобрали звездное семя). Все счастливы, фанфары, занавес, аплодисменты.
– Второй: Усаги и Мамору продолжают счастливо строить собственную судьбу, встречаются или уже живут вместе. Сейя улетает на свою планету, где напоминает ту же тряпочку, что и Усаги в первом варианте, изнывая от тоски и превращаясь в звездную тень, отбрасываемую неизвестным светилом на планету Кинмоку. Днями напролет картонный влюбленный метеор ноет и страдает, сидя в каком-нибудь уединенном месте, периодически (время от времени) прилетает на Землю понаблюдать за жизнью своей несостоявшейся любви (все так же наплевав на собственный долг перед родной планетой и принцессой Метеор), где он с упоением отъявленного мазохиста исподтишка наблюдает за спящей Усаги или их свиданиями с Мамору из окна балкона/с крыши/со столба/из кустов/просто тенью друга маячит в жизни возлюбленной, не отвечающей на его чувства . Усаги с Мамору счастливы, Сейя постепенно растекается сопливой лужицей по земному небу/небу Кинмоку/звездному пути между двумя планетами (еще бы, столько раз слетать туда - обратно, это тебя и на молекулы расщепит), а дальше уже привычные фанфары, аплодисменты, занавес.
Здесь могут быть варианты и расхождения, но в двух словах общий смысл приблизительно таков и он вполне себе традиционен. Добавить могу лишь одно: страдать и убиваться долгое время в одиночестве или безвольной тенью следовать за любимым человеком, не претендуя на взаимность, – это, как правило, все же женская линия поведения, а не мужская.
Вообще-то, литературные сюжеты заложены самой природой и невозможно придумать то, чего не существует. Если в типичном шаблоне Сейлор Мун поменять имена героев и место действия, то он, грубо говоря, не особо гармонично (надо будет все же немножко напрячь фантазию) ложится на любой другой фэндом или ориджинал. С тем же успехом можно писать, скажем, фанфик по “Сумеркам” или киноленте “Три метра над уровнем неба” .
Сам по себе любовный треугольник фигура очень неустойчивая, зыбкая и недолговечная. Рано или поздно это геометрическое воплощение человеческих чувств распадается по решению одной из вершин, как правило (хотя и не всегда) центральной вершины, т.е. того человека/персонажа, от которого он и сформировался (в фэндоме на просторах фикбука это Усаги, ибо в аниме, и уж тем более в манге, треугольника нет и никогда не существовало). Вариантов распада треугольников тоже, в действительности, не так уж и много, исходя из все той же естественной природы человека:
– отношения не претерпевают изменений, и если чувства изначально были противоречивыми, то страдают все трое, однако постепенно грани треугольника расплываются, вершины, смирившись с судьбой, меркнут, и фигура рассыпается, а остается лишь размытая треугольная тень, накладывающая отпечаток на всю последующую жизнь, которую три не определившиеся личности строят уже самостоятельно;
– все остается как есть, но любящая пара счастлива, а кто-то один (лишняя вершина с безответными чувствами) неизменно страдает, теряя или не теряя при этом лицо, это уж как повезет (правда не вечность и при этом вовсе не обязательно становиться сопливой лужицей, которую часто делают из Сейи), однако в итоге жизнь все же берет свое, чувства притупляются, а любовь сходит на нет или просто остается глубоко в сердце, но человек строит дальше свою одинокую жизнь или начинает новые отношения;
– кто-то из изначальной пары делает выбор, изменяя партнеру или поступая более честно, сначала расставив все точки над “i” , и далее уходит к противоположной вершине (тогда страдает уже другой с теми же оговорками, что и выше);
– чувства изживают себя и постепенно проходят, а фигура сама по себе разваливается;
– одна или более из вершин умирает (ют).
Других вариантов здесь нет, и, когда читаешь комментарии из серии: сломайте канон каким-то иным образом, без последствий для всех трех сторон, очень хочется поинтересоваться: это каким же таким? Чтобы придумать другой способ, надо, для начала, переписать саму природу человека.
Все прочие нюансы – это личные предпочтения конкретного автора и читателей, которые у каждого свои и они имеют на это полное право. Все работы могут чем-то пересекаться и повторяться в жизненных сюжетах и линиях поведения, но каждый автор и читатель имеет право на элементарное человеческое уважение. Если кому-то не нравится работа или она не совпадает с его собственным мнением и видением событий – на то есть кнопочка с крестиком в правом верхнем углу закладки.
Пейринг Старлайты/Иннеры, причем все три варианта: Сейя/Усаги, Тайки/Ами и Минако/Ятен частенько откровенно грешит покореженной известной историей “Золушки”, но ведь все равно читают же, да и всю прелесть сказки о любви принца и простушки сложно не оценить.
3. Ну и есть еще отдельный вид работ. Это рассказы и истории, не имеющие ни к манге, ни к аниме никакого отношения, в которых отсутствует хоть какая-то взаимосвязь с событиями фэндома, а от привычных персонажей остаются исключительно имена. Это вообще своеобразный особняк, но и он имеет своих читателей. Хотя в данном случае мне не понятны мотивы самих авторов, которым уже хватило фантазии создать собственный уникальный мир, и этот самый мир можно с легкостью переместить в ориджиналы, не ограничиваясь рамками какого-либо фэндома. Однако, это всего лишь мое мнение, а авторы имеют полное право писать историю так, как они ее видят и понимают, и с отсылкой к тем персонажам, которых они сами прорисовывают на страницах собственного произведения.
4. Есть еще раздел AU, но и здесь события все равно так или иначе следуют привычным сюжетным линям самой жизни, потому что пока не изменилась психология и сама сущность человека, ничего иного и не может быть, если только окончательно не изживет себя, канув в небытие, исторически сложившаяся природа человеческих взаимоотношений. Люди все равно будут влюбляться, сходиться, расходиться, разрушать одни отношения и строить другие, красиво или нет, медленно или растянув это действо на долгое время, вне зависимости от того нравится это кому-то другому или нет.
Идея борьбы добра и зла так же никогда не потеряет своей актуальности, потому что полная победа здесь априори невозможна, а чаша весов регулярно перевешивает то в одну, то в другую сторону.
Итог всего рассуждения таков:
“Кому-то нравится поп, кому-то попадья, а кому-то – попова дочка”. Смысл поговорки: каждый выбирает то, что ему нравится и интересно, исходя из собственных вкусов и предпочтений.
Весь наш мир, так или иначе, состоит из шаблонных сюжетов самой жизни. А дальше все идеально просто: не нравится – закрой книгу/web-страницу и не читай. Каждый автор имеет право на собственное видение написанной им истории, пусть даже она и банальная мелодрама. Каждая работа имеет своих читателей, и их право выбирать, что именно и когда читать: в одно время хочется философских размышлений, в иное яркого экшена и захватывающей эпопеи, иногда душа требует красивой фантастической сказки и романтической идиллии, а порой достаточно и банальной беллетристики.