Счастье

      Я услышала, как он вошёл. Его тяжёлые шаги послышались в коридоре, а затем и на входе в кухню. Его грустные глаза смотрели на меня с тоской. Я знала, что он не простит, если я скажу ему о том, что знаю и без всякого следствия. — Рик был мне другом, — заверил он, поджимая пухлые губы. — Я уверен, он не простил бы меня, если бы знал, что я творю.       Я положила полотенце на стол и подошла к нему. Его тёмные волосы оказались намочены дождём, который не прекращался с самого утра. Я провела по ним пальцами и почувствовала, как волосы скользят меж них. Смотреть в его глаза — невыносимая ноша. Я бы очень хотела, но, к сожалению, не могу этого сделать — мне стыдно за себя. Я обнимаю его, касаясь небритой щеки. Его тело такое холодное, словно за окном зима, а не летний вечер. Я чувствую, как его сердце бьётся, как сужается и расширяется грудная клетка, почему-то именно сейчас мне так хорошо. Я пожелала сжать его сильней, мне вдруг стало страшно, что я его потеряю или его просто не окажется рядом — это был сон. — Ты ничего не сделал, чтобы вгонять в краску самого себя. Томи, виновата здесь я и… — ком подступил к самому горлу; стало тяжело дышать. Его руки обнимали меня, обвивая аккуратно за талию. Я поняла, что он плачет. Широкие мужские плечи содрогались, словно огромные скалы. Он стал дышать слишком часто, его горячее дыхание чувствовалось на моей шее. — Я позволила продолжить тебе заниматься этим. В этом нет твоей вины, Томи, только не загружай себя этим. — Мэри, — он уткнулся мне в ключицу, будто бы маленький котёнок, который решил спрятаться от слепящего света. Мы съехали вместе по стене и упали на пол. — Его нет уже два года, он не с нами уже так давно. — Мне порой невозможно поверить в это. Хотя, я вру. Я столько людей потеряла за свои годы, что порой не замечаю, как давно это было, — я легонько коснулась шеи Томи своими губами, она была теплой, мягкой. — Представляешь, если бы кто-нибудь застал бы нас в таком положении? — истерически засмеялся он. — Ноем, как дети, нет, скорее, будто вернулись из сообщества анонимных алкоголиков. — Точно, — улыбнулась я. Он обхватил своими шершавыми руками мое лицо. По моим и его щекам бежали слёзы. Подбородок Томи содрогался, предвещая всё новые слёзы. Я провела по его щеке, надеясь, что это хоть как-то его успокоит. Но Томи лишь улыбнулся, оголяя белоснежные зубы, а затем поцеловал меня в лоб, обнимая сильней. — Ужасная погода. — Не говори, — хмыкнул он, быстро утирая слёзы. — Льёт как из ведра. — Я заметила, — я зарылась носом в его грудь. От него пахло машинным маслом и яблочным пирогом, который, наверняка, испекла его мать. — Ты можешь мне пообещать кое-что? Я отстранилась от него впервые, смотря в его глаза. Томи смотрел на меня по-доброму, улыбаясь глазами. — Что именно? — юноша убрал прядь волос с моей щеки. — Давай посидим так ещё немного, — похлопала я по полу, на что он усмехнулся и, обхватив моё лицо своими шершавыми, но такими нежными руками, поцеловал меня в уголок губ. От удовольствия я закрыла глаза, растворяясь в этой приятной атмосфере. Я постаралась нащупать его лицо, ибо боялась, что он вот-вот растворится, но Томи был по-прежнему со мной. Его уже ровное дыхание я чувствовала на собственной ладони. Затем я осторожно коснулась его губ, они были такими мягкими, такими нежными и родными. Мои щеки окропили слёзы, а когда я открыла глаза, поняла, что Томи, улыбаясь, смотрит на меня. Вот оно — счастье.